Селфи – продукт культурного капитала индивида.
Любое позиционирование себя в обществе проходит через призму своего культурного капитала, тот опыт, который накопил человек, его интересы, интеллектуальный багаж, все это формирует то, что он показывает обществу в том числе через селфи.
Понятие культурного капитала ввели французские социологи Бурдье и Пас-серон в 1964 г. в отчете о проделанном по заказу для Европейского социологического центра исследовании студентов Лилльского университета.Но, акцентировать внимание исключительно на культурном капитале не правильно, стоит рассмотреть теорию Бурьде со всех сторон.
Опыт антропологических и социологических исследований привел П. Бурдье к выводу, что между повседневным опытом и построением объективных связей существует разрыв, который чреват опасностью придания им статуса реально существующих вещей, возникших помимо индивидуальной или групповой истории. Отсюда выдвигается тезис о необходимости борьбы с реализмом структуры и с жестким детерминизмом, постулирующим полную зависимость индивида от объективных социальных отношений. С другой стороны, субъективизм, индивидуалистическая тенденция рассмотрения человека лишь как совокупности своеобразных личностных характеристик (рациональный выбор, вкус, способности, пороки, стремления и проч.), примат свободы субъекта, отрицание общественных детерминаций и т.п., представляет, по мнению П. Бурдье, не меньшую опасность для социальной науки. Он считает, что только обращение к практике - к этому «диалектическому месту opusoperatum и modusoperandi - объективированным и инкорпорированным продуктам практической истории, структурам и габитусам» позволяет уйти от «неизбежного» выбора между объективизмом и субъективизмом.[12]
|
|
|
Социальная действительность, по П. Бурдье, структурирована дважды. Во-первых, существует первичное или объективное структурирование - социальными отношениями. Эти отношения опредмечены в распределениях разнообразных ресурсов (выступающих структурами господства - капиталами) как материального, так и нематериального характера. Во-вторых, социальная действительность структурирована представлениями агентов об этих отношениях, о различных общественных структурах и о социальном мире в целом, которые оказывают обратное воздействие на первичное структурирование. Указанная диалектика отражает процесс интериоризации/экстериоризации, связывающий объективные и субъективные (инкорпорированные) структуры. Социальные отношения, интериоризируясь в процессе осуществления практик, превращаются в практические схемы - схемы производства практик. Такие инкорпорированные структуры обусловливают экстериоризацию, т.е. воспроизводство посредством практик агентов, породивших их объективных социальных структур. Способность агентов спонтанно ориентироваться в социальном пространстве и более или менее адекватно реагировать на события и ситуации, способность, складывающаяся в результате огромной работы по образованию и воспитанию в процессе социализации, кристаллизуется в определенный, соответствующий социальным условиям становления индивида, тип габитуса.[13]
|
|
|
Рассмотрение природы различных благ, которые индивиды ставят на карту в борьбе за занятие определенной позиции в поле, привело П. Бурдье к выводу, что за всем богатством и разнообразием ставок скрываются три большие группы, три категории капиталов.
1. Экономический капитал - обладание материальными благами, к которым, исходя из их роли всеобщего эквивалента любого товара, можно отнести деньги, помогающие занять преимущественное место в поле, а также и любой товар в широком понимании этого слова.
2. Культурный капитал - образование (общее, профессиональное, специальное) и соответствующий диплом, а также тот культурный уровень индивида, который ему достался в наследство от его семьи и усвоен в процессе социализации.
|
|
|
3. Социальный капитал - ресурсы, связанные с принадлежностью к группе: сеть мобилизующихся связей, которыми нельзя воспользоваться иначе, как через посредство группы, обладающей определенной властью и способной оказать "услугу за услугу" (семья, друзья, спортивные достижения,культурный досуг и т.п.).
4. Символический капитал - разновидность социального, связан с обладанием определенным авторитетом, репутацией; это капитал признания группой равных и внешними инстанциями (публикой). Распределение капиталов между агентами проявляется как распределение власти и влияния в этом пространстве.
Позиции индивидов в социальном пространстве определяются объемом и структурой их капиталов. Экономический и культурный капиталы являются источниками власти для тех, кто ими обладает персонально, что дает индивиду власть над теми, у кого этого капитала меньше или кто его лишен. Следует заметить, что обозначенные типы капиталов являются не только ставками в игре, ее выигрышем, но и условиями вхождения в саму игру.
Бурдье указывает, что экономический капитал заметно влияет на содержание культуры: чтобы построить Версаль, нужно было обладать средствами; чтобы играть в теннис, тоже нужны средства, т.е. культурная деятельность требует средств и доступна индивидам в той мере, в какой они обладают для этого средствами. Таким образом, экономический капитал, будучи распределен неравномерно, допускает существование «привилегированных» видов занятий, которые могут служить выражением господства (успеха в борьбе). Здесь Бурдье ссылается на М. Пруста, который говорил о двух категориях отношения к культуре: первое – искреннее, второе – наигранное, поскольку направлено на получение выгоды и господства. У Бурдье ко второй категории относится весь мир, даже если он иногда показывает, что он имеет собственный интерес к явлениям культуры.[14]
|
|
|
Однако равный экономический капитал не всегда обусловливает равную культурную практику. Бурдье допускает автономию культурной практики по отношению к экономическим средствам, поскольку определенные социальные категории, обладающие одинаковыми экономическими средствами, имеют разную культуру. Люди различаются по культурной практике, поскольку обладают неодинаковым культурным капиталом, так же как господа и трудящиеся различаются в культурной жизни, потому что обладают разным экономическим капиталом. Но отсюда нельзя делать вывод, что при равных экономических возможностях наступит общее культурное равенство. В то же время культурная практика выражает не только экономические возможности (Версальский дворец обладает стилистической автономией по отношению к вложенному в него экономическому капиталу).
Бурдье считает, что культурная практика обусловлена культурным капиталом. Вероятно, можно сказать, что существует культурный капитал, обусловливающий культурную практику так же, как и экономический капитал, но такая концепция имеет только ограниченный смысл: малодоступность средств исключает возможность выбора, но при равных средствах появляется такая возможность. Ясно, для того чтобы читать «Критику чистого разума», нужен культурный багаж, необходимый для ее понимания, Бурдье пытается предугадать одни культурные практики исходя из других (например, защиты диплома). Но он только высвечивает черты сходства между определенными типами культурной практики, и такое сходство всегда только частичное. Категории Бурдье не позволяют объяснить, почему при равном экономическом капитале одни семьи обладают «культурным капиталом», а другие не обладают.
Экономические условия он рассматривает скорее, как «привилегию», позволяющую богатым делать то, что остается недоступным для масс, которые поэтому чувствуют себя обделенными. Бурдье говорит об удвоении благ через их символическое бытие наряду с их экономическим существованием. Символический капитал, знаки различий и дистанцирующиедействия позволяют индивидам отграничиться друг от друга, усилить экономические различия, кроме которых действуют и другие принципы различения. В современном обществе господствующий класс доминирует благодаря не только экономическому капиталу, но и символическому; по мнению Бурдье, наряду с предпринимателями к господствующему классу принадлежат и интеллектуалы.
Знаки различия (например, титулы, одежда, язык) посредством понятийного объединения «отмеченных» подобных образом создают в то же время различия между группами. Для господствующих символический капитал представляет собой капитал доверия, кредит и, так же как экономический, дает «власть для осуществления признания власти».
Бурдье проводит различие между «прямым» экономическим насилием и символическим насилием, т.е. приукрашенным, измененным до неузнаваемости, даже признанным, которое действует путем присвоения форм габитуса, но требует постоянного участия господствующих для поддержания символического господства. При этом в ходе общественного развития, в той мере, в какой действуют объективные механизмы (саморегулирование рынка, социальные институты и т.п.), которые сами производят необходимые диспозиции, символическое господство становится все более независимым от личностей и их поведения: звания обеспечивают дальнейшее существование власти; система образования обеспечивает практическое оправдание существующего порядка.[15]
Индивидуальные формы габитуса в группе, отличающейся от других условиями своей жизни, свидетельствуют об отношении гомологии, иными словами, хотя жизненный опыт индивидов одного класса полностью не совпадает, в частности неодинаков доступ к благам, услугам и власти, но такой опыт в пределах одного класса гораздо более гомогенен, чем между классами, и Бурдье с полным правом трактует каждую индивидуальную систему диспозиций как структурный вариант классового габитуса.
В своем анализе Бурдье рассматривает социальные позиции как стратегические в борьбе классов и групп за представительство соответствующей социальной позиции. В этом процессе заметную роль играют не только объективные условия жизни, но и представления, которые сложились у социальных субъектов друг о друге и которые являются глубоко усвоенными социальными структурами. Последние становятся классификационными схемами, символическими формами, которые способствуют образованию групп и классов либо дистанции и разделению в обществе; тем самым они определяют историю и сами тоже являются продуктом истории. Габитус – это прошлое, которое продолжается в настоящем и будущем. Формы габитуса изменяются лишь в той мере, в какой изменяются условия существования класса или группы. Тогда в любой момент может быть структурирован новый опыт, правда, в пределах четких границ отбора, которые определяются первоначальными диспозициями.
И действительно, если посмотреть на аккаунты Instagram совершенно четко можно заметить связь культурного и экономического капитала с индивидом, его позиционированием себя через социальные сети и тем, в каком виде он предстает перед сообществом. Важны места в которых делается селфи, атрибуты такие как одежда или аксессуары, которые прямое или косвенно говорят о достатке индивида. Но также важно, что каждый индивид в зависимости от уровня своего культурного капитала определяет для себя допустимость публикации тех или иных фотографий.
В декабре 2011 года общественность подняла вопрос о допустимости селфи в некоторых местах[16], так поводом послужила фотография сорок четвертого президента США Барака Обамы и премьер-министров Великобритании Джеймса Кэмерона и Дании ХеллеТорнинг-Шмидт, занимающихся созданием селфи [17]на похоронах южноафриканского лидераНельсонаМанделы.Так, британские СМИ выразили свое негодование фотографией смеющихся на панихиде президента и премьеров. «Фотография троицы взорвала Твиттер, когда его многочисленные пользователи назвали неуместными поведение трех лидеров во время панихиды». На кадрах со стадиона FNB в Соуэто видно, как лидеры двух стран, улыбаясь, позируют для камеры смартфона премьер-министра Дании ХеллеТорнинг-Шмидт[18]. В то же время все СМИ отметили, что в момент фотографирования супруга президента США - Мишель Обама сидела рядом «с каменным лицом»[19]. Похожая ситуация произошла в 2016 году на церемонии прощания с легендарным боксером Мохаммедом Али не удержались от дружеского селфи экс-президент США Билл Клинтон и экс-губернатор Калифорнии, голливудский актер Арнольд Шварценеггер.[20]Авторы посчитали уместным сделать оптимистичное селфи и выставить свою фотографию на обозрение пользователей Twitter[21]: «Было здорово встретить моего друга президента Билла Клинтона, который произнёс фантастическую прощальную речь на похоронах Мохаммеда Али», — так прокомментировал Шварценеггер пост с селфи.[22]Но пользователи сетей не оценили позитивный настрой политиков и сочли неуместным фотографирование на церемонии прощания. [23]
В начале 2017 года израильский художник Шахак Шапира[24] опубликовал проект Yolocaust[25], в котором он совместил селфи на фоне мемориала памяти жертв Холокоста с документальными снимками. По его словам, таким способом он хотел показать, что использование мемориала в качестве арт-объекта может быть неуместным: «Для многих серые стелы символизируют надгробия для 6 миллионов евреев, которые были убиты и захоронены в братских могилах, или серый пепел, который остался после того, как они были сожжены в лагерях смерти». Многие туристы ради удачного снимка забираются на плиты мемориала. Некоторые из них прыгают, используют скейтборды или велосипеды. В проекте Yolocaust фотографии туристов отредактированы: они позируют на фоне жертв нацистов.[26] В это же время появилась информация о том. что в мемориальном комплексе «Брестская крепость» в Белоруссии запретили фотографироваться у ряда памятников и скульптур. В ближайшее время возле этих объектов установят таблички с информацией о размере штрафа.Как заявили в администрации, это один из способов напомнить туристам, что мемориал — место памяти, а не развлекательный объект. Там также отметили, что в погоне за оригинальными кадрами многие посетители взбираются на руины цитадели и повреждают исторические объекты.[27]Фотографироваться в стенах крепости запретили не везде, однако призвали делать это только там, где уместно. «А забираться на скульптурную композицию «Жажда» или на главный монумент неприемлемо. Диву даешься, как человек может делать селфи в непристойных позах у плит, где лежат останки защитников крепости», — отметил директор комплекса Григорий Бысюк. А в индийском городе Мумбай появилось 16 зон, где запрещено делать автопортреты.[28] На такой шаг городские власти вынуждены были пойти с целью борьбы с участившимися несчастными случаями, связанными с селфи.
Из этих инцидентов видно, что несмотря на внешние тенденции и общую селфилизацию общества, есть определенные моменты, которые могут стать спорными в вопросе допустимости селфи в тех или иных местах. И каждый индивид должен принимать такие решения самостоятельно, а для социологов это может стать новой темой для исследования.
Но возвращаясь к рассмотрению связи между капиталами индивида и тем, где и какие селфи он делает хочется отметить, что действительно согласно теории Бурдье можно проследить борьбу классов, и заметить, что «богатые и знаменитые» преуспевают в этой борьбе. Более успешные люди задают тренды, показывая себя и свой образ жизни они ведут за собой сотни миллионов подписчиков. Топ – 10 самых популярных людей Instagram[29]занимают всемирно известные люди: актрисы, певцы, модели и футболисты - люди, являющиеся лидерами современной поп-культуры, а также обладающие высоким экономическим и социальным капиталом.
И чем выше капитал экономический или культурный, тем проще индивиду социализироваться в социальных сетях, тем разнообразнее и интереснее может быть та жизнь, которую он показывает обществу публикуя селфи из путешествий, культурных мест, показывая свои увлечения, досуг, рассказывая о жизни своей семьи, и близких ему людей. Проекция жизни в интернете имеет неразрывную связь с габитусом индивида, показывает культурное богатство личности, сферу интересов и идеалы. Такие индивиды становятся лидерами, у них появляются последователи – подписчики и подражатели, образуется течение мнений, возникают массовые импульсы, традиции, национальные обычаи и другие социальные силы, структуры и процессы, которые Габриэль Тард собрал в теорию подражания.
Дата добавления: 2018-02-18; просмотров: 420; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!