Вебсайт - Пространство Любви. Звенящие Кедры России в Новой Зеландии. 6 страница
И девы из рода вдруг стали кругом
И песню запели, а в песне той звон.
И в поле пошли встретить сами врага
И встали пред ним, руки разом скрестя.
- Да что ж, мужики ваши, поди слабаки?
Что девок послали себя защитить?
Аль сдаться пришли сами, что ли вы? А?
- Не сдаться пришли, а песню вам спеть,
Аль вы испужались, девок босых?
-Ну что ж, - отвечал старший им.
Спевайте, послушаем песню мы их.
Но только потом в селенья войдём
И силой мужчин ваших возьмём.
Запели, запели, кружась и кружась,
Но странная песня эта лилась.
Невидимый образ в песне рождался
И каждый воин вдруг враз испугался.
Неведомый страх сердце сковал,
Дышать невозможно, бьётся сердце в ушах.
И бросили коней, копья все побросали
И только пятки их засверкали.
Объятые ужасом враги бежали-
Невидимый образ духом восприняли.
А в образе том была чистая твердь,
Она обнажила души их чернь.
Их страхи выросли в миг во сто крат.
На поле один остался стоять.
Мальчонка совсем, он бросил копьё,
Стоял и смотрел, как бежит вороньё.
И девы спросили:
- А ты что ж, стоишь? Чего за своими ты не бежишь?
- Ой, девы, голубки, я не воевал,
Всю жизнь свою я лишь песни спевал.
Забрали меня, увезли от семьи,
Они мне тоже ж ведь вороги.
Дали копьё, чтоб я воевал.
Но небу и звёздам слово я дал:
- Отец, смерти я не боюсь!
Уж лучше умру сам, чем другого убью.
Так вот и стою, а они побежали.
Я даже не понял, куда поскакали.
|
|
|
Ведь я не вояка, я, девы певун.
Спевать я умею! Я вам подпою!
И снова запели, и образ окреп,
Он лишь отражал во сто крат, что в душе.
С тех пор года, года и лета
Не шёл боле враг в эти края...
* * *
Лесная глушь, трава поет о жизни.
Ядвиг идет и слушает песнь жизни.
Он с птицей говорит и слушает медведя,
Ласкает речку взглядом и обнимает он сосну.
Ядвиг – я двигаюсь вперед в познанье мира,
Который сотворил Отец.
Ядвиг – я понимаю песнь жизни!
Ядвиг - живу в гармонии с природой.
Я рождаю сны, я воплощаю мечты в реальность.
Полет во сне, лечу я в яви.
Я становлюсь медведем, силу его я обретаю
И знание природы.
Мой путь, путь знахарей и путь хранителей
Истории рода, я в них и все во мне.
Я помню всех предтечей,
Я помню знанья их и чаянья народа рода.
- Ядвиг, любимый мой, хороший! Как на тебя похож Данилка наш! Все
тот же ясный взгляд, глубокий очень. Все тот же свет в пшеничных волосах!
- Ну что ты, Лада! Как отраженье в реке твоё он! Такой же
озорной, веселый. Улыбка, как твоя, ласкает мир вокруг!
- Я лишь хотела…
- Я хотел…
Ее ладони, взяв в свои, он с ласкою ловил лучистый взгляд
из-под пушистых озорных ресниц. Она же опустив глаза, слегка смущаясь,
замолчала.
|
|
|
-Ты говорила, что хотела… Позволь продолжить за тебя, сказать,
что я…твой бог.
- Читаешь мысли ты мои, Ядвиг! Хотела я сказать, что ты как
ветер! Забрав ладони, дева закружилась, березы ствол обняв, из-за него
склонила голову. Что ты как солнца лучик! Что во всем тебя я чувствую и
вижу! Будто рядом ты со мной, и в ветре, и в росе, в траве и даже в
мотыльке! А главное в моей душе и в синеве очей Данила!
- Я слышал мысли все твои, хотел сказать, что Он-то рядом. Его
любовь.
- А где же ты, когда не рядом?
- Я в тебе душой своей, мы слиты воедино.
- Но как же чувствую тебя во всем, любимый?
- Когда любовью дышит сердце, ты мир реальным ощущаешь, таким
как Он его творил. Тогда во всем любовь ты видишь. Вдвоем в любви
подобны мы ему. Творить в гармонии мы можем!
- Я творю! - сказала Лада громко! - Мир творю чудесным и
прекрасным!
Цветы, которые весной садила теперь благоухают, их аромат наполнил
колыбель, где главное мое, вернее наше творенье сладко спит!
Ее за талию он подхватил и закружил. Веселый смех двоих
счастливых, подобных Богу во вселенной слышен был и виден. Яркий луч
стремился в космос необъятный, земля чтоб свет свой излучала любящих
детей. Тем самым вечность сотворяя жизни сей. Сей луч вернется к ним
|
|
|
века спустя. Отдавший свет, вновь свет получит, вновь отдаст. Круговорот
то жизни во вселенной. Ядвиг не ведал зла, его он не творил. Единое на
двое не делил. Тогда не ведал зла – добра, в гармонии энергия в душе его
была.
…Уже христианство потихоньку поглощало Русь ведическую. Род Святозара
жил в лесу. Не много было их – три сотни душ прекрасных, рожденных всех
в пространстве света. Но и они уже от истоков были далеки, от знаний тех
и чувств всех первозданных. Все потому, что стали, на нашем языке,
считать себя цивилизованными, от дикой природы отдаляясь чуть. Иначе жил
Ядвиг теперь уже с Ладой и Данилом. Он нес в себе всю память рода от
истоков. Волхвом он был. Он мог в животных обращаться, что других уже
пугало. А раньше каждый мог то соколом, то волком обернуться. Теперь уже
пугало это многих. Образ жизни свой превозносили люди уж в душе, считая,
ближе к Богу что они, чем христиане те, что ведов топчут. Немало было
знаний, светлых чувств тогда, но от истоков все же крохи. А значит и
любви. Росли уж в душах семена, посаженные страхом за свой род и за
семью, и осуждение других… Ядвиг держался в стороне, в лесу он жил с
женой и сыном.
Пришла вторая уж весна с рождения Данила. Праздник Лели -
|
|
|
молодости и любви, вечной на душе весны. Хвалу все Лели воспевали.
Весну, встречая, зиму провожали! И радовались первым все цветам и громче
пели птицы – храм живой вновь расцветал в саду у каждого. И вновь
быстрее потекла река, и в жилах кровь. Все оживает, все стремится к
жизни, к воплощенью.
- Такую нежность чувствую в душе, Ядвиг! - тихонько Лада
говорила. Будто во мне живет еще одна душа из нежности и солнышка луча.
И если б я могла ее назвать, назвала б Лелей!
- Милая моя! - Ядвиг ей отвечал, - её я душу подле нас давно уж
ощущал! Хотел, чтобы почувствовала и ты её. Я так о ней уже мечтал – о
Лели славной нашей!
- Я чувствую ее в себе душой, не плотью...
Расскажу я вам о небе:
Сказка, притча,
Может небыль.
Где сияют в небосклоне,
Тают на лазурном склоне
Чудо - серые глаза,
Серебристая роса!
Толи девица-девица,
Толи птица-голубица,
Лада с Лелей в колеснице
Мчатся по небу втроём.
С ними голубь сизокрылый,
Серафим пречистокрылый.
Дух святой - отец небесный
Посылает с поднебесья
Детям ангелов любви-
Сердцем дух святой узри!
В поднебесье - нежной песнью
Славят ангелы невесту,
Жениху хвалы спивают,
Ладу с Лелей прославляют.
Всем почёт, всему заря,
И у неба алтаря,
Дар чудесный, дар волшебный,
Вам дарует бог дитя!
- Сижу, смотрю я в очи неба. Я Лада - дочь твоя, Отец! Вокруг
живое все! Во мне живет душа! Я нежность чувствую, ее и ласку – Лелюшка
моя! Как будто из цветов нежнейших сам сплёлся дивный здесь узор. Смотрю
на годы, вижу вечность. Отец везде, любовь во всем!
Ночь наступила. Звезды низко. Данилка спит и спит Ядвиг, а Лада
в поле чисто вышла, ее какой-то зов манит. Трава ночная в каплях росы,
здесь отражает звезд всех свет. Раздевшись, в травушку ложится и отдает
роса ей свет всех звезд могучих. Их сиянье, энергии и сила вся, питали
душу осознаньем, питала мудростью земля. Беззвучно слуху сердце пело о
жизни вечной и любви, и вся вселенная смотрела на деву - Бога воплоти.
Шептались сущности вселенной, неуж-то страха нету в ней. Но сердце
ведало, что нету, коли в гармонии живешь энергий всех.
И приоткрылось ей виденье, как разрушаются миры, как
разрываются на части галактики огненные. И мир пытается родиться новый,
но вскоре, вновь разрушенье. А суть проста - нет равновесья, гармонии
энергий нет в твореньях тех. А человек – Отца творенье, с гармонией в
душе рожден. И будут те творения нетленны, в которых душу вложит он. Где
разрушенье одного – жизнь дает другому. Где ничего не исчезает, одно в
другое перетекает.
На следующий день был праздник Рода. Из покон веков считалось
- сходит Род на Землю воплоти в сей день. Открыты были двери всех
домов, всех путников в садах встречали вешних. Ведь в каждом Бог и
всякий может быть и Родом. Поверье это было или правда, но всех
встречали, будто Род он есть. И это позволяло искре божественной в душе
сильней гореть. И все другие дни в очах друг друга видеть очи Бога.
Тогда он и проявится в любви. Что видишь в ближнем, то и раскрываешь в нём.
Рода, Рода, Рода - Радуница.
Сокол ясный, красная девица!
Рода дети, дети мы Отца!
Мира и вселенной всей Творца!
В нас живет, в душе и во плоти!
В каждом образ Бога ты узри!
Делами внешними, любовью род наш жил
И каждый правдою в семье творил.
Но были гусляры и песняры,
Душа звала их в дальние пути.
Поведать людям, сердцем рассказать,
Чтоб образ жизни вечной передать.
В Дольменах души также все стремились к людям, чтоб вековую
память чувств, их чистоту другим отдать. И в отдаленном на три дня пути
от места рода был дольмен. Его разрушили, кто сердцем уж не ведал.
Принадлежал он роду Ястроглаза – века, тысячелетья в духе был уж он. И
ярость, не возможность изменить…но нет! К добру всему ведь быть.
Разрушили не души! Сознанье тех людей в плену у образа, ведет что к
разрушенью! Учение Христа во многом извратили люди. И указал господь ему
на человека, христианина. Простой монах он был и жил в монастыре. Будь с
ним, будь в нем, твори добро его очами и устами. Монах же в молитве
неустанной на коленях время проводил:
И воздвигли Киев-град,
Купола над ним горят,
Золотые церковки -
В свете солнца маковки.
И дороги все ведут,
Люд честной до Киев ждут,
Где со солью и со хлебом,
Будут рады человеку.
И стоит поодаль храм,
С виду тихо очень там,
У лампад белесый стан-
У икон стоит Иван.
И колени он склонил -
Сердце Богу отворил.
И душой с Ним говорит -
За людей молитву чтит.
Чтобы люди жили светло,
В мире сем Отцы и дети!
Чтобы вера помогла
Обрести в душе Отца!
Знал монах: Отец не в храме -
Он повсюду рядом с нами,
А дороги в храм ведут,
Будто Бог он только тут!
Вижу лица я людские
У икон в молитве милой,
Как поклоны тебе бьют,
Милость просят и ревут.
О, Отец, прости нам грешным
Лицемерные одежды,
Маски те, что надеваем,
Когда имя твоё славим.
И в любви к тебе клянёмся,
И в поклоне к земле гнёмся,
А выходим - ненавидим,
В ближнем мы врага вдруг видим...
Осуждаем мы соседа,
Посылая в мыслях беды,
Вновь в любви тебе клянёмся,
Отсылаем нищих вон мы…
О, Отец, войди мне в сердце!
Дух святой мне ниспошли,
Буду людям помогать
Свет любви твой обрести!
В тот миг душа дольмена вошла в монаха. Слезы полились и
ярость осуждения ушла в небытиё. Любовь переполняла душу светом! Ушел из
белых стен он к людям и стал он странствующим монахом - сыном божьим.
Вот о нем и расскажу вам сказочку, аль не сказочку, но былинушку.
Как во Киеве, как во градове,
В храме, в свят - стенах,
Жил один монах.
Как он песни пел,
Как душой хотел,
Чтоб во Киеве,
Граде - батюшке,
Да на всей земле,
Жили люди бы,
В ладе, в ладушке.
Под дубочек сел,
Тихо песню пел,
Слушал его лес,
Да душа небес.
А с людьми молчал -
Сердцем все сказал.
Но вокруг него
Люд покой искал.
И бывало всегда
Кто б ни подошел,
Благий свет идущий
Ощущал душой.
Ты скажи, монах,
Путник вопрошал,
Я три дня не ел,
Крохи в рот не брал,
А тебя увидел,
Обо всем забыл,
Будто сыт стал я,
Что искал, забыл?!
Здравствуй, мил душой человек,
Будет светел день!
Ты позволь, душа
Рассказать тебе:
Не еды искал
Ты в пути своем,
Что искал - не знал,
Был ведом душой.
Прохудилась одежда,
Стерлись башмаки -
Ты себя искал
В непростом пути.
Как же так монах,
Ты ж ведь все молчал,
Но с тобою подле,
Я обрел что искал.
Не очами зрел,
Сердцем ощутил,
Что в душе своей,
Я молитву чтил.
Но скажи, монах,
Что молитва та,
Да про что она,
Каковы слова?
Нет там слов, сынок,
Лишь живет мечта,
Чтобы в сердце каждый
Обрел бы отца.
Ты о ком говоришь?
Кто он?
Всем Отец!
Да бывает ль так?
Да! Ведь он творец!
Что же он сотворил?
Землю и людей,
Не спеши судить,
Ты поверь себе!
Но чему мне верить?!
Вот он весмь я.
Я почти без одежды.
Но светла душа!
Да душа светла!
И не знаю я,
От чего так вдруг,
Расцвела она!
То душа твоя
говорит с Отцом,
И услышал в себе
Голос ты родной!
Как же так, монах,
Голос - то какой?
Ничего не слыхал,
Говорю лишь с тобой.
Не спеши судить,
Мил, душой человек.
Вот увидел я - грусти в тебе нет!
И пока говорили,
Ты понюхал цветок,
Птице ты подпел,
И потрогал листок!
Ну так просто все,
Вдруг подумал я,
Как прекрасно все!
Как светла земля.
Я путником стал,
Милости просил,
От того, что не знал,
Зачем в мире жил.
А тут понял я!
Вот Земля - она
Ничего не просит,
А дает сполна.
Люба мне она,
И как я одна,
А так будем вместе,
Приголублю я.
Захотелось душе
Жить века на земле!
И я верю, найду,
Дух росой напою.
А потом глядишь,
И подругу найду,
И в цветущий сад
Я невесту введу.
Пускай, нет хоромов
И высоких стен,
Мы посадим с ней
Из кедрочков лес.
И детишки пойдут
По родной Земле,
Любый дом построят
Из кедров себе!
Тихо вдаль смотря,
Путник замолчал,
Он увидел в веках,
Всё, о чем мечтал.
А монах улыбался,
Мечту Богу отдал,
И невидимый свет
Две души обнял.
Ты прости, монах,
Понял я - спешу.
Скоро ведь весна,
Землю я найду.
Поспешу в свой сад,
Дерева садить,
Чтобы летом тебя
Чем бог даст угостить.
Ты прости, монах,
Не все понял я,
Что ты мне сказал -
Не ученый я.
Только прав ты, друг,
Грусти больше нет.
Понял сердцем вдруг,
Мир прекрасен, верь!
Разошлись они,
И монах молчал,
Улыбаясь душой,
Песню запевал.
Замер в неге лес,
И у ног цветы,
родила душа
Образ-Бог мечты…
Небесной нежностью дыша, ласкала Ладушка леса. Цветам, лугам, все
песню пела, ей подпевали птахи смело. Нарвав цветов и васильков, сплела
веночек. А пока плела, вплетала песнею слова. О жизни вечной и о
счастье, и как сбываются мечты. О том, что вешно, вечен ты!
Кружась, танцуя, через поле бежала дева к матери своей. Её она
всегда могла легко найти – туда тянуло сердце. Не думая, лишь чувству
доверяя, она, кружась, летела аль бежала.
* * *
- Здравствуй, Жива!
- Здравствуй праотец!
- Пришел к тебе я за советом, так указали духи мне лесов.
- Отец мой! Мудрости твоей внимая, слыша своё сердце, готова я
помочь тебе.
- Необходима помощь мне твоя здесь, в мире плотном. Двенадцать
было нас. Все деды, ушли в дольмены многие века назад. И дети приходили
к нам, своею мудростью делились с ними мы. Но времена пришли иные. Люди,
не слышащие Бога глас в себе, внимают те, что лжепророкам, разрушили
дольменов наших круг. Назвав языческими грудой нас камней. Не стали им
мешать мы. Но теперь пришел я за советом. Двенадцать нас. Хотим, чтоб
знали дети к нам дорогу.
Жива к Ладе повернулась. Стояла та поодаль, не мешая.
-Доченька моя, - к ней матерь обращалась, - беги, найди подруг
своих. Пускай в своих лесочках возьмут они по молодому саженцу дубков,
двенадцать надо их. И приходите, все вы на поляну, где песни Роду мы
спеваем.
И улыбаясь, надев на мамочку венок лесной, к подругам поспешила Лада.
Яринушка, Ярунушка, Ярушечка, Ярысенька, Ярусенька, Ульянушка и Ладушка
все вечером, пришли и принесли дубки.
Яруша принесла берёзки саженец:
- Почувствовала я, что среди них душа есть девы, промамочки моей.
- Да, так оно и есть, – ей старец отвечал, – жена моя она.
Ушли в дольмены вместе мы. Хотела деткам, доченькам своим поведать всем
о том, лелеять как пространство дома своего. Как в муже, в детях Бога
видеть. Как любить и уважать, и как мечтою, чувством чистым сотворить
семьи своей пространство. Где каждый, чтоб раскрылся своею божьей сутью.
Богами как детей растить – самим богами нужно быть, и образ жизни
божеский в любви пространстве.
Запели девы песнь. Замолчал вдруг лес, внимая благодати
чувств. Как солнышки сияли девицы. Ласкала все вокруг их песнь. И образ
сотворился чудный: в кругу двенадцать богатырей стоят – могучие дубы.
Века прошли, они стоят! И дети все сюда приходят, мудрость познают. Ведь
души в них отцов живут! С одним берёзонька сплелась, соединились корни,
кроны, как символ вечной их любви, единство душ, единство плоти, путь
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 376; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!