Глава 2. Виргиния Калинаускене 7 страница
Из прикладных задач: нужно тебе кого-то из арканавтов найти. Посылаешь зов в пространство Арканов и человек объявляется, — звонит или приходит.
Да, я забыла сказать важную вещь, которую мне дал понять Воронов. А дал он мне понять, что структура Арканов построена не по принципу пирамиды, по которому работают все известные Школы*, то есть, связки между людьми есть, но никто ни с кого ничего не тянет. То есть, образуется не энергетическая привязка, типа Учитель — ученик, а духовное братство. При этом чувство друг друга потрясающее. Вот, к примеру, ребята вывалились из Арканов на некоторое время, не смогли что-то осилить, но я понимаю, что с ними все равно есть контакт и какую-то поддержку от Арканов они получают. Я очень ценю своих ребят за то, что они не считают меня Учителем. Просто я больше времени нахожусь в Арканах и у меня больше опыт. Мне четко указывают мои ошибки, поправляют, критикуют, помогают, толкают. Это братство, которое помогает идти, а не какое-то преклонение…
* Имеется в виду пирамида, где наверху Учитель, потом Мастера, потом инструктора и так далее до новобранцев.
Очень часто мне приходилось что-то вести в совершенно разобранном состоянии: больном, усталом, раздерганном. Ну, казалось бы, нельзя работать! И меня по первости сомнения брали. Но, опыт показывает, что в каком бы разобранном состоянии ты не был, если ты настроен изначально как чистый проводник, ты все равно даешь верную вибрацию, как камертон. Даже на смертном одре ты будешь выдавать чистую вибрацию того или иного Аркана. И ребята, которые занимались в группах, видели меня в разных состояниях, иногда совсем в разобранных, но они продолжали доверять и сами просили, чтобы я не смущалась своей разобранности и вводила их в пространство Арканов. Моих ребят я не считаю учениками. Они для меня (и я для них) сестры и братья.
|
|
|
Как это не странно, Арканы всегда выбирают сами, кто будет вести группы и передавать это Знание дальше. Казалось бы, все в группе прошли вместе весь путь по Великим, Малым, Теневым, Двойные и так далее, но вести начинают далеко не все. Гриша передал Арканы довольно многим, но ведут сейчас только: я, Люба и Леша Вовк* в Питере, Нина в Москве и Люда в Харькове. Вот и все… Вести это колоссальная ответственность, даже учитывая то, что ты не сажаешь никого на шею и не везешь на себе…
* См. о нем первый том, главу «Алексей Вовк».
В.: Сколько времени тебе понадобилось, чтобы пройти полный цикл и начать вести?
В.Р.: Очень мощный переворот происходит на девятом году. Происходит какая-то очень мощная сборка, хотя много разных сборок было и внутри. Но, то, что произошло на девятом году, было потрясающе. Гриша еще с самого начала говорил про девятилетний цикл… А первый опыт ведения у меня пошел на четвертый год. Сначала мы прошли с Гришей Великие, потом Двойные, затем я сама стала вести Арканы и мы пошли дальше по Четверным, затем прошли совершенно уникальный курс Малых Арканов, потом уже были Теневые... И все их по много раз, чтобы ориентироваться в их многогранности.
|
|
|
В.: Сколько всего Арканов?
В.Р.: Двадцать два Великих, пятьдесят шесть Малых — итого семьдесят восемь. И вот, пять лет назад у меня был запрос: казалось, что Арканов должно быть сто, — где же недостающие двадцать два? И вот, оказалось, что есть они! Но, они никогда не выплывают наружу, так как там идет глубочайшее погружение в самые отдаленные структуры бессознательного. Г.О.М. даже до Малых Арканов допускал далеко не всех. А тут такая информация! Вообще это сведения закрытые. Но, в конце концов, обстоятельства сложились так, что два года назад несколько человек из «стариков» смогли войти в эти Темные Арканы. Отколбасило нас так, что будь здоров! Это действительно очень серьезные пространства. Такое полезло из людей! Опыт ни с чем не сравнимый. Недавно мы собрали все Арканы.
В.: Что это значит?
|
|
|
В.Р.: Это такая ядерная процедура, когда группа входит не в один какой-то Аркан, а последовательно на одном сеансе добавляет и добавляет, пока не получится полная сборка. И вот, мы собрали все сто. Великие, Малые и Темные. Внутри было чувство, что тебя разрывает во все стороны с безумной силой, переживание, что ты являешься полноценной Вселенной, которая разлетается и схлопывается одновременно… И вокруг множество пространств, которые в тебя входят и выходят. Неописуемо и человеческим языком невыразимо. Чистит при этом на всех уровнях: и физически вылазит все, что только можно и энергетически и эмоционально, и разборки в группе на предельном накале и тупики в мировоззрении выползают. Слава Богу, ребята уже все закаленные, прошедшие огни и воды и медные трубы…
В.: Ты могла бы все это как-то обобщить? А конкретный вопрос будет такой: ну и как ты теперь живешь?
В.Р.: Жить стало труднее. Когда ты не видишь механику жизни, все кажется не так трудно. А большое Знание оказалось большой печалью… Тем не менее, очень хочется передавать это Знание. Необходимо все время идти вперед, в неведомое и уже хочешь не хочешь, а не остановиться… с другой стороны, стало радостно. Появилась простая бесхитростная радость и резонанс с миром случается все чаще и чаще. Ну, разные там частные навыки и умения: переключаться из разных состояний, входить в разные состояния, переключаться в широком спектре эмоциональных и чувственных переживаний, навык включения энергетических потоков, умение выстраивать событийные потоки, — вернее, умение этим потокам следовать… Как фон пришел покой, из которого больше видно и себя и других. Способность резонировать с другим человеком… Полностью отрешенной быть не удается, да я думаю, что это и не нужно.
|
|
|
Самое главное — я знаю, что на своем месте, на своем Пути… Причем это не только внутренние ощущения. У меня есть друзья из Московской группы. Они очень мощные и трезвые астрологи. И вот, недавно на день рождения они мне подарили развернутую карту реализации моего жизненного Пути. Меня порадовало, что я все чаще и чаще попадала за последние годы в то, что можно назвать реализацией по максимуму, то есть, в свое Предназначение.
Есть у меня еще одна сокровенная тема. Несколько друзей, которые хорошо знают меня и много видят со стороны, подтверждают мне, что у меня был очень сильный опыт переживаний из времен египетской цивилизации. И действительно, когда еще Гриша вел, у меня в Арканах открывался целый фейерверк храмовых переживаний. Были храмовые танцы, обряды… Кому об этом будешь рассказывать? Есть еще два человека, которые помнят этот Храм, эти обряды и действа. С ними я могу это обсудить…
Арканы стали своеобразным маяком, на который слетаются люди с определенным общим звучанием. Метафора такова: собралась небольшая команда, которая помнит определенный Замок. Причем, не просто пришли, погрузились и поглючили. Это детальное воспроизведение Замка, которое сравнимо только с коллективным сновидением одного и того же места. Каждый как-то связан с этим Замком. И вот, эта команда может либо разбежаться, либо постараться понять, зачем же им суждено было собраться вместе, и что-то сделать…
В.: Ты говорила о попадании в Предназначение. А были ли у тебя моменты выпадания из Предназначения, из чувства своего пути?
В.Р.: Да, были такие периоды. Это сравнимо с ощущением полной внутренней тьмы. Обычно, довольно быстро опоминаешься и начинаешь соображать, что выпал. Тогда вытаскиваешь себя за шкирку, ведь индикатор своего Пути внутри-то есть, нужно на него, как по компасу вырулить. Арканы иногда допускают такое. Они как бы покидают тебя на время. Было у меня, например, не так давно понимание, что я связалась со лжеучителем и несколько месяцев была под его влиянием. Потом напорола разных глупостей в поступках. И когда все это вместе собралось, Арканы пришли на помощь. Они как бы отпустили поиграться, чтобы набить шишек, а потом дали возможность из всего этого извлечь урок и идти дальше.
В.: Еще один вопрос. Большая часть людей связывает Арканы Таро с процедурой гадания. То, что делаешь ты, совершенно из другой оперы, это духовный Путь. Почему такая пропасть между разными подходами к одному и тому же, вроде бы, явлению?
В.Р.:Я сама этим озадачена. Вот была в Москве недавно конференция по Арканам. Два дня. У меня доклад утром второго дня. И вот, весь первый день, докладчики один за другим (а давалось по полчаса на доклад) говорят только о гадании. Я в ужасе, потому что выйти к людям, которые гадают и говорить о том, что мы в Арканах живем… это нонсенс. Я никогда не гадала. Это совсем другое. Настолько другое, что ты правильно сказал, что между этими подходами пропасть. Почему? Не берусь сказать. Когда передо мной вышел докладывать Зараев то первая его фраза, отогревшая мою душу, звучала примерно так: «Арканы в древнем Египте никогда не были предназначены для гадания!» Еще там был очень мощный мужик — Клюев, который, хотя и был довольно замкнут, но дал понять, что тоже относится к Арканам, как к Учителю, как к живому Знанию… Потом, кстати Зараев, который является очень сильным астрологом, пришел к нам на группу, чтобы посмотреть, как мы работаем. После этого он сказал: «Я понял, как вы идете по Арканам: вы даете возможность людям выйти за пределы действия двенадцати планет». Для меня это было очень важно, чтобы человек, который является специалистом со стороны и работает совсем по другому, подтвердил то, что Арканы позволяют выйти за пределы некой обусловленности. Выйдя за эти пределы, ты уже можешь сам для себя решить — вписываешься ли ты в свой гороскоп или противостоишь ему. Легче вписаться. Если ты вписался. Ты можешь находить моменты, когда выскочить за его обусловленность.
Я, Влад не могу сказать, что теперь я все понимаю. Скорее наоборот, чем дальше, тем меньше. Я понимаю Колю Юдина, который порвал с одной тусовкой только потому, что однажды, когда он пришел, они обсуждали какие-то глубинные понятия и проблемы. Есть такие вещи, которые вынести на обсуждение невозможно, не пережив это. Так говорить об этих вещах — действительно кощунство. «Не поминай имени Бога всуе» — это так. И понятно, почему Традиция была долгое время герметической, то есть закрытой.
Еще для меня был очень важен опыт работы с потусторонним миром. Я его очень боялась. Я, видимо, родилась уже с этим страхом. Арканы дали возможность понять и природу этих самых потусторонних явлений, и освободиться от страха перед ними. Вообще, я дозанималась до того, что у меня родители начали видеть всякие такие вещи. Например, у них на даче поселился «чебурашка». Мама рассказывает, как он иногда забирается к ней на бок ночью и как она его гоняет.
Когда мне Саша Воронов сказал о том что ты придешь ко мне, я сначала засомневалась: а надо ли? Все-таки герметическая Традиция… А потом я подумала, что сейчас время такое, когда выползло наружу столько всего… Люди не успевают понять где глубина, а где поверхность, как-то сориентироваться. И может быть в этом всем хаосе, как раз знание законов построения мира было бы важно. И было бы полезно, если бы появлялись люди, которые могли бы передавать эту Традицию. Потому что сейчас на всю территорию бывшего Союза людей, которые передают эту Традицию можно буквально пересчитать по пальцам и то останутся лишние пальцы. Поэтому, чем больше людей будет подготовлено и способно держать Традицию, тем полезнее и для Традиции и, как мне кажется, для людей вообще…
Глава 5. Ирина Курис
(отрывки)
Август 1991 года. Зеленогорск. Двухнедельный семинар под названием «Йога и духовное развитие». Основные ведущие — Владимир Антонов и его ученики, в том числе, известный ныне тантрист Андрей Лапин, и Лев Тетерников. Приезжали еще какие-то люди со своими программами. И, в один из вечеров, — небольшая лекция и занятие Ирины Курис. В тот период мне было интересно все, что происходило на семинаре. Я не выделял даже кого-то, какую-то информацию, как более или менее нужную. Тогда я решил, что по возвращении в город я попробую найти каждого из тех, кто вел семинар и у всех чему-нибудь учиться. Судьба сложилась иначе, и вскоре я попал все-таки на десять лет в очень серьезное обучение, но совсем к другим людям.
С тех пор Ирина Викторовна попадалась в мое поле зрение как бы пунктирно и на дистанции. То статья, то услышу от кого-то про нее или общие знакомые возникнут, раза два — пересечения на каких-то конференциях... Мне нравилось то, что делала Ирина Викторовна и когда я решил писать этот том, ее имя проявилось сразу же. Тем более что «случайно» в начале мая мне пришло письмо с приглашением на какую-то конференцию, где был адрес Ирины Курис.
Май 2001 г.
Ирина Викторовна: Когда мне было еще только семь лет, у меня возникло очень отчетливое желание попасть в Индию. Я буквально бредила этим. Если у меня были неприятности дома и я считала, что кто-то меня несправедливо обидел, то я мечтала о том, как я поеду в Индию и там найду справедливость. Это не имело никакого отношения к популярным индийским фильмам, но, почему-то, если я где-то видела слово, где фигурировали первые буквы «инд», я считала, что это непосредственно связано с Индией. Если я слышала слово инжир, я считала, что это непременно индийский жир. Трудно объяснить, почему именно тогда я хотела в Индию.
Кроме того, так получилось, что у меня не было отца. И однажды одна женщина во дворе меня подозвала и рассказала, что у меня есть папа, который живет в Индии. Это было для меня шоком, потому что до того я об отце не слышала ни одного хорошего слова. А тут, услышав такую новость, я решила узнать, что за человек мой отец и что он делает в Индии. И я туда пошла. Только меня через два часа вернули домой. Кстати, после этого случая меня никто не обижал. Когда мне случилось на несколько минут увидеть своего отца, я уже не связывала его с Индией и поняла, что у нас там не может быть никаких связей...
Ну, а самый большой толчок мне уже позже дала книга, которая послужила очень многим. Это книга Ефремова «Лезвие бритвы». Это было в шестьдесят третьем году. Моя мама была заведующей библиотекой и поэтому все новинки попадали к нам домой. Так что эта книга была первым осознанным импульсом к духовным поискам.
Еще я с детства занималась танцем. Меня интересовал восточный танец, хотя нам никогда его не преподавали. И вот, однажды мне довелось танцевать «Танец с саблями» из балета «Гаянэ» и произошел, как я это уже позже поняла, выход в некое измененное состояние сознания, когда я увидела себя в определенном состоянии в Храме. Это было за полминуты до выхода на сцену. И когда я выскочила на сцену, видимо я настолько вошла в этот образ, — как я выхожу из этого очень древнего Храма в горах, — что на меня это произвело потрясающее впечатление и, кроме того, это произвело невероятное впечатление и на тех ребят, которые танцевали со мной. Состояние передалось им и было столь сильным, что ребята перепугались. Этот момент запомнил не только мой ум, но и все мое тело.
И третий отправной пункт. Это относится уже к более взрослому периоду и связано с началом занятий йогической практикой. А заниматься ей я начала только потому, что мне запретили танцевать. Запретили потому, что наша хореография, как и спорт калечит тело и у меня начались проблемы с суставами и позвоночником. И вот я помню, что было какое-то занятие, на котором присутствовала жена индийского посла. А посол в Индии приравнивается к брахманской касте. И его жена знала классический индийский танец. Она нам его показала, а мое тело само повторяло — мне даже не нужно было задумываться как двигаться, тело как будто знало само. Тогда эта женщина подозвала меня к себе, о чем-то расспрашивала, а потом сказала, что видимо в прошлом воплощении я жила в Индии. Я тогда ничего о прошлых воплощениях не слышала и ее слова были для меня откровением в какое-то новое измерение картины мира. Но меня абсолютно не напрягло.
Потом я училась в институте. Мне не разрешали заниматься танцем, а мне было двадцать лет и я вышла на йогу.
Влад: Йогой вы занимались самостоятельно по литературе или у кого-то учились?
И.: Вначале самостоятельно. У нас был такой предмет — «Искусство балетмейстера» где один студент поставил номер, в котором присутствовали элементы йоги, которые я видела в книгах. А книги на меня шли сами, я их даже специально не искала. Это были, конечно, не собственно книги, а перепечатки с фотографиями. Причем, я считаю, что то что попадало ко мне, было очень качественным. И, поскольку, я занималась хореографией и тело свое знала, я интуитивно искала те положения, которые могли бы помочь. И моей мечтой было соединить танец и йогу. Так вот, после того, как я увидела балетный номер, где были намеки на такое соединение, я поняла, что это один из возможных вариантов. Но мне показалось, что этого мало и с того времени мечта моя окрепла. Только я понимала, что не надо торопиться и не надо делать из этого какую-то массовую игрушку. И до сих пор так считаю, хотя, когда я вела первую группу, у меня занималось около ста человек, — я сейчас с ужасом вспоминаю это и не понимаю, как это я справлялась. Сейчас для меня самое оптимальное число людей в учебной группе — семь–десять. Есть внутренняя потребность, чтобы группа была небольшой, а работа кропотливой и во многом индивидуальной.
Потом, как это часто бывает в России, развитию способствовала семейная ситуация. Я всегда смеюсь над тем, что не прошло и восемнадцати лет, как дома поняли чем же я занимаюсь. А до этого мои близкие не просто не понимали мое дело, но даже не воспринимали его всерьез. Даже когда я вела группы, они не считали все это просто забавой и откровенно не понимали, как этим можно зарабатывать деньги. Йогой, кстати, занимался мой муж. Он ходил со мной в группу, боясь отпустить меня одну. Но, у нас с ним разное восприятие йоги. Он связывает ее исключительно с оздоровительным эффектом, на чем и остановился. Я считаю, что в любом случае это хорошо. По крайней мере, я рада, что у нас есть общая точка соприкосновения, кроме бытовых семейных вопросов. Остальные же родственники вообще никак не воспринимали мои дела.
Около десяти лет я занималась йогой самостоятельно. Потом еще некоторое время я занималась с Анатолием Ивановым, вплоть до того момента, когда его посадили. А потом я родила ребенка и когда Толя уже вышел, мне некоторое время было не до того. Потом несколько раз мы встречались, но когда я увидела то, чем он стал заниматься, меня это опечалило и я не понимала зачем он это делает. Я его не осуждаю, так как у каждого свой Путь. (Кстати, совсем недавно мы с ним неожиданно встретились и очень славно пообщались).
Затем была встреча с Владимиром Антоновым. Как раз в то время у меня была травма и я не могла ходить. И тут, вдруг, позвонил Антонов, который как-то на меня вышел. Он со своей женой Галей Вавер пришел ко мне домой. Они немного поработали со мной и пригласили на свои занятия, которые проходили в Петергофе. Там меня сразу привлек «спонтанный танец», но меня совершенно не удовлетворяло то, что давал Антонов, поскольку и в спонтанном творчестве есть вещи, которые должны делаться профессионально. Движение относится к тем вещам, в которых, человек, который его преподает должен быть профессионалом. Он должен знать тело, знать, как грамотно с ним работать, понимать законы движения. В том же, что предлагал Антонов, такого профессионализма не было. Но именно тогда поняла, что мне это очень интересно и я смогла бы этим заниматься.
Вообще у меня к йогической практике было всегда священное и трепетное отношение, не из-за того, что заламывать ногу за голову это круто, а из-за тех состояний, которые возникают в процессе практики. Эти состояния легче правильно отслеживать именно через ощущения тела. К тому времени я уже видела, что происходит с людьми, которые пытаются что-то делать с энергетикой, не занимаясь при этом осознанно телесной практикой и понимала, к каким перекосам это приводит. А я считала себя специалистом в области движения, — все-таки хореографии было отдано немало лет, и я решила, что могу этим серьезно и профессионально заняться. Антонов меня отговаривал. Он считал, что это не нужно, что человеку достаточно отпустить свое тело в свободное спонтанное движение и все произойдет само собой. Но я на его уговоры не пошла.
Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 61; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!