Культура, быт и обычаи мариупольских греков 14 страница
С христианским календарем и различными верованиями были связаны и многие другие обычаи. Так, 6 августа жители почти всех сел направлялись в село Богатырь, в церковь Преображения. Там хранился чудотворный крест, который помогал, как считали паломники, излечиться от многих болезней. 15 августа тысячи греков отправлялись в Мариуполь, чтобы помолиться своей святыне - иконе Богородицы. Многие, несмотря на престарелый возраст, совершали этот путь пешком. Запомнился рассказ жительницы Большой Каракубы о своей соседке.
Было это в двадцатых годах нынешнего столетия. За несколько дней до праздника толпа паломников из села направилась в Мариуполь. Женщина, о которой идет речь, также ежегодно совершала это неблизкое путешествие, но на этот раз еще задолго до торжественного дня у нее сильно разболелись ноги. Несколько недель она не поднималась с постели. За два дня до праздника во сне ей явилась святая дева Мария. Дева Мария спросила больную: "Что же ты лежишь? Встань и иди!" Наутро больная поделилась увиденным во сне с родными. Те ей ответили: "Раз уж Дева Мария велела тебе идти, то надо идти". Женщина встала с постели и, как ни в чем не бывало, направилась в Мариуполь, не чувствуя боли.
Среди греков было немало и таких, кто совершал паломничество (аджилих) в Иерусалим. К этому путешествию готовились не один год. Уходящих в дальний путь провожали с особой торжественностью. Перед дорогой совершался молебен, после него священники и родственники провожали паломников далеко за село. Путешествие в Иерусалим длилось несколько месяцев. Значительную часть пути некоторые паломники преодолевали пешком. Иных, впрочем, самое сильное испытание ожидало в самом Иерусалиме. Там, как рассказывали автору в селе Большая Каракуба, прибывшие покупали свечи, обладавшие, якобы, одним удивительным свойством: в некий момент они сами зажигались. Чудо это происходило, однако, лишь в руках честных перед богом и людьми паломников. Конфуз случился с одним из паломников, прибывшим в Иерусалим вместе с женой. У нее свеча зажглась, а у него - нет! Вот и получилось, что зря ходил за тридевять земель: заветного имени Аджи (поклонник, по-турецки) он так и не получил. Причину такой фатальной неудачи люди верующие объясняли просто: был грешен. Впрочем, если опять судить по рассказам, случалось подобное крайне редко и подобные исключения лишь подтверждали правило, что за такое ответственное мероприятие, как паломничество в Иерусалим, брались только честные люди.
|
|
|
Из Иерусалима паломники привозили разнообразные сувениры: браслеты, бусы, открытки, крестики. Все это они дарили своим близким и родственникам. Те передавали их из поколения в поколение вместе с почетным именем Аджи. До сих пор, например, в селе Большая Каракуба среди прочих "уличных" фамилий (то есть неофициальных, но известных иногда лучше даже "законной" фамилии) встречаются и Аджи, хотя ее носители и даже их родители никогда в Иерусалиме не бывали. Окончание "аджи" имеют и многие фамилии у греков: Дулумбаджи, Пачаджи, Зурбаджи, Халаджи. По свидетельству епископа Гермогена, приставку "аджи'' прибавляли к своим фамилиям и болгары, поселившиеся в Мариупольском уезде, и также, как и греки, совершавшие паломничество в Палестину. (Сегодня в армянском селе Чалтьгрь Ростовской области особенно распространенной фамилией среди его жителей является фамилия Хатламаджиян).
|
|
|
Побывавшие в Иерусалиме пользовались огромным уважением и авторитетом среди своих земляков. Е.Ф. Хримли из села Старая Ласпа рассказывала, что ее бабушка дважды была в Иерусалиме. В первый раз она провела там полгода. Когда она вернулась домой, то в сельской церкви ей выделили особое место. Ей также было предоставлено право к праздничным дням печь просфоры.
Из прочих популярных обычаев у греков отметим обычай разжигать ночные костры (гаргаратэндя). Делали это несколько раз в году по знаменательным религиозным датам (например, на крещение). Молодые и старые прыгали через огонь, прогоняя тем самым, как считали, духов от своих домов. Епископ Гермоген в своем описании Таврической епархии упоминает этот обычай у русских жителей Мариупольского уезда.
|
|
|
В самые первые годы жизни греков в России ни в Мариуполе, ни тем более в греческих селах, не было ни школ, ни училищ. Несмотря на это, греки не утратили любви к знаниям. Они стремились получить хотя самое начальное образование, памятуя, видимо, изречение своих древних предков, что человек, который не умеет читать и плавать, ничего не умеет. С плаванием, кажется, все обстояло нормально, а вот с образованием не все ладилось. Да и местные греческие власти не всегда поддерживали это стремление своих земляков. Митрополит Игнатий хотел открыть училище при своем доме, но почему-то его желание так и не исполнилось. Грамоте тем не менее греки обучались - делали это в основном в духовных семьях.
А первое приходское училище для греков в Мариуполе открылось лишь через сорок лет после переселения - в 1820 году. Решение о его учреждении было принято Мариупольским греческим обществом еще в 1817 году. В течение 1817 - 1820 гг. оно собрало 12-тысяч рублей для строительства училища. При открытии училища совершались пожертвования жителями греческих сел. Федор Шамжинов из Малого Янисоля пожертвовал сто рублей, житель села Чердаклы Христофор Хартахай -пятьдесят. Сто рублей внес Мариупольский городской голова Аким Золотарев.
|
|
|
Хотя содержание училища Мариупольское греческое общество взяло на себя, и в последующие годы финансовая поддержка училища жителями греческих сел была постоянной и довольно существенной. В такие моменты обращались за помощью к Дирекции Таганрогских училищ, в ведении которой находилось и Мариупольское приходское училище. В ситуации особенно тяжелой в финансовом отношении Мариупольская городская дума для поддержки училища отдала на три года в аренду небольшой остров в устье Кальмиуса (не тот ли самый, который образовался, когда легендарная Домаха прорыла второе русло для Кальмиуса?). Таким образом дума заработала шестьсот рублей.
В первый год училище имело лишь один класс - греческого языка. В 1821 году появился класс русского языка. Затем открыли еще по одному классу (в 1823 году греческий, в 1829 году - русский). Обучение в училище было бесплатным. Лишь с 1832 года с детей зажиточных греков брали по 2 рубля 50 копеек в год. Бедные же от платы освобождались. Платное обучение длилось недолго, через несколько лет образование вновь стало бесплатным. Первыми учителями в училище были приглашенный из Греции М. Мазараки и отставной поручик С. Календа. И впоследствии продолжалась практика приглашения учителей греческого языка из Греции или Малой Азии. В разные годы в училище преподавали греки Яжиджи, Парией, Йорданов, Марио.
Со временем к греческому и русскому языку добавили Закон Божий, грамматику, арифметику и историю. Количество учеников в училище год от года менялось, колеблясь от 30 до 109 человек. До 1834 года число учащихся росло, затем началось уменьшение.
Родители детей, обучавшихся в приходском училище, высоко оценивали деятельность училища и его учителей. В благодарственном письме, подписанном 71 человеком, говорилось, что до открытия училища многие дети были абсолютно неграмотны, разговаривали лишь на татарском языке. После окончания училища дети читали и писали по-гречески и по-русски.
Так или иначе сбывалась мечта митрополита Игнатия, хорошо понимавшего, что в национальном плане у греков Крыма было мрачное будущее. Возможно, в те годы он один осознавал, что несмотря на все невзгоды, которые придется испытать, вывод из Крыма спасет их не только как христиан, но и как греков. В складывавшейся в те годы политической ситуации вывод греков из Крыма был единственным спасительным шагом. В полной мере это можно оценить лишь сегодня и согласиться с Ф. Хартахаем, назвавшим митрополита Игнатия Моисеем мариупольских греков. В возрождение Игнатий верил и это, похоже, была основная идея его жизни. Во всяком случае, со временем греки освобождались от чувства угнетения и униженности, что позволило архиепископу Екатеринославской епархии Гавриилу сравнить вывод греков из Крыма с выводом евреев из Египта.
Через пять лет после открытия училища в Мариуполе открылось духовное училище в Саргане. Располагалось оно в доме протоиерея Константина Мурафа и имело четыре класса. Со временем и в других местах появились общественные школы грамотности. Главными предметами в них были греческий букварь, молитвы, псалтырь, катехизис и чистописание. Основной литературой в греческих школах были церковные книги конца XVIII - начала XIX вв. Многим они заменяли буквари. (В начальной школе села Мангуш из 168 школьных книг в 1888 году было лишь 5 букварей и 17 задачников. Большую часть составляли религиозные книги). В этих школах, как правило, преподавали греки-иностранцы и священники. В некоторых селах греки так и звали священника - учитель.
И все же школ в уезде не хватало. Желающим учиться приходилось уезжать в Мариуполь. В 1868-1869 учебном году в Мариупольском уезде насчитывалось всего 14 школ, в них обучалось 743 ученика (694 мальчика и 49 девочек). К 1875 году школ насчитывалось уже 58 (здесь надо учесть, правда, что увеличение числа школ объясняется расширением границ уезда). Число учащихся к этому времени тоже возросло и составило 3294 (2923 мальчика и 371 девочка). В большинстве этих школ работало по одному учителю.
Со временем в греческих селах греческий язык из-за нехватки учителей перестали преподавать. После того как практически были ликвидированы все привилегии греков, закрылось училище в Мариуполе и многие сельские школы. Последние два учителя греческого языка уехали из Мариуполя в 70-х годах.
Не такая уж это редкость, когда развитие направлено в противоположную от исторической необходимости сторону. А В 70-х годах дело обстояло именно так. Все острее среди жителей Мариупольского округа (как греческой, так и негреческой национальности) ощущалась необходимость в средних учебных заведениях. Но не только они не появлялись, а, как видим, продолжали закрываться даже начальные школы. Причины уже назывались: нехватка денег, учителей. Тем не менее об открытии среднего учебного заведения продолжали мечтать многие жители и городская дума. Неизвестно, как долго бы все это продолжалось и осуществились ли бы мечты мариупольцев, если бы в трудный для греков момент в Мариуполе не появился Ф.А. Хартахай. Роль его в становлении системы народного просвещения в Мариуполе и во всем уезде трудно переоценить.
Уроженец села Чердаклы, Ф.А. Хартахай учился в Санкт-Петербургском университете, где тесно сблизился с демократической молодежью, сотрудничал в журнале "Современник". В 1861 году он участвовал в похоронах Т.Г. Шевченко, был одним из тех, кто нес гроб с телом великого демократа. Около десяти лет после окончания университета Ф.А. Хартахай преподавал русский язык и историю в Петровской гимназии, гимназиях Праги и Варшавы. Желая наиболее полно реализовать свои педагогические и просветительские возможности на ниве возрождения культуры и просвещения собственного народа, Ф.А. Хартахай возвращается на родину. Здесь он активно включается в работу по созданию в Мариуполе гимназии. Помимо сугубо организационных дел, отнимавших много сил и времени, Ф. А. Хартахай издает букварь и книгу для чтения в народных школах. Ему принадлежит и ряд замечательных трудов по истории Крыма. Среди них - "Христианство в Крыму" и "Исторические судьбы крымских татар". Много ценных сведений из этих работ почерпнуты и автором этой книги.
Появление в Мариуполе первой гимназии - событие неординарное для города и потому заслуживает, чтобы о нем было сказано подробнее.
2 августа 1874 года Ф .А. Хартахай заключил договор с Мариупольской городской думой об открытии в городе мужской прогимназии. Намечалось, что это будет учебное заведение с программой, соответствующей программе Министерства народного просвещения. Действительно, через год, в начале 1875-1876 учебного года прогимназия открылась. В ней было всего два класса: подготовительный и первый. Сразу после этого события городская дума обратилась в правительство с просьбой о преобразовании прогимназии в полную гимназию. Со своей стороны дума обещала ежегодно на ее содержание выделять из городской казны двенадцать тысяч рублей. Дело решилось без каких-либо задержек, и вот 1 июля 1876 года постановлением Государственного совета при департаменте государственной экономики в Мариуполе открылась мужская гимназия. Первым ее директором стал Ф.А. Хартахай.
15 сентября устроили торжественное открытие гимназии. Она имела, кроме подготовительного, четыре класса. Первыми учащимися гимназии стали преимущественно выпускники прогимназии в количестве 158 человек. Кроме Ф.А. Хартахая, преподавательский коллектив гимназии составили А.И. Чабаненко, Ф.В. Гампер, Е.К. Калери, С.С. Гофф,А.Д. Хараджаев, И.Э. Александрович.
В 1880-1881 учебном году гимназия имела уже полный набор классов - восемь. Максимальное число учащихся в XIX в. составляло 201 человек (188 5 год). До 1881 года плата за учебу в гимназии составляла 25 рублей в год с учащихся основных классов и 15 рублей - для подготовительных. В 1887 году она выросла до 40 рублей в год (во всех классах). Для учащихся гимназии установили несколько именных стипендий. Одна из них - имени Великого Князя Константина Николаевича - составляла триста рублей в год. Стипендия сохранялась за получавшим ее, если тот поступал в университет. Другая стипендия была учреждена купцом второй гильдии К.С. Тамановым.
Ф.А. Хартахай по праву считается и основателем Мариупольской женской гимназии. Она открылась даже раньше мужской - в апреле 1876 года. ( Открытию женской гимназии предшествовало существование частного женского училища ). Некоторое время после открытия обе гимназии располагались в домах греческих купцов. Мужская - в домах Н.П. Хазанджи и А.Д. Хараджаева, женская - в доме купца Палеолога. Позднее обе гимназии получили по специальному зданию.
Гимназии давали неплохое по тем временам образование, и немало выпускников сумели поступить и закончить Московский, Харьковский, Новороссийский университеты. Один из самых способных учеников гимназии, грек Георгий Челпанов, работал приват - доцентом Московского университета.
На рубеже веков в Мариуполе и греческих селах число школ вновь несколько возрастает. Основная масса учеников, однако, обучалась в них лишь по 2-3 года. В Мангуше (чуть раньше - с 1879 по 1889 г.) из 1228 учеников лишь 66 окончили начальную школу. Получившие такое образование считались, естественно, грамотными. Грамотными считались и те, кто умел лишь расписываться по-русски. Не такого ли рода статистикой объясняется первенство Мариупольского уезда по Екатеринославской губернии по проценту грамотных, как показала перепись 1897 года?
Образованию и расширению кругозора греческого населения способствовали контакты с русскими и украинцами. В греческих селах нередко скрывались беглые, нанимавшиеся к зажиточным грекам батраками. Многие из них были политическими. Это в какой-то мере способствовало политизации сознания у греков, хотя в целом они продолжали жить довольно замкнуто. Браки в течение XIX - начале XX вв. между представителями разных национальностей были большой редкостью. Исследователи, в частности Ю.В. Иванова, отмечают, что греческие девушки, даже из бедных семей, не шли в услужение в русские и украинские семьи. Приток же прислуги в противоположную сторону - русских и украинок в греческие семьи - был делом распространенным.
Мы уже говорили, что трапезы в жизни греков занимали особое место. (Серьезное отношение к пище сохранилось и поныне.) Надо сказать, что на характере пищи отчетливо проявились занятия греков - животноводство и земледелие. В пище преобладали мясные, мучные и молочные продукты. Почти ежедневно к столу подавали суп с бараниной, пшенную кашу с арьяном (кислым молоком). Хлеб пекли сами, причем тесто замешивалось без дрожжей. Мариупольский городской голова середины XIX века определял его вкус как солоноватый, но приятный. Кроме того, хозяйки часто пекли калачи, а на праздники и особенно в заговенье, истосковавшиеся по мясу во время великого поста греки жарили чебуреки (чирчирья). Готовили их непременно и на крестины и по другим знаменательным дням, а также чабаны во время своего длительного пастбищного сезона. Это татарское блюдо греки внесли в свой рацион еще в Крыму и с тех пор считают его своим национальным блюдом.
Мясо заготовляли впрок. Преимущественно это была хаурма - мелко нарубленная баранина, обжаренная в чугунном котле. Из соленой и вяленой на солнце баранины готовили хахач, колбасу. Баранину и говядину также солили в специальных бочках. Впрок заготавливали и соленый сыр.
В течение всего года в греческих домах готовили айран. Летом, в жару, его разбавляли водой, и напитком, получившим название "айязмо", утоляли жажду.
Кроме мясных блюд, запасались греки на зиму и разнообразными соленьями: перцем, огурцами, арбузами, дынями, а также горохом, фасолью, чечевицей и тыквами. Из арбузов варили также бекмез, а из тыквы - варенье на меду. Бекмез ели как сладость и добавляли в лапшу в постные дни.
Помимо чебуреков, и некоторые другие блюда, которые греки считали своими, национальными, были татарскими. Среди истинно греческих национальных блюд епископ Гермоген называет такие: тарахана - суп из гречневой крупы, сраве - разваренная фасоль с уксусом и маслом. Из мяса готовили стуфата - баранину, вареную с головками лука и чеснока, а также кавурму - мелко нарезанные куски баранины, обжаренные в собственном соку.
Часто готовили греки и ризогалу - рисовую кашу на молоке. Кашу перед употреблением остужали и посыпали сверху мелко истолченной корицей. Из пирогов предпочитали уже упоминавшийся шумуш, а также кубите - круглый пирог с сырой бараниной и луком. Пекли гречанки также шулики - коржи с маком и медом.
По-прежнему в рацион греков входило вино. Привозили его из Крыма. Использовали его для приготовления напитка тримон, при этом в вино добавляли красный перец и мед. Использовался тримон при простудных заболеваниях. На свадьбах и крестинах обычно пили водку, которую варили в специальном чайнике из красной меди. В водку нередко добавляли мед. Из других напитков особенно любили кофе, но довольно долго греки не употребляли ни пива, ни кваса.
Упомянув о чайнике из красной меди, добавим, что и вся остальная столовая посуда у греков изготовлялась из меди. Большая сковородка для пирогов, ведра (с узкой шейкой и широкие книзу), которыми гречанки носили на голове воду, малая сковорода с ручкой для приготовления яичницы и разогревания хаурмы, котел для приготовления шурпы и кутьи (колыва) - все это делалось из красной меди. Медным был и большой таз для стирки белья, чашки, рукомойник, кувшины. Любовь к меди - давняя любовь греков. Еще в Древней Греции медь почиталась особо и стояла особняком в ряду известных в то время металлов.
Многие авторы (Арш, Бабенко, Браунидр.) обращают внимание на то, что наряду с истинно греческими особенностями во многих сферах жизни греков сохранились и турецко-татарские черты, унаследованные со времен Крыма. До 20-30-х годов XIX века греки одевались почти исключительно по-татарски. Гречанки, например, носили под халатом вышитые шаровары - "щели", такие же, какие обычно носили турчанки. А в чем же сохранились греческие черты? Вот некоторые весьма любопытные детали мужской и женской одежды. Платье у женщин (фистан) и нательная рубаха у мужчин (камсу, пукамс) имели характерный тунико-образный покрой. Вероятно, эта "мода" сохранилась с византийских времен. (В.И.Наулко отмечает эту же особенность и у болгар Приазовья, также в течение почти двух веков испытывавших прямое влияние Византии). Широкое распространение до конца XIX века имел перифтар - полотенчатый головной убор. Девушки его получали в качестве приданого, (Обычай ношения перифтара отмечен и у славянских народов. Бытовал он и в Греции). Перифтар делался с шелковой или золотой вышивкой и бахромой. Поверх всего этого надевался еще и серебряный хинар (ханяр) - что-то похожее на уздечку. Надевался хинар вокруг подбородка и крепился на лбу к перифтару, который в этом месте сплошь обшивался жемчугом с золотыми и серебряными блестками. К концу XIX века перифтар, правда, носили уже только старые женщины. Но в некоторых греческих селах (например, Карани) перифтар носили еще в 60-е годы нынешнего века. Делали это, впрочем, лишь пожилые гречанки. Как и все женщины мира, любили гречанки разнообразные украшения: бусы, браслеты, пояса. Популярным было ношение "цамблис" - медной или костяной пластинки с прикрепленными к ней пучками из гарусных нитей красного цвета. Цамблис прикреплялся сзади к волосам длинной лентой и свешивался вдоль спины ниже пояса. В течение многих десятилетий, вплоть до 30-40 годов нынешнего столетия, неизменной оставалась обувь у большинства греков. Это были греческие "чарухи" - сандалии из свиной кожи, что-то напоминающее русские лапти (постолы).
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 143; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!