Культура, быт и обычаи мариупольских греков 9 страница
Предположение некоторых жителей села, что-де свое название в России село получило по наличию вблизи обнажений горных пород черного цвета (черная гора) или из-за того, что село расположилось в заметном расширении речных долин рек Мокрая Волноваха и Кальмиус в месте их слияния (черная яма), не имеет оснований.
Нам неизвестно ни одного предания или легенды, объясняющих, почему Сартана получила свое название. Обозначает же оно в переводе с татарского "желтый теленок".
Новую же деревню Ласпи основали выходцы из трех крымских сел: Ласпи, Алсу (в ведомости Суворова она значится как Ялсы) и Качикальен (Качкальян). И хотя самым крупным из них было Алсу, новое село получило название Ласпи. Переводится оно с греческого (жители села, правда, говорили на татарском языке) как "грязь". В Крыму, тем более на южном берегу, по-видимому, это имело какое-то объяснение, но выяснить это пока не удалось. Уже говорилось о красотах природы в окрестностях крымской Ласпи. Там, помимо всего прочего, над селом возвышалась известняковая скала с причудливыми формами выветривания. На берегу Кальмиуса переселенцы также выбрали себе место со скалой. С несколько измененным названием это село и сегодня можно обнаружить на карте Донецкой области. Называется оно Старая Ласпа, располагается в Тельмановском районе.
Жители сел Карань, Черкес-Кермен и Мармара, располагавшихся в Крыму неподалеку друг от друга, объединившись, основали село Карань. Точное происхождение названия этого села неизвестно. Возможно, оно тоже как-то связано с черным цветом. А может быть, название села происходит от слова "коран"? Село Чермалык (так по-татарски именуется растение ломонос) основали соседи - жители четырех крымских деревень: Чермалыка, Капсихора, Шеленаи Аи-Лан-мы (Асламы у Ф. Лашкова по данным на 1783 год). Этой маленькой деревушки, состоявшей всего из 14 дворов, вообще нет в ведомости Суворова. В суворовской ведомости нет и села Капсихор, но оно встречается у многих авторов (Бертье-Делагард, Караманица), как одно из тех, жители которого основали Чермалык.
|
|
|
На холмистых берегах реки Мокрая Волноваха, правого притока Калъмиуса, возникло село Стыла, основанное выходцами из одноименного крымского села (Стеля, по Суворову). В Байдарской долине (свидетельствует А. И. Маркевич) была деревня Скеля, но греческое население в этой части Крыма исчезло задолго до присоединения Крыма к России. Помимо версии, высказанной в первой главе, относительно происхождения названия этого села, существует и другая. А. Бертье-Делагард считает, что название села происходит от греческого слова "стилос" - столб. Под этим названием село существует и сегодня.
|
|
|
Три села расположились на .реке Кальчик: Малый Янисоль, Чердаклы и Старый Крым. Малый Янисоль (Малый Яникуль, по Суворову, а ныне село Куйбышево Володарского района) заселили выходцы из четырех крымских сел: Малый Янисоль ( в Крыму оно называлось еще Малая Енисала, что А. Бертье-Делагард не совсем понятно переводит как "новая сала"), Уйшун (Ушуню), Еникой (Янкули) и Джемрек (Жемрек). Все они говорили на греческом языке. Жители сел Чердаклы, Баису и Малой Каракубы объединились для основания села Чердаклы, хотя наиболее многочисленную группу среди них составляли выходцы из Малой Каракубы. Произошло, возможно, это потому, что одна Каракуба - Большая - уже появилась. Чердаклы также разместилось в месте слияния двух рек: Кзльчиха и знаменитой Калки, вблизи того места, где в 1223 году произошла историческая битва между татаро-монгольскими и русскими воинами. Село Чердаклы, обозначающее по-татарски "ступенчатая", в настоящее время именуется Кременевка, что является тайной не меньшей, чем старое историческое название этого села.
Вышедшие из Старого Крыма держались обособленно, что, вероятно, объясняется их изолированным существованием и в Крыму, где по соседству не было других греческих деревень. И на новом месте старокрымские греки поселились рядом с греками-горожанами, примерно в десяти верстах к северу от Мариуполя.
|
|
|
Жители десяти преимущественно южнобережных деревень вновь поселились на берегу моря. Выходцы из восьми этих сел: Ялты, Верхней Аугки, Нижней Аутки (в ведомости они объединены под общим названием Агутки), Массандры, Магарача, Никиты, Большого Ломбата и Малого Ломбата - вблизи Белосарайской косы, в 20 верстах от Мариуполя, основали Ялту. Она вновь оправдала свое название "прибрежной". Крымская Ялта не была среди перечисленных деревень крупнейшей, но велик был авторитет ялтинцев в Крыму. В Ялте для 66 греческих дворов богослужение велось в четырех христианских церквах. Так же, как и в Крыму, рядом возник Урзуф (Гурзуф, а в ведомости Суворова - Гурзы). В нем поселились выходцы из Гурзуфа и деревни Кизилташ (Казылташ), жители которой, кстати, составляли большинство: из Гурзуфа вышло 83 человека, в то время как из Кизилташа - 187.
В десяти верстах к северу от Ялты разместились переселенцы из Мангуша, сохранив и на новом месте название родного села. Имя селу, вероятно, дала фамилия одного из его жителей (еще в Крыму). И сегодня фамилию Мангуш можно встретить в греческих селах.
|
|
|
Еще шесть сел компактно разместились в севере-западном углу отведенной территории, на берегах рек Мокрые Ялы, Сухие Ялы и Волчьей.
Большое село Керменчик населили жившие рядом и в Крыму жители деревень: Керменчик, Албат, Шурю, Биясала. А. Бертье-Делагард добавляет к ним еще и деревню Улусала, не обозначенную в ведомости Суворова. По преданию, в Крыму они составляли одну парахию. Поселившись вместе, они повели спор о церковном престоле. Победу в нем одержали жители Керменчика, и церковь была освящена во имя Святой Троицы. Именно такая церковь была и в крымском Керменчике, обозначающем в переводе с татарского "небольшая крепость".
Жители сел Улаклы ("место канав" по-татарски) и Камара, ни с кем не смешиваясь, поселились в одиночестве. Последнее в настоящее время почему-то именуется Комар, хотя ни известными энтомологами, ни самими этими насекомыми село не знаменито. Метаморфоза, вероятно, объясняется тем, что слово это более понятное, чем "камэрэ" ("комната" по-гречески), откуда и пошло название этого села.
Слово "богатырь" тоже всем известно и понятно. Почему так названо село, проясняет А. Малиновский, хорошо знавший внутреннюю жизнь Крымского ханства. Он писал, что в начале XVI века имя Богатырь-гирей носил сын крымского хана Менгли-Гирея. Заселен Богатырь был выходцами из одноименного крымского села, а также села Лака. Село Богатырь также отсутствует в ведомости Суворова.
На правом берегу реки Мокрые Ялы (там, где в нее впадают речки Кашлагач и Шайтанка) возник Большой Янисоль. Образовался он при соединении двух крымских сел: Большой Янисоль (или просто Янисоль, согласно ведомости) и Салгир-Енисал. Ф. Браун считает, что основателями этого села были и жители села Аян и Озенбаш. Причем янисольцы говорили по-гречески, а остальные - по-татарски. Хотя деревни Озенбаш также нет в ведомости Суворова, долгое время часть нового Большого Янисоля именовалась Озенбаш. Большой Янисоль - ныне районный центр Великоновоселка Донецкой области.
Греки пяти небольших сел: Демерджи (Фуны), Алушты, Улу-Узень, Кучук-Узень, Куру-Узень, располагавшиеся у подножья горы Демерджи, - поселились вместе. Неизвестно, какое название новому селу хотели присвоить его основатели, но в дело крещения вмешался митрополит Игнатий Гозадин. Присутствуя при освящении церкви в новом селе, он поразился щедрости греков, пожертвовавших в этот день около двухсот коров, а также сотни овец и коз. Даже большие поклонники жертвоприношений - древние греки - редко совершали гекатомбу, т.е. жертву из ста быков. Здесь же митрополит Игнатий стал свидетелем сразу двух гекатомб. Видимо, учитывая это обстоятельство, он дал новому селу пышное название - Константинополь, в честь столицы Византии и родины всех греческих митрополитов. Но вот когда решали, во имя какого святого назвать церковь, "победили" выходцы из села Демерджи. Во-первых, Демерджи было самым крупным из перечисленных сел (в ведомости оно обозначено как Темерчи с населением 190 человек). Во-вторых, только священник села Демерджи дошел до нового места, в то время как остальные умерли в пути и в первые две зимовки. Потому в Константинополе и построили церковь во имя святого Федора Стратилата, как то и было в крымской деревне Демерджи. Интересно, что жители украинского села Андреевки, расположенного рядом с Константинополем, именуют последнее Стамбулом.
218 грузин и 161 волох, бывшие в Крыму рабами у татар и выведенные вместе с греками и армянами, объединившись, основали село Игнатьевку. Название дали в честь митрополита Игнатия в знак благодарности за его усилия по освобождению грузин и волохов. Грузины и волохи вышли из следующих крымских мест: Кафы, Бахчисарая, Карасубазара, Козлова, Какчиоя, Бешутки, Султан-Салы, Чермалыка и Урталака. Говорили они на татарском языке.
Ряд историков среди основанных греками сел называет еще и Бугасу (ныне село Максимовка Волновахского района). Однако на этот счет имеется ряд возражений. Во-первых, это село не значится в ведомости Суворова. Правда, П. Сумароков пишет, ЧТО В 18 верстах от Тамани было селение Бугае, военная слободка из 23 домов. Но греки накануне выезда в Россию в этом районе уже не проживали.
Во-вторых, язык бугасыдотов полностью идентичен языку, на котором говорят в селе Большая Каракуба. Это не может быть простым совпадением. Поэтому многие жители села Большая Каракуба убеждены, что основали Бугасу через несколько лет после основания самой Большой Каракубы часть ее жителей. Этим и объясняется полное сходство языка. В этом случае, впрочем, возникает новый не менее сложный вопрос. Речь идет о названии села. Откуда оно? Бугасу по-татарски - "бык, пьющий воду". Но если слово "бута" - бык и ныне встречается в языке жителей Бугасу и Большой Каракубы, то татарское слово "су" - вода - не встречается. В обоих селах используется греческий вариант татарского "су" - "неро". (Ф. Браун, как и ряд других исследователей, полагает, что Бугасу основали вообще не крымские, а анатолийские греки в 20-х годах XIX столетия).
Не берусь и дальше запутывать читателя предположениями. Пусть это останется тайной. История, лишившаяся всех своих тайн, многое утратит как романтическая наука.
Митрополит Игнатий Гозадин лично объезжал строящиеся села, принимая активное участие в закладке церквей. В 1780 году небольшие церквушки появились во всех греческих поселениях Азовской губернии. Иногда это были совсем крохотные сооружения из лозы и хвороста, как, например, в Старом Крыму, Ласпе, Бешеве, Улаклы, Константинополе, Богатыре, Керменчике. Там, где поблизости имелся строительный камень (села Большая Каракуба, Чермалык, Стыла и др.), церкви сразу строили каменными. По окончании строительства Игнатий еще раз приезжал, освящал церковь и тут же открывал богослужение.
Впоследствии все церкви были отстроены заново. В 1786 году новая церковь была выстроена в Большой Каракубе, в 90-х годах XVIII в. - Керменчике (1795г.), Малом Янисоле, Чермалыке, Караниидр. Церкви назывались во имя тех же святых, в честь которых они существовали и в Крыму.
Основывая свои села, грекоязычные и татароязычные греки селились отдельно.
Таким образом, к 1780 году крымские колонисты основали 19 сел, из которых девять было грекоязычных (Большая Каракуба, Константинополь, Сартана, Стыла, Урзуф, Чердаклы, Чермалык, Малый Янисоль, Ялта). Девять сел основали греки, говорившие на татарском языке. Это села Бешев, Богатырь, Камары, Карань, Керменчик, Старый Крым, Ласпа, Мангуш, Улаклы.
Село Большой Янисоль заселили представители обеих языковых групп.
Двадцатое село - Игнатьевку - населили говорившие по-татарски грузины и волохи.
Итак, ясно, где расселились выходцы из 7 крымских городов и 42 деревень. Остается неясным, где поселились выехавшие из Крыма жители 15 деревень: Утары, Куш, Хаиты, Толи, Миляри, Катагор, Дайры, Зуи, Коз, Амареты, Вуртолн, Инкерман, Чуруксу, Бурундук-Отар и Топчак с общей численностью 842 человека.
Здесь можно предложить следующие два объяснения. Во-первых, часть выехавших из Крыма так и не стали колонистами и целыми деревнями повернули обратно либо еще в ходе переселения, либо после первых двух тяжелых зимовок. Во-вторых, жители этих сел, каждое из которых насчитывало от 3-4 до 60-70 человек, могли затеряться среди жителей более многолюдных сел.
Вместе с тем, в ведомости Суворова нет некоторых деревень, бывших и в Крыму, и участвовавших в основании новых сел. Это деревни Богатырь, Капсихор, Озенбаш. И этому есть два возможных объяснения. Первое: ведомость Суворова неточна. Но, зная с каким усердием он относился к делу, не хочется принимать такую версию. Второе предположение состоит в том, что, возможно, "спорные" деревни в ведомости поименованы другими названиями. Не одно ли и то же, например, деревни Катагор и Капсихор?
Ничего не могу сказать об Озенбаше. Но... Почти через два столетия всплывает это название вновь - и снова в связи с переселением. В 1944 году крымским татарам дали полтора часа на сборы. Непосредственные исполнители этой акции, видимо, подчиняясь ритму XX века, сократили время до сорока минут (данные А. Солженицына). Заупрямился Озенбаш. Деревню сожгли. Издевательства истории на этом не закончились. Сегодня в Крыму на месте Озенбаша - село Счастливое.
В литературе, посвященной истории греческих поселений в Приазовье, часто говорится о другом количестве греческих сел - 24, Она верна, но, приводя ее, всякий раз надо указывать, когда появились остальные четыре села. Первоначально же возникло двадцать сел (вместе с Игнатьевкой, жители которой считают себя греками). Приведем лишь краткую историю возникновения четырех новых сел, Постепенно количество греческих сел увеличивалось. Почти каждое село дало выселки. Но данная тема требует специального исследования и здесь мы ее опускаем. Скажем лишь об основных, четырех новых поселениях.
Часть жителей Большой Каракубы перешла на новое место приблизительно в 100 километрах от прежнего и основала новое село. Назвали его Новой Каракубой. На три части разделился Керменчик: Новый Керменчик и Малый Керменчик. Сам Керменчик при этом стал Старым. Почему это произошло?
Эти два примера наводят на мысль, что причиной раскола была нехватка земли. Предположение это вытекает из того, что оба села были довольно большими. Более правдоподобная, на первый взгляд, версия о причинах разделения, заключающаяся в том, что эти села были основаны выходцами из нескольких крымских деревень и теперь они решили "получить независимость", имеет серьезное возражение. Если бы разделение происходило именно по таким соображениям, то и новые села получили бы названия бывших крымских деревень. Однако названия новых сел показывают, что деление шло "по живому", но не представляло собой разделения Большой Каракубы и Керменчика на первоначальные составные части. Новые села, как мы видим, назывались в честь деревни - "метрополии". Помимо Большой Каракубы и Керменчика, "раскололась" и Игнатьевка, в 10 километрах от которой вышедшие из нее волохи основали свое село - Новую Игнатьевку, а сама Игнатьевка стала Старой Игнатьевкой.
Все эти разделения произошли через 2-3 года после основания первых греческих поселений, то есть "Б 1782-1783 годах. Так что, если верно, что село Бугасу появилось еще позже - уже в 20-х годах XIX века, то оно было двадцать пятым по счету греческим селом в Мариупольском уезде.
Примерно в эти же годы появилось еще одно греческое село - Анадоль. Основали село анатолийские греки (отсюда и название) из Малой Азии (современная Турция). Похоже, что основатели села были преимущественно грекоязычными. Однако, судя по современной лексике языка его жителей, хорошо изученной В. В. Харабетом, среди основателей Анадоля находились и говорившие на татарском языке.
Для оказания грекам помощи при основании Мариуполя и сел с ними отправился представитель губернской канцелярии, посланник губернатора Черткова, секунд-майор Михаил Сафков. Он находился при греках пока они не выстроили себе дома, не обзавелись всем необходимым для ведения хозяйства. Губернатор высоко оценил деятельность М. Сафкова, подчеркнув, что "... побудительным советом, наставлениями и, особенно, ласковым ободрением склонил их (греков - И.Д.) от упорства обратиться к трудолюбию в хлебопашестве''.
В выборе мест для сел непосредственное участие принимал и митрополит Игнатий. В книге "Мариуполь и его окрестности" находим сведения о том, что он даже указывал грекам места для строительства, служил посредником между государственной казной и своей паствой в покупке леса. Его было выкуплено на 1831 рубль 74 копейки с рассрочкой выплаты на десять лет.
Земли, заселенные греками, были очень плодородными, реки, протекавшие здесь, изобиловали рыбой, в степях обитали многочисленные звери (зайцы, лисы, волки), птицы. Земли эти считались лучшими в Азовской губернии. Еще в эпоху запорожцев татары использовали здешние пастбища с разрешения казаков. Не правда ли, интересный факт, в несколько ином виде высвечивающий отношения между запорожцами и крымскими татарами?
Нельзя не отметить чрезвычайно удобное географическое расположение Мариупольского уезда в плане торговли и других видов связей с соседними землями. Удобство определялось прежде всего выходом к морю, а, во-вторых, тем, что вдоль Кальмиуса проходила знаменитая Кальмиусская сакма. Начинаясь на юге, в верховьях реки Молочные воды, Кальмиусская сакма шла вдоль Кальмиуса, а затем - вдоль Северного Донца во внутренние районы России. Ур. Большая Сосна она сливалась с Муравским шляхом. Удобным было положение и самого Мариуполя. Дорогами он связывался с Екатеринославом, Таганрогом, Александровской крепостью. Отсюда вели дороги в Крым, Павлоградский и Бахмутский уезды.
Не менее знаменит был и сам Кальмиус. Нередко река эта служила запорожцам спасительным путем. Иногда, после набегов на турецкие суда, казаки возвращались в Сечь по Кальмиусу. Они поднимались вверх по течению, а затем волоком перебирались в Волчью, из Волчьей попадали в Самару, впадающую в Днепр. Этот путь выбирали тогда, когда турки перекрывали устье Днепра, но забывали "перекрыть" Азовское море. Кальмиус - река быстрая, во многих местах порожистая. Вверх груженым судам (надо полагать, не с пустыми руками возвращались запорожцы после набегов) подниматься было нелегко. Кто знает, может, и бывали случаи, когда лодки тонули или переворачивались. Но не раз приходилось слышать о погребенном под песчаными наносами на дне Кальмиуса, корабле. Конечно, с золотом. При этом рассказчики обязательно добавляли: "Американцы (в последнее время -- японцы) просили наших разрешить им расчистить русло Кальмиуса. Но все, что обнаружат на дне, берут себе. Наши не согласились".
Нелегко складывалась жизнь в первые годы на новом месте для колонистов. Нужно было привыкать к новому климату, сильно отличавшемуся от крымского, обработать целину, обзавестись инвентарем. К этим трудностям прибавились и многочисленные природные. Первое же лето оказалось засушливым.
Настоящим бичом степей всегда была саранча. Тем же летом 1780 года она совершила первое нападение на заселенные земли. То, что не выгорело в результате засухи, было уничтожено саранчой. Впоследствии эти нападения повторялись почти каждый год. Обычно тучи саранчи приносились с востока и юго-востока. Размеры их достигали 10 километров в длину и 3-4 километров в ширину. Саранча пожирала на корню хлеба, всю траву на лугах и даже камыши. "Бедствие увеличивалось в 300 раз и более, - писал историк Д.И. Багалей, - когда саранча не пропадала до наступления осени, ибо в октябре месяце она умирает, но прежде смерти каждое насекомое кладет в землю до 300 яиц". Говоря о трудностях жизни в степи в первые годы, Д.И. Багалей продолжает: "Жизнь в степи была сопряжена со страшными лишениями и неудобствами: приходилось вести настойчивую и упорную борьбу с дикой степной природой. Страшна была безлюдная степь зимою, когда вся она представляла из себя бесконечную белоснежную пелену, на которой не видно было уже ни дорог, а бродили только голодные волки и другие звери".
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 158; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!