Хроника событий 20 июля 1973 года 8 страница
В ноябре 1972-го Брюс проконсультировался с гонконгским специалистом, доктором Отто У. Т. Ау. Основными жалобами Брюса были: 1) впалые щеки 2) чрезмерная потливость 3) сильное акне и 4) потеря веса. После обследования Ли, доктор Ау описал его как стройного китайского мужчину с весом 124 фунта и диагностировал у него наличие аксиллярного гипергидроза (чрезмерной потливости).
После диагноза доктора Ау Брюс был доставлен в Каносса Хоспитэл, где Ау хирургическим путем удалил потовые железы в подмышечных впадинах Брюса, после чего посоветовал Брюсу соблюдать сбалансированную и полноценную диету, и прописал лекарство от острого беспокойства. К большому сожалению, тридцать четыре года назад, ввиду недостаточности сведений научного характера по этой теме, доктор Ау не связал жалобы Брюса с приемом анаболических стероидов.
Вспоминая 1968 год, легенда боевых искусств, Джо Льюис, шесть футов ростом и 200 фунтов крепких мышц, который буквально возвышался над Брюсом, выступил с публичным заявлением: “Брюс очень стыдился своей узкой грудной клетки. У него была плоская грудная клетка, а ноги были очень худыми, и это очень его беспокоило. Он хотел побольше мяса на теле. В то время он был ростом в 5 футов 7 дюймов и весил около 138 фунтов, и через некоторое время он начал набирать вес. Он был очень силен, просто не имел мышечной массы”.
Кроме того, что имел большой страх быть избитым кем-то больше себя, Брюс неизбежно стал одержим своим образом на экране. В сущности, чего он желал, так это ярко выраженной мускулатуры (которую бодибилдеры называют рельефом) и для того чтобы достичь этого, он начал принимать анаболические стероиды, используя процесс под названием “стэкинг”. Это сложный способ смешивания различных стероидов, который часто вызывает расстройство желудка у потребителей. Чтобы побороть проблему метеоризма, появляющуюся от чрезмерной задержки жидкости в организме, вызванной приемом стероидов, Брюс часто употреблял диуретики. Хотя их прием значительно снизил чрезмерное содержание воды в мышцах и таким образом дал ему желаемую рельефную внешность, это была опасная практика, которая часто ставила его в опасное для жизни состояние обезвоживания.
|
|
|
Кроме значительного увеличения объема мышц, снижая при этом уровень жира в теле, стероиды значительно увеличивают скорость, силу и выносливость спортсмена, а также временно увеличивают мужское половое влечение. Хотя первоначально Брюс принимал стероиды для развития мускулатуры, он был удивлен, когда препарат увеличил его сексуальность, которая в силу его крипторхизма до этого времени была незначительным элементом его жизни.
|
|
|
Психологический профиль, отмеченный потребителями анаболических стероидов, как нельзя лучше описывает Брюса Ли в начале 1970-х и включает в себя: 1) повышение самооценки, иногда до степени крайнего нарциссизма и эгоцентризма 2) растущее половое влечение начинает интенсивно развиваться 3) снижение способности потребителя воспринимать плохую работу или неудачу 4) отмеченное снижение терпимости к другим.
С точки зрения исторического контекста важно отметить, что в то время, когда Брюс начал принимать анаболические стероиды, опасные для жизни побочные эффекты приема стероидов были неизвестны, и поэтому прием синтетических гормонов любителями, олимпийцами и профессиональными спортсменами (включая других мастеров боевых искусств) не считался незаконным и необычным делом. Тем не менее, это не преуменьшает тот факт, что он начал принимать то, что современные научные исследования определили как самые физически разрушающие и психологически обессиливающие из всех препаратов.
Анаболические стероиды стали решением главных проблем в жизни Брюса Ли, по крайней мере, на какое-то время. Джим Стэлуорт, старшеклассник средней школы Ролингс в Керни, штат Небраска, открыто говорил о своих первых впечатлениях от препарата, который был для Брюса наиболее привлекательным: “Анаболические стероиды не вводят тебя в ступор или галлюциногенное состояние, они дают тебе толчок, провоцируют всестороннее поведение плохиша, которое намного переходит границы и обычной жизни, и границы любых других наркотических веществ из тех, что я употреблял”. Ключевые слова, которые неизбежно стали визитной карточкой Брюса, это “поведение плохиша”.
|
|
|
Доктор Ау вылечил три незначительных жалобы потребителя стероидов: чрезмерную потливость, острое беспокойство и акне. Однако, спортсмены и бодибилдеры, которые продолжают принимать стероиды долгое время, подвергаются опасности причинения огромного вреда сердцу, почкам и печени. Во избежание этих физических недомоганий, необходимо, чтобы потребитель периодически переставал принимать стероиды по правилу большого пальца, установив одинаковое время для приема и воздержания, то есть четырнадцать дней прием, четырнадцать - воздержание; тридцать дней прием, тридцать - воздержание, и так далее.
Даже на короткое время воздержание от приема анаболических стероидов - это противоположная сторона обоюдоострого меча. Широко известные побочные эффекты включают острое беспокойство, бессонницу, потерю энергии, депрессию, маниакальный синдром, импотенцию, чувство неполноценности, потерю мышечной массы и мысли о суициде. Не редкость и тяга человека к успокоительным, часто в форме алкоголя или других ЦНС-депрессантов, чтобы нейтрализовать побочные действия.
|
|
|
Вспоминая об этом сегодня, неудивительно, что в октябре 1972-го Брюс начал выражать признаки физического и психологического истощения. Характерная черта его растущего и безудержного приема анаболических стероидов, что с этого времени он стал жертвой сильных перепадов настроения, которые часто сочетались с непредсказуемыми всплесками того, что сегодня известно потребителям стероидов как стероидная ярость.
Не считая того, что Брюсу требовалось время на отдых, пока он временно отказался от приема стероидов, после релиза «Пути дракона» была еще одна причина для этого примечательного затишья в карьере Брюса. Проблема заключалась в том, что «Путь дракона» показал, что китайские фильмы о кунг-фу с европейскими декорациями были обречены на низкие кассовые сборы. Это значило, что Брюс был вынужден вернуться к съемкам в Юго-Восточной Азии, где у Конкорд Продакшнс не было рабочего соглашения со структурой триад.
В течение этого периода в несколько месяцев пока неизвестные участники, как утверждают, проводили переговоры с триадами, Брюс снял отдельные боевые сцены со звездой баскетбола из Лейкерс, Каримом Абдулом-Джаббаром, мастером хапкидо Дзи Хэнь Дзаем и ставленником боевых искусств Дэном Иносанто. Первоначально Брюс планировал представить эту съемку на рассмотрение голливудским продюсерам в надежде на поддержание интереса. Хотя с технической точки зрения эти съемки были сделаны в контролируемом триадами Гонконге, Брюс провел эту съемку неофициально, без сценария, обойдя эту проблему прославленной версией любительской съемки. Как и ранее, на съемках «Пути дракона» оказалось, что Брюс снова обошел принятую практику.
Хотя Брюс и Конкорд Продакшнс явно имели проблемы в Гонконге, в Соединенных Штатах за 7000 миль оттуда, продюсер Фред Вейнтрауб не махнул на Брюса рукой. Получив должность креативного вице-президента в 1969-ом, и контролируя процесс создания «Вудстока» и «Ярости», Вейнтрауб основал собственную продюсерскую компанию с Полом Хеллером, который помог в съемках «Грязного Гарри» с Клинтом Иствудом и «Нечестной игры» с Джеймсом Гарнером.
Пока Брюс в Гонконге снимал свои первые два фильма с Голден Харвест, Вейнтрауб держал дверь открытой, предлагая к запуску на экран, после завершения, два законченные продукта для директоров Уорнер. Однако, посмотрев «Большого босса» и «Кулак ярости» директора просто отказались. Несмотря на неудачу, Вейнтрауб и Хеллер привлекли на контрактной основе сценариста Майкла Аллина на написание первого черновика сценария, который позже получил название «Выход дракона».
Выбранное ими время подходило как нельзя лучше. Основываясь на успехе Брюса по привлечению азиатских и европейских звезд боевых искусств в «Пути дракона», в сочетании с исторической поездкой президента Никсона в материковый Китай и ростками преданности компании Секвойя в финансировании сценария Аллина, Уорнер Бразерс согласились финансировать картину. Однако теперь проблема заключалась в том, чтобы Рэймонд Чоу согласился на условия.
Согласно книге Роберта Клауза «Брюс Ли: биография», Фред Вейнтрауб вылетел в Гонконг, чтобы подписать окончательное соглашение с Рэймондом. После двух недель переговоров Вейнтрауб так и не смог заставить Рэймонда Чоу поставить свою подпись. Хотя Чоу продолжал утверждать, что считает это плохим шагом для Брюса, все знали, что это был потенциальный кошмар для Голден Харвест, поскольку они могли потерять контроль над своей первой и единственной звездой. Хотя Брюс, казалось, был настроен благосклонно к заключению сделки, Вейнтрауб никак не мог застать Брюса и Рэймонда вместе в одной комнате.
Наконец за день до отъезда из Гонконга Вейнтрауб оказался за одним столом с обоими мужчинами за заранее подготовленным обедом. Решив поставить точку, Вейнтрауб сообщил Брюсу, что он испытывает большое сожаление, что без этой сделки (или как кому нравится) он так никогда и не станет международной звездой. Вероятно, Рэймонд был прав, и Брюс должен действовать наверняка и сосредоточиться на китайской киноиндустрии. Брюс, казалось, хотел заключить сделку и не понимал, в чем проблема. Вейнтрауб вспоминает, что произошло следом. “Рэймонд сидел рядом со мной, и я сказал Брюсу, что никак не мог заключить сделку с Рэймондом. Брюс посмотрел на меня, затем на свою жену Линду, и наконец на Рэймонда. ‘Заключай сделку’. Рэймонд улыбнулся и сказал: ‘Думаю, это замечательная идея’”. Разумеется, не считая проблемы потери контроля над Брюсом, трехсторонний контракт, в который входила такая мощная студия, как Уорнер Бразерс, мог сказаться на Голден Харвест наряду с Чоу и всеми тайными партнерами, которые у него были, потерей исключительного контроля над финансовыми ресурсами.
Согласившись на сделку как таковую, Брюс Ли и Рэймонд Чоу вылетели в Лос-Анджелес, где уже как представители Конкорд Продакшнс, подписали контракты с Уорнер Бразерс и Секвойя Пикчерс. Пока чернила сохли на страницах контракта, Брюс и продюсер Вейнтрауб поехали домой к сценаристу Майклу Аллину для обсуждения сценария.
Аллин недавно вспоминал эту встречу так, словно это было вчера, когда он смотрел на линию побережья Атлантического океана из своего дома в Истгэмптоне. “Я немного стеснялся встречи с Брюсом Ли. Я видел его предыдущие фильмы, и откровенно говоря, думал, что встречу некого прямого потомка Будды. Думаю, я представлял Брюса в длинных одеждах, медитирующего перед встречей, чай и множество мудрых старых поговорок. И вот заходит Брюс, и первое что он делает, это открывает свой кожаный чемодан и достает цветную иллюстрацию роллс-ройса. Он практически сует ее мне в лицо и говорит: ‘Я только что заказал этого красавчика, роллс-ройс!’ Я не знал, что и сказать. Я был смущен. В конце концов мне пришлось ответить, потому что было очевидно, что он ждет моей реакции, и я спросил: ‘А какого он цвета?’ Брюс словно набросился на вопрос – ‘Что значит, какого цвета. Золотого, конечно!’”
После этого неловкого момента мужчины сели для обсуждения сценария Аллина. По словам Аллина, единственным “лежачим полицейским” был рост Брюса. Пока Аллин был занят переписыванием сценария, Брюс вернулся в отель Беверли Уилшир, где с нетерпением заказал звонок Стиву МакКуину.
Прошло два года с тех пор, как Брюс потряс кулаком перед домом МакКуина, заявив, что однажды станет более крупной и яркой звездой. Брюс рассказал МакКуину, что вернулся из Гонконга и затем начал с ликованием твердить, что его фильмы имеют сильное влияние на рынке, и как он только что подписал контракт на съемку фильма с Уорнер Бразерс. МакКуин дождался, пока Брюс закончит, а затем сказал: “Рад за тебя”. На следующий день Брюс получил от личного курьера огромную фотографию МакКуина в форме стандартного плаката, используемого студиями для рекламы своих фильмов. Глянцевая фотография МакКуина в натуральную величину была лично подписана суперзвездой: “Брюсу Ли, моему самому большому поклоннику. Стив МакКуин”. Брюс был в таком бешенстве, что прикрепил плакат к шкафу и приготовился к тренировке, а затем разнес изображение в мелкие клочья в боевой горячке.
Глава 6
«Выход Дракона»
Несмотря на то, что наконец-то воплотилось страстное желание Брюса сыграть главную роль в полнометражном кинофильме, выпущенном крупной американской кинокомпанией, это мало удовлетворило его ненасытное эго, поэтому с самого начала были проблемы.
В январе 1973-го голливудские продюсеры Фред Вейнтрауб и Пол Хеллер приехали в Гонконг вместе с голливудским режиссером Бобом Клаузом и контингентом голливудских актеров. Очевидно, что это была далеко не разношерстная группа людей, незаслуженно занимающих свои должности, как в гонконгской киноиндустрии, представителей которой Брюс рьяно критиковал в последние два года. Голливуд ступил на территорию Дальнего Востока с деньгами Уорнер Бразерс, и для многих ключевых игроков голливудского контингента Брюс Ли был китайской звездой, а не голливудской, и Брюсу это не нравилось.
Впервые увидев Боба Клауза, Брюс подошел к нему и легонько ударил по своей щеке.
- Никогда не забывай – забавно улыбнулся Брюс.
- Не забывать о чем? – спросил режиссер.
- Это моя дурная сторона! – ответил Брюс.
Вспоминает Майкл Аллин. “С этого момента Клауз начал считать Брюса настоящим придурком, и часто отзывался о нем с презрением”.
То, что скоро приняло вид цирковой репризы, стало еще большим фарсом, когда Майкл Аллин приехал в Гонконг в первую неделю января 1973-го. Аллину не было никакой причины находиться там, но продюсеры, ввиду того факта, что Аллин не слишком много получал за свою работу, отправился в свободное путешествие до Гонконга, следуя соответствующему пункту договора.
После приезда Аллин наткнулся на газетный заголовок на китайском языке и со своей фотографией. Полагая, что это рекламная статья о приезде сценариста в Гонконг, он вежливо попросил китаянку, с которой подружился в аэропорту, перевести ее. Хотя Аллин не разговаривал и не видел Брюса с момента их первой встречи в Лос-Анджелесе примерно три месяца назад, он был совершенно изумлен, узнав, что в этой статье говорилось, что Брюс рассержен на Аллина и приказал продюсерам вышвырнуть сценариста из Гонконга! После успокаивания озадаченного сценариста, женщина убедила его, что эта статья была типичным преувеличением бульварной прессы, осаждавшей Брюса Ли, и Аллин оставил эту мысль.
Несколько часов спустя Аллин приехал в гостиницу Хайат Редженси, на предполагаемый приятный ужин с Бобом Клаузом и Фредом Вейнтраубом. Клауз в течение многих лет носил слуховой аппарат в обоих ушах, и теперь он осматривал обеденный зал в поисках уютного столика. Аллин случайно наткнулся на мужчин (каждый из которых был убежденным трезвенником), поразившись тому, что они оба пьяны в стельку. Клауз начал вопить. “Какого черта ты здесь делаешь, парень! Сейчас Брюс придет!”
Вейнтрауб подхватил там, где остановился Клауз. “Какого черта ты написал для Брюса! Он в ярости! Он не вышел на работу!”
Аллин вдруг вспомнил бульварную статью в аэропорту. “Что все-таки происходит?”
Клауз начал вопить. “Все полетело к чертям! Он замахнулся на Линду, а потом заперся в своем кабинете! Господи, парень, убирайся отсюда к черту!”
Что было типично для легендарных голливудских разборок и подлости, и с целью умаслить Брюса, или Клауз, или Вейнтрауб, или кто-то другой в отсутствие Аллина передал Брюсу несколько переписанных неизвестными лицами сценариев, которые буквально довели Брюса до белого каления. И вместо того чтобы указать в качестве ответственного лица того, кому они по праву принадлежали, гораздо проще было свалить вину на начинающего сценариста.
Несмотря на обрушившийся поток гнева, Аллин только приехал в Гонконг и не собирался бежать из города. Кроме того, эта поездка была его жалкой компенсацией. Согласившись держаться подальше от неуравновешенного Брюса Ли, Аллин окунулся в достопримечательности и звуки Гонконга, а затем вернулся в Соединенные Штаты неделю спустя.
Спустя годы сообщалось, что не успела группа голливудских актеров приехать в Гонконг, как Брюс заявил, что терпеть не может сценарий. И хотя он прочел сценарий Аллина до начала непосредственных съемок фильма и принял финальную версию сценария, неожиданно он нашел серьезные недочеты в сценарии Аллина. У Брюса было твердое мнение на этот счет: “Эй, есть всего одна причина, почему этот фильм находится в производстве и она заключается в том, что люди верят, что в фильме с участием Брюса Ли окупятся затраты на его производство. Он снимается не потому, что это прекрасный образец литературы!”
Протест Брюса никак не был связан с подтекстом, пророческим или каким-то иным сценарием Аллина, а скорее с конкретными словами, с произнесением которых у Брюса были трудности, как, например, имя героя Брэйтвэйт, которое Брюс, поскольку он громко произносил R и W, нашел трудным для произношения. В книге «Брюс Ли», как утверждает ее автор Джесси Гловер: “Чего я никогда не видел, чтобы кто-то говорил о Брюсе в печатных изданиях, так это то, что он запинался… Временами его голос заедало, и он не мог говорить… Если кто-то смеялся над ним в этот момент, Брюс опасался, что может вспылить и ударить этого человека”.
Разумеется, настоящей проблемой, с которой столкнулся Брюс, было унижение, потому что большинство людей связывают запинки со страхом. И у Брюса Ли, известного на весь мир короля кунг-фу, то, что на него смотрели как на человека, охваченного страхом, росло невероятное внутреннее противоречие.
После отъезда Аллина из Гонконга, Уорнер Бразерс начали отсылать переписанные версии сценария в надежде угодить Брюсу. Двенадцать дней спустя очередной сценарий был доставлен из Голливуда, подтолкнув Фреда Вейнтрауба к тому, чтобы позвонить в студию и сообщить им, что он уходит. Затем Линда позвонила Вейнтраубу, и попросила его остаться и дать Брюсу еще немного времени. Прошла еще неделя, а Брюс до сих пор не появлялся на площадке. Сытый по горло непрофессиональными и несерьезными задержками, Вейнтрауб в конце концов хотел уволить его и заменить кем-то другим, гневно крича: “Да кому нужен этот парень?”
Вейнтрауб не понял настоящую проблему, которая в сущности заключалась в возрастающем приеме лекарств Брюсом и его неспособности уравновесить и нейтрализовать эффекты и побочные эффекты одного химического вещества с другим. В результате, он находился в состоянии постоянных эмоциональных потрясений и нестабильности.
Прошло три недели, прежде чем Брюсу удалось взять себя в руки до такой степени, что он вышел на работу. Многим он показался чрезвычайно замкнутым и обеспокоенным. “Он нервничал в тот день, когда мы начали съемки” – вспоминает Вейнтрауб. “Было видно, что у него тик на лице. Боб сказал мне: ‘У него тик’. Первая сцена с его участием была очень проста, но на ее съемки потребовалось двадцать дублей”.
У Брюса была веская причина нервничать. С первого дня от его соотечественников слышались ворчания о том, что заморские дьяволы обдирают китайцев и делают деньги на древнем искусстве кунг-фу. Хотя сам Брюс был на три четверти китайцем, благодаря своему американскому гражданству его считали больше американцем и часто принимали во внимание в растущих антиамериканских настроениях. Тот факт, что он был женат на белой женщине тоже не шел ему на пользу.
Еще до разгара съемок все неожиданно накалилось, когда учитель Брюса по боевым искусствам, мастер Ип Ман, скоропостижно скончался. Специалисты вин-чунь, старые друзья, поклонники и представители многих стилей китайских боевых искусств со всего мира съехались на похоронную церемонию. Хотя долго гуляли слухи, что Брюс затаил злобу на своего старого сифу, Гонконг был шокирован и повергнут в ужас, когда Ли, сославшись на свой напряженный съемочный график, не посетил траурную службу. На следующий день газетные передовицы честили его, и в отместку изобразили получившую широкое распространение карикатуру, на которой Ли, откинув прядь со лба, говорит у могилы Ип Мана: “Прости, Мастер, я слишком занят зарабатыванием денег, чтобы посетить твою похоронную церемонию”.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!