Хроника событий 20 июля 1973 года 5 страница
Глава 3
ГОЛЛИВУД
“Ну” – протянула Обезьяна, “много лет назад первоклассный мастер дзен обучил меня искусству отрывания голов. Не знаю, помню я его или нет, но я весьма не прочь попробовать” – «Обезьяна», Ву Чэнъэнь
Недавно учрежденный институт кунг-фу Брюса в Окленде едва открылся, когда Брюс получил открытый вызов от мастера кунг-фу по имени Вон Джек Ман. С самой смерти Брюса в июле 1973-го подробности этой схватки широко освещались Линдой Ли посредством ведущих журналов о боевых искусствах. Кроме Джеймса Ли, который умер до того, как эта история получила живой интерес со стороны прессы, единственными свидетелями схватки были Вон Джек Ман и парочка его товарищей, ни один из которых не проявлял личного интереса в последующие два десятилетия в стремлении использовать имя Ли в свою пользу.
Верно и то, что Вон Джек Ман лично спровоцировал стычку, заявив, что представляет группу старейшин боевых искусств, которые проживали неподалеку в китайском квартале Сан-Франциско. Однако, что остается загадкой, так это что именно разгневало этих самых старейшин, если они вообще были разгневаны?
По рассказам, в январе 1963-го Вон Джек Ман приехал в оклендскую школу Брюса, и, как утверждают, сразу перешел к делу – Брюс Ли раскрывал секреты кунг-фу некитайцам! В качестве исторической отсылки интересно, что незадолго до известной теперь стычки между Брюсом Ли и Вон Джек Маном, набирающий в близлежащем Лос-Анджелесе популярность кэнпоист Эд Паркер опубликовал без происшествий и жалоб свою популярную книгу в твердой обложке «Секреты китайского каратэ». И хотя Паркер был гавайцем и вероятно не мог быть призван к ответу за обучение неазиатов, его помощник инструктора в лос-анджелесской школе каратэ, легендарный мастер тайцзы, Джимми Ву, обучал некитайцев ежедневно без призыва к ответу китайскими старейшинами, мастерами кунг-фу и кем-либо еще.
|
|
|
Возможно альтернативное объяснение связано с посягательством на чужую территорию. По сообщениям несколькими годами ранее члены местной группировки триады пришли в сиэтльскую школу Брюса, требуя денег. Клятва триады №27 может иметь что-то общее как со стычкой в Сиэтле, так и со стычкой в Окленде: “Я не должен преступать территорию, занятую моими кровными братьями. Пусть в меня ударят пять молний, если я притворюсь, что не знаю о правах своих братьев в подобных случаях”.
Какая бы причина ни стояла за визитом Вон Джек Мана, Брюсу вручили рукописный ультиматум, в котором, как говорят, утверждалось, что он либо перестает обучать неазиатов, либо принимает вызов Вона к началу боя. Согласившись скорее драться, чем закрыть собственную школу, Брюс мгновенно пришел в ярость, когда Вон предложил, чтобы они просто слегка поспарринговали пару минут. “Я против подобных вещей!” – заорал Брюс, кипя от злости. “Ты бросил вызов, так что я устанавливаю правила! Бой будет без ограничений – изо всех сил!”
|
|
|
Решительно опровергая сообщения, что бой закончился вничью, Линда в течение двух десятков лет утверждала, что удивительно грубая схватка закончилась “за считанные минуты”. Ни один участник не получил никаких существенных травм, хотя этот опыт заставил Брюса позже прийти к заключению, что значительная доля его боевого искусства оказалась неэффективна, и что из-за того, что он слишком быстро запыхался в течение схватки, ему нужно было провести серьезную работу над своей сердечнососудистой системой.
Месяцем позже в Гонконге в возрасте шестидесяти четырех лет от инфаркта скончался отец Брюса. В то время Брюс находился в США, и он тут же сел на самолет до Гонконга. Перед входом в похоронный зал, чтобы отдать последние почести, согласно китайскому обычаю требовалось подползти к гробу отца. То, что Брюс сделал это, плача при этом, вероятно является свидетельством глубокой эмоциональной боли, которую он нес в себе всю оставшуюся жизнь из-за отца, который остался к нему холоден и которому Брюс так и не смог угодить.
|
|
|
Главный поворотный момент в жизни Брюса произошел в августе 1964-го, когда Эд Паркер заснял на пленку впечатляющую демонстрацию кунг-фу на международном чемпионате по каратэ в Лонг-Бич. Когда вслед за этим запись показали телепродюсеру Уильяму Дозьеру, Брюс получил роль в новом сериале Дозьера – «Зеленый шершень», к съемкам которого приступили в июне 1966-го. Ван Уильямс сыграл роль Бритта Рида (Зеленого шершня), героя радиопередачи, который был редактором газеты и активным борцом с преступностью. Брюс сыграл роль верного помощника Шершня, Като, который был мастером смертоносного искусства кунг-фу.
В 1967-ом Брюс Ли был практически неизвестен в мире боевых искусств. И хотя он приобрел кое-какую популярность как Като, для тех, кто занимался боевыми искусствами, истинными героями были чемпионы турниров, больше известные как золотые парни уходящей эпохи – Джо Льюис, Чак Норрис и Майк Стоун. Из этих трех Льюис больше других провел времени с Брюсом.
В то время в соревновательных кругах не было никого более смертоносного, чем Джо Льюис. Он был не только молниеносно быстрым и имел силу удара, от которого мог треснуть стальной сейф, он также был скандально известен за свой характер, настолько взрывной, что однажды Эду Паркеру пришлось физически удерживать его от того, чтобы Джо не разорвал своего соперника на части.
|
|
|
Присоединившись к Джо Льюису, Брюс придерживался цели получить признание, которого он так страстно желал. По словам Льюиса, Брюс хотел иметь престиж, чтобы заявить о статусе мастера, и подкрепил бы этот статус, представляя своих учеников, которые были национальными чемпионами. В то время Брюсу было чуть больше двадцати пяти лет, и поэтому, благодаря своему юному возрасту, иерархическая структура кунг-фу не позволяла признать его мастером чего-либо, не говоря уже о том, чтобы проявлять к нему уважение. Это разозлило Брюса, и он начал закипать.
Вскоре после выхода «Зеленого шершня» Брюс, теперь уже телезвезда, начал давать интервью различным журналам о боевых искусствах, в которых обрушивал свое возмущение на сообщество боевых искусств в целом, и делал особый упор на тех, кого он называл большинством самозваных, бездарных мастеров. Хорошо известный за свою прямоту, Брюс открыто обвинял многих из этих икон боевых искусств в том, что они находились в непозволительной форме, и часто заходил так далеко, что называл многих из них откровенными фальшивками. Чему бы ни учили эти мастера почти восемнадцать столетий особо хранимого, тайного знания, Брюс говорил публично с большой горячностью, что 90% всего этого была ерундой!
Абсолютно униженные, уважаемые черные пояса сообществ боевых искусств и в США, и на Дальнем Востоке обвинили Брюса в том, что он был никем иным, кроме как невежественным выскочкой, а другие дошли до того, что повесили на него ярлык юнца с большим ртом. Не утратив смелости, Брюс открыто призывал своих критиков “показать, на что они способны”. Часто, невероятно дерзким жестом Брюс выбирал одного мастера боевых искусств, и стоя прямо перед ним в пределах досягаемости, предлагал ему “попытайся ударить меня”. Невероятно, но ни один из тех, кто пытался, не мог этого сделать. В общем и целом Брюс был помехой для сообщества боевых искусств, которое просто не представляло, как с ним быть и в то же время не могло заткнуть ему рот.
По сути, по большей части в таланте Брюса не было большой тайны. По природе он был невероятным натуральным спортсменом, “одним на два миллиарда”, по словам Эда Паркера, и поддерживал себя в прекрасной физической форме, над которой работал до степени фанатизма. Кроме того, что касается открытого боя без ограничений, он упростил свое искусство и отточил до совершенства несколько ключевых элементов, которые часто оказывали разрушительное воздействие.
У великого мастера фехтования Джулио Мартинеса Кастелло Брюс приобрел способность сокращать и увеличивать разрыв или дистанцию, между ним и его соперниками до такой степени, что мог нападать со скоростью кобры. Во-вторых, Брюс также овладел тем, что Кастелло называл “рваным ритмом”. Это способность запутывать соперника, и таким образом нарушать его естественный ритм. При доведении до совершенства, человек, который в обычной жизни медленнее, чем его соперник, может выиграть поединок, разбивая ритм соперника на половины и четверти такта. Общий эффект был и чрезвычайно сбивающим с толку, и невероятно обескураживающим.
Более того, Брюс стал настолько опытен в искусстве западного бокса, что многие были убеждены, что он мог выйти на ринг с любым профессиональным боксером своей весовой категории, и, вполне вероятно, и следующей весовой категории тоже. Когда Брюс сокращал разрыв, большинство мастеров боевых искусств были часто совершенно ошеломлены, потому что не привыкли первыми наносить удар боксеру уровня Брюса.
Схожим образом, Брюс был одинаково опасен на расстоянии, поскольку он мог ударить своего соперника в любую точку тела с ослепительной скоростью кнута из телячьей кожи, и вполне буквально, с силой лошади. Более того, он довел до совершенства искусство удара в переднюю голень соперника, и бил так же быстро и эффективно, как и боксер, применяющий джеб. Это не только обескураживало, но и значительно препятствовало желанию соперника ударить передней ногой или атаковать.
Бесспорно, самым ценным качеством Брюса было то, что он был мэтром в мгновенном определении слабостей своего соперника. Вскоре после приезда в Лос-Анджелес он начал набирать учеников из числа занимающихся у Эда Паркера коричневых и черных поясов. Возрастающая текучка продвинутых учеников Паркера не устраивала крестного отца кэнпо.
Брюс охотно определил проблему, волновавшую многих продвинутых учеников, которые занимались кэнпо у Паркера. По сути проблема сводилась к трем составляющим. Первая проблема, с которой сталкивался изучающий кэнпо, заключалась в том, что стойка льва как одна из техник была защитой против соперника, который атаковал, наступая пошагово правой ногой и проводя блокирующий прямой удар правой. Проблема, на которую самоуверенно указал Брюс, заключалась в том, что ни один уличный боец из тех, с кем он сталкивался, никогда так не дрался. Вторая проблема заключалась в том, что Брюс отказывался стоять без движения, пока кэнпоист работал над ним, словно он неподвижный манекен. Наоборот, он был быстр и подвижен. И наконец, изучающих кэнпо в основном учили двигаться от соперника. Поскольку одна из главных целей Брюса состояла в постоянном контроле центральной линии (очень похоже на то, как победитель в шахматы контролирует центр доски, а баскетбольная команда победителей контролирует центр площадки) никаким образом нельзя было заставить Брюса Ли встать в одну стойку, потому что он постоянно передвигался таким образом, что всегда был обращен к вам лицом. В отличие от постулатов школы Паркера, Брюс без усилий мог быстро подобраться к противнику сбоку, и вот тогда обрушивался. Он отставлял левую ногу, оказываясь с противником лицом к лицу. К сожалению для соперника Ли, здесь Брюс был на высоте. Будучи квалифицированным специалистом в чи сао или «липких руках», Брюс мог умело победить соперника внутри этого круга, и сделать это с завязанными глазами!
В защиту искусства кэнпо и своих учеников скажем, что Эд Паркер был человеком с большой проницательностью. Спустя годы, многие отступники кэнпо вернулись, чтобы продолжить свое обучение, когда открыли для себя истину, о которой Паркер твердил многие годы – то, что работало для Брюса Ли, было не только уникальным для Брюса, но и практически наверняка гарантировало большие неприятности для самих учеников.
К лету 1966-го Брюс и Линда (вместе с сыном Брэндоном, родившимся 1 февраля 1965 г.) переехали из Окленда в западный Лос-Анджелес, где поселились в многоэтажном жилом комплексе под названием Баррингтон Плаза. Одним из собственников комплекса был Дон Карнес. Сам изучающий боевые искусства, Карнес вскоре подружился с Брюсом. Возможно здесь следует признать, что Карнес сделал важный вклад в жизнь Брюса.
Из почти двух тысяч книг в обширной библиотеке Брюс ценил одну больше других, и, как правило, постоянно читал ее. Этой книгой была «Думай и богатей» Наполеона Хилла, которую ему подарил Дон Карнес вместе с убеждением, что если Брюс будет прилежно и твердо следовать доктринам, изложенным в книге Хилла, жизнь даст ему все, что он от нее хочет. Спустя немного времени после получения «Думай и богатей», и следуя ее продуктам восприятия, Брюс написал то, чего он хотел от жизни и что мог дать ей взамен:
“МОЯ ГЛАВНАЯ ЛИЧНАЯ ЦЕЛЬ В ЖИЗНИ”
Я, Брюс Ли, стану самой высокооплачиваемой суперзвездой-азиатом в Соединенных Штатах. Взамен я буду проводить самые захватывающие выступления и сделаю максимум как актер. В 1970-ом я достигну мировой славы, и до конца 1980 я буду иметь в распоряжении сумму в 10000000 долларов. Тогда я заживу как пожелаю и обрету внутреннюю гармонию и счастье.
К сожалению, всемогущие рейтинги Нильсена не были благосклонны к «Зеленому шершню». После выхода в эфир двадцати шести эпизодов в телесезон 1966-67, шоу было закрыто за низкие рейтинги, повергнув Брюса в глубокую депрессию.
Когда в гримерку в XX Век Фокс захлопнулась дверь, Брюс неохотно продолжил давать частные уроки элитной группе учеников, плативших по 275 долларов в час, и больше никогда не возвращался к обучению в группах. К этому времени список учеников Брюса составляли практически одни голливудские знаменитости и звезды спорта: Ли Марвин, Джеймс Коберн, Элке Соммер, Роман Полански, Джо Хайамс, Стив МакКуин, Джеймс Гарнер, продюсер Су Вейнтрауб, звезда баскетбола Карим Абдул-Джаббар, и оскароносный сценарист Стерлинг Силлифант.
С самого начала Брюс был очарован голливудской публикой, и вскоре начал появляться на различных вечеринках и приемах. Однако его присутствие на них оказалось недолгим, поскольку ему было тяжело вписаться в эти рамки.
Несколько лет спустя Брюс говорил: “Я не пью и не курю, а эти мероприятия чрезвычайно бессмысленны. Мне не нравится носить строгую одежду и бывать в тех местах, где все пытаются впечатлить друг друга. Я не говорю, что я застенчивый. Мне больше нравится находиться в компании друзей и вести неформальную беседу о боксе и боевых искусствах”. Хотя бесспорно то, что эти слова принадлежат Брюсу, это заявление в корне ложно. Один из самых близких друзей Брюса отмечал, что “Брюс был жадным и безостановочным болтуном, а темы для разговора были одни и те же – Брюс Ли и кунг-фу. Это раздражало даже самых преданных друзей и учеников”. Питер Чин, работавший на съемках «Зеленого шершня», вспоминал, что у людей часто вызывало отвращение поведение Брюса вне экрана. “Он всегда демонстрировал людям свои мускулы, показывал им, какой он сильный. Когда Брюс уходил, кто-нибудь всегда говорил: ‘Да он несет вздор – он большой болтун'”.
После отмены «Зеленого шершня» Брюс заинтересовался написанием для себя главной роли – роли шаолиньского монаха, блуждающего по Среднему Западу Соединенных Штатов в 1800-х. По иронии судьбы, Брюс узнал, что Уорнер Бразерс в то же время разрабатывали похожий сюжет с продюсером Фредом Вейнтраубом, что неизбежно вылилось в организованный отступниками сериал «Кунг-фу».
Спустя нескольких месяцев разработки проекта с Фредом Вейнтраубом, Брюсу наконец сообщили, что главную роль отдали Дэвиду Кэррадайну, и что ни Уорнер Бразерс, ни Эй-Би-Си ТиВи никогда серьезно не рассматривали Брюса на главную роль потому что он: 1) был слишком низкого роста 2) имел чересчур китайскую внешность 3) был слишком неопытен и 4) не имел достаточно весомого имени для получения роли в еженедельном телесериале, идущем в прайм-тайм.
Разумеется, Брюс был разочарован, некоторое время даже подавлен. К сожалению, с тех пор он долго развивал комплекс меньшинств о том, что был азиатом в индустрии, управляемой Западом, и в результате окончательно убедился, что от голливудской славы его отделяли расовые барьеры.
В попытке изменить ситуацию Брюс попытался выдвинуть себя на второстепенную роль, которая бы демонстрировала его боевые искусства. Для достижения этой цели он прибег к помощи двух своих учеников, Стива МакКуина, который должен был сыграть в фильме главную роль, и Стерлинга Силлифанта, который бы написал ее.
Взволнованные этой перспективой, Брюс и Стерлинг пошли к МакКуину и предложили ему главную роль, но получили решительный отказ. Говоря начистоту, МакКуин сказал Брюсу, что Ли не в том бизнесе, который бы сделал Брюса звездой, и что ему неинтересно тащить его на своих плечах. Брюс был более чем шокирован. Он был в ярости. Оставив дом МакКуина со Стерлингом, он на мгновение остановился на лужайке и потряс кулаком перед роскошным домом звезды, гневно поклявшись, что однажды станет еще большей звездой, чем МакКуин!
Непреклонный, Брюс обратился к одному из своих учеников, Джеймсу Коберну, и рассказал ему основной сюжет. И хотя Коберн имел бы звездный статус, Брюс сыграл бы пять различных героев боевых искусств. Ясно, что для Брюса это было лишь средство, и понятно, почему звезда величины МакКуина ответила отказом. С момента проявленного интереса Коберна и после нескольких никуда не годных черновиков истории Брюса от других сценаристов, Стерлинг Силлифант неизбежно принялся за задачу написания сценария, который теперь назывался «Безмолвная флейта».
Между тем, в марте 1969-го Брюс был госпитализирован в больницу Святого Джона в Санта-Монике, где хирурги удалили неразвитое яичко, оставшееся неопустившимся с момента рождения, а также устранили грыжу. Спустя год после хирургии Брюса для корректировки крипторхизма, и в некотором роде по скрытой, но связанной причине, он получил усиленно освященную в СМИ травму спины.
По словам доктора Лайонела Уолпина, который осматривал Брюса в сентябре 1970-го, спазм в спине произошел во время эпизода полового акта в июне 1970. Проведя полный физический осмотр Брюса и назначив рентгенографическое облучение позвоночника, доктор Уолпин пришел заключению, что с ним практически все было в порядке. Через короткое время и с помощью джакузи Брюс пришел в порядок и вернулся к обычным тренировкам и бегу.
Кроме доктора Уолпина, к доктору Герберту Тэнни Брюса направил режиссер Блейк Эдвардс, больше всего известный рядом фильмов о «Розовой пантере» и своим браком с актрисой и певицей Джули Эндрюс.
Результатом встречи Брюса с Тэнни было общее обследование, лабораторные исследования и рентгенография. Хотя ничего серьезного с Брюсом не было, Тэнни, как и в течение продолжительного времени с Эдвардсом, начал вводить кортизон в позвоночник Брюса. Очевидно это не полностью решило проблему, какой бы она ни была, и в декабре 1970 Тэнни направил Брюса к доктору Эллис Сильберман в Сэнчюри-Сити на еще один продолжительный сеанс рентгенографии. Заключение Сильберман: “Исследование пояснично-крестцового отдела позвоночника и таза показало, что они находятся в пределах нормы”. Брюс не был удовлетворен, и продолжил время от времени возвращаться в офис Тэнни за инъекциями кортизона (депо-медрола).
Наиболее примечательно предупреждение, которое четко прописано на каждой бутылке депо-медрола, а также указано в настольном справочнике врача: “Терапия с приемом депо-медрола не избавляет от необходимости в приеме стандартной дозировки. И хотя этот метод лечения снизит симптомы, он ни в какой мере не является лечением, и гормон не оказывает влияние на очаг болезни”. Простыми словами, это предупреждение потребителю, что постоянный прием кортизона похож на закрашивание ржавчины.
Был также ряд других предупреждений, указанных производителем препарата, которые в равной мере неблагоприятны: “При приеме кортизона могут наблюдаться психические расстройства, начиная от эйфории, бессонницы, смен настроения, изменения личности и глубокой депрессии до открытых проявлений психоза”.
Будут и еще направления к врачам. В марте 1971 Брюса снова отправили к специалисту доктору Лайонелу Уолпину. Опять-таки, общее впечатление Уолпина заключалось в том, что “никакого диагноза поставлено не было”. Вдобавок доктор Дэвид Эйзенштейн сделал еще ряд снимков, и поставил общее заключение, что у Брюса обычный торакальный отдел позвоночника.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 130; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!