Глава 6. В лабиринте и в смятении 29 страница
— А. Да. Это логично.
Брик поколебался.
— Понятно, — произнёс вампирский король, и его тон сделался задумчивым.
Однако у Ника сложилось отчётливое впечатление, что Брик понял его, если не через непосредственные слова Ника, то через кровь. У Ника также возникло явное ощущение, что Брик намного яснее понимает, где Мириам, но не говорит.
Более того, Ник осознал, что Брик испытал облегчение из-за того, что он не озвучил местоположение вслух, по телефону.
Ничто из этого не имело смысла, если Мириам цела и невредима.
А значит, она отнюдь не цела и не невредима.
Кто-то похитил Мириам.
Брик просто не хотел сообщать всему свету, что кто-то её похитил.
Ник почувствовал, как напрягся его подбородок, пока его разум кружил вокруг этого факта.
Брик беспокоился о том, что кто-то прослушивает линию.
Кто бы это ни был, они, видимо, не знали, что Мири похищена. Они не знали, где она, или, скорее всего, вообще не знали об её похищении. Кто бы это ни был, Брик определённо не хотел, чтобы они были в курсе.
Ник не мог представить, кто бы это мог быть, помимо Чарльза.
А значит, Мири, скорее всего, не у Чарльза.
— Каковы же твои дальнейшие планы, сын мой? — спросил вампирский король будничным тоном. — Ты планировал опять отправиться к ней? Ты всё ещё намереваешься забрать её у Блэка?
Ник ощутил, как по нему пронёсся всплеск ужаса.
— Нет, — бездумно выпалил он. Его голос прозвучал с силой, непреклонно. — Нет. Черт, нет. Вовсе нет. Я хочу совсем не этого.
|
|
|
Ник ощутил осязаемое облегчение своего прародителя.
— Но ты планировал отправиться к ней? — осмелился поинтересоваться Брик. — Чтобы помочь, возможно?
Воцарилось молчание.
Ник хмурился, прижимая к уху телефон.
Теперь он знал, что линия не защищена. Брик кристально ясно дал понять, что она не защищена, но Ник не знал, от кого именно — то ли только от Чарльза, то ли и от людей Блэка. Очевидно, он не должен был спрашивать.
Он определённо не должен сообщать ему свои настоящие планы.
Последний факт стал в некотором роде облегчением. Он понятия не имел, что сказал бы его прародитель, если бы Ник рассказал ему о своих планах... может, он назвал бы его безумцем, или, хуже того, Брик захотел бы извратить его план ради собственной выгоды. Например, вдруг Брик попытался бы приказать ему похитить Мири и доставить к нему, чтобы иметь рычаг давления на Блэка.
Ник радовался, что у Брика нет возможности отдать ему такой приказ, потому что, честно говоря, он не был уверен, как хорошо или как легко он сумел бы не подчиниться своему прародителю.
Он мог твердить себе, что сумел бы отказать, само собой... но, в конечном счёте, Брик был его прародителем.
|
|
|
Ник ощущал эту тягу крови гораздо сильнее, чем на самом деле хотел себе сознаваться.
— Прости, что не сказал тебе о своём отъезде, — сказал Ник, пока думал об этом. — Я находился... не совсем в своём уме. Я приношу свои извинения, отец. Искренне. Я не хотел тебя обеспокоить. Это никогда не входило в мои намерения, даже тогда.
Поколебавшись, он добавил:
— Я также извиняюсь за своё неповиновение тебе в Сан-Франциско. Опять-таки, я знаю, что это не оправдание, но я был... не совсем в своём уме... и в то время тоже. Я не жду прощения от тех, кому навредил. Или от тебя. Я знаю, что также порушил твои союзы и тем самым поставил под угрозу будущее наших людей в критичные времена.
Ник стиснул зубы.
Он ощутил, как вернулся его стыд, когда он обдумал свои слова. Этот стыд сейчас стал в разы сильнее, чем раньше... в основном потому, что он не мог выбросить из головы тот факт, что Джем это слушает.
Его клятва верности вампирской расе заставила его содрогнуться.
С другой стороны, он знал, что эти узы кое-что значили для Брика.
Это практически необходимо для того, чтобы заручиться помощью Брика. Однако намного сложнее было признаться в том, (но теперь он мог в этом признаться, он ощущал это кровью, и это чувствовалось неоспоримо правдивым), что он теперь был вампиром.
|
|
|
Он — вампир.
Они — действительно его народ.
Он ощущал эту истину даже в отрыве от физической реальности его расы.
Он ощущал это где-то глубже, чем под кожей, глубже, чем в крови — в такой манере, которая меняла саму структуру его мозга, и он не мог объяснить это даже себе. Что бы там ни было, это заставляло его слова ощущаться правдивыми. Он мог твердить себе, что просто произносит то, что хочет услышать Брик, в надежде манипулировать эмоциональной привязанностью его прародителя, но он также понимал, что это не совсем правда.
— Я сожалею, — повторил он свою мысль. — Я знаю, что это не отменяет нанесённый мною урон. Но я хотел дать знать, что теперь я осознаю этот урон. Я по возможности постараюсь всё возместить... по крайней мере, там, где это возможно.
Молчание затянулось.
Ник гадал, не злится ли вампир из-за того, что он не ответил на его вопрос.
Он гадал, не было ли ошибкой поднимать сейчас тему Сан-Франциско, ворошить то, что он там натворил, напоминать об этом Брику и тем более тем, кто мог их прослушивать.
Он гадал, не стоило ли притвориться, будто он ничего из этого не помнит.
Может, это бы даже сработало… хотя бы с людьми Блэка.
|
|
|
Может, он мог бы убедить их, что тогда он действительно был сам не свой.
Эта мысль вызвала у него тошноту.
Всё это вызывало у него тошноту.
Одни лишь беглые воспоминания о Сан-Франциско порождали тошнотворное, суровое, извращённое отвращение к себе. Стыд — это слишком мягкое слово для подобного.
Это ближе к омерзению в адрес себя самого.
Он гадал, сумеет ли когда-нибудь думать об этом дольше нескольких минут кряду. Он гадал, сумеет ли он когда-нибудь воспринимать себя иначе, чем сейчас, после всего, что он сделал. Он уже не хотел, чтобы Даледжем его убил, но лишь потому, что это казалось ему выходом для трусов и всего лишь очередным способом избежать ответственности.
Правда в том, что Ник ощущал себя заклеймённым.
Он ощущал себя навеки заклеймённым собственными действиями, и неважно, был ли он «самим собой», что бы это ни значило... или нет. Такое чувство, будто те часы, дни, недели оставили на нём столь глубокий след, что он уже никогда не будет другим.
Когда дело доходило до этого, уже неважно, что он делал сейчас.
Он никогда не будет другим.
Он никогда от этого не отмоется.
Этот долг он никогда не выплатит; колокол прозвенел, и нет пути назад. Теперь он просто вот такая личность. И всегда будет таким. Он никогда не вернёт то, что потерял; а он потерял абсолютно всё.
Он никогда это не вернёт.
Как бы он теперь ни называл себя, он никогда не будет прежним Ником.
Эта мысль вгоняла в депрессию, но он постарался не отгонять её.
Что есть, то есть.
Он — то, что он натворил.
По этой и многим другим причинам он удивился, услышав в голосе своего прародителя искреннюю мягкость и сочувствие, когда тот ответил.
— Я понимаю, любовь моя, — ласково произнёс Брик. — Мне хотелось бы выразить, как хорошо я это понимаю... но с этим придётся повременить до другого раза.
Помедлив, вампирский король добавил:
— Мне хотелось бы заверить тебя, что ты навредил намного меньше, чем говорит тебе твой страх. Мне хотелось бы иметь возможность стереть твоё сознание на этом отрезке, дражайший... но я слишком люблю тебя, чтобы лгать тебе. Я не стану лгать тебе в таком смертельно важном вопросе. Мы с тобой оба знаем, что тебе предстоит много работы в этом отношении, если ты желаешь восстановить разрушенное со своими друзьями людьми и видящими...
Ник поморщился, бросив косой взгляд на Даледжема.
Брик продолжил прежде, чем он успел заговорить.
— ...Мне хотелось бы сказать тебе, что всё испарилось, пока ты восстанавливался, но правда в том, что сейчас просто не время для таких вещей. Всё, что я могу сказать — я понимаю, любовь моя. Лучше, чем ты думаешь. Однажды мне придётся рассказать тебе о собственном опыте во время той фазы, которую ты только что перенёс. Не сомневайся, что дальше для тебя всё станет лучше. Сейчас тебе может вовсе так не казаться, но так и будет. И тебя любят. Тебя любят сильнее, чем ты можешь догадываться, и неважно, можешь ли ты почувствовать эту любовь или ещё нет.
Брик помедлил, и Ник поёрзал на своём сиденье.
Он ощущал, что исходившие от другого вампира эмоции усилились до такой степени, что ему сделалось даже некомфортно — отчасти потому, что он ощутил свою реакцию на это.
— Пока что я остановлюсь на этом, — произнёс вампирский король почти грубоватым тоном. — Но мы ещё поговорим об этом, сын мой. Я не могу выносить то, как сильно ты винишь себя за всё. Я понимаю... но это ранит меня до глубины души. Хотелось бы мне иметь возможность заверить тебя в том, как мало здесь твоей вины, и сколько ответственности лежит на мне, как на твоём прародителе... но я знаю, что ты пока что не можешь это услышать, и более того, как я и сказал, сейчас не время. Так что мы остановимся на этом и вновь поговорим, когда будет возможность.
Ник сглотнул.
Отвернувшись от Джема и посмотрев в боковое окно, он лишь кивнул, не имея возможности, а на самом деле и желания отвечать словами. Он ощущал понимание своего прародителя, но не мог даже попытаться общаться с вампиром в такой манере.
Он не хотел отвечать — не здесь, не перед Джемом.
Странно, но он боялся того, какое у видящего сложится мнение о нём... страшился этого гораздо сильнее, чем мнения его прародителя или даже собственных взглядов на себя самого.
Он не хотел пока что думать об этом, и о том, что это значило.
Когда Брик заговорил в следующий раз, его голос изменился, вновь приобретая деловитый тон.
— ...Пока что я могу сказать тебе немного, — произнёс вампирский король. — Во-первых, тебе надо знать, что ты не разрушил мой союз с людьми Блэка, как ты думал изначально. На данный момент мы пересмотрели союз, и пока он держится... вопреки немалому напряжению в нынешних обстоятельствах. В данный момент я скрываюсь вместе с большей частью моей руководящей команды. Мы здесь со многими членами ведущей команды Блэка, и с людьми, и с видящими. Мириам с нами.
Ник вздрогнул.
Он взглянул на Джема, нахмурившись, затем опять переключился на телефон.
— Ты с людьми Блэка? Прямо сейчас? И Мириам с вами?
Джем повернулся, хмуро посмотрев на него, но Ник от него отмахнулся.
— Да, — твёрдо произнёс Брик. — Вдобавок к нашим двум группам с нами также огромное количество вампиров, большинство из которых родом из земель за пределами Северной Америки. Преимущественно они из Южной Америки, но с ними также немало тех, кто пришёл из Азии и Африки.
Брик помедлил, как будто давая его словам отложиться в сознании.
Он продолжил тщательно выверенным тоном.
— Что касается того, что тебе нужно знать сейчас, сын мой, я могу подтвердить, что, как я и сказал, Мириам в данный момент цела и невредима, так что тебе не нужно беспокоиться за неё. Конечно, она пребывает в том же затруднительном положении, что и все мы, скрываясь и находясь в осаде сил Чарльза.
Поколебавшись, он добавил:
— Учитывая союз, который мы пытаемся образовать, я чувствую необходимость сказать вот что: я не советую тебе каким-либо образом вредить ей, сын мой, если ты столкнёшься с ней в будущем. Я бы очень не советовал пытаться разлучить её с супругом... или даже кормиться от неё. Конечно же, я упоминаю это чисто как формальность. Судя по тому, что ты сказал в ходе этого разговора, а также судя по тому, как ты говоришь и ощущаешься через кровь, ты уже не намереваешься поступать так с нашей дорогой Мири. Ты же хотел помочь ей, разве нет? И, возможно, косвенно помочь нашему кузену, Квентину Блэку?
Ник нахмурился.
Взглянув на Джема, он осознал, что кивает почти с удивлением.
— Да, — сказал он. — Полагаю, этого я и хотел. Помочь. Им обоим.
— А этот твой друг... Даледжем? Он тоже хотел помочь? Он планировал содействовать тебе в этой твоей цели? Спасти Мириам?
Взгляд Ника метнулся к лицу Джема. Он кивнул.
— Да.
— С вами есть кто-то ещё?
Ник обернулся через плечо к Солонику и помрачнел, кривя губы при виде того, как русский разведчик жуёт огромный кусок вяленой медвежатины.
— Да не особенно, — пробормотал Ник. — Никого, кто мог бы оказать существенную помощь. Но я подумал, что небольшая численность, плюс тот факт, что никто не знает, где мы, или что мы вообще можем вмешаться...
— Да, да. Я понимаю. И я согласен, что это послужило бы интересным парадоксальным ходом, — Брик поколебался. Его голос зазвучал легче, но Ник слышал в его тоне изворотливость. — Ну, я не могу предположить, что ты смог бы помочь нам здесь, Наоко, как бы мне этого ни хотелось...
Брик помедлил, в этот раз нарочно.
— ...Или теперь уже Ник?
Ник покачал головой, нахмурившись.
Он проигнорировал вопрос об имени.
— Нет, это я понял. Не думаю, что с нашей стороны будет мудрым попытаться встретиться с вами там. Я могу ещё что-то сделать для тебя, отец?
— Думаю, нет.
— Блэк у Чарльза?
Молчание.
Которое ощущалось насыщенным.
И вновь Ник почти ощущал, что хотел сказать ему Брик.
К сожалению, он ощущал это недостаточно ясно, чтобы осмыслить.
— Уже нет, — сказал Брик наконец. — Я бы предложил тебе посмотреть новости, маленький брат. Произошли... изменения. С кузеном Квентином. Оказывается, он обладает... ну...
Очередная пауза.
— Ну, — продолжил Брик резким тоном. — Скажем так, утверждается, что Квентин Блэк имеет некие способности. До сих пор неведомые и неслыханные способности даже среди его вида. Весьма драматичные способности. Конечно же, большинство полагает, что это обман. Большинство считает, что эти способности имеются лишь у них двоих, и Квентин, в частности, очень умело устраивает хорошее шоу на публику. С возможной помощью его жены.
Ник нахмурился, взглянув на Джема.
Какого хера? О чём говорил Брик?
Знал ли Джем, о чем он говорит?
— Что? — переспросил он, сосредоточившись опять на телефоне. — Что это значит?
— Я скажу тебе то немногое, что знаю наверняка, брат, — произнёс вампирский король, и тон его голоса опять сделался осторожным. — Квентина Блэка похитили вражеские силы во время суматохи, которая и загнала нас остальных в укрытие. Его жена не сумела добраться до него вовремя, так что она здесь, с нами. Среди человеческого населения и СМИ бытует мнение, что она была косвенной сообщницей в том, что произошло потом. Мне хотелось бы иметь возможность предоставить тебе больше деталей, но учитывая, что мы по-прежнему под осадой сил Чарльза, боюсь, сейчас это не будет возможным...
— Всё хорошо, — сказал Ник. — Где Блэк сейчас? Всё ещё с Чарльзом?
Когда Брик не ответил сразу же, Ник осмелился настороженно поинтересоваться:
— Он уже не с Чарльзом, ведь так?
— Верно, — сказал Брик. — Чарльз захватил Блэка, как я и сказал, но Блэк вырвался на свободу — весьма драматичным образом, позволь добавить — из своего плена в правительстве Соединённых Штатов. С тех пор Квентин Блэк исчез. Наши люди пытаются отследить его — преимущественно те члены команды Блэка, которые имеют особенные навыки.
Ник нахмурился.
Брик имел в виду разведчиков. Видящих.
Вампирский король продолжал:
— Вдобавок я пытался использовать свою кровную связь с Квентином, чтобы определить его местоположение. Пока что ни тот, ни другой подход не были успешными. В последний раз его видели исчезающим в океане.
Ник нахмурился по-настоящему.
В океане?
Обдумывание этого факта в голове ничего не прояснило. Он почти усомнился, правильно ли расслышал другого вампира, хотя знал, что ему ничего не послышалось.
— В океане? — переспросил он наконец. — Ты только что сказал, что Блэк исчез в бл*дском океане?
— Да.
— Каком океане?
— Атлантическом, — вампир прочистил горло. — Ну... полагаю, формально в реке Потомак. Но существует гипотеза, что он выплыл из Потомака в Чесапикский залив, а оттуда в открытые воды Атлантического океана, — он деликатно кашлянул. — Такова гипотеза.
Ник нахмурился ещё сильнее.
Бл*дь, да что такое несёт Брик?
Словно услышав его, а скорее, почувствовав, Брик снова кашлянул.
— Я настойчиво советую тебе выйти в интернет при первой же возможности, сын мой, — сказал вампир. — Предлагаю тебе поискать видео инцидента с Квентином. Там немало визуальных записей, сделанных очевидцами в то время. Найти их будет несложно. Прошло несколько недель после того случая, но это по-прежнему крутится в заголовках новостей.
Помедлив, Брик добавил:
— ...С тех пор, конечно же, его видели несколько раз. Самыми надёжными кажутся видеозаписи, показывающие Блэка на Бермудских островах. Есть и другие видео, запечатлевшие, как он всплывает на поверхность в Бразилии, затем в Аргентине, но я не так уверен в их подлинности. Видео с Бермуд предположительно считается подлинным. Достаточно подлинным, чтобы Чарльз послал военные силы в тот район в надежде перехватить его, когда он в следующий раз всплывёт на поверхность.
Ник моргнул.
Всплывёт на поверхность?
Он хотел спросить. Он очень сильно хотел спросить.
Но было очевидно, что вампирский король не хочет говорить о таких вещах по открытому каналу. По крайней мере, не сейчас.
— Конечно же, это всё — царство теорий заговора, — произнёс Брик старательно небрежным тоном. — Ведутся безумные спекуляции по поводу того, как они добились таких спецэффектов. Ты поймёшь, что я имею в виду, если сможешь выйти в свет. В любом случае, никто не знает наверняка, куда отправился Квентин после своего весьма внушительного светового шоу.
В этих нескольких предложениях Ник услышал столько всего невысказанного, что у него заболела голова.
Это раздражало его так сильно, что он ощутил, как во рту удлиняются клыки.
— Ладно, — сказал он мгновение спустя, покосившись на Джема. — Мы посмотрим, что можно сделать, чтобы взглянуть на эти доклады. Тем временем, нужно ли нам знать что-то ещё?
Воцарилось молчание.
Ник буквально ощущал, как вампир думает.
Он чувствовал, что он думает быстро, и до него впервые дошло, что он действительно огорошил Брика, вот так внезапно позвонив ему. Его прародитель всё ещё пытался сообразить, вписать Ника во всё происходящее, и уж тем более решить, что безопасно рассказывать ему по открытому каналу, а что нет.
— В данный момент мне ничего не приходит на ум, — произнёс Брик после этого. — Если вас только двое, то нет. Учитывая это, вы мало что можете сделать для нас здесь, — он помедлил, и его голос зазвучал осторожно. — Я бы на твоём месте избегал Блэка, если ты услышишь, что он где-то поблизости, возле вас. Есть слухи, что он не может почувствовать свою жену здесь, учитывая воздвигнутые нами щиты... возможно, он её ищет. Я был бы осторожен, сын мой.
Ник уловил подтекст и взглянул на Джема.
— Принято к сведению, — пробормотал он.
Брик снова поколебался, затем настороженно продолжил.
— Если честно, нам так мало известно об его нынешнем состоянии рассудка, что это лишь чистой воды спекуляция. У нас нет ни малейшего представления, остаётся ли он по-прежнему «Квентином»... при условии, что это не световое шоу, а демонстрация более физического проявления чего-либо.
И вновь Брик поколебался, словно не желая сказать лишнего.
— ...В любом случае, — добавил он. — Боюсь, я больше ничем тут не могу помочь.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 44; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!