Являлись ли расходы на устройство улучшений необходимыми для арендодателя? 12 страница
На самом деле, если обычной обязанностью залогодержателя перед покупателем, когда в классическом праве залогодержатель выступал продавцом вещи, является либо совершение традиции, либо (при отсутствии владения) "уступка покупателю своих исков по поводу заложенной вещи" <1>, то не может так случиться, что при переходе к продаже через судебного пристава вдруг уже потерянная залогодержателем виндикация возродится.
--------------------------------
<1> Хвостов В.М. Система римского права. С. 349. Это означает, что если залогодержатель иски потерял, то их восстановить в процессе реализации уже невозможно и покупатель может не добиться вещи.
То новое, что приносит вмешательство публичной власти в реализацию залога, состоит в том, что исковой порядок истребования вещей от фактических владельцев для их реализации заменяется административным, но за ним как раз и следуют направленные на восстановление фактического владения посессорные по сути иски, вновь приводящие к исходной ситуации, если подтверждается добросовестное приобретение, и иного, конечно, материальное право позволить не может. Достаточно уже того, что истец и ответчик поменялись местами, но это никак не может означать утрату владельческой защиты в принципе.
Нужно отметить, что средства защиты владения, основанные на ст. 234 ГК, о которых говорится в этой главе, в любом случае утрачивают действие, как только изъятая вещь будет продана с торгов <1>. После этого вернуть владение становится уже невозможным, а спор утрачивает вещную форму и сводится только к взысканию убытков.
|
|
|
--------------------------------
<1> Если вещь изъята органами милиции, например, похищенный автомобиль обнаружен у добросовестного приобретателя и изъят, то возврат владения на основании ст. 234 ГК возможен до тех пор, пока имущество остается на хранении у органа внутренних дел, например когда собственник не обнаружен. Если оно будет возвращено собственнику, что чаще всего и происходит, то владелец, конечно, не имеет к собственнику никакого иска - ни вещного, ни требования об убытках. Впрочем, в этой ситуации позиция незаконного владельца изначально слабее ("беззубая", как говорит цитированный выше английский автор), ведь, несмотря на свою добросовестность, он не защищен от виндикации, поскольку у собственника вещь похищена.
Некоторую связь с рассмотренным выше вопросом имеет старая проблема защиты владения от незаконных актов органов власти. В соответствии с Кодексом Юстиниана рескрипт императора или распоряжение судьи, предписывавшие ввод во владение, не должны были быть приводимы в исполнение в отсутствие прежнего владельца. Точно так же и "выхлопотанное" незаконное судебное постановление о вводе во владение, особенно если не был выслушан ответчик, могло быть опровергнуто путем владельческого иска, возвращающего прежнему владельцу его владение <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Иеринг Р.Ф. Об основании защиты владения. Пересмотр учения о владении. М., 1883. С. 94 - 95.
Впрочем, ранее мы рассматривали защиту владения от законных действий административных органов в рамках ст. 234 ГК. Споры, в которых потерпевший владелец ссылается на незаконность действий административных органов, в российском праве будут вестись скорее в рамках процессуальных норм. В то же время есть проблема последствий исполнения акта органа власти, в том числе судебного акта, который был "выхлопотан" незаконными путями, с точки зрения виндикации. На практике преобладает точка зрения, согласно которой, если невозможен поворот судебного решения (например, имущество передано третьим лицам), виндикационный иск прежнего собственника течет обычным порядком, в рамках ст. 302 ГК. В этом случае возникает вопрос: вправе ли собственник сослаться на то, что вещь выбыла из его владения помимо его воли, при обнаружившейся незаконности судебного акта, в силу которого вещь отобрана (независимо от того, имело ли место административное насилие при исполнении судебного акта)?
|
|
|
Имевшая место по этому поводу дискуссия в конечном счете разрешилась в пользу собственника - "имущество, изъятое у собственника на основании решения суда, принятого в отношении этого имущества, но впоследствии отмененного, считается выбывшим из владения собственника помимо его воли" <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 11 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126.
В заключение изложения проблемы хочу привести такое дело.
Общество с ограниченной ответственностью "Скорпион", созданное на базе сельского комбината бытовых услуг, т.е. по существу небольшая мастерская, в свое время упустило возможность правильной приватизации. К моменту, когда возник спор, приватизировать имущество - несколько небольших зданий - уже было невозможно. Однако общество занимало в одном из близких к Москве районов земельный участок, что и предопределило интерес к имуществу.
|
|
|
Районная администрация, убедившись в отсутствии права собственности на строения и землю, предложила обществу уйти. А когда оно отказалось, сославшись, в частности, на то, что в течение 10 лет вложило большие средства в ремонт и реконструкцию строений, домики внезапно сгорели. Остались только фундаменты. После этого глава районной администрации издал постановление о признании этих фундаментов муниципальной собственностью, определив вид объекта как незавершенное строительство.
При том что объект незавершенного строительства существенно отличается от недогоревшего дома, потерпевшие были лишены даже возможности заявить этот аргумент в суде.
Понятно, что, если бы районная администрация попыталась виндицировать мастерские, она бы дело проиграла, хотя бы из-за пропуска срока исковой давности, который следовало исчислять с 1991 г. К 2003 г., когда возник спор, он уже был безнадежно пропущен. А таким обходным путем имущество оказалось изъято.
Сходство с обсуждавшимися выше проблемами здесь в том, что налицо также действия, коренящиеся в административной компетенции.
Когда общество "Скорпион" оспорило постановление о регистрации прав за районной администрацией, суды всех инстанций, включая Высший Арбитражный Суд РФ, ответили ему в полном соответствии с законом: оспаривание ненормативного акта по ст. 13 ГК принадлежит субъекту права. Поскольку у истца права нет, его аргументы суд выслушивать не вправе.
Возникает вопрос: неужели владелец в нашей стране настолько бесправен, что можно совершать с ним подобные самоуправные действия без всяких последствий? И мы должны признать, что никакой защиты в нашей стране такие владельцы получить не могут. Можно оспаривать только действия, нарушающие право собственности, а вот оспорить ненормативный акт, затрагивающий объект владения, хотя бы и незаконного, запрещено.
К сожалению, и Конституционный Суд РФ не нашел оснований для вмешательства, сочтя тем самым, что беззащитность владельца перед самоуправством вполне отвечает российской Конституции.
Если сопоставить это дело с делом Костелло, то ситуация с защитой владения от действий административных органов в нашем праве не может внушать большого оптимизма.
Тем не менее я все же склонен считать, что защита владения от нарушений административными органами возможна хотя бы в сфере защиты от изъятия.
В связи с изменениями защиты владения, предлагаемыми Концепцией развития гражданского законодательства, можно высказать некоторые предположения относительно защиты владения в порядке ст. 234 ГК вообще и против административного (полицейского) изъятия в частности.
Прежде всего, нужно исходить из факта отказа судов от сколько-нибудь заметного применения нормы п. 2 ст. 234 ГК в течение 15 лет ее существования.
Конечно, немалую роль сыграли условия предъявления иска по ст. 234 ГК, понимаемые как необходимость доказывания всего состава, указанного в ст. 234 ГК, и прежде всего - добросовестности приобретения вещи. Презумпция добросовестности или хотя бы запрет нарушителю владения ссылаться на недоказанность добросовестности истца отвергнуты судебной практикой без обсуждения. Соответственно, весьма и весьма обременительным оказывается доказывание иска по п. 2 ст. 234 ГК.
Но еще большую роль сыграла та инерция восприятия незаконного владения, о которой говорилось выше. Современные российские юристы крайне далеки от признания возможности защиты незаконного владения в принципе. Мне вновь и вновь приходится слышать, что само по себе бесспорное и точно вытекающее из закона тождество добросовестного владения и владения незаконного - это заблуждение, формализм и т.д. За этим стоит, конечно, все тот же стереотип недопустимости защиты незаконного владения. Массовое нежелание сделать простейшие выводы из содержания ст. 302 ГК заставляет, кажется, признать тщетность нормы п. 2 ст. 234 ГК при нынешнем состоянии юридического корпуса.
Если будет установлена защита владения, то возникнет возможность (и соблазн) упразднения нормы п. 2 ст. 234 ГК (хотя при этом, конечно, будут утрачены определенные возможности защиты, в том числе именно те, о которых говорится в этой главе). Тогда защита владения от самоуправства будет осуществляться без доказывания права и без доказывания добросовестности, а развитие владельческой защиты, приспособление ее к нуждам жизни будет происходить за счет развития самого понятия самоуправства.
В то же время отпадет в значительной мере, а практически, пожалуй, и полностью нужда в защите добросовестного владения, поскольку одновременно предполагается расширение действия моментальной приобретательной давности аналогично ныне действующей норме п. 2 ст. 223 ГК. Моментальная давность, сразу превращая добросовестного приобретателя в собственника, переведет тем самым его защиту в сферу петиторных исков (против самоуправства - также и владельческих).
Если на этой почве отпадет защита по п. 2 ст. 234 ГК, то мы утратим этот инструмент, и оправданием этой утраты будет то, что он так и не был освоен.
Некоторые проблемы защиты собственности и владения
в рамках уголовного дела о мошенничестве
Мошенничество является одним из наиболее распространенных преступлений против собственности в сфере экономики. Однако назначение уголовного наказания за мошенничество само по себе не означает, что тем самым защищено право собственности. В этой сфере остается немало практических и теоретических проблем, затрудняющих защиту права собственности; в то же время само уголовное преследование нередко становится средством злоупотреблений, направленных против частных прав. Все это достаточно негативно влияет на экономику.
Ряд возникающих вопросов я бы хотел здесь обсудить.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 50; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!