Итак, идея длящейся добросовестности - фантазия, оторванная от реальной жизни и не имеющая почвы в законе, который тоже ведь написан для жизни. 33 страница
--------------------------------
<1> Вообще говоря, скорее собственник должен доказывать факт обнаружения владельцем незаконности своего владения, ведь отрицательные факты не доказываются. Но непонятно, как это будет делать собственник и, главное, зачем ему это нужно, если пропущена исковая давность для виндикации. Сама идея длящегося заблуждения, очевидно, родилась у тех юристов, которые слабо себе представляют практику применения норм о собственности и владении.
Однако если владелец убедился, что приобрел вещь без оснований, то определенные последствия, кажется, все же должны наступить. Прежде всего имеются в виду права на получаемые от вещи плоды и доходы <1>.
--------------------------------
<1> Этому вопросу посвящена отдельная глава книги.
Ошибочность тех представлений, которые требуют наличия длящегося заблуждения владельца по давности в течение всего срока давности, кроме того, что они совершенно оторваны от жизни, обнаруживается также в том, что у незаконного владельца нет обязанности вернуть вещь собственнику (этот вопрос уже затрагивался). Соответственно нет ни частного, ни общего интереса в том, чтобы обнаружение владельцем истинного собственника влекло изменения в юридической квалификации владения. Что касается распорядительных прав владельца (этот вопрос обсуждается отдельно), то они не зависят от осознания им незаконности своего владения, а имеют объективную природу.
|
|
|
Понятно, что обращение в суд с заявлением о признании права собственности в силу приобретательной давности возможно как при наличии, так и при отсутствии государственной регистрации права собственности за заявителем (п. 19 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8). Наличие государственной регистрации права собственности за владельцем по давности является все же более распространенной ситуацией <1>, поэтому обсудим ее как основную.
--------------------------------
<1> Иначе, как правило, невозможна добрая совесть. Исключения, конечно, возможны, но это все же исключения.
Очевидно, что закон предполагает такую ситуацию, когда в период владения владельцу становится известно, что основание приобретения порочно (если это не становится известно и спора, стало быть, не возникает, то незаконность владения никак не обнаруживается и все участники оборота ведут себя как полноправные субъекты; в этом случае норма ст. 234 ГК, скорее всего, просто не будет применена).
Наиболее часто обнаружение порочности приобретения происходит после предъявления виндикационного иска (ст. 303 ГК прямо указывает на момент вручения повестки по виндикационному иску как на момент утраты доброй совести <1>). Нередко предъявляются также иски о признании сделок о приобретении имущества недействительными в порядке ст. 166 ГК. Возможны и иные основания утраты доброй совести, например судебное решение или приговор, в которых наряду с иными фактическими обстоятельствами, составлявшими предмет доказывания, устанавливается отсутствие права на отчуждение вещи у того лица, с которым была заключена сделка приобретения владельцем для давности. Это уже следует считать исключениями, менее характерными для обычной хозяйственной практики. Во всех этих случаях запись в ЕГРП о собственности владельца для давности только тогда будет аннулирована, когда собственник заявляет для этого отдельное требование.
|
|
|
--------------------------------
<1> Кстати, если буквально (и потому - нелогично) читать ст. ст. 301 - 303 ГК РФ, то в виндикационном иске никогда нельзя отказать по мотиву добросовестности владельца: ведь в тот момент, когда он заявляет о своей доброй совести, он уже ее не имеет.
На самом деле добросовестность - всегда ретроспективна. Когда она становится предметом спора, ее уже нет, а когда спора о ней нет, она и не нужна.
Между тем, как известно, у собственника обычно не бывает стимула добиваться признания за ним права собственности, если он не имеет возможности вернуть владение <1>. Значит, при оставшейся записи в ЕГРП владелец для давности далее владеет уже без доброй совести. Эту ситуацию и описывает Пленум ВАС РФ в упомянутом п. 19 Постановления от 25 февраля 1998 г. N 8.
|
|
|
--------------------------------
<1> Я придерживаюсь той позиции, согласно которой на самом деле право на предъявление иска о признании права собственности не вытекает просто из права собственности, но должно быть специально обосновано (о некоторых таких обоснованиях см.: Люшня А.В. Признание права собственности как способ защиты гражданских прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 16 - 17). Нельзя исходить из того, что собственник может лишь сослаться на нарушения его права в прошлом; необходимо также указать, каким образом признание за ним права будет способствовать осуществлению его прав в будущем (далее я пытаюсь показать, что собственник, например, вправе предъявить кондикционный иск к незаконному владельцу, хотя такие иски весьма редки в практике, все же такого рода мотив является достаточным обоснованием права на иск).
Иными словами, собственнику отнюдь не всегда интересно признавать за собой "голое" право собственности, если понимать интерес как объективную категорию. На практике это выражается в том, что и на самом деле, убедившись в бесперспективности спора о владении, собственник чаще всего не стремится закрепить за собой право, избегая, в частности, возникновения у него публичных обязательств, связанных с правом собственности. К таким же выводам приходит нередко и суд, однако пытается это мотивировать все же не отсутствием у истца права на иск, а возникновением права собственности у ответчика (здесь и лежит одна из эмпирических предпосылок непонимания смысла приобретательной давности).
|
|
|
Спустя много лет владелец, как это вытекает из смысла закона, разъясненного Пленумом ВАС РФ, может обратиться с заявлением о признании за ним права собственности, если еще реально действуют ранее возникшие препятствия, которые теперь, после истечения срока давности, уже являются препятствиями в осуществлении права, а не владения. Такими препятствиями могут быть наличие спора о праве или иные действия, создающие помехи в осуществлении права собственности. Не исключен и вариант установления права собственности в порядке особого производства - если нет спора о праве (фактически причиной такого заявления, скорее всего, станут формальные препятствия, чинимые административными органами, которые спором о праве не являются) <1>.
--------------------------------
<1> В реальной жизни в большинстве случаев владелец для давности, право которого зарегистрировано в ЕГРП, едва ли будет обращаться со специальным заявлением о признании за ним этого права по истечении срока приобретательной давности, ведь к этому времени спор о праве уже иссякает, так как собственник утрачивает интерес к своему праву.
Но если исходить из ошибочной идеи, согласно которой должна быть длящаяся добрая совесть, то придется признать, что в этом случае никакое обращение с заявлением о признании права собственности недопустимо: добрая совесть была утрачена ранее. В то же время, коль скоро за 18 (или 15 лет) запись в ЕГРП за владельцем для давности не аннулирована, значит, никому эту запись и не нужно аннулировать, интерес собственника к ней утрачен. Получаем следующий, совершенно абсурдный вывод: запись о праве собственности сделана на имя владельца для давности, но он не собственник; а кто собственник, уже неизвестно, и что думать третьим лицам об объекте, тоже неизвестно. Видимо, придется справляться у наших теоретиков, придумавших длящуюся добрую совесть.
Если бы эти теоретики были правы, то мы бы получили следующий сюжет: лицо, записанное в ЕГРП собственником и 18 лет считавшее себя собственником, вдруг узнает, что на самом деле много лет назад была совершена порочная сделка и ему нужно теперь подтверждать свое право. Фантастичность этой картины состоит в том, что в реальной хозяйственной жизни никто не будет доказывать порочность сделки ни через 18, ни через 15 лет, не озаботившись возбуждением спора ранее - такое внезапное прозрение наивным героем своего порочного прошлого возможно только в бразильских сериалах.
Итак, идея длящейся добросовестности - фантазия, оторванная от реальной жизни и не имеющая почвы в законе, который тоже ведь написан для жизни.
Поэтому попытки найти в тексте ст. 234 ГК или иного закона только тот смысл, который противоречит реальной жизни, будут всегда неудачны: "Только взвешивание интересов является верной дорогой к формированию справедливого и общепонятного права. Логическая дедукция на основании понятий не в состоянии никогда указать правильный путь, а если такое и случается, то по чистой случайности" <1>. Мысль вполне тривиальная, но лучше ее привести в качестве цитаты; цитата, как говорил, если не ошибаюсь, М. Блок, - явление истины.
--------------------------------
<1> Штампе Э. Проблема каузы в гражданском праве // Вестник гражданского права. 2007. N 4. С. 179.
Я, впрочем, имею в виду даже не строго логическое толкование закона, а попытки вывести из нормы путем ее изолированного чтения такое содержание, которое входит в противоречие с иными нормами. В таком случае оказывается, например, что владелец как ответчик по виндикационному иску отличается от владельца по давности, хотя этому сопротивляется не только логика закона, заставляющего одинаковые термины, во всяком случае, предполагать для обозначения одинаковых понятий, но и само назначение приобретательной давности, которое объясняется одной только целесообразностью.
Кроме того, предусмотренная п. 2 ст. 234 ГК защита владельца для давности от третьих лиц предполагает, конечно, выявление прав на имущество (так как от законных владельцев и собственника защиты, увы, не предоставляется, значит, суд обязан выяснить, какими правами обладают стороны, иначе норма не может быть применена; на практике это, конечно, всегда имеет место и составляет основное содержание спора). Но если исходить из ошибочной идеи о длящейся добросовестности, то, как только выявляется незаконность владения истца, ему в любом случае в иске должно быть отказано, так как он уже утратил качество добросовестного длящегося владения, а только такому владельцу (как думают те теоретики, которые придумали длящуюся добросовестность) и дается защита "до приобретения права собственности" и тем самым для приобретения права собственности. Но на самом деле содержание закона иное: защита будет дана всегда, если нарушитель не является законным владельцем или собственником, хотя в процессе обязательно выяснится, конечно, незаконность владения. Это бесспорно вытекает из текста закона и никем из серьезных цивилистов никогда не ставилось под сомнение.
Приведенные суждения о добросовестности для приобретательной давности утрачивают свое значение, поскольку требование доброй совести будет устранено из ст. 234 ГК, как это предполагается (и совершенно правильно) в Концепции развития законодательства о вещном праве. В этом случае значение добросовестности переместится в сферу мгновенного приобретения по давности, как оно закреплено сейчас в п. 2 ст. 223 ГК (с предполагаемым расширением мгновенного приобретения по давности за счет движимых вещей). Понятно, что при этом некоторые аспекты доброй совести вовсе отпадут - например, утратит какое-либо значение вопрос о длящейся доброй совести.
Кстати, интересно обсудить, каково основание приобретения права собственности в силу моментальной приобретательной давности, особенно если нормой п. 2 ст. 223 ГК будут охватываться движимые вещи.
Понятно, что здесь нет состава, в котором одним из юридических фактов является добрая совесть, просто потому, что добрая совесть вообще фактом не является, а является лишь стороной такого факта, как недействительная сделка, подобно тому как вина не является фактом, а выступает стороной правонарушения (о чем в свое время писал О.А. Красавчиков) <1>. Если не считать недействительную сделку юридическим фактом (как полагают некоторые юристы, следуя преимущественно взглядам, коренящимся в европейском законодательстве) <2>, то получается, что у такого права собственности вовсе не будет основания, ведь для приобретательной давности важнейшим фактом является срок, давность.
--------------------------------
<1> Подробнее этот вопрос рассматривался в 4-м издании книги на с. 784 - 785.
<2> Выше я пытался обосновать позицию, согласно которой в нашем праве недействительная сделка - юридический факт, хотя как основание для приобретения права собственности этот факт все же мало подходит.
Остается предположить, что в этом случае мы получим некоторую модификацию французского правила: владение само по себе основание. В измененном виде это правило будет звучать так: добросовестное владение <1> само по себе основание.
--------------------------------
<1> Выше уже говорилось, что добросовестность владение получает от приобретения, и не иначе. Поэтому можно сказать и так, что добросовестное приобретение само по себе основание, но имея в виду, что передача вещи во владение состоялась.
Попробуем более подробно рассмотреть защиту владения на основе приобретательной давности.
Норма п. 2 ст. 234 ГК гласит: пока незаконный владелец не приобрел права собственности на имущество, он вправе защищать свое владение против третьих лиц, кроме собственника и законных владельцев. На основании этой нормы можно заметить следующее.
Во-первых, по своему внешнему описанию такая защита не отвечает признакам классической владельческой защиты, которая давалась, как известно, против любого нарушителя, в том числе и собственника. В этом отношении иск по п. 2 ст. 234 ГК ближе к Actio Publiciana <1>, хотя о тождестве говорить, конечно, нельзя.
--------------------------------
<1> Если вещь приобреталась хотя бы и с доброй совестью от несобственника, то защиты от собственника не имелось (см.: Покровский И.А. История римского права. С. 274).
Во-вторых, мы видим, что добросовестность ответчика по этому иску не имеет значения и не дает ему защиты. Это обстоятельство, конечно, нужно как-то объяснить. Вероятно, законодатель не намерен стимулировать бесконечного "размножения" владельцев для давности: ведь если истец считается таковым, то предоставление защиты по мотиву добросовестности и ответчику приведет к тому, что и ответчик становится владельцем для давности того же самого имущества <1>. Конечно, такая ситуация никак не может считаться ни нормальной, ни желательной. Но возникает другой вопрос: если истец по ст. 234 ГК вправе истребовать имущество от любого лица (кроме собственника и законного владельца), то не получает ли он возможность злоупотребления своим правом? Например, продает вещь, а затем, сославшись на п. 2 ст. 234 ГК, истребует вещь от любого лица, у которого она будет обнаружена независимо от его добросовестности.
--------------------------------
<1> Другое возможное соображение: если истец предполагается добросовестным, то добросовестный ответчик не может иметь перед ним преимуществ, - едва ли может быть принято; во всяком случае оно противоречит известному из истории правилу: при равной добросовестности (равных основаниях) предпочтение имеет обладающий вещью (см., например: Покровский И. Указ. соч. С. 274); это одно из проявлений преимуществ владеющего, отраженного в афоризме "блаженны владеющие". Действительно, невозможно найти основание для того, чтобы лишить владения в пользу другого лица, не имеющего перед владельцем никаких преимуществ.
Но вспомним, что по ст. 234 ГК защищается фактическое владение, а не право. Фактическое владение - это состояние. Не случайно оно характеризуется как длящееся, непрерывное, наличное. Перерыв владения, стало быть, способен привести к изменению состояния. Но что считать перерывом? Очевидно, что юридически не прерывает владения для давности насильственное изъятие, ведь защита против такого насилия, бесспорно, охватывается п. 2 ст. 234 ГК, причем защищается именно владение для давности, а не какая-то другая позиция или право <1>.
--------------------------------
<1> Конечно, нужно как-то вернуть владение, в противном случае нельзя будет приобрести право собственности, так как необходимо именно наличное владение в тот момент, когда завершается юридический состав, создающий право собственности у владельца для давности.
Ведение процесса об изъятии вещи можно, на наш взгляд, рассматривать как продолжение владения и не исключать этот срок из общего срока приобретательной давности.
А вот что касается передачи владельцем вещи по сделке, то здесь перерыв владения, конечно, наступает, если сделка предусматривает передачу вещи навсегда (купля-продажа, дарение и т.п.). Временная условная передача, по-видимому, не прерывает владения для давности (в противном случае мы должны будем прийти к абсурдным и лишенным хозяйственного смысла выводам, что владелец для давности не может, например, отдать вещь на хранение, не рискуя полностью потерять ее: ведь временный владелец (хранитель, арендатор) не имеет защиты по ст. 234 ГК, так как не владеет вещью как своей). Стало быть, владелец для давности, передавший вещь по такому основанию, которое исключает возврат этой вещи, прервал свое владение и утратил право на предъявление иска по п. 2 ст. 234 ГК <1>. Значит, исключается и возможность такой ситуации, когда владелец продает свою вещь, а затем истребует ее по ст. 234 ГК от любого лица.
--------------------------------
<1> Здесь, конечно, не исключается применение реституции, ведь незаконный владелец не может перенести собственность на покупателя, но действие реституции заканчивается на другой стороне недействительной сделки и не идет дальше, как это вытекает из смысла ст. 167 ГК.
Однако главным вопросом применения защиты по ст. 234 ГК является, конечно, вопрос: имеет ли ответчик право на возражение, затрагивающее не фактические обстоятельства утраты истцом владения, а юридическую характеристику позиции истца? Иными словами, вправе ли ответчик заявить, что иск не подлежит удовлетворению, так как истец не имеет на своей стороне того юридического состава, который описан в ч. 1 ст. 234 ГК: владение добросовестное, открытое, непрерывное, pro sua (для себя).
Предположим, что владелец без основания (например, получивший вещь от лица, не имевшего права ее отчуждать) столкнулся с насильственными посягательствами на вещь или утратил вещь, причем нарушитель его владения также не может сослаться на какой-либо титул. В этом случае владелец заявляет, что он владел для давности и на основании ст. 234 ГК требует защитить его владение или истребует вещь от третьего лица. Поскольку предметом спора не является признание права собственности в силу истечения приобретательной давности, истец должен доказывать не весь юридический состав, предусмотренный законом, а лишь факт владения и обстоятельства его нарушения. Прежде всего, конечно, не должна доказываться добросовестность, ведь если исходить из обратного, то придется признать необходимость доказывания всех обстоятельств приобретения, без выяснения которых трудно судить о доброй совести, а это по сути дела приравнивает защиту к петиторной.
В свою очередь нарушитель владения, а владение (еще раз подчеркнем это) нарушается самоуправными действиями (обычно это насилие или обман), конечно, должен оправдать свое самоуправство. Нет нужды доказывать, что лицо, совершившее насилие, никогда не может быть освобождено от бремени доказывания: презумпция неосновательности насилия лежит в самих основах права, составляет его фундамент. Защита от насилия поэтому всегда дает процессуальные преимущества потерпевшему, так как он защищает не только себя, но и право в целом.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 47; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!