МЫ БЫЛИ БЫ ПОСЛЕДНИМИ ПОДОНКАМИ 16 страница
До последнего момента Кормик делал вид, что ничего не замечает, затем вдруг резко ударил тварь локтем по уродливой морде, свернув ей набок длинный тощий нос и разодрав губу о ее собственные кривые зубы. Он отступил на шаг, снова нанес такой же удар и бил до тех пор, пока тролль не упал.
Тогда юноша развернулся и крепко схватил его за горло. Тупое существо неистово царапалось, оставляя на его руке полосы крови, но Кормик не отступал. Он задушил бы врага, но тут очередной тролль, взобравшись на корму, принялся опрокидывать лодку.
Монах проворно обернулся и бросил полуживую тварь в ее сородича. Когда они оба свалились, Кормик подскочил к ним, топнул ногой по голове второго тролля и проломил ему череп. Затем схватил живого врага одной рукой за горло, другой — за пах, поднял над головой и с размаху швырнул на труп. Юноша пинал и топтал тролля до тех пор, пока тот наконец не сдох.
Тем временем на корму карабкался еще один урод. Когда он отжался от борта, в лодку хлынула вода. Кормик прыгнул на самый нос, пытаясь создать противовес, но было уже поздно.
Быстро осмотревшись вокруг, он нырнул. Рассчитывать приходилось только на эффект неожиданности. Плавал юноша прекрасно, но, конечно, не мог превзойти в этом ледниковых троллей!
Но надо было хотя бы попытаться.
Милкейла сидела на той самой песчаной отмели, где так часто встречалась со своим абелийским любовником, с нежностью вспоминая их последнее свидание, и не могла понять, почему с тех пор Кормик ни разу не появился. Конечно, этого стоило ожидать. Ведь теперь, когда их народы враждовали, ни ему, ни ей не удавалось так часто отлучаться.
|
|
|
Но сегодня девушку мучило чувство, что случилось что-то плохое.
Она поднялась, подошла к восточному берегу, ближайшему к острову Часовни, и стала вглядываться в дымку, словно надеясь увидеть если не Кормика, плывущего к ней на своей маленькой лодке, то хотя бы нечто такое, что помогло бы ей понять, в чем дело.
Однако виден был лишь туман, слышен лишь плеск волн о песок и камни.
Нутром же она ощущала, что произошла беда.
Он спасал свою жизнь, потому работал руками и ногами так неистово, как только мог. Бывший монах сбросил тяжелое платье сразу же, как только оказался в воде. Теперь он был одет лишь в типичные для абелийцев белые штаны до колена, рубаху без рукавов и в берет поври, который упрямо держался на голове, даже когда Кормик нырял. Кроваво-красный убор словно прирос к своему владельцу.
Юноша прикинул, что от троллей его отделяют около пятнадцати гребков, и постарался определить, сколько ему осталось до маленького острова, который он успел заметить. Ему оставалось лишь молиться, чтобы мерзкие твари растерялись, а ему не пришлось бы искать этот островок.
|
|
|
К счастью, плыть до места оказалось ближе, чем он предполагал, но тут обнаружился подвох. То, что Кормик принял за остров, оказалось всего лишь парой больших камней, выступавших из воды.
Он вполне успевал до них добраться, но разве могли они стать надежным убежищем? Вершина самого большого камня поднималась над уровнем озера всего на ярд с небольшим, а диаметр самого «острова» не превышал десяти шагов.
Не имея ни малейшего желания драться с троллями в воде, где они двигались с легкостью рыбы, Кормик направился туда. Лучшего решения все равно не было, а преследователи уже настигали его. Едва он выбрался, как плеск воды известил о приближении первого из них.
Юноша стал на четвереньках карабкаться вверх, заметил на пути небольшой камень и со всей силы запустил его прямо троллю в морду. Тот завопил, дико задергался, из носа по подбородку полилась жидкая кровь. Кормик воспользовался замешательством противника, подскочил к нему и осыпал градом ударов. Потом он одной рукой заломил ему верхние конечности за спину, другой схватил тварь за волосы и с неожиданной жестокостью принялся колотить ее головой о скалу.
|
|
|
В этот момент другой тролль выскочил из воды и замахнулся на него когтистой лапой. Парень оказался быстрее и вовремя увернулся. Положение осложнилось появлением еще одного преследователя, который грозно подбирался все ближе. Обмениваясь с первым безобидными шлепками, Кормик постоянно краем глаза наблюдал за вторым, чья бесхитростная атака, столь характерная для этих существ, не стала неожиданностью. Юноша прыгнул ему навстречу, приземлился, выкинул вверх правую ногу и врезал точно по морде троллю, а потом, для верности, добавил еще пару раз, хотя тварь и так уже была без сознания.
Кормик обучался у лучших мастеров рукопашного боя во всем абелийском ордене, который в последние годы стал намного воинственнее. Его монахи умели постоять за себя. Это мастерство очень пригодилось юноше теперь, когда он сражался на два фронта, ибо первый тролль, воспользовавшись тем, что человек отвлекся на его напарника, агрессивно пошел в наступление.
Когда второй противник повалился на камни, Кормик наконец смог повернуться к злобному существу, оставшемуся на ногах, и занять оборону. Однако вдруг, неожиданно для себя самого, он с каким-то безумством накинулся на тролля. Пытаясь понять, что произошло, юноша отчетливо осознал реальность.
|
|
|
Ему нечего терять.
Он врезался прямо в своего врага и обрушил на него град ударов, не обращая внимания на ответные выпады. Тролль царапался и отбивался, но уже через несколько секунд Кормик точным, яростным ударом отправил рухнувшую наземь тварь к праотцам.
Из воды выпрыгивали все новые преследователи, бесконечная череда новых жертв. Он дрался, пока кулаки не превратились в кровавую массу, ноги не покрылись алыми царапинами от выбитых зубов троллей, а руки от усталости не стали будто свинцовыми.
Но фортуна и сумасшедшая ярость знали свое дело. Лишь когда был повержен последний, седьмой по счету, тролль, Кормик без сил упал на колени.
Задыхаясь, он попытался осмотреть свои раны, глубокие порезы от когтей и зубов. Нужно было срочно промыть их. Кормик знал, что укусы троллей всегда долго болят и гноятся, но у него не было сил добраться до воды. Он подумал, что если из озера появится еще хотя бы одна тварь, ему конец.
Солнце на востоке поднималось все выше, минуты обернулись часами, теплые источники Митранидуна отогнали альпинадорский холод. Кое-как Кормику удалось добраться до воды, промыть раны и утолить жажду.
Он опустился на колени и мысленно вернулся к событиям, которые привели его в это пустынное место. Воспоминания о последних часах, проведенных на острове Часовни, нахлынули на него. Перед глазами парня снова стояло лицо отца де Гильба с глубоким разочарованием, написанным на нем, в ушах снова слышался полный сожаления голос Джавно.
Оно чувствовалось даже в ударах хлыста, которыми бесчувственный старший товарищ осыпал Кормика.
Назад пути нет. Его изгнали не ради испытания и не в качестве платы за грехи. Это решение ставило точку, не предполагало прощения.
Пути назад нет.
Он был один посреди озера, кишащего монстрами, в окружении врагов. В эти горькие часы будущее казалось ему пустым, неприглядным и пугающим. Кормик глядел на дымные воды и в какой-то момент страстно захотел, чтобы оттуда появились еще несколько троллей и прикончили его.
У него было что пить, он мог бы даже поймать рыбу, но ради чего?
Кормик внимательно посмотрел в ту сторону, откуда прибыл, в бессмысленной попытке увидеть свою лодку, пусть опрокинутую, но на плаву, хотя и понимал, что это бесполезно. Если троллям нужно уничтожить судно, они разнесут его в щепки. Оставалось лишь надеяться, что к голой скале прибьет волной хоть какой-нибудь обломок.
Юноша снова подумал о своем роковом решении освободить Андрузиса и остальных варваров, из-за которого очутился здесь, окровавленный, обреченный на смерть, и пожалел о нем, но лишь на миг.
— Я поступил правильно, — сказал он вслух, чувствуя, что должен услышать эти слова. — А отец де Гильб не прав. Они все не правы.
Кормик замолчал и попытался разглядеть хоть что-нибудь вокруг себя, но туман был слишком густым. Тогда, решив, что его отнесло севернее, юноша повернулся на юг и немного на восток, во всяком случае, так ему казалось, чтобы стоять лицом к острову Часовни.
— Вы были не правы! — крикнул Кормик через озеро. — Вы и сейчас не правы! Веру нельзя навязать! Нельзя! Она сама расцветает в сердце, открывшемся навстречу правде. Вы не пра-вы!
Он сел на камни, хотя чувствовал большое возбуждение от этого эмоционального всплеска, оттого, что подкрепил словами свой нравственный выбор.
Легкий всплеск отвлек его внимание. Кормик обернулся и увидел, что к камням прибило абелийское платье. Юноша достал его из воды, расстелил, чтобы просушить, и вдруг вспомнил о берете, который по-прежнему крепко сидел у него на голове. В этом трофее поври точно было что-то волшебное.
Изучив укушенную троллем руку, Кормик не обнаружил никаких признаков заражения. Напротив, рана уже начала затягиваться. Тогда он пощупал свою спину, изувеченную плетьми, и понял, что без надлежащего ухода, плавая один в лодке, он должен был бы уже умереть.
Кормик знал, что выжил лишь благодаря берету поври, наделенному магией, которая действовала подобно душевному камню. Он беспомощно усмехнулся, осознав всю иронию своего положения. У всех есть что-то общее. Поври, альпинадорских шаманов, абелийцев и даже самхаистов — всех объединяет общая магия, связь замысла и власти.
Единый бог над всеми?
Действительно ли так важно, какими именами величают разные народы своих богов? В эту минуту прозрения на пустом острове, перед лицом смерти, Кормик понял, что нет.
Тогда что же по-настоящему важно?
Выхода не было. Кусок доски от его лодки, ударившийся о камни в следующий момент, стал лишним подтверждением этой безысходности. Когда юноша достал его из воды, солнце уже растворилось в западных водах.
Наутро Кормик проснулся от голодного урчания в животе и решил попить, желая хоть чем-то заполнить пустоту. Он низко наклонился над озером, зачерпнул обеими руками воду и уже хотел поднести жидкость к пересохшим губам, как вдруг заметил рядом с собой тролля. Юноша отпрянул, едва не скувырнувшись со скалы, и в судорожной попытке защититься ободрал все колени и локти, пока наконец не сообразил, что это один из вчерашних убитых им врагов.
Тогда он зашел в воду по пояс и попытался потопить тело, но тролль оказался чертовски плавучим. Кормик оглянулся на остров, призванный стать его скорой могилой, затем на гладь Митранидуна и увидел еще одного дрейфующего мертвого монстра.
Парень издал продолжительный вздох. Неужели это возможно?
Глава двадцатая
СОБРАНИЕ
Они добирались множеством способов. Одни шли пешком, волшебным образом уменьшив свой вес и удлинив шаги, другие превратились в быстрых кошек, третьи — самые старшие и могущественные — парили над горами на восходящих потоках, став птицами. Из разных приходов, называемых округами, они явились на зов своего верховного жреца. Старец Бедден следил из Девонгла за их приближением. Магическая связь с землей позволяла ему чувствовать, когда в его область вступал очередной собрат. Сперва их стало двадцать, затем тридцать и наконец тридцать два. Это означало, что за месяцы войны погиб лишь один вангардский самхаист, тот самый, который с честью пал в битве при Пеллинорской часовне. Старец Бедден был доволен.
Когда все собрались, он провел гостей по возведенному им великолепному ледяному дворцу, ставшему за последнее время еще величественнее, и даже показал свой державный зал на вершине самой высокой башни. Оттуда через весь дворец и сквозь толщу ледника прямо к горячим источникам шел глубокий колодец.
— Погрейтесь, — предложил Бедден гостям.
Многие из них едва не потеряли сознание от наслаждения, почувствовав энергию земли, идущую прямо из расщелины Самха и святого озера Митранидун.
Затем старец вывел всех из дворца на Колдринский ледник и показал, насколько увеличился разлом благодаря разрушительной работе белого бога-червя и крови троллей, мешавшей льду снова срастись. Он даже принес в жертву пару пленников, чтобы собратья послушали, как пирует червь.
Видя улыбки на лицах гостей, Бедден понял, что поступил мудро, собрав их. Что может поднять дух его братьев-самхаистов лучше, чем осознание торжества Девонгла и ужасающей власти Д'но?
Когда группа подошла к северному концу разлома, Бедден попросил всех поделиться новостями.
— Гвидру поддерживают с юга, — сообщил молодой священник, чей приход находился рядом с заливом Короны. — Ничего существенного, но…
— Ничем существенным это и не грозит, — заявил другой. — Я был на юге Хонсе. Распре между Делавалом и Этельбертом не видно конца. Она стала еще яростнее, чем когда-либо. Казалось, у Делавала все козыри, как вдруг Этельберт пустил в ход варваров из Бехрена. Они прошли через северные предгорья хребта Пояса-и-Пряжки, оказались прямо под носом у Делавала, и ему пришлось отозвать в столицу большую часть своих войск, осаждавших Этельберт-дос-Энтл.
— В этом нет ничего хорошего, — вмешался третий. — Делавал останется в городе и в конце концов победит. Просто сейчас этот конец кажется более отдаленным.
— Почему вы считаете, что это плохо? — спросил его старец Бедден.
— Война затянется.
— И?..
— Тяготы войны необходимы, — напомнил еще один самхаист. — Не наша забота, что некоторые умрут раньше срока. Смертны все.
— Погодите, друг мой, — сказал ему Бедден и снова обратился к своему собеседнику: — Так что же?
— Я боюсь, что последователи Абеля с каждым годом войны будут набирать силу, — пояснил молодой человек. — Всем владыкам так нравятся их самоцветы! С каждым исцеленным абелийцы завоевывают все больше людского доверия.
Кое-кто из самхаистов ахнул, удивляясь дерзости молодого собрата, но старец Бедден совсем не рассердился и вел себя как ни в чем не бывало.
— Вы рассуждаете так, как свойственно молодым, — сказал он мягко. — Но подумайте о десятилетиях, о веках, предшествовавших нам, и не бойтесь последователей Абеля. В итоге победим мы, потому что мы правы. Мировой порядок зависит от нас. Разве может быть долговечным торжество прихвостней дурака Абеля, если их достижения нарушают этот порядок? Они мягкосердечны, не вселяют страха в души людей, а без этого наступает анархия. Сколько в истории таких примеров! Стоит людям потерять страх перед суровым и честным правосудием, как они утрачивают нравственный стержень. В каждой женщине живет шлюха, а в каждом мужчине — блудник и развратник. Обещания вечного рая не помешают жене наставить мужу рога! Милосердный бог способствует греху, а в конечном счете — анархии. Абелийские монахи восторжествуют в Хонсе, — торжественно произнес старец Бедден, и гости разом выдохнули, услышав то, чего все боялись. — Да, братья мои, они победят, но лишь до тех пор, пока там не рухнут общественные устои. Сменится поколение, может, несколько, а потом рогоносцы и другие жертвы призовут нас, не сомневайтесь. Пусть бушует война на юге. То, что вы расцениваете как победу абелийцев, нам на руку, ибо Гвидра не сможет рассчитывать на помощь владык. Пусть наши противники забирают Хонсе. Мы навсегда обоснуемся в Вангарде и будем готовы отозваться на мольбы тех, кто пострадает от веры в милосердного бога и фальшивых обещаний вечного рая. Таков закон существования цивилизации, братья мои, — заключил Бедден. — Он требует жестокости.
В толпе послышались одобрительные возгласы, проникновенные и полные благоговения. Старец почувствовал, что вновь подтвердил свое первенство в ордене. Никто не посмеет бросить ему вызов.
— Ступайте, — велел он. — Возвращайтесь к себе и наблюдайте. Тролли и гоблины разоряют вангардские земли, потому что народ этой страны отверг нас. Когда вы заметите, что люди вашего округа снова стали принимать нас, отвернулись от Гвидры и ее любовника, мы немедленно перебросим наши войска в другой район.
Самхаисты принялись отвешивать ему многочисленные поклоны.
— Мы не можем сказать простому народу всю правду о монахах и их ложном милосердии. Он слишком глуп, чтобы должным образом осмыслить великую истину, что суровое наказание преступника — это милость по отношению к добропорядочному человеку, — добавил Бедден. — Это мы по-настоящему милосердны, а они, ученики дурака Абеля, сеют хаос и разрушение.
Старец поклонился в ответ своим любимцам и направился к дворцу. За его спиной одни умчались на волшебных ногах, другие обратились в быстрых животных, а самые великие улетели прочь, став птицами.
Глава двадцать первая
ГЕРОИЧЕСКАЯ ОПЛОШНОСТЬ
— Бедден окружил себя грозными союзниками, — объяснял Джеймстон Секуин своим спутникам, утомленным долгой дорогой. — Чтобы выполнить задуманное, вам лучше было бы прийти на север с целой армией.
— Нам негде ее взять, — ответил практичный и опытный Крейт. — К тому же она привлекла бы столько внимания, что нам пришлось бы на каждом шагу отбиваться от троллей, гоблинов и варваров.
— Если нам суждено осуществить план, то пусть уж лучше к тому моменту у нас в запасе останется побольше воинов, — добавил брат Джонд.
— Тогда, сдается мне, ваша идея была изначально обречена на провал, — заключил Джеймстон. — Вы недооцениваете врага. Ведь это старец Бедден, предводитель всех самхаистов. Ему поклоняются как божеству, и не без причины. Он необыкновенно могуществен.
— Вы видели, что вытворяет монах со своими самоцветами? — перебил его Крейт. — А как управляется с мечом этот малый? — добавил он, кивая на Брансена.
— Да, и впечатлен обоими! — кивнул Секуин. — А вот вы хоть раз видели Дракона отчаяния?
— Дракона? — переспросил Брансен.
— Старец Бедден среди самхаистов подобен богу, — продолжал Джеймстон. — Вы когда-нибудь сражались с великаном? Не с высоким человеком, а с настоящим великаном, чудовищем, ростом с трех здоровяков, а весом и того больше, который переломит вам хребет так же легко, как любой из нас — старую стрелу? Придется, если хотите подобраться к Беддену.
— Мы не могли привести с собой армию, — повторил брат Джонд. — Но и народу дамы Гвидры больше не снести набегов орд Беддена. Да, наш план безумен, но все мы сознательно пошли на это. А почему вы не можете?
Джеймстон хотел было ответить, но лишь примирительно засмеялся.
— Будем по возможности держаться населенных мест, — произнес он затем, достал кинжал и, присев, начертил на земле что-то вроде карты. — Двинемся на юг Альпинадора по проторенной дороге, а здесь пойдем вдоль восточной границы гор. Там есть пара деревень, где живут мирные альпинадорцы. У них мы сможем пополнить запасы.
— А откуда нам знать, что они не доложат о нас Беддену? — спросила Вона.
— Даже если тамошние жители знают, кто он такой, они ему не присягали, — ответил Джеймстон. — Не стоит думать, будто самхаисты заслужили их любовь. У этих гордых племен своя история, свои обычаи и верования. Я ни разу не слышал об альпинадорцах-самхаистах.
— Однако среди войск Беддена варвары были, — заметил брат Джонд.
— Уверен, скорее в силу их воинственности, а не преданности, — отозвался Секуин.
— И все же риск слишком велик, — рассудил абелиец. — Нам лучше держаться пустынных мест.
— Тогда путешествие к леднику, где обосновался старец Бедден, через дикие земли, уже ощутившие холод зимы, будет долгим и трудным.
Брат Джонд кивнул в знак готовности. Джеймстон, исчерпавший свои доводы, лишь пожал плечами.
Вскоре они снялись с лагеря и двинулись на север под прикрытием горного хребта, высившегося западнее. Секуин учел просьбу брата Джонда, но следующие несколько дней им то и дело попадалась на глаза заброшенная дорога, иногда виднелся дым альпинадорских походных костров.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 61; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!