Глава 2. Лучший день на свете 2 страница

Патрик поднял морду с лап.

-Нет! Мне интересно, что там.

-Ничего хорошего! – тявкнула Тесса. – Я слышала, так говорил голос из ящика.

-Это радио, - сказал Джош. - Ты совсем как… - «Ханна», он не договорил, кость встала поперек горла. Все проигнорировали его реплику.

-Если ты такой умный, - Тесса прошла мимо него, - тогда ложись спать! – она запрыгнула и упала рядом с Патриком.

Джош лег. Трое щенков быстро уснули под завывание ветра и туманный лунный свет, льющийся через узорное заледеневшее окно. В доме наступила полная тишина. Радио молчало и смотрело на все свысока, оценивая и тихо раздумывая.

Утро подкралось незаметно. Женщина вновь проснулась сама, без будильника. Она откинула одним движением одеяло и спустила ноги с кровати. Немного посидев так, чувствуя утренний холод, женщина поднялась и начала делать зарядку. В это солнечное январское утро ей почему-то сильно захотелось размяться. Она почувствовала себя живой. После женщина умылась холодной водой, зашла в кухню и бодро поприветствовала своих щенков. Те радостно затявкали ей в ответ, тут же проснувшись. Женщина поставила кипеть чайник, достала кружку и дешевый кофе в пакетиках – отвратительный на вкус, но без денег жаловаться не приходилось. Она собрала волосы в удобный пучок и покормила щенков, не забыв налить им молока. После села завтракать сама все той же кашей.

-Ну, сегодня, глядишь, еще кого-нибудь заберут, - сказала она, смотря в стол. Щенки не прекратили трапезу, но как будто бы вздрогнули. – Но это после! Скоро пойдем на прогулку. Хотите гулять?

Патрик оторвался от миски и громко за всех гавкнул в знак одобрения.

-Ну, прекрасно!

Покончив с завтраком, женщина ушла в прихожую снова кутаться в слои одежды. Щенки выбежали за ней, весело тявкая и суетясь под ногами. Женщина смеялась искренне и от всей души. Давно она не чувствовала себя любимой и нужной. Ей даже захотелось оставить всех щенков себе, но она только с горечью вздохнула. Женщина присела, надела поводки на каждого и потрепала их по макушкам. Щенки виляли хвостиками. Женщина открыла ключом заедающий замок и вышла на лестничную площадку. Солнечные лучи разливались по стенам, удивительными красками рисуя картину. Щенки выбежали следом. Женщина не сразу закрыла дверь, потом убрала ключ в большой карман, и они все начали спускаться по лестнице с шатающимися перилами.

 

В четыре часа и тридцать восемь минут подошел мужчина. Это время запомнилось, потому что он назвал его, говоря со своим коллегой. Они оба были в костюмах, шляпах, пальто и с чемоданчиками. Выглядели солидно и внушительно.

-Хорошая порода, - сказал его друг. – Француз, если не ошибаюсь? Слышал, у Робертса такой же был. У тех, что погорели.

-Босерон, - сказал мужчина, беря щенка за шкирку.

Он рассмотрел его внимательным взглядом. Казалось, его глаза мгновенно читали и переводили в цифры критерии и характеристики. Треугольные ушки, миндалевидные глазки, изящную голову, острые зубки, широкую грудь, крепкий корпус, поджарый живот и недлинный хвостик с мускулистыми конечностями. Окрас ровный черный с рыжими подпалами. Н-да уж, уже щенком Патрик представлял много и подавал большие надежды.

-Красавец, - протянул мужчина. Уголок его губ поднялся. – Что скажешь, Стив?

-Отличный пес, Джон. Думаешь брать?

-Алисе понравится, - Джон посмотрел на щенка снова, тот улыбался с высунутым языком. – Будет играться с ним после школы. А потом из него выйдет отличный охранник.

-Тут я с тобой согласен, - Стив кивнул и посмотрел на наручные часы. – Если хотим успеть на поезд, нам лучше поспешить, Джон.

Мужчина достал из кармана цент и кинул в коробку. Потом подумал немного и кинул несколько долларов – не дело было выдавать за такую собаку один цент. Мужчины ушли. Патрик прижимался к плечу Джона и выглядывал. Мама оставалась недвижимой. Коробка стояла на излюбленном месте. Патрику стало грустно. Он вдруг понял, что ему совсем не интересно, что будет там. Ему хотелось вернуться домой. А так у него с собой навсегда остались лишь воспоминания… Джон сильней прижал щенка к себе, а вскоре спрятал за пазуху. Шел сильный снег мелкими замерзшими каплями. Ветер пытался сбить с ног. Погода не жаловала.

Тесса попыталась сжаться. Она замерзла. С каждым днем ее семья пустела, и в коробке становилось холоднее. Джош прижался к сестре и опустил уши, поджимая хвост. У них лежали теплые перины, и они недавно ели, попили вкусного молока, но почему-то радоваться совсем не хотелось. Звезды падали, но уже не вызывали яркого восторга. Из магазина играла музыка, а безликая толпа плыла мимо.

-Почему… так… пусто? – тихо спросила Тесса.

-Я не знаю.

-Как это называется? Когда внутри как будто ничего… нет? Мне совсем не хочется выглядывать из коробки, я хочу вернуться домой, чтобы все там были. Мне не хочется веселиться и играть, мне так… я будто устала.

-Думаю, мы растем.

-Растем?

-Становимся взрослыми.

-Мне не нравится становиться взрослыми.

Они продолжили лежать в коробке, прижавшись друг к другу.

К без пятнадцати минут шесть щенки оживились. Они согрелись и поели хлеба, который им вынесли из магазина. Тесса начала вилять хвостиком и даже пару раз тявкнула, а Джош снова задирал голову и пытался поймать звезды – ему хотелось стать тем, у кого есть что-то особенное и невероятное. Люди все ходили и ходили, они не изменялись – серая масса текла по городу под неизмеримый марш времени. Новости с каналов передавались по волнам и зомбировали разумы, подчиняя их новым указам и переизданиям законов. Но кто-то еще был свободен от этого. У кого-то имелся золотой билет. Свободный разум, видящий правду, но не имеющий способности описывать и вещать ее. Особый глаз, очищающий реальность от шлаков правительства и проблем. Мир, где не обращали внимание на мелкие проблемы: политические споры, выборы, повышение налогов, снижение уровня жизни… Мир, свободный от этого.

-Мама! Мама! Смотри, это же Роджер!

-Малыш, не убегай от меня! – обеспокоенно крикнула девушка и побежала вперед, стараясь не упасть. – Ну вот, Роберт, куда ты опять убежал! Сколько же раз тебе повторять! – строго сказала девушка, прижимая сына к себе за плечи.

-Прости, - он всхлипнул. И потом добавил: – Щенки., - вытянул руку в сторону.

Женщина заглянула в коробку.

-Милый, они, должно быть, дорогие. Мы купим щенка позже, пошли.

Мальчик грустно посмотрел на коробку, потом на женщину, которая с легкостью могла превратиться в снежный ком за считанные секунды. Мама взглянула на сына с тоской на сердце. Она не могла ему отказать, но и согласиться было бы ошибкой. Она увидела надежду в глазах сына, настоящее счастье и восторг. Он так радовался! Девушка испугалась, что никогда бы не смогла сделать своего сына таким счастливым, но, если бы она отказала ему в тот миг, разбила бы сердце. Пусть и не стоит идти на поводу у желаний, пусть стоит мыслить рационально, иногда единственный выход – прислушаться к сердцу.

Девушка наклонилась и достала из коробки щенка. Довольно миленький. Все щенки милые, но этот особенно. С интересным окрасом и умной мордочкой.

-Мама, это не Роджер! – мальчик потянулся, чуть не упал и достал из коробки другого щенка. Джош лизнул его в щеку. Мальчик засмеялся.

Девушка опустила Тессу в коробку и задумчиво посмотрела на сына с щенком. Потом она присела, чтобы быть наравне с мальчиком, и взглянула на спящий ком. Стул под женщиной вот-вот должен был сломаться. На коробке значилось: «Щенки по центу». Цент, даже в бедности – не такая уж и высокая цена за счастье любимого и самого дорого человека в жизни. Всего одна монетка. На нее все равно ничего толкового не купишь, а щенок за цент – подарок небес. Девушка тяжело подумала. Она взвешивала все последствия и не выдержала. Взяв сына за руку, она поднялась, кинула в коробку цент из кошелька и повела двоих детей домой, в тепло и к горячему ужину.

А Тесса осталась одна. Она жалась клубком и тихо скулила. Постепенно, очень медленно в ней умирала вера. Тесса иногда возвращалась мыслями о том, как устроились её братья и сёстры, но после ей становилось ещё больнее. Одиночество с женщины перекидывалось на бедного щенка.

День шёл, вечерело, температура падала.

На улице уже почти никого не осталось, но женщина продолжала сидеть. У неё было предчувствие, что надо ещё немного подождать… Тем более, спешить её уже было некуда.

Снег заскрипел под тяжёлыми ногами. Тело уже вдавливалось в землю тяжестью проблем. Сложно было представить, как некто подобный сможет улыбнуться. Грубое измученное лицо, в ещё более худшем состоянии руки, ноги в огромных мозолях и язвах, голова вся в проблемах. Старая одежда, вялый вид, стойкий запах медицинского спирта – то ли от ран, то ли ото рта. Таких личностей всегда останавливали полицейские и часто арестовывали, просто чтоб выгородиться перед начальством. Бедный работяга, пашущий из последних сил, лишь бы не потерять работу.

Он остановился у коробки, потому что что-то забыл. Почесал затылок, но так и не вспомнил. Услышал тусклый скулёж. Заглянул в коробку, удивлённо изогнув брови, и увидел жалкое трясущееся тело. Щенок совсем промёрз. Работяга не понял, как взял бедный комок шерсти и прижал к себе, начиная гладить. А потом пришло откровение.

- Сосед вчера помер. Славный был мужик, да тот ещё пройдоха! Поделом ему! Жена у него – последняя тварь склочная баба. Дочь не лучше! Вечно лезет, лезет… А я… Машина сегодня сломалась – сбил какого-то хулигана. Совсем без всего остался… машина-то от отца ещё досталась, когда тот в восемнадцатом году на войне погиб. Начальство, пропади оно пропадом, давит, сроки поджимает!. Изверги! Твари! Дней шесть уже не ел, но это ещё что!

Рука как-то сама полезла в карман, нашла пару монеток.

- Чёрт с тобой, скотина ты божья! Уговорила! Пойдёшь со мной… Гадить будешь – прибью! Приучу тебя домой возвращаться: на работу со мной – потом сама, и вечером встречать меня будешь….

И так за тихим ворчанием, неровным потоком слов, работяга плёлся с Тессой, которая уже перестала трястись, сначала до магазина, после – в проклятый дом.

Бабушка осталась одна. Она посидела ещё с десять минут, потом собралась и ушла.

***

Когда вечером муж вернулся домой, он был жутко недоволен, рассержен и подавлен. Он снял ботинки. Повесил верхнюю одежду сушиться и попытался привести волосы в порядок, но плюнул на это дело и прошел на свет. Его жена стояла у стола и нарезала овощи для супа. Из другой комнаты доносился детский радостный смех. Мужчина не сразу обратил внимание на щенячье тявканье, а когда заметил это, решил, что так всегда и было. «Разве у нас не всегда был пес? Хороший добрый пес, - сказал он в мыслях. - Кажется, всегда». Мужчина вымыл руки в раковине, закрыл струю воды и вытер ладони о штаны. Жена заметила повисшую над ним угрюмость и насторожилась. У нее с самого утра было плохое предчувствие, и она уже перебрала все самые худшие варианты, но когда муж вернулся домой, а счастливый сын сидел в комнатке, она поняла, что худшего не случилось.

Некоторое время они молчали. Мужчина уперся взглядом в холодильник, девушка быстро нарезала овощи и с чирканьем скидывала их в кастрюлю, стоящую на медленном огне. Легкое платье на ней свободно болталось – в последнее время она похудела. Зато волосы оставались такими же шикарными: густыми, темно-русыми, и от них всегда приятно пахло апельсинами. Ее муж не хотел признаваться, но влюбился в свою жену благодаря ее локонам. Они завлекли его с первого мгновения, поманили за собой и так и не отпускали. А после мужчина разглядел, какая красавица его невеста, и стал самым счастливым.

-Что случилось, дорогой?

-Уволили, - он поставил тяжелый портфель на стол. – Сократили, как еще две трети штаба. Кризис, говорят, нет надобности в рабочих местах – прогресс!

Жена выронила из рук полотенце. Будь там чашка или тарелка, они бы непременно разбились, и их осколки разлетелись бы в стороны, затерялись бы под шкафами гарнитура, под холодильником, табуретом, столом, врезались бы в подоконник и стали бы невидимыми. Они давно знали, что рано или поздно это должно было произойти. Всех сокращали.

-Я продам наш чайный сервиз, - она подняла с пола полотенце и поправила выпадшую прядку.

-Не думай, Мэри, что его кто-то купит в такое время! – он упал за стол, у него заурчал живот.

Мэри присела напротив, нервно перебирая в руках полотенце складкой за складкой. Она покосилась в сторону комнатки, которая изначально служила кладовой, а после стала детской. Бобби игрался с Роджером.

-И что же нам тогда делать, Грэг? – шепотом спросила она.

-Не знаю.

На следующее утро Грэг позавтракал сушенным ломтем старого хлеба, попил воды из-под крана и ушел, тихо закрыв дверь на замок. Мэри не спала почти всю ночь. Она кусала губы и ворочалась. Утром девушка умылась холодной водой, но не почувствовала себя не свежо, не бодро, не полной сил. Однако Мэри собралась и пошла будить сына. Щенок спал у его кровати. Они подружились. Сынок поделился с новым другом своими игрушками, весь вечер они гоняли мяч. Мэри поцеловала мальчика в висок и погладила по голове. Когда сын проснулся, день начался заново.

Мэри уволили почти сразу, как они сыграли свадьбу, и тогда Грэг сказал: «Я обеспечу нашу семью, теперь тебе не стоит волноваться об этом. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива». И он работал, и действительно обеспечивал, но после его уволили с подработки. Потом с третьей, со второй, с первой, и так они пришли к пороку бедности. Кое-каких сбережений могло хватить еще на месяц и то, если сильно себя урезать. Квартирную плату задрали до небес, продукты стоили дороже золота…

Мэри улыбнулась сыну, давая понять, что все хорошо. На кухне она положила ему в тарелку кашу, покормила веселого щенка и села рядом, повязав на шею ребенку фартучек.

День прошел сложно. Притворяться, будто ничего не рушится всегда трудно. Но Мэри знала, что это ее обязанность. Так она заботилась о сыне. Пока они гуляли втроем, она смотрела расклеенные объявления, но все они были старыми, промокшими и рванными – недействительными. Шансы найти новую работу ровнялись нулю. Мэри могла сколько угодно говорить себе, что у нее получится, но она знала, что в итоге лишь потратит силы и время впустую. Поэтому она занималась домом и семьей, чтобы никто даже не думал падать духом. У нее была самая ответственная и важная работа – поддержание горящей веры, а за ней могла появиться надежда, и после обязательно настанет лучшее время.

Грэг возвращался каждый день только поздно вечером. Он не ел. На вопросы жены о работе он отмалчивался и предпочитал сам что-нибудь спрашивать. Банальные, но важные слова. Как чувствовал себя сын, откуда у них взялся пес, как провела день Мэри – ничего о деньгах, ничего о работе, ничего о запасах. Будто все было хорошо. Плацебо давало свои плоды, и они оставались живы. Пару раз Грэг приносил немного денег. Мэри не спрашивала, откуда. Она брала их и убирала к небольшой пачке купюр. О новостях тоже не говорили. Там не было ничего хорошего, ничего толком не менялось. Выглянув на улицу можно было с легкостью понять, что творилось в мире. Разрушение и бедность, следующая за ним, атаковали жизни. В некоторых кварталах это чувствовалось особенно сильно. Преступников становилось больше – у людей не оставалось выбора. Все умирали, даже если продолжали дышать.

Прошла неделя. Новой работы не было. Единственное счастье семьи Джонсов – новый пес. Бобби был в восторге. Он игрался с ним и часто звал маму гулять втроём. Или отца, если удавалось застать его дома. Грэг пытался работать, но ничего толкового не попадалось под руку. Денег не хватало. Запасы продуктов кончались. Даже дышать становилось как-то трудно, будто за воздух тоже надо было платить. Если бы не счастливый смех и не радостное тявканье в квартире, семья Джонсов давно бы пала духом. Разве можно сохранить веру, когда все вокруг рушится? А рушилось пока еще не все. Точнее, все, кроме одного – их будущего. Да, казалось, шанса на счастье и нет, но, смотря на двух детей в доме, Грэг и Мери знали: сдаваться нельзя.

Вся страна – да что там страна: весь мир! – терпела кризис. Рабочие места сокращались, зарплаты падали и задерживались, люди выходили на демонстрации, квартиры и дома отнимались за долги, тысячи и миллионы умирали от голода и холода… Планета терпела кризис! Такими темпами ничего хорошего не могло случиться. Недовольство росло, паника завладевала разумами, и вспыхивали бунты. С каждым днем их становилось все больше: в разное время, в разных местах нападения на разные точки в городах. Стоял ли кто-то определенный за этим или нет – не известно, но получался один истинно верный ответ: правительство уничтожало себя само. Недолго оставалось до конца света, полного краха экономики и человечества как такового. Каждый это понимал, и страх не мог не разъедать сердце. А если все-таки нет? Если мы выживем? Люди сходили с ума. Воровали продукты долгого срока годности, открывали подвалы и спускались в давно забытые бомбоубежища. Мир сходил с ума.

И все бы привело к неизбежному концу. Если бы не крайние меры.

Одним вечером, когда Мэри накладывала ужин сыну и Роджеру – они с мужем не ели, терпели, начались новости. По всем каналам, на каждой радиоволне, отовсюду вещалось одно. Прервали все программы, остановили музыку, и из каждого уголка планеты слышалась одна речь:

-Мы прерываем все программы для объявления важного сообщения. Правительство ряда стран одобрило экспериментальный скачок развития человечества. На территории штата Джорджия, Соединенные Штаты Америки на побережье Атлантического океана через две недели откроется секретный город, куда завезут добровольцев. В Швеции была разработана система «Измерения Мыслительных Алгоритмов», которая позволит людям и зверям общаться на равных. Подробная информация засекречена и будет разглашена лишь тем, кого утвердят на должность добровольца. Предубеждаем всех, что риск неудачи эксперимента велик. Новые технологии не обеспечивают стопроцентный успех. Будьте рассудительны при принятии решения. Для подачи заявок приходите в Локальные Точки, которые начинают свою работу со следующего часа. В новом городе вы получите рабочие места с достойными условиями и стабильной заработной платой, квартиры, дошкольное, школьное и университетское образование, стажировки, а также медицинскую страховку. Оставайтесь бдительны. Доброго вечера, дорогие граждане.

По радио соседей снова заиграла музыка. Стены были тонкими, так что Мэри расслышала каждое слово. У нее загорелись глаза. Вот оно, подумала она. Хлопнула входная дверь и заскрипели половицы. Мэри выглянула из кухни: сынок вместе с Роджером лежали в кровати, кажется, о чем-то тихо говорили, ждали ужина. Девушка нервно перебирала в руках полотенце и вышла в прихожую. Грэг повесил на крючок шарф и встретился взглядом с женой. Они без слов поговорили, не отводя глаз. Ее сердце трепетало. В подъезде громко хлопнула дверь, словно приводя их обоих в чувства. Мэри сделала глубокий вдох.

-Одевайся, - сказала она.

Грэг начал одеваться. Мэри исчезла из прихожей. Когда он надел ботинки и потянулся за курткой, она вновь возникла, на этот раз с документами в руках. Грэг молча взял их. Они пару секунд смотрели друг другу в глаза, потом он вышел, а Мэри убежала одеваться. Холод на улице постепенно спадал, но заморозки еще не миновали. Ужин так и остался ждать на кухне.

-Как думаешь, что происходит? – спросил мальчик, двигая машинку взад-вперед, сев на кровати.

Он тяжело вздохнул, когда Роджер в ответ ему только повел ушами.

-Папа ушел, мама грустит, - озадачился мальчик. – Что-то тут не так, - он насупился и остановил машинку. Поднял большие глаза на песика, сидящего перед ним.

---

Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 38; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!