Богословие Русской цивилизации 58 страница

Но превознеся мифическую крестную смертную смерть Христа, возведя её в идеал для подражания, церкви имени его оказываются сродни Ф.Энгельсу в их самоубийственном — и потому греховном — взгляде на жизнь: «жить значит умирать», — с тою лишь особенностью, что умереть якобы лучше, подыскав для себя подходящую голгофу и пострадав на ней «Христа ради».

Но если по церковному вероучению Иисус воскрес на третий день «по писанию», то из числа множества направленных церковью на самоликвидацию в смертном самопожертвовании не воскрес никто. И от этой очевидности церкви отговариваются тем, что так и должно быть и они «чают» всеобщего воскресения мертвых и «жизни будущаго века»[13].

Так в якобы христианской культуре на самоликвидацию программируется с младенчества психика всех сколь-нибудь благонамеренных людей. Иисус же учил не поиску подходящей голгофы, а непреклонности в утверждении Правды Божией в обществе людей без пугливой оглядки на казалось бы неизбежность голгофы, ибо:

Бог поддерживает праведность в этом веке, а не искореняет её, «чая жизни будущаго века, Судного Дня, разделения на Ад и Рай» и делает он не только сегодня, а всегда, когда человек старается решить для себя и общества эти вопросы.

Все же отвлекающие «рассуждалки» на тему необходимости крестной смерти Христа в самопожертвовании пресекаются одной пословицей:

Всякий подвиг смертного самопожертвования[14] — расплата своею жизнью одних за преступления других.

При этом сами преступления одних, открывающие возможность к самопожертвованию, свершаются в области попущения Божиего. И невозможность разрешения ситуации как-то иначе без самопожертвования — тоже удел тех, кто оказался в области попущения Божиего.

И соответственно все умствования на тему об этическом уроке самопожертвования Христа ради людей и якобы непостижимой тайне этой жертвы таковы, что Всевышний Бог при согласии с ними оказывается либо не всемогущим и не всеведущим, вследствие чего, совершив ошибку в чём-то, вынужден идти на жертву праведника; либо, будучи всемогущим, Сам совершает как минимум следующие нравственно-этические преступления:

· он уже на стадии предопределения бытия Мироздания закладывает в него несправедливое и жестокое убийство праведника, преподнеся его людям и самому себе как самопожертвование, хотя будучи всемогущим, мог бы не искать «прими­ре­ния» с родом человеческим или кем-то ещё в крови избранного им в жертву праведника; или

· он подставляет Иисуса под бой вместо себя. Этически безупречно по отношению к Иисусу и ко всем прочим — Самому, воплотившись в образе человека, совершить подвиг самопожертвования и преподать этический урок, если уж этот урок страданий и неисповедимого людьми искупления страданиями в бескорыстно-искреннем самопожертвовании действительно необходим, а не возлагать это тяжкое бремя на другую личность. В противном случае этически необходимо гласно признавать свою вину перед тем, кто принимает на себя необходимость самопожертвования, и просить у него прощения за то, что его подставили.

А так, как учат церкви, получается, что их придуманный бог нравственно хуже Гитлера:

Ø Гитлер невольно — вследствие свойственной ему одержимости, бесноватости, невсемогущества в политике — подставил мальчиков из гитлер-югенда, и они были принесены в жертву обстоятельствам;

Ø а бог церквей имени Христа, будучи всемогущим, подставляет Иисуса своею волей умышленно, уже на стадии предо­пределения бытия Мира порождая неизбежность его смер­т­ного самопожертвования, и сам принимает эту жертву;

· будучи всемогущим, слыша молитву Христа, возносимую из Гефсиманского сада, Всевышний не вмешивается в течение событий. Это подобно тому, как если бы здоровенный спецназовец-рукопашник, слыша доносящийся из подворотни при­зыв кого-то слабого защитить его от группки обнаглевших подростков-хулиганов, тихонько остался бы в стороне перекурить, дожидаясь, пока хулиганы сделают ими задуманное, чтобы потом, изобразив праведный гнев, вызвать пострадавшему скорую помощь, а хулиганам — милицию. Это же эквивалентно тому, что моряк принимает сигнал бедствия «SOS», после чего уклоняется от оказания помощи терпящим бедствие.

· либо того хуже, будучи бессменным Вседержителем, он на не­которое время «оставляет вахту» и возобновляет Вседержи­тель­ность только после того, как в Мире свершилось зло, открытую возможность совершения которого он же и заложил.

Причём если обратиться к спектру различных этик людей внутри обществ и законодательствам государств нынешней цивилизации, то названные деяния почти во всех из них квалифицируются как преступления, за совершение которых виновные подлежат уголовной, в том числе и международной, ответственности; либо, не будучи юридически квалифицированы как преступления, они попросту вызывают презрение людей к тем, кто их совершил и совершает.

Кроме того, вероучение библейских церквей имени Христа порождает и попытки мерзавцев оправдаться и предстать в качестве благодетелей по схеме, развёрнутой в стихотворении грузинского поэта Михаила Квливидзе “Монолог Иуды”[15]:

На горных склонах ветер звезды пас,
И молвил нам Учитель с болью скрытой:
“Петух три раза не успеет вскрикнуть,
Я буду предан кем-нибудь из вас”.

Мешал Учитель в очаге золу,
Мы не могли сказать в ответ ни слова,
Как будто сразу вся мирская злоба
Подсела с краю к нашему столу.

Учитель нас улыбкою согрел,
Но в ней печаль сквозила сокровенна,
И постепенно, будто бы измена,
Крик петуха за окнами созрел.

Молчали мы и горные вершины,
Срок истекал, сквозь тучи свет проник
И первый крик раздался петушиный,
Как совести моей предсмертный крик.

Швырялся ветер тучами, как пеной,
Так, что разверзлось небо, накренясь,
И крик второй раздался над Вселенной,
Но не было предателей меж нас.

Так, неужели, ты ошибся, пастырь,
Учитель, ясновидец и пророк?
Святыня рухнет, разобьется насмерть,
Когда слова не сбудутся в свой срок.

Предательство без низкого расчета
Возможно ли? Ответа Бог не даст,
Но Бог умрет навеки, если кто-то
По предсказанью Бога не предаст.

И я решил встать над собой и веком,
Лобзаньем лживым осквернив уста,
Пожертвовать Исусом-человеком,
Спасая этим Господа-Христа.

Скорей, скорей, ночь шла уже на убыль
И в этой окровавленной ночи
Поцеловал Учителя я в губы,
Чтобы его узнали палачи.

Это стихотворение охарактеризовано на сайте радио “Свобо­да” как «знаменитое». Согласиться с его Иудой можно только пребывая под концептуальной властью Библии и признания истинно боговдохновенными “пророчеств” Исаии о неизбежности в силу предопределённости Свыше казни Христа. После чего остаётся признать, что Иисус — спаситель небесный, а земной спаситель — Иуда, и последовать в жизни его примеру. И так объективная разница между праведностью и мерзостью становится ЯКОБЫ непознаваемой[16]. Но если стряхнуть с себя библейские наваждения и наветы на Бога, то Жизнь предстанет перед сознанием иначе: мерзость будет мерзостью, праведность — праведностью, и они всегда будут различимы. И ничего, кроме верности Библии, не мешало М.Квливидзе подумать о смысле молитвы Христа в Гефсиманском саду и о ВЗАИМОотношениях Христа и других людей с Богом. Освободись он от власти библейских наваждений — он написал бы иное по смыслу стихотворение.

Но если в обществе разного рода бедствия, в которых кто-либо совершает самопожертвование, возникают большей частью в результате искренних ошибок или халатности при исполнении должностных обязанностей, то на Бога такие же по существу последствий нравственно-этические преступления идеалистическим атеизмом возводятся напраслиной как Его прямой осознанный умысел, что в юридических нормах большинства обществ квалифицируется как отягчающее вину обстоятельство. Однако, вопреки всему бреду идеалистического атеизма:

В Жизни нормы Праведности едины и общи: и для людей, и для ангелов Божиих, и для Бога. Единственное различие в том, что для Бога они — Его субъективные нормы: Им избранные и заложенные в Предопределение бытия Мироздания как объективная Праведность; а для всех остальных, Им сотворённых, они же — объективная необходимость, если они желают быть праведными, в противном случае необходимости в неправедном человеке нет, и пусть он не обижается, что ему не помогали, не показывали праведный путь, время массового иждивенчества в преобразовании нравственности и этики для людей в сторону праведности кончается.

И Сатана не потому плох, что он — определённая личность, отличная от других, а потому, что он неправеден и настырен в своей неправедности. И Иисус не потому хорош, что он определённая личность, отличная от других; а тем более не потому, что зачат от Духа Святого или его возвели в ранг «Бога Сына», но потому, что он праведен и непреклонен в праведности, бесхитростно доверяя Богу свою Жизнь всегда.

По-церковному же, по-апостольскому, по ветхозаветным пророкам-персонажам[17], возведённым некогда в ранг истинных пророков Божиих и признанных той или иной толпой в таковом качестве, если какая либо мерзость провозглашена совершаемой во исполнение воли Бога истинного, который есть, и это принято на веру за истину в каком-то вероучении, то эта мерзость должна быть рассудочно оправдана или списана на «неиспо­ве­ди­мость Божиего Промысла»; вера же должна быть неусомнительной, но это не вера Богу по Жизни, а вера в традицию, насаждённую заблудшими и богоотступниками-злоумышленниками (отрабатывающими злонравную концепцию лично или через промежуточные звенья).

Те же, кто не подчиняется такого рода мнениям (своим в каждом из множества вероучений идеалистического атеизма), — тех обвиняют в сатанизме и отступничестве от Бога.

И это имеет место с ветхозаветных времён:

Исаия начал проповедь о предстоящей казни Христа-Мессии, не задумываясь об источнике своих “пророчеств” и определён­ности Бога в Своей нравственности; апостолы верили бездумно и безнравственно Исаии и ветхозаветным каноническим писаниям больше, чем Христу, больше, чем его молитве Богу, больше, чем самому Богу Живому, и тоже проповедовали казнь, погребение и воскресение Христа-Мессии безо всяких к тому оснований в Жиз­ни. Со ссылками на «ветхозаветного евангелиста» — Исаию, одержимого бесовщиной программиста иудейско-ветхо­заветного эгрегора; со ссылками на отставших по Жизни от Христа апостолов столь же безнравственно бездумно этому же учат церкви, не обращая внимания на то, что:

Отрицание единства и всеобщности в Жизни норм Праведности, свершаемое в жизни, а равно вносимое в рассуждения хоть по оглашению, хоть по умолчанию, — нравственная основа идеалистического атеизма, разрывающая религию человека и Бога, который есть; способная породить эгрегор бога, которого нет, под властью которого увянут и совесть, и разум[18]. После этого придётся служить иерархии земных и невоплощённых заправил эгрегора, затмившего Бога, и влачить жалкое существование биороботов[19] (до поры до времени, как истинная сущность этого явления будет видна большинству), не будучи ни полноценным животным в фауне биосферы Земли, ни Человеком состоявшимся — наместником Божиим на Земле.

 

 

Внесоциальная сторона провозглашённого (в романе-притче М. Булгакова «Мастер и Маргарита») Иешуа утверждения о всеобщей доброте людей состоит в том, что оно отрицает все без исключения вероучительные традиции, которым свойственно учение об аде, геенне огненной, как о мес­те, изначально предопределённо предназначенном для нескончаемого заключения и нескончаемых мучений без освобождения когда-либо не прощённых Богом грешников. Если все люди — добрые (после самовоспитания и воспитания, обретения потребности и возможности в каждый момент вести диалог человека с Богом о том, что Добро, а что зло), то геенна, предназначенная для злых, в Предопределении бытия Мироздания — никчёмна. В частности, слова булгаковского Иешуа Га-Ноцри отрицают все вероучения, основанные на Библии и на Коране, а также и все кастовые социологические толпо-“элитарные” доктрины разнообразных (знахарских) ведических традиций.

Сура 5, хронологически последняя в истории обретения культурой человечества Корана, завершается эпизодом из событий Судного дня:

«116(116). И вот сказал Бог: “О Иса, сын Марйам! Разве ты сказал людям: “Примите меня и мою мать двумя богами кроме Бога?” Он сказал: “Хвала Тебе! Как можно мне говорить, что мне не по праву? Если я говорил, Ты это знаешь. Ты знаешь то, что у меня в душе, а я не знаю того, что у Тебя в душе: ведь Ты — ведающий скрытое”.

117(117). Я не говорил им ничего, кроме того, о чём Ты мне приказал: “Поклоняйтесь Богу, Господу моему и Господу вашему!” Я был свидетелем о них, пока пребывал среди них, а когда Ты меня упокоил, Ты был наблюдателем за ними, и Ты — свидетель всякой вещи.

118(118). Если Ты их накажешь, то ведь они — рабы Твои, а если Ты простишь им, то ведь Ты — великий, мудрый!”

119(119). Сказал Бог: “Это — день, когда поможет правдивым их правдивость. Им — сады, где внизу текут реки, — вечно пребывающими они будут там”. Бог доволен ими, и они довольны Богом. Это — великая прибыль!

120(120). Богу принадлежит власть над небесами и землёй и тем, что в них, и Он мощен над всякой вещью!» (в переводе И.Ю.Крачковского).

Образ Иешуа из “Мастера и Маргариты” и образ Исы из Корана фор­мируют у читателя взаимно исключающие представления о нравственно-этическом облике Христа. И всякий читатель обеих книг может вообразить, что Иешуа попал в ситуацию, описанную в приведённом кораническом фрагменте. Ответы и речи его, совпадающие с приведёнными в Коране, невозможны. Вся ситуация развивалась бы совершенно иначе:

И вот сказал Судия: “О Иса, сын Марйам! Разве ты сказал людям: “Примите меня и мою мать двумя богами кроме Бога?”

Он ответил, улыбаясь просто и радостно: “Конечно, нет. Я никому не говорил таких глупостей: эти добрые люди из страха или/и вожделения придумали их сами. Но, как я пониманию, ты, добрый Судия, по их измышлениям на тебя подумываешь о том, не послать ли многих из этих добрых людей в геенну на нескончаемые времена? Если бы такое было Тобой предопределено, то Ты бы, добрый Судия, заранее опамятовался и одумался, прежде чем Тебя и всех нас охватит стыд: эти добрые люди воспитывались и учились только жизнью, их разумением на их же ошибках потому, что среди них мало пока кто может научить обрести истину и жить по ней. И я не верю в то, что Ты будучи Всевышним Всемогущим Богом, Творцом и Вседержителем, то изначально было бы крайне немилостиво с твоей стороны по отношению ко многим грешникам предопределить нескончаемые муки в геенне. Неправедно это, чтоб многие, совершив ошибки, неизбежность которых предопределена тобою же, из-за предоставления свободы выбора и действий, нескончаемо мучились в ней по твоему же предопределению. Милостивый и Всемогущий даже и не помыслил бы так предопределить бытие Мироздания, а не то, что воплотить такое предопределение в жизнь. Согласись, что нельзя добродетельному Творцу быть хотя бы отчасти мстительным по отношению к творению, как бы эту мстительность ни назвали другими именами, чтобы придать ей благообразность и соблюсти приличия. Как Ты осуществил милосердие к грешникам, не развращая их вседозволенностью и всепрощением, нам ещё предстоит узнать, но некоторые элементы видны уже сейчас ”.

Возможно, что М.А.Булгаков, если бы он обратился к затронутому нами кораническому описанию Судного дня, описал бы эту ситуацию в каких-то других словах, но никак невозможен в устах Иешуа из “Мастера и Маргариты” канонический коранический ответ:

«Если ты их накажешь, то ведь они — рабы Твои, а если Ты простишь им, то ведь Ты — великий, мудрый!»

Отождествление ниспославшего Коран в его исторически реальном виде, а также и авторов биб­лей­ских “откровений” (на лживость которых многократно ука­зует Коран), с Богом Истинным для булгаковского Иешуа невозможно.

Но придя к этому выводу, необходимо продолжить рассмотрение сюжета, завершающего хронологически последнюю суру Корана: что последует за такого рода возражением и упрёком в немилостивом для многих предопределении бытия? — основных, предельных вариантов развития ситуации представляется три:

· “Милостивый”: «И даже тебе, Иса, не понять истинной праведности Моего наилучшего предопределения необходимости предусмотреть нескончаемо существующий ад и Рай как составную часть поистине благоустроенного Мироздания: но Я всех прощаю, Я, поистине, — великий, мудрый»;

· “Воздаятельный”: “«И ты, Иса?.. — и это после всего, чем Я облагодетельствовал тебя в жизни?.. ты — такой же раб мой, как и все, о чём Я говорил в Откровениях, однако и ты оказался никчёмным и неблагодарным, как и многие другие, с кем ты будешь пребывать в геенне нескончаемо»;

· РУССКИЙ: Наваждение суда под воздействием Правды-Истины, изречённой праведником, начнёт трепетать подобно воздуху над горячей землёй и развеется как кошмарный сон, потерявший власть над пробуждающимися людьми, но это произойдёт не одномоментно, даже мысль о Едином Боге в нашей цивилизации приходила в головы людей постепенно. Все в своё время узрят Бога Истинного, Который действительно не предопределял нескончаемого воздаяния муками в геенне за неправедную жизнь в сотворённом Им по Своему Предопределению Мироздании. Но… одни узрят Бога с окрыляющей радостью, возможно раньше других, освобождающей их от прежде свойственных им искренних заблуждений, а у других, в условиях известных Творцу, к освобождающей радости добавится ещё и нестерпимый стыд[20] за умышленно совершённое ими разнородное зло, и от охватившего их стыда им будет некуда деться, но Бог сам или/и с помощью состоявшихся Человеков обратится к ним и поможет выдержать это последнее испытание — очищение стыдом, — после чего свершится преображение всех и вся, не выразимое ныне словами и далеко выходящее за пределы возможного ныне для людей понимания, а бытие Мироздания обретёт новое качество.

Но и это не все разногласия “Мастера и Маргариты” с Кораном, библейскими и ведическими священными писаниями[21].

*     *    *

Иешуа живёт в мире, где Бог, будучи всемогущим, никогда не оставляет никого из людей и обращается сокровенно к каждому, соответственно его пониманию Жизни, предоставив всем без исключения возможность свободы выбора ими ответа на вопрос «что есть истина?». И потому в этом мире все без исключения по их сути — посланники Всевышнего к их окружающим, в чём-то праведные, в чём-то ошибающиеся искренне, а в чём-то, возможно, и лицемерящие либо из алчности, либо из страха. Вследствие этого Бог не избирает никогда и никого для того, чтобы исключительно избранный Им вещал истину всем остальным, кому Бог якобы отказал в Своём непосредственном обращении к ним. Бог не отказывает никому, но не каждый выросший в неправедной культуре способен принять и донести до других Его обращение; а из способных принять и донести — далеко не каждый согласен принять и донести, вследствие пороков в развитии своих нравственности и этики.

Но, не получив праведного воспитания в не вызревшей пока ещё культуре человечности, многие под воздействием гнёта культурной среды, культивирующей в их психике всевозможные страхи, предубеждения и ущербность, под воздействием разнородных привязанностей, сами уклоняются от сокровенных (от других) обращений к ним Бога непосредственно через их совесть; они не внемлют опосредованным обращениям к ним Бога через других людей, через памятники культуры и жизненные обстоятельства. И по этим же причинам они отмахиваются от даваемых Свыше непосредственно им крупиц истины как от назойливо лезущих в глаза мошек, давят их, и не видят необходимости поделиться доставшимися им крупинками с окружающими. Либо они трусят внятно согласиться с известными им истинами даже в своём внутреннем мире, а не то что бы огласить их открыто в обществе, когда они противоречат сложившейся или только формирущейся[22] общественной традиции, поддерживаемой всеми средствами неправедной культуры, поддерживаемой так или иначе всеми и каждым в обществе (за редкими исключениями), поскольку, — по их мнению, — выступить против культового мнения или господствующей традиции — возможно обречь себя на жестокую смерть или на длительную жизнь отверженного и гонимого всеми. Поэтому в ныне длящуюся историческую эпоху у одних (и таких подавляющее большинство) миссия наместничества Божиего и посланничества Его к другим людям исчезает из их смысла жизни либо извращается до неузнаваемости; другие же смогли её выполнить более или менее успешно, придав определённую направленность к лучшему течению локальных и глобального исторического процесса на многие века (таких единицы, и о некоторых из них человечество помнит как о пророках — якобы монополистах на оглашение истины; и многие из их числа сами были искренне убеждены в таковом своём исключительном значении монополистов в обладании истиной — по крайней мере в современном им обществе).

---

Дата добавления: 2020-11-23; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!