Феномен национальной культуры
Трансформации ценностно-нормативной структуры культуры предопределяют динамику и формы организации социума. Общество способно функционировать и развиваться только наследуя, творчески перерабатывая и обогащая ценности культуры. Поэтому культура – открытая, исторически эволюционирующая система. Ее динамика предполагает многообразные процессы как преемственности, реализующиеся в форме культурных традиций, так и развития, обогащения ценностей культуры, осуществляющиеся в процессе новаторской деятельности. Традиции, составляя устойчивую сторону культуры, обеспечивают накопление, сохранение и трансляцию социального опыта, и каждое новое накопление может актуализировать этот опыт, опираясь в своей деятельности на достижения предшествующих поколений. На основе традиций интегрируются и стабилизируются культурно-исторические образования. Вместе с тем культурные традиции, транслируя социальный опыт, составляют необходимое условие не только существования, но и развития культуры, поскольку вне традиций культуросозидающая деятельность человека лишается своих объективных оснований и механизмов осуществления. Культура не может существовать не обновляясь. Новации культуры обеспечивают ее динамизм, рост, возникновение
качественно новых форм и типов. Продуктивные и социально значимые результаты новаторской деятельности селектируются, закрепляются и включаются в процесс культурной коммуникации через традицию. Динамизм культуры, лишенный стабилизирующих механизмов, ведет к ее саморазрушению. В своем взаимодействии традиции и новации реализируют стабилизирующую и эвристическую функции в культурно- историческом процессе. Их нерасторжимое единство-универсальная характеристика бытия культуры. История убедительно опровергает представления о культуре как абсолютно традиционной, так и о всецело новаторской. Преобладание в системе базисных ценностей определенного типа культуры традиций или новаций обусловливает конкретный вектор ее фундаментальной общекультурной ориентации и служит основанием для разделения обществ на традиционные и современные (инновационные).
|
|
|
Культура – сложное и многообразное образование, в котором можно выделить интернациональную и национальную, светскую и религиозную, массовую и элитарную и др. подсистемы. В структуре культуры зафиксированы духовные ценности и идеалы, нравственно-эстетические нормы, стандарты человеческого общения и поведения, гуманистические традиции, обычаи и нравы, материальные ценности, а также социальные институты, которые их сохраняют, распространяют и совершенствуют. Несмотря на динамичность и относительную самостоятельность каждого из элементов, культурные феномены всех уровней и форм составляют целостность, системообразующим фактором которой выступают основания (универсалии) исторически определенного типа культуры.
|
|
|
Единство культуры заключается в ее инвариантных характеристиках:
1. Культура представляет собой не природный, а искусственный мир;
2. Творчество культуры – процесс и результат деятельности человека как общественного существа, связывающий в единое целое социальный, природный мир и мир ценностей;
3. Преемственность культурной эволюции человечества, связь её с важнейшими этапами и стадиями человеческой истории;
4. Способность культуры выступать в качестве критерия нравственного, интеллектуального и художественно-эстетического состояния человечества, степени развития его духовности.
Многообразие культуры проявляется в том, что реально она существует в виде множества неповторимых, своеобразных, качественно неоднородных её типов и форм, воплощающих особенности исторического, политического, социального, этнического, языкового, ментального характера.
|
|
|
Интернационализация всех сфер социального бытия ведет к усилению и углублению взаимодействия и взаимопроникновения культур. Интеграционные процессы в сфере культуры, безусловно, порождают разнообразные противоречия, поскольку их характер и последствия во многом зависят от социальных условий. Вместе с тем достаточно очевидно, что несмотря на возникновение напряженных и сложных отношений между различными национальными и региональными культурами, наличием тенденции к сохранению и даже известному обособлению отдельных национальных культур, перспективы развития современной культуры – в их разностороннем диалоге, в расширении кросскультурных взаимодействий. В современных условиях общечеловеческий, глобальный образ культуры формируется на основе достижений множества национальных культур, уникальных и неповторимых в своем разнообразии. Интегральная человеческая культура создается усилиями всех народов Земли и носит общечеловеческий характер.
Традиция как форма социального воспроизводства
Различные доиндустриальные или аграрные общества, которые мы сейчас пытаемся характеризовать, объединяет одна общая черта. Они воспроизводятся на основе социальной связи, являющейся личной зависимостью человека от человека. Люди, общество, группа воздействуют на жизнь человека прежде всего через жесткое его прикрепление к социуму, государству, социальному слою, типу деятельности, общественной функции. Попытка индивида выйти за рамки позиции, определенной клеточки общественного организма жестко пресекается. Механизмом сохранения структур личной зависимости оказывается силовое – в более узком смысле – внеэкономическое принуждение, ограничивающее возможности социального индивида.
|
|
|
Разумеется, в обществе, основанном на личной взаимозависимости людей, существуют разные ступени социальной иерархии и различные типы деятельности. Однако их координация и соподчинение жестко регламентированы: люди, принадлежащие к разным уровням социальной иерархии, наделены изначально различными формами поведения и взаимоотношения, примерно так, как фигляры на шахматном поле. Индивиды, связанные с определенным типом деятельности, ограничены схемами деятельности и инструментами. Социальные связи, основанные на личной зависимости людей, предельно формалистичны, поэтому они и могут подчиняться жесткому управлению, могут сами служить передаточными механизмами власти и насилия.
Характерным выражением таких социальных связей является традиция. Традиция задается общению и деятельности людей как особого рода схема, переходящая из поколения в поколение, из опыта одного человека – в опыт другого, из одной личностной формы – в другую, подобную же, но иную. Традиция движется во времени за счет того, что вбирает в себя существование социальных индивидов. Это – тоже социальная машина, превращающая энергию в устойчивый социальный стереотип.
Осваивая традицию, человеческий индивид принимает определенную личностную форму. Он владеет собою как личностью в рамках той формы, которую ему определила традиция. Он «надевает» на себя личность как одежду, как «личину», как маску, в соответствии с коими должен выполнять социальные обязательства, играть заранее предписанные роли.
В традиционном обществе личность – по форме – может передаваться по наследству, может переходить от одного человека к другому, как в романе Т. Манна, где под именем одного и того же слуги выступают сменяющие друг друга люди.
В традиционных африканских племенах сохраняются представления о дуальности личности, о соотношении между внутренним «Я», сохраняемым человеком в тайне, и внешним, общественным «Я». «Публичное Я» – это осознанный принцип поведения и набор отношений, это то, что известно и может быть воспринято от старших и окружающих, здесь воплощено знание, которое индивид разделяет с другими, относительно того, что значит быть личностью; передавая это знание другим, индивид помогает и себе и им быть личностью .
В этом случае традиция как схема социального воспроизводства как бы синтезирует в себе структуры непосредственной зависимости между людьми, индивидной самореализации и непосредственно вещного действия человека; причем доминирующей оказывается схема личной зависимости, определяющая через формы этой зависимости и личностную форму индивида, и его отношение к вещам, в частности орудия и средства деятельности.
Вещи тоже несут отпечаток традиции: кроме собственно утилитарных функций, они могут обозначать и некие природные или социальные силы, которые вместе с человеком участвуют в его делах.
Поэтому обращение человека с вещами подчиняется не только законам технической целесообразности или экономической выгоды, но и обычаям их понимания и употребления.
Усовершенствование вещей, скажем инструментов, таким образом, может оказаться противоречащим обычаям, традициям данного типа деятельности и с точки зрения социального воспроизводства – нежелательным или даже опасным.
Такое отношение к усовершенствованию вещей остается типичным до конца средневековья. Французский историк Ж. Ле Гофф пишет: «Не существует, вне всяких сомнений, иной сферы средневековой жизни, нежели техническая, в которой с такой антипрогрессивной силой действовала бы другая черта ментальности: отвращение к «новшествам». Здесь еще в большей мере, чем в прочих сферах, нововведение представлялось чудовищным грехом. Оно подвергало опасности экономическое, социальное и духовное равновесие» .
Образование личности в традиционном обществе также связано не с расширением или обновлением знания, а с передачей и усвоением социальных образцов, т.е. форм, обеспечивающих социальное воспроизводство. «Повторение – мать учения» – эта сохраненная до наших дней поговорка указывает как раз на характерные способы передачи опыта в традиционном обществе.
Традиции, конечно, не только консервировали, но и накапливали, обновляли человеческий опыт. Но это обновление происходило как бы за границами бытия конкретных индивидов; они приводили своей энергией в движение схему традиции, которая понемножку менялась, но это оставалось незамеченным в пределах жизни поколения. Традиция оказалась одним из тех специфических механизмов социальной эволюции, которые представляли историю, создаваемую людьми, в формах, поглощающих их конкретное бытие.
Для того чтобы эти формы начали отступать, потребовался длительный период накопления человеческих сил в рамках систем социального воспроизводства, приведший к тому, что замкнутость этих систем стала нарушаться и преодолеваться.
№34
Анализ…
Актуализация проблематики, связанной с культурным плюрализмом, мультикультурным обществом и, в особенности, образованием, в значительной степени обусловлена сегодня экономическими и политическими преобразованиями, проходящими под девизом «глобализация».
Наступающая глобализация обостряет существующие проблемы мультикультурных обществ, провоцируя возникновение все новых конфликтных ситуаций. Кроме того, на первый план выступают страх перед американизацией (вестернизацией), с которой чаще всего ассоциируют глобализацию, и опасения потерять свою культурную идентичность. В этих условиях возникает необходимость переосмысления роли и значения мультикультурализма, призванного в идеале обеспечивать бесконфликтность мультикультурных обществ.
условны.
Как и в большинстве европейских стран, в Германии идеи мультикультурализма актуальны в первую очередь из-за большого количества мигрантов, проживающих в стране. Несмотря на определенное единство в понимании мультикультурализма левые и правые в Германии используют эти идеи в своих целях. Мультикультурализм, который до сих пор отождествляется многими с «культурным плюрализмом», базируется на понятии культурного релятивизма, т.е. культуры рассматриваются как закрытые, самодостаточные единицы. Левые использует идеи плюралистического мультикультурализма в своих выступлениях против требований к мигрантам ассимилироваться в принимающую их культуру. Консерваторам же он служит, прежде всего, для обоснования права и обязанности сохранения «немецкой национальной культуры».
Однако и для тех, и для других ключевыми словами при рассмотрении мультикультурализма является «страх перед смешением». Обе стороны настаивают на «узнаваемости различий» культур [1]. Даже требуемая в этом контексте толерантность по отношению к другим, о которой столько пишется в прессе, означает, в общем, попытку избежать культурной интерференции. Естественно, возможность взаимного влияния при таком подходе кажется маловероятной. Позиция же консерваторов по отношению к «культурному смешению» выглядит весьма противоречивой. Они прежде всего противники так называемого «плавильного котла», так как настаивают на «различимости» отличий. Одновременно они признают присутствие иностранцев как составной части немецкого общества и требуют от них ассимиляцию в немецкую культуру, дабы предотвратить распад общества.
Подобная трактовка идей мультикультурализма находит свое выражение в том, что до сих пор в Германии сохраняется строгое различие между «немцами» и «иностранцами», между «своими» и «чужими». Отсюда же — и более или менее эксплицитное отклонение от бикультурализма. Доступ к двум культурам представляется скорее потерей, чем обогащением: личность может располагать в этом случае лишь двумя «половинками» идентичности. Таким образом, применительно к большинству мигрантов в Германии мультикультурализм производит амбивалентный эффект: с одной стороны, к числу его основных функцией относится противодействие доминированию одной культуры, с помощью идей мультикультурализма отвергается необходимость ассимиляции мигрантов, с другой стороны, установление принципа происхождения не позволяет мигрантам быть полностью принятыми в доминирующую культуру и общество.
Процесс глобализации уже давно стал реальностью для Германии, как, впрочем, и для остальных европейских стран. Логично было бы ожидать, что антиглобалисты изберут мультикультурализм своим главным оружием. Однако уже сегодня становится понятно, что и в рядах антиглобалистов сформировалось неоднозначное отношение к мультикультурализму. В Германии показательной является позиция представителей общественной инициативы «Канак Аттак», которая за последние два года приобрела широкую известность в кругах антиглобалистов. Мультикультурализм левых, с точки зрения «канаков», — не что иное, как своеобразная «позитивная дискриминация», которая представляет собой скрытую форму расизма. По их мнению, мультикультурализм служит лишь тому, чтобы подчеркивать различия и оправдывать неравноправие. «Канаки» выступают против превосходства одной культуры, будь то культура немецкая или глобальная, против навязывания им определенной культурной идентичности и языка. Даже современные требования интеграции мигрантов рассматриваются ими как посягательство на свободу, так как в современных условиях они больше напоминают требования к ассимиляции.
Несомненно, одной из основных причин недовольства мультикультурализмом как комплексом идей и представлений являются чрезмерно завышенные требования к нему. Кроме того, «идеальный» мультикультурализм предполагает правовое равенство представителей доминантной культуры и мигрантов, что не всегда достижимо в современных условиях. Еще одним важным элементом мультикультурализма должен быть взаимный культурный обмен между представителями доминантной культуры и мигрантами, а не просто мирное сосуществование. Критика мультикультурализма в Германии заключается прежде всего в отрицании мультикультурализма как идеологии. ФА.Минтцель даже называет ее «левым анти-мультикультурализмом» [2]. Главным недостатком — и в этом солидарны большинство немецких критиков — считается то, что в дискурсе мультикультурализма не учитываются реальные экономические и политические условия. Подобная критика справедлива и по отношению к мультикультурализму вообще. Так, российский ученый В.Малахов в своей статье «Культурный плюрализм versus мультикультурализм» высказывает мнение, что «идеология мультикультурализма — скорее препятствие на пути формирования мультикультурного общества, чем средство такого формирования. <…> мультикультурализм, возведенный в идеологию, блокирует демократический плюрализм, подменяя гражданское общество совокупностью автономных и конкурирующих друг с другом “культурных сообществ”.
Несмотря на столь противоречивые оценки мультикультурализма его основные идеи и принципы приняты во многих сферах, например в образовании. Поэтому сегодня неизбежно возникает проблема совмещения принципов мультикультурализма и глобализации. Очевидно, что существование идей мультикультурализма в период глобализации определяется особенностями последней. Каким образом мультикультурализм соотносится с формирующейся глобальной культурой? Прежде чем пытаться ответить на этот вопрос, стоит определиться с пониманием того, в чем суть культурной глобализации и каковы ее перспективы. Среди множества работ, посвященных глобализации, наиболее приемлемыми, на мой взгляд, являются идеи, высказанные У.Беком, Р.Вилком, И.Брайденбах и И.Цукригл.
По словам Ульриха Бека, культурная глобализация перечеркивает отождествление национального государства и национального общества путем формирования и взаимодействия транскультурных форм жизни и коммуникации, стереотипов, сфер ответственности, представлений групп и индивидов о себе и других. Культурная глобализация обуславливает не только де-локализацию, но и ре-локализацию. Глобальный поэтому зачастую означает и «транслокальный». Однако ре-локализация не означает истинного возрождения локального. Локальное должно возродиться и пониматься как аспект глобального. У.Бек справедливо выделяет четыре основных способа восприятия людьми в локальных культурах глобального культурного содержания: 1) восстание; 2) параллельное сосуществование; 3) пассивная интеграция; 4) аутентичное усвоение [5]. В последнее время все чаще говорится о формировании так называемых «глокальных» культур, которые не привязаны ни к месту, ни ко времени. Ре-локализации как раз и характеризуются тем, что они в глобальных рамках по-новому открывают культурные особенности либо настойчиво внушают их через фундаменталистские движения и протесты.
Процесс культурной глобализации оказывает двойственное действие на мир в целом: с одной стороны, мир становится все более однородным, с другой стороны, — все более разнородным. Однородность заключается в том, что мы все чаще представляем свои культурные отличия одними и теми же способами, которые более доступны для понимания (Р.Вилк, И.Брайденбах и И.Цукригл). Для наступающей эпохи характерно «организованное» культурное многообразие, которое как раз и предусматривает возникновение глобальной культуры. Культурные особенности складываются на фоне глобальной культуры, новой культурной реальности. «Новая глобальная культурная система производит и усиливает различия, вместо того, чтобы подавлять их, но это различия особого типа. Их гегемония касается не содержания, а формы... Система глобальной культуры — это общий код, выражающий различия и границы» [6]. Однако уже сегодня становится очевидным тот факт, что не все культурные различия станут частью глобальной культуры, за это надо бороться, в том числе на социальном и политическом уровнях.
Итак, глобальная культура представляется «некой системой категорий, внутри которой следует определять культурные различия для взаимного признания». Многие элементы этой системы — «референтной», по определению И.Брайденбах и И.Цукригл, — уже институционализированы. Например, Олимпиада и Нобелевская премия. Это означает, что глобальными становятся в первую очередь идеи. Даже фундаментализм в этом контексте несет на себе черты глобальности. Подобная трактовка глобальной культуры кажется весьма реалистичной и вполне соотносится с идеями мультикультурализма, по крайней мере в том, что касается мирного сосуществования культурных различий. В глобальной культуре — структуре общих идей и представлений — мультикультурализм тоже может стать глобальным.
Экономическая и социальная глобализация сопровождается не только культурными, но и языковыми процессами. Мультикультурализм и неразрывно связанный с ним мультилингвизм уже давно стали реальностью для многих регионов мира. «Не в тенденции к языковой унификации, а в путанице языков и идентичностей бьется вавилонское сердце мирового сообщества», заявляет У.Бек. Ожидание «победы» глобализации сопровождается возникновением мифов, наполненных пессимизмом по поводу будущего мультилингвизма. Х. Хаартман выделяет два наиболее распространенных: 1) глобализация — это процесс, который сильно меняет коммуникативные условия нашего мира; 2) в процессе глобализации языковое многообразии сильно уменьшится, грядет эпоха массового вымирания языков. Существование этих мифов оправдано многими факторами, в том числе и конфликтами, вызванными межкультурными контактами на всех уровнях и языковой политикой разных стран. Однако, по мнению некоторых ученых, в том числе и У.Бека, именно референтная глобальная система способна взять на себя важную функцию по сохранению языков. И это уже постепенно происходит.
Еще одним важным аспектом рассматриваемой проблемы является сохранение культурной идентичности в условиях глобализации. Здесь пересекаются два феномена — глобализация и мультикультурализм. Процесс глобализации не только актуализировал проблему сохранения своей культурной идентичности. Именно благодаря «угрозам» и шансам, которые появились в глобализированном мире, многие впервые осознали существование своей собственной культурной идентичности. Роль культурной идентичности для представителей мультикультурного общества трудно преувеличить. Культурная идентичность опирается как на объективные факторы — историческое наследие, политические условия, этнические корни, традиции, язык, религию и т.п., так и на субъективные, которые коренятся в сознании членов одной общности. Она существует, прежде всего, в форме социальных репрезентаций, позволяющих обществу самоопределиться. Эти репрезентации формируются из картин, символов, стереотипов, мифов, истории, которые в коллективном сознании создают образ «личности» и единства. В современном обществе идентичность, сформированная гетерогенной культурной средой, уже большая редкость. Культурная дезориентация постепенно ведет к «диффузии идентичности».
Понятие «чистой» культурной идентичности, угроза которой может исходить как от мультикультурализма, так и от глобализации, рассматривается сегодня чаще всего как миф, не соответствующий современной культурной реальности. Он используется, чтобы воспрепятствовать проведению реформ, например в образовании или по решению проблем «гражданства». Плюрализация идентичности ускоряется и интенсифицируется в первую очередь благодаря СМИ, телевидению и интернету.
В условиях глобализации все большее значение приобретает формирование мультикультурной идентичности. Культурная идентичность может быть препятствием в процессе коммуникации — и прежде всего потому, что в ней заключается определенное ограничение, основанное на особенностях той или иной культуры. Мультикультурная идентичность должна помочь индивиду выйти за рамки своей культуры, не чувствовать себя чужим в новых культурных условиях. При формировании мультикультурной идентичности возникает следующая проблема: с одной стороны, право на культурные различия должно сохраняться, т.е. не может быть речи об унификации, с другой стороны, для мультикультурной идентичности необходимо существование мультикультурных ценностей. И здесь возникает вопрос: какие именно ценности считать мультикультурными? Тем более, что процесс глобализации вызывает у людей потребность в культурном самоутверждении и желание сохранить собственные культурные ценности. Один из прототипов мультикультурной идентичности — идентичность европейская, формирующаяся, в том числе, и с целью создания своего рода культурного отграничения от влияния США.
Возвращаясь к перспективам мультикультурализма, следует определить и перспективы глобализации. В этом отношении многообещающим кажется выделение шведским ученым У. Ханнерцом явление «креолизации» в качестве одного из основных процессов в глобализации. «Креолизация» У.Ханнерца особенно актуальна для мультикультурализма, так как она предполагает культурное многообразие, базирующееся не на автономии культур, а на их связях [10]. В «креолизации» заключается и постоянство некоторых культурных форм, и возникновение новых форм идентичности, которые не имеют исторического образца, исторических корней. Благодаря тенденции к «креолизации» культурное многообразие может принимать новые формы, зачастую при этом интегрируя предшествующие. При подобном развитии мультикультурализм, вероятно, не только сохранится, но даже усилит свои позиции. Однако для этого мультикультурализм должен претерпеть внутренние изменения: ведь при «креолизации» речь идет не просто о «культурном плюрализме», а об «организованном культурном многообразии».
Итак, сегодня, когда культуры все более тесно взаимодействуют друг с другом, а СМИ позволяют людям быть в курсе глобальных и местных событий, невозможно дать однозначный ответит на вопрос, каковы перспективы дискурса мультикультурализма. Скорее всего, он сохранится, но, вероятно, подвергнется серьезным изменениям. В любом случае, шансы для коммуникации, взаимного понимания и признания сегодня велики как никогда, что и позволяет нам надеяться на благоприятный сценарий будущего.
№33
Глобализация…
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!