Памяти моего любимого дедушки, 37 страница
- Во-во, они самые!
А за сим всё пошло как по маслу. Я успокоился, и паранойя куда-то ушла. Мы говорили с Ниджу на отвлечённые темы весь день, пока, наконец, не приплыли. Озеро совсем омелело, и мы выплыли к лесистому берегу. Ниджу знал, где оставить лодку, и подплыл к знакомому для него дереву. Мы приковали к нему наш транспорт с помощью цепи, которая была наглухо прибита к носу, и отправились в лес.
Тело не слушалось. Разомлевшие и уставшие с дороги, мы ступили на топкий берег, который метров через сто сменился резким подъёмом вверх. Дело шло к вечеру, и за весь день это была первая пешая прогулка, причём сразу такая напряжённая. Однако ноги отдохнули хотя бы день, и я смело рассчитывал на то, что набрался сил для оставшегося пути по лесу. Благо подъём был не очень долгим. Дальше по нему я шёл вперёд и вышел на вершине высокой горы, что возвышалась над всем этим огромным и бескрайним лесом. Розовый закат, синее небо лишь немного, почти над самой головой, и бескрайний лес, будто зелёные гигантские волны накатывающий к подножию склона.
- Уа-а-ау! – не удержался я и улыбнулся во весь рот открывшемуся простору. Тут подошёл и Ниджу. – Классно!
- Нравится? – улыбнулся он мне. - Вот тут и сделаем привал, а дальше пойдём туда – за горизонт.
- Пойдём ночью? – удивился я.
- А ты устал? – удивился в ответ Ниджу. – Тогда, конечно, можно заночевать, но… нежелательно.
- Куда Вы меня так целенаправленно ведёте?
|
|
|
- Вот увидишь – я тебя спасаю.
После этого мы сделали привал. Ниджу помог мне перевязать рану, мы перекусили всухомятку и не стали сидеть ни минуты, а сразу же двинулись в путь. Небо алело и уходило на закат. Видать и впрямь скоро нагрянут морозы…
5.
Папа заупрямился входить в дом, даже не глядя на холодную ночь. Пришлось нам сидеть на диване, пока отчаявшийся звать нас в гости Билли делал нам чай. Мол: «Это некультурно, вот так вот, без хозяйки, вламываться к ней в дом!». Иногда папа перебарщивает со своими манерами. Захотят выгнать – что так, что так выгонят. Захотят оставить – так и так оставят, чего уж там! Но… ладно. Ему виднее, мне совсем не хотелось конфликтовать с отцом по пустякам. Я и так хороша, ничего не скажешь… Хотя это очень спорный вопрос, кто из нас заварил эту кашу.
Мало того – какой-то пьяница вышел из двери справа и согнал нас с дивана, заявив, что это «его собственность! И нечего нам, блохастым, к нему прикасаться!». Но тут уж даже я не стала встревать. На это не было сил и желания, да и впрямь, кто его знает, может это его диван? Благо, что Билли позвал нас к дверям, чтобы мы забрали свой чай. Долго стоять не пришлось, и я, вся промёрзшая ещё в лодке, окунулась в кружку блаженства.
|
|
|
- Кр-р-расота! – не удержалась я и звонко отхлебнула горячего сладкого чая.
- Малыш, иди домой, чего ты! – ласково произнёс отец, а Билли продолжал стоять в проходе.
- Не пойду! – заявил он и накинул на себя курточку. – Я с вами маму буду ждать!
- Ну что ты! Замёрзнешь!
- А я не пойду без вас! Я не хочу, чтобы вы тоже замёрзли, так что я буду с вам…
- Билли! – раздался оглушительный крик на весь маленький двор.
Сквозь развешанное бельё навстречу мальчику промелькнула фигура.
- Мама! – закричал малыш Билли. – Мамочка!
Женщина бросилась на колени перед сыном, случайно задев папу сумкой, которая потеряла всякий контроль и бешено раскачивалась во все стороны на хрупком женском предплечье. Две фигурки слились воедино. Они целовались, плакали и обнимались перед порогом, пока Билли не начал стесняться перед нами. Он наигранно вырывался, хотя было видно, как он хотел снова и снова прижиматься к щеке матери. К родной щеке, такой тёплой и нужной. Той, которой ему так не хватало.
Наконец, и мама Билли обратила на нас свой взор.
- Ох, здравствуйте! – вся растроганная обратилась я к женщине. А она и не знала, продолжать ли ей радоваться или ждать от нас чего-то плохого. Лицо её вдруг стало изменчивым.
|
|
|
- Добрый вечер, миссис, - добавил папа и хотел было что-то сказать, но Билли тут же его перебил:
- Это они-и-и мне помогли! – произнёс мальчик так тепло и искренне, что я вот-вот готова была расплакаться. Неужели я всё это устроила? Все эти слёзы радости, счастья и незабываемые мгновения встречи? Я… И я не удержалась и всплакнула с улыбкой на лице.
- Ох, простите за беспокойство… - начал, было, папа и хотел что-то сказать, но женщина потеряла свою изменчивость. Она расплылась в улыбке, утёрла свой носик платочком от слёз и заговорила:
- Ох, что Вы, что Вы! Проходите скорее в дом, чего вы стояли? Это Билли вас не пустил? – думала попрекнуть женщина сына, но у неё не получилось. Он смотрела на него сверху вниз, но всё равно улыбалась так, будто хвалила его.
- Нет, что Вы! – вступилась я за мальчика. – Просто мы не хотели Вас беспокоить…
- Ничего не знаю! Проходите скорее в дом, будем ужинать!
6.
Начинался третий день моего путешествия в компании с Ниджу, и девятый день с тех самых пор, как я ступил за границы городка на самом конце света. Но Ном, оказывается, это далеко не конец. Разве что было всё как вчера, а тут уже девять дней… Будто бы покойнику поминки справляю… Дурные какие-то мысли пошли. И всё только сегодня утром. Странно, ведь до этого всё шло по маслу. После ночи и целого дня в пути мы не очень-то и устали. Хорошенько поспав на рёлке и проведя день, сидя в лодке, я заметно окреп после долгих скитаний и был готов их продолжить. Однако марш-бросок оказался знатным, поэтому единственная наша ночёвка выдались на славу крепкой, комарья, правда, было навалом, но в целом большой путь по бескрайней тайге, который мы преодолели, был осилен без происшествий.
|
|
|
Ниджу раскрывался для меня только с хороших сторон. Он научил меня паре приёмчиков, как выживать в лесу, показал красивые места по дороге и сориентировал с картой. Проверял меня, как я ей владею, и получается ли у меня идти в заданном направлении. Его обучения я выдерживал стойко – для меня они не были чем-то новым, но с картой и компасом, на самом-то деле, я с удовольствием тренировался. Я весь этот путь проделал с ними в руках, но сейчас любая ошибка могла дорогого стоить. Потерянное время – это ещё не самый страшный из возможных исходов. Мало ли что, а потеряться здесь, посреди бескрайнего леса, было равносильно медленному самоубийству. Хотя, быть может, я просто становлюсь пессимистом в связи с последними событиями. Видимо, Ниджу прав - иногда всё совсем не так плохо, как кажется. А впрочем, загадывай, не загадывай – всё равно всё выйдет так, как предначертано, али и вовсе по-своему.
Что отличало все эти дни от других, так это то, что мы постоянно спешили. Ниджу не стал секретничать по поводу того, зачем нам всё это. Он сказал, что после того, как я ушёл от его домика, к нему наведались его дружки. Они договорились, что будут вместе с Ниджу прочёсывать лес в поисках меня и встретятся с ним в заданной точке. Маршрут Ниджу они знают и по нему не пойдут, а значит, этот путь безопасен для меня. И нам надо было всеми силами напрячься и успеть проскочить место встречи. Этим местом была линия ЛЭП. Вдоль неё шла, по словам Ниджу, какая-то старая заброшенная дорога от одной одинокой деревни. И так как дальше уже никаких дорог нет, то за ней меня якобы искать уже никто не будет, и даже если Ниджу придётся остаться и покинуть меня, то я уже смогу идти, не опасаясь бандитов.
Я только не понимал, как горстка людей могла прочесать такую большую территорию. Разве что после дождя мои следы были бы видны за километр. Ну а всё остальное в рассказе волка звучало логично. Другое дело, если бы мы спешили сдать меня побыстрее – это выглядело бы нелепо без столь же веского оправдания, как у Ниджу. И я, честно говоря, ему верил. Слишком уж добродушным был этот волк. Не было в нём того, что было в других преступниках, которых я встречал. Он был во всём хладнокровен и спокоен, он был сдержан и терпелив, а отсюда – миролюбив и добр.
Жаль вот только, что это интересное путешествие заставило нас понервничать. Линия ЛЭП уже виднелась на горизонте, а это значит, что сейчас решалось что-то важное. Но я так и не понимал, была ли то моя судьба или просто путь обходного манёвра. И эта неопределённость пугала меня до дрожи. Видимо, за это время, что я провёл в спокойствии со своим провожатым, я отвык от бед и нервов. Теперь я стал более восприимчив к ним, но ничего не поделаешь – будь что будет. Чего уж там говорить – даже Ниджу и тот разволновался, как-то забеспокоился, приблизившись к могучим железным столбам. Хотя окромя беспокойных движений и глаз его ничто и не выдавало. Да и разве что волк перестал говорить и всё чаще молчал, думая о чём-то о своём.
Когда ЛЭП показалась нам с вершины холма, метрах так в трёхстах, Ниджу велел мне остановиться. Он собрался отправиться на разведку, ибо мой бинокль был бессилен против густой кроны леса, что закрывала подножие широких столбов. ЛЭП располагались на следующем холме, как раз за глубоким оврагом, на самое дно которого быстро спустился волк и пропал из виду. Он оставил мне только рекомендации на несчастные случаи и посоветовал выйти на связь с близкими – дальше будет уже поздно.
Всё, чего мне оставалось ждать, так это возвращения Ниджу. Я перекусил и надеялся на то, что эта чехарда в скором времени разрешится. Оставался последний переход – и всё. Неужели это действительно всё! Свобода! И больше никаких тебе погонь и переживаний, во всяком случае, на время путешествия, а там уж и видно будет. До базы преступников ещё дойти надо, но когда по тебе не стреляют и тебя не выслеживают, то сделать это становится в разы проще… Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы!
Поэтому всё это время я сидел и надеялся на то, что преступники не успели добраться до дороги. Обманывал меня Ниджу или нет – не важно. Я и сам понимал, что нахожусь совсем далеко от цивилизации, и если ситуация выйдет из-под контроля, то всё равно в лесу искать меня уже никто не будет. Не в этом лесу, не в этой местности. Слишком уж глухими были здешние места, и искать в них человека – словно иголку в стоге сена…
На секунду от этой мысли мне стало не по себе. Я проглотил холодный комок, что стал у меня поперёк горла, и решил постараться не думать обо всём этом. Да, случись чего, и я мог бы остаться один одинёшенек в этом трудном пути, но пока-то я с Ниджу, а значит заблудиться не должен. С кем угодно, но только не с ним, уж я точно знаю! Этот волк – настоящий следопыт, и с Ниджу можно выбраться даже без карты и компаса. Другое дело – на моей ли он стороне?
Конечно, за эти два дня об ином ничто не говорило, но два дня – не срок, чтобы понять, что у волка на уме. А странностей в нём мне хватало для того, чтобы волноваться. Разве что советы его не подводили и разговор на компромитирующие темы не заходил.
Вот и сейчас я решил последовать совету мудрого Ниджу и решился включить телефон. И, к моему удивлению, связь была. Мало того – он начал загружать потихонечку информацию о пропущенных и смс. Последние я читать не стал, потому как увидел целую кучу безответных звонков. Только вот родне звонить мне совсем уж не следовало. Не стоит им знать, где я и что со мной – пускай думают, что я в Номе. Там, наверное, всё совсем хорошо, лучше и не бывает, а я тут… И что я скажу маме с папой в своё оправдание?
И посему я пошёл на компромисс. Я решился позвонить Алу, которая единственная набрала мне аж семнадцать раз за всё это время. Кто, как ни она, меня поймёт. Правда, было очень рано, она, небось, ещё не проснулась, но многократные пропущенные от неё в разное время убеждали меня – она ждёт моего звонка в любое время. Я… я, видимо, ещё был нужен ей. Она мне точно была нужна. Без Алу и надежды найти её я бы, наверное, не прошёл бы столь длинный путь. Без веры в то, что ещё могу попросить у неё прощения и помочь ей, я бы не выдержал всех тех тягот, что выпали на мою долю… Да и, пожалуй, если бы ни Алу, то я точно не пошёл бы геройствовать. Не пошёл бы на крайности. Да и вообще всей этой заварушки и не было бы, конечно, но… Это всё, может… так было нужно? Это ведь делает меня сильнее, это поможет решить проблемы дядиной семьи и, быть может, поможет мне найти себя в этой жизни. Кто знает. Но чего уж гадать – надо действовать. И только я, было, сжал нервы в кулак и набрал подругу, как вдруг… Да ладно, неужели гудки?... Эх, нет. Просто связь оборвалась. Я попробовал снова и, к моему удивлению, мой звонок прошёл. Только вот на линии была не Алу, а женский голос, который снова и снова твердил, что телефон моей подруги был вне зоны доступа. Эх… ладно, чего уж там. Не всегда же мне будет везти, как говорил Газ.
Но ждать мне пришлось не долго. Почти сразу после моего звонка со стороны дороги раздавался крик: «Иди сюда!». Это был Ниджу. Видимо, всё чисто. И зачем, спрашивается, орать?! Неужели он не понимает, что если преступников нет на дороге, то это не значит, что они за тридевять земель! Нас могли услышать. И я бросил трубку в нагрудный карман, нацепил наспех рюкзак и почти бегом помчался вниз по склону горы на зов Ниджу. Лучше уж поспешить, чтобы проскочить дорогу наверняка. А то мало ли какую беду волк накликает, а так есть шанс сделать всё тихо. Да и замлел уж весь, но ничего – сейчас пробегусь – и будет порядок.
7.
Квартирка Билли и его матери оказалась скромной, но комнат в ней было аж четыре. Разве что все они соединялись одним маленьким коридором и были ужаты донельзя плотно. Налево от входа находилась кухня, на ней-то мы и расположились.
Всё кругом было неприметным, но уютным. Маму Билли звали Линда. Только мальчишка пару раз называл её Лолой, за что она на него грозно цыкала. «Папа всегда называл маму Лола, а мама сердилась на него за это», - пояснил мне Билли. «Это я так – её подкалываю!» Правда, этой шутки мальчика я не поняла, как, впрочем, и его мама. Уверена – в любой другой день она бы устроила сыну настоящую взбучку – это читалось по глазам Линды. Но только не сегодня. Сегодня две родные души сошлись, вновь обретя друг друга, и ничто не должно было нарушить эту идиллию.
Линда была красивой: кудрявые волосы, голубые глаза и загадочная улыбка, которую подчёркивала красная помада и вечно бегающие хитрые глаза. Одета Линда была не броско, в коричневые тона, и так и не переодевшись с работы, она приготовила ужин и усадила нас за стол. Разве что сперва она выделила нам комнату для ночлега. Даже спрашивать не пришлось, миссис сама предложила нам переночевать у неё, просто… Она хотела выразить свою благодарность, но не знала как ещё это сделать, а мы с папой стеснялись, так как нам казалось, что всё это чересчур, и мы, если уж на то пошло, не так много и сделали. Разве что по справедливости записали в нашу очень скромную историю Френсиса.
Как выяснилось, днём Линда работала в порту, за какими-то бумажками, а ночью подрабатывала в кабаке этажом ниже. Женщина старалась изо всех сил накопить денег и уехать с сыном на юг на заработки. Всему мешал только отец-пьяница, который мальчика не отпускал и сдирал за его счёт у Линды алименты себе на выпивку. До своего пьянства, как оказалось, он подсуетился в суде, и по знакомству всё организовали в лучшем виде, оставив сына при отце. Вскоре он нашёл себе «какую-то бабу» и запил с ней на пару, явно не от лучшей жизни. Впрочем, тут уж не мне судить, но старина Балто был полностью согласен с хозяйкой дома…
Конечно, Линда узнала его, стоило только папе представиться. Однако это ни сколь ни поменяло её эмоций и поведения по отношению к нам. Вот… люблю я таких людей, люблю и всё тут! За свою недолгую жизнь я столько насмотрелась на подхалимство, что и не упомнишь! В этом же доме этим и не пахло. Зато здесь пахло цветами, немного толи плесенью, толи просто влагой, но главное, что запах кофе из кружки хозяйки был самым вкусным и перебивал всё остальное. И я наслаждалась этим запахом и вкусом горячего ужина, которым угостила нас Линда, а посему и не открывала рта в разговорах. За нас говорил в основном отец и говорил очень мало. Он не хотел ни беспокоить женщину, ни рисковать, а поэтому обошёлся без предысторий. Разве что я его поддержала в рассказе о Билли. Впрочем, у Линды не возникало лишних вопросов. Только отец пытался выяснить у неё, как лучше продолжать путь на север. Но осевшая в Уэйлсе женщина мало чего об этом знала. Однако у Линды были большие связи в порту, и она пообещала поутру на работе обо всём договориться. Звонить коллегам сейчас уже было поздно – мы засиделись часов до двенадцати!
Однако Френсис за всё это время так и не подошёл. Вот ведь паршивец! Хотя… поуняв свой пыл, я поняла, что это ещё мы ему должны за всё то, что он сделал. Кто знает, что у него там стряслось, может, ему всё-таки влетело от начальства, или чего случилось в порту. Да и с другой стороны, ежели бы нас здесь не приютили, мы бы всё одно вернулись к нему за помощью. С этой точки зрения он оказался бы прав, но вот папу эта самая точка явно не устраивала. Он искал подвоха, будто я поутру в лодке, и боялся, что вот-вот на нас организуют облаву. Не смотря на его более тёплое отношение к Френсису, папа доверял ему гораздо меньше, чем я. Впрочем, между ними не было таких разговоров, как между мной и Френсисом, поэтому у отца были все основания так полагать. Папа всегда думал по-своему, выслушивая советы с толком и уважением, но до конца придерживаясь только своего мнения и интуиции. Эта независимость, порой, становилась поводом для маминых пререканий. Однако посмотрев на то, как живут семьи вроде той, откуда мы забрали Билли, я поняла, что эти пререкания – сущая чепуха! Видимо, у нас и впрямь не бывало в доме скандалов. Ну, во всяком случае, только между родителями. Мы же с братьями и сёстрами собачились не на шутку, да и с родителями бывало, но очень редко. Исключением, разве что, стала Саба, такая же своенравная, как и наш с ней папа.
А он-то меня сильно поразил. Он предложил помощь Линде в суде за Билли. Уж не знаю, что он мог им предложить, но папа, как я посмотрю, тот ещё хитрец! У него тоже есть связи! Однако что они там обсуждали я не слышала, а пошла готовиться ко сну, по пути слушая россказни Билли обо всём, что он видел и о чём думал. Казалось, что мальчишка не замолчит ни на минуту, но его прервал дверной звонок.
- Ой, кажется, мама опоздала на работу! – пояснил он мне и притих, отчего-то закрыв рот руками.
Линда бегом побежала к двери. Она располагалась как раз напротив нашей с папой комнатки, в которой сейчас были только мы с Билли. Однако мне было интересно посмотреть, кого там принесло, и я не стала ложиться.
Наконец, дверь отворилась, и в проёме показался статный красавец-мужчина с приятной улыбкой на лице и с сигаретой в зубах.
-Ларсон, я ещё не готова принимать клиентов, - прошептала мать мальчика, даже не поприветствовав гостя. – Не сегодня, у меня нагрянули дела.
- А кто тогда за тебя будет работать, Линда?
- Не знаю, уйди! – чуть было не собралась выпихивать красавчика Линда, но решила ограничиться закрытием дверей. – У меня гости! – продолжала шептать женщина.
Однако Ларсон придержал двери. Милая улыбка с его лица пропала, и мужчина, разомкнув зубы, уронил окурок на порог. Лицо его стало угрюмо-злобным.
- Не забывай своё место, Линда. В порту не долго рассказать, что ты работаешь…
- Ло-лла! – показалась из-за мужчины чья-то толстая пьяная харя, громко продолжившая говорить: – Лола, я тебя уже жду!
- Вот видишь, Лола, тебя уже ждут клиенты! – вновь улыбнулся, как ни в чём не бывало, Ларсон и отошел от двери, наигранно перебирая пальцами: - Дела-дела-дела!
Подмигнув Линде напоследок, мужчина дал пройти другому, стоящему позади, и тот, что с пьяной харей, ввалился внутрь, продолжая громким басистым голосом распевать слово «Лола».
Мужчина чуть придавил женщину к стене и начал непозволительно щупать её за талию.
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 94; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!