Незнакомец в тёмных очках среди ночи 14 страница
— Благодарю, — кивнул доктор. — Тара, не оставишь нас с Тейлор? Можешь пока присмотреть серёжки.
— Есть, сэр!
— Тейлор, прошу за мной.
Ювелир проводил доктора и его спутницу в небольшую комнатку с круглым мраморным столом посередине, где лежали зеркало и увеличительное стекло.
— Желаете взглянуть на приготовленные образцы?
— Будьте так добры, — чопорно, в тон французу ответил Люк и заговорщицки подмигнул Тейлор.
Кивнув, ювелир удалился, но уже через минуту вернулся с тремя замшевыми футлярами и почтительно разложил их перед Тейлор.
— Итак, — начал он, поочерёдно поднимая крышки, — позвольте продемонстрировать экземпляр из нашей классической коллекции. «Звеньевое колье». Всего триста пятьдесят восемь безупречнейших бриллиантов.
— Как красиво! — восхитилась Тейлор, разглядывая колье.
— Может, примеришь? — спросил доктор Люк.
— С удовольствием! — Тейлор приподняла волосы, пока ювелир застёгивал тяжёлое колье. Драгоценный металл приятно холодил кожу. Тейлор посмотрела на себя в овальное зеркальце, любезно пододвинутое французом. Бриллианты сияли и переливались у неё на шее.
— Вау! — только и вымолвила она, касаясь украшения.
— Теперь, пожалуйста, следующее, — попросил Люк.
— Как, ещё? — ахнула Тейлор.
Ювелир кивнул, пододвигая второй футляр.
— Вот, «Венок младенца». Всего сто семнадцать бриллиантов круглой и продолговатой огранки, общим весом в двадцать пять карат. Сама подвеска выполнена из платины.
|
|
|
Второе колье оказалось короче и шире, со звеньями в форме остролиста.
— Нравится? — улыбнулся доктор Люк.
— Конечно!
— И напоследок, — продолжал ювелир, — нечто совершенно особенное. «Сердце ночи», всего шестьдесят бриллиантов круглой и грушевидной огранки, общим весом в тринадцать карат. Подвеска платиновая.
Тейлор не могла оторваться от изящной платиновой подвески, на которой бриллианты разной огранки составляли причудливый узор. От созерцания её отвлек голос доктора Люка:
— Ну, какое тебе больше по душе?
Тейлор не сдержала улыбки.
— Последнее, однозначно, — ответила она, несмело дотронувшись до «Сердца».
Ювелир одобрительно кивнул:
— Прекрасный выбор.
— Мы примерим? — поинтересовался доктор.
Взяв протянутую подвеску, он бережно надел её на Тейлор. Драгоценные камни сверкали на загорелой коже, точно живые капли росы. Тейлор восторженно рассматривала себя в зеркало. Видели бы её сейчас друзья!.. Воспоминание о друзьях омрачило радостный момент. Она страшно скучала по ним и стыдилась, что развлекается.
— Как тебе? — спросил доктор Люк.
— Ничего прекраснее в жизни не видела!
— На сколько тянет безделушка? — обратился доктор к французу.
|
|
|
— Минуту, сэр. — Тот поспешно перевернул ценник. — Цена — сто шестьдесят восемь.
— Сто шестьдесят восемь долларов? — удивилась Тейлор.
Ювелир едва не поперхнулся.
— Нет, — покачал головой Люк, — сто шестьдесят восемь тысяч долларов.
Тейлор неуютно заёрзала в кресле.
— Это всё равно что носить на шее дом!
— К счастью, колье не в пример легче, — пошутил доктор. — А вообще, нравится?
— Конечно! Такая красота.
— Отлично, тогда забирай. Будет подарок по случаю твоего возвращения домой.
Тейлор обомлела.
— Вы шутите?
Доктор Люк положил ей руку на голое плечо.
— Не имею привычки шутить о серьёзных вещах. Мы действительно рады, что отныне ты дома.
Пока он говорил, его мысли потоком хлынули в сознание Тейлор. Зловещие и тёмные, как сама ночь, они до смерти напугали девочку. Она отпрянула, с трудом подавляя тошноту.
— В чём дело? — насторожился Люк.
Тейлор сглотнула.
— Извините. Боюсь, я не привыкла к суши.
— Понимаю, японская кухня очень специфическая.
— Упаковать колье, или мадемуазель наденет его сразу? — вмешался ювелир.
Доктор Люк вопросительно поднял брови.
— Что скажешь, Тейлор?
Она медленно сняла ожерелье.
— Не хочу показаться неблагодарной, но вы и так многое для меня сделали. Такая роскошь не по мне, простите.
|
|
|
— Нет проблем. — Он вернул подвеску ювелиру. — Отложите пока. Юная леди ещё не определилась.
— Конечно, сэр, — не скрывая разочарования, ответил тот, убирая украшение обратно в футляр.
— Можно мне назад, в академию? — попросилась Тейлор.
— Почему нет? Вы приехали на «роллс-ройсе»?
— Да.
Доктор Люк вытащил мобильник и нажал кнопку.
— Подгоните машину к «Гарри Уинстону»! — Он убрал телефон и крикнул: — Тара, закругляйся.
Тара с сожалением вытащила из ушей жемчужные серьги и вручила их продавщице.
— Пардон, в следующий раз.
«Роллс-ройс» уже стоял у входа. Чёрный «эскалэйд» припарковался чуть поодаль. Гриффин распахнул дверцу, и Тейлор первая забралась в салон. Доктор Люк сел рядом, а Тара устроилась рядом с водителем.
— Знаешь, Тейлор, вся семья жаждет познакомиться с тобой, — начал Люк.
Она опять сглотнула, но нашла в себе силы ответить, что тоже с нетерпением ждёт этой встречи.
— Собственно, на такую реакцию я и рассчитывал, поэтому заранее распорядился приготовить на обед нечто особенное — говядину по-веллингтонски. Кстати, моё любимое блюдо. Устроим небольшой праздник в твою честь.
— Спасибо, но мне больше по вкусу овощная запеканка и пицца. Словом, я обыкновенная среднестатистическая американка.
|
|
|
Доктор Люк нахмурился.
— Нет, Тейлор, не говори так. Кто-кто, а ты — уникальная личность. — Его лицо посветлело. — Не переживай, мы не всегда едим из фарфоровых тарелок. Гамбургеры и пиццу очень даже уважаем. Просто сегодня есть что отметить. Блудная дочь вернулась! — закончил он с улыбкой.
Уговор
Джек жил в бедном районе, в двенадцати кварталах от меня. Разыскав его адрес в школьном справочнике, я сразу направился туда.
Дом Фрайнсов стоял на отшибе крохотной тупиковой улочки Лесли-стрит и выглядел откровенно не ахти. Стены из покорёженного алюминиевого сайдинга, выцветший навес над крыльцом, окно без стёкол закрыто куском картона. Газон сплошь зарос сорняками и колючками. На дороге перед домом — как минимум шесть машин, большинство насквозь проржавевшие, со спущенными покрышками. Только две смотрелись более-менее на ходу.
Я поднялся на крыльцо, обитое зелёным ковролином. Над звонком жёлтым скотчем была приклеена бумажка с надписью «Звонок не работает». Потянув на себя ржавую проволочную сетку, я стал барабанить в дверь. Через минуту на пороге появился Джек, одетый в футболку без рукавов, открывающую внушительные бицепсы и татуировку на плече.
— Чего надо? — хмуро спросил Джек.
— Поговорить, — ответил я, стараясь не моргать.
— Валяй.
В глубине дома надрывался телевизор. Похоже, Джек был не один.
— Не здесь, — покачал я головой. — Не хочу, чтобы нас слышали.
— С чего вдруг?
— А вот так.
Поколебавшись, Джек шагнул на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь.
— Всё, теперь мой старик точно не услышит.
— Мне надо кое-куда съездить.
— Я тебе в шофёры не нанимался, — фыркнул Джек.
— Конкретно — в Пасадену, — продолжал я, оставив без внимания его выпад.
Джек явно растерялся.
— Это куда, в Калифорнию?
— Именно.
— Чувак, не борзей. Я признался во всём Дэллстрому, как ты и велел. Хватит. Если рассчитываешь меня терроризировать постоянно, зря. Завтра же расскажу всем учителям, что ты сделал.
— Расслабься, никто тебя не терроризирует. Просто мне больше не к кому обратиться.
— А твой старик чего?
— У меня нет отца.
— А мать?
— Ты вообще новости смотришь?
— Нет.
— Мою маму похитили и скорее всего держат в Пасадене, поэтому мне срочно нужно туда съездить.
— Не проще позвонить в полицию?
— Нет, в этом деле они не помогут.
— Извини, чувак, но в Калифорнию не повезу всё равно.
— У меня есть деньги! — Я вытащил пачку купюр, позаимствованных из маминой заначки. — Вот, триста долларов. Всё тебе.
Джек начал колебаться.
— Откуда баксы?
— Мама откладывала на чёрный день.
— Значит, три сотни, да? И когда ехать?
— Чем раньше, тем лучше.
— Больше никаких пассажиров?
— Ещё мой друг Осьтин.
— Тогда и я захвачу приятеля, на смену за рулём.
— Кого?
— Уэйда.
Уэйда я ненавидел больше, чем Митчелла, но возражать не стал. С двумя водителями и впрямь получится быстрее.
— Идёт.
— И что мы будем делать в Пасадене?
— Вы — ничего. Высаживаете нас и свободны.
— Обратно везти не надо?
— Нет. Неизвестно ещё, сколько мы там пробудем.
Джек покосился на свой автомобиль — тёмно-синий «шевроле-камаро» восьмидесятого года с жёлтой гоночной полосой вдоль капота.
— Оправляемся сегодня?
— Чем раньше, тем лучше, — повторил я. — Только возьму вещи и Осьтина.
Джек почесал живот и тяжело вздохнул.
— Ладно. Сейчас звякну Уэйду. Ты где живёшь?
— Совсем рядом. Тринадцатая Ист-стрит, там ещё рядом супермаркет «Семь-Одиннадцать». Встречаемся на парковке через час. Договорились? — Я протянул руку.
Джек опасливо отпрянул.
— Не бойся, не шарахну.
— Договорились, — произнёс он, пожимая мне руку.
Я помчался к Осьтину и с порога объявил:
— Выезжаем через час.
Он непонимающе уставился на меня.
— Выезжаем? Куда?
— В Калифорнию. Или ты думал, я пошутил?
— С Джеком?
— Да, — кивнул я, намеренно умолчав про Уэйда. Осьтин и так жутко нервничал из-за грядущей поездки. Перспектива провести пару дней в компании заклятого врага его просто-напросто убила бы.
Осьтин бросил настороженный взгляд через плечо.
— Мама будет в ярости. Посадит меня под домашний арест лет до пятидесяти.
— Кошмар, — хмыкнул я с учётом, что Осьтин практически безвылазно торчал дома. — Ещё скажи, заставят всё время делать уроки и перестанут пускать на чечётку.
— С тобой общаться точно запретят, — насупился он.
— Это да. Правда, по мне, лучше всю жизнь просидеть дома, но с мамой. — Я сунул руки в карманы. — Кстати, если передумал, оставайся. Никто не настаивает.
— А кто сказал, что я передумал? Жди, сейчас подойду.
Спустя десять минут Осьтин заявился ко мне с рюкзаком, набитым всякой вредной едой типа картофельных чипсов и сырных палочек.
— Матери что сказал? — спросил я.
— Что иду гулять с тобой.
— Ага, а ближе к ночи она ударится в панику. Ещё полицию вызовет.
— Всё предусмотрено. Я приклеил тебе на дверь записку, что мы уехали с моим дядей на Комик-кон.
— Думаешь, сработает?
— Кто знает, но дядька мой точно там, а сотовый он собой не берёт, поэтому мама никак не проверит.
— Отлично! — Я подхватил рюкзак. — Готов?
— На все сто.
Убедившись, что в коридоре пусто, я запер дверь, и мы поспешили на улицу. Супермаркет был всего в пятнадцати ярдах от нашего дома. Джек ещё не подъехал. Купив по вишнёвому «слурпис», мы устроились на обочине ждать.
— Вдруг он вообще не появится? — засомневался Осьтин.
— Появится. Три сотни баксов на дороге не валяются.
— Откуда у тебя три сотни?
— Мама копила на крайний случай. — Я потёр ногой об ногу. — Вот он и наступил, крайнее не придумаешь.
Минут через пятнадцать «камаро» Джека въехал на парковку и притормозил у заправки.
— Вот он, — сообщил я.
— Кто это с ним? — прищурился Осьтин.
— Уэйд.
Осьтин вытаращил глаза.
— Про Уэйда ты не предупреждал!
— Извини, таковы условия.
— Ненавижу его!
— Ничего, потерпишь.
— Нет, ты не понял! Уэйда я ненавижу так… так, что, упади он к акулам, лично натравил бы их на него.
Да, воображение у Осьтина было богатое.
— Слушай, выбора у нас особо нет, — увещевал я. — Уэйд поможет вести машину. И потом, тебя он не тронет. Побоится меня.
Осьтин покачал головой.
— Час от часу не легче.
Джек и Уэйд выбрались из машины. Джек сразу направился ко мне.
— Нужны деньги на бензин.
Я достал банкноты и отсчитал сто пятьдесят долларов.
— Держи. Половина сейчас, половина, когда доберёмся до места.
Джек выдвинул вперёд челюсть.
— Справедливо.
Уэйд глянул на Осьтина и гадко ухмыльнулся:
— А я тебя помню. Только в штанах сперва не признал.
— Отвали!
— Расслабься, парень. Это было до того, как мы узнали, что твой дружок шарахает не хуже тазера. — Уэйд широко улыбнулся и поспешил в магазин.
Мы с Осьтином потащили рюкзаки к машине и запихнули их в багажник. Джек уже вешал обратно шланг, когда из супермаркета вернулся Уэйд, неся пакет шкварок, пончики, вяленую говядину и шесть банок «Ред булла».
— Всё, отчаливаем, — сообщил он.
— Садись назад, — распорядился Джек.
— Чего?
— Я хочу поговорить с Майклом.
— Но…
— Поедешь сзади, точка.
Недовольно ворча, Уэйд швырнул ему упаковку с говядиной и устроился на заднем сиденье.
Я захлопнул дверь, и Джек дал по газам. «Камаро» взревел, как будто с него специально сняли глушитель.
Джек повернулся ко мне и подмигнул.
— Держись, Калифорния! Мы идём.
Поездка
Выехав на шоссе, Джек протянул мне коробку с говядиной:
— Угощайся.
Я взял ломтик.
— Спасибо.
Джек поставил коробку на сиденье рядом с собой.
— Захочешь ещё, бери не стесняйся. — Он потёр подбородок. — И давно ты шарахаешь людей?
Учитывая, сколько я скрывал свои способности, говорить о них вот так открыто казалось странным и непривычным.
— С детства. Лет с двух-трёх.
— Ты хоть представляешь, как это больно?
— Если честно, нет. Меня сроду не било током.
Впервые с момента поездки Осьтин подал голос:
— Тебя никогда не било током?
— Нет, по-моему, у меня иммунитет.
— То есть, схватись ты за оголенный провод, ничего не произойдет? — поинтересовался Уэйд.
— Не знаю, не проверял. Правда, года в четыре вздумалось мне пожевать шнур от пылесоса, и он взял и коротнул у меня во рту. Вначале было щекотно, а потом очень хорошо.
— Погоди, — заволновался Осьтин, — а не может электричество делать тебя сильнее?
— Я же сказал, не знаю, не проверял.
— Тебе надо попробовать есть батарейки, — предложил Уэйд. — Ну, как вариант.
— Не надо! — отрезал я. — Зубы сломаю.
Осьтин искренне радовался шансу отвлечься от Уэйда и подумать о чём-то другом.
— Значит, надо проверить. Погодите, вот только соображу как.
29. Строго по плану
Доктор Люк сидел, откинувшись на спинку высокого кожаного кресла, в своём роскошном кабинете красного дерева.
Четыре плазмы на стене транслировали разные каналы, но сейчас все они освещали одну-единственную новость.
Час назад два лайнера «Бритиш Эйрвейз» рухнули при вылете из лондонского аэропорта «Хитроу». Обломки самолётов разбросало на многие мили. Люк наблюдал за репортажем с глубокомысленной ухмылкой.
Интерком загудел.
— Сэр, вам звонок.
— Линия надёжна?
— Абсолютно.
— Соединяйте.
Люк снял трубку.
— Да?
В трубке послышался низкий голос с едва заметным английским акцентом:
— Только что видел новости. Отлично сработано.
— Всё как и планировалось. «Бритиш Эйрвейз» ссылаются на техническую неисправность.
— Две катастрофы за час — это серьёзно, хотя в их случае — предсказуемо. Пускай теперь оправдываются. Правда, уже три террористических организации взяли на себя ответственность за диверсию, но суть не меняется. «Бритиш Эйрвейз» предупреждали за неделю. Не заплатят, их самолеты будут падать каждый день.
— Деньги ещё не перечислили?
— Нет, но перечислят, никуда не денутся. Эти «боинги» обойдутся им больше чем в триста миллионов, не считая судебных исков и потери бизнеса. Либо они соглашаются на наши условия и платят, либо их лавочку прикроют.
— Кто у нас на очереди?
— Эмиратские авиалинии. Они уже ответили на наши требования. Инцидент с «Бритиш Эйрвейз» их убедил. Первый платеж на семьдесят пять миллионов перечислен. Для нефтяной империи это капля в море.
— Где наш парень?
— В Лондоне. Как получим деньги, его сразу переправят в Рим.
— Отлично. Только приглядывайте за ним хорошенько.
— Всё предусмотрено. Мальчика охраняют лучше, чем королеву Англии.
— Жаль, у нас мало таких, как он.
— Это поправимо, — улыбнулся Люк. — Мы нашли последнего «светлячка».
— Майкла Вэя?
— Да, и проверили его показатели. Электрические волны просто зашкаливают. Похоже, он самый сильный из всех.
— Звучит заманчиво. Где его держат?
— Пока нигде, но у нас его мамочка, а любящий сынок на всех парах мчит к ней на выручку в Пасадену. Ох и расстроится он, когда выяснит, что её здесь нет.
— Думаете, он станет сотрудничать?
— Вы же знаете, подростки хуже поддаются обработке. С другой стороны, Майкл всю жизнь еле сводит концы с концами. Плюс, как уже говорилось, у нас его мать. Рано или поздно мы убедим его сотрудничать.
— Сразу, как парень попадет к вам, проинформируйте совет директоров.
— Само собой.
Люк повесил трубку. Он любил, когда всё шло строго по плану.
Как сейчас.
Орлы и цыплята
Уже в академии Тара и Гриффин помогли Тейлор отнести покупки в её новую комнату на третьем этаже основного здания. Комната, просторная и светлая, находилась напротив Тариной. Паркетный пол устилал пушистый персидский ковёр. В одном углу стоял антикварный французский гардероб XIX века, в другом — роскошная кровать с балдахином. Сама комната была куда больше и лучше той, где Тейлор прожила всю жизнь. Помимо всего прочего, там были отдельная ванная и туалет.
Окна, правда, не открывались, а стекла заменял другой материал. Тара заверила сестру, что всё это обычные меры предосторожности, не более, но Тейлор по-прежнему грызли сомнения.
Она прикидывала, куда повесить новые вещи, когда в комнату заглянула Тара.
— Помочь?
— Ума не приложу, куда всё это деть.
Тара приложила к себе только что купленную юбку.
— Теперь мы сможем меняться одеждой. Просто так, для шутки. Давно мечтала, но здесь нет никого с моим размером… — Она снова повернулась к Тейлор. — Ну, ты уже в предвкушении вечеринки?
— Типа того.
— Не слышу энтузиазма.
— Я очень скучаю по дому.
Тара подошла ближе.
— Понимаю. Погоди, вот познакомишься со всеми, сразу полегчает.
Тейлор опустилась на кровать.
— Сомневаюсь. Я очень-очень хочу домой. Ты разве не скучаешь по своим?
— По кому?
— По приемным родителям.
— Так они умерли.
— Умерли?
Тара села рядом.
— Несчастный случай. Если вкратце, то в академии я стала учиться с шести лет. Жила всю неделю тут, а выходные проводила с семьей. Однажды ночью в доме моих родителей случился пожар, они не успели выбраться. К счастью, меня там не было, иначе тоже погибла бы.
— Ужас, — выдохнула Тейлор. — Причину пожара выяснили?
— Электропроводка. Забавно, да?
У Тейлор испуганно сжалось сердце, радостное настроение улетучилось. Она вспоминала незнакомца, явившегося к её родителям, и молилась, чтобы их дом тоже не сгорел.
— Вдруг это был не несчастный случай?
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 75; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!