Участниками конференции обращение принято единогласно. 7 страница
Есть я не стала и мне было не до сна, очень сильные боли в животе были. Тогда Учитель говорит:
- Люба, вставай. Он взялся за мои руки, сказал:
- Подыши, смотри в голову, в сердце, поворочай животом сбоку на бок, попроси хорошенько-хорошенько три раза. Я дышу, прошу вслух:
Учитель, родненький, помоги мне пожалуйста! Потом Он послал меня на улицу то же самое сделать. Я вышла, два раза вдохнула, а на третьем вдохе что-то у меня в животе оторвалось и вниз опустилось. Захожу в хату, Учитель спрашивает:
- Как, Люба, животик?
Я Ему говорю:
- Хорошо, Учитель! Спасибо. Что-то у меня оборвалось в животе.
Он говорит:
- Это хорошо, ложись спать, Люба.
Я уехала здоровая.
Тамара Курятникова, (8)
/г.Москва/
В тот день, 15 июля 1975 года, рано утром у Раисы начались схватки. Учитель послал кого-то за машинами, и мы рано утром уехали на Бугор. Приезжаем в Ореховку, машины отослали обратно, а сами пошли на бугор. День выдался очень жаркий. Учитель куда-то от нас уехал, а мы втроем, Рая, Римма и я, остались на Бугре. Римма должна была помогать Рае во время родов, как акушерка. В это время к Бугру подъехали две санитарные машины, милицейские машины. Из машин вышли несколько человек, подходят к нам и обращаются к беременной Рае, говорят ей:
- Вы садитесь вот в эту машину, а вы двое садитесь в другую машину.
Хотели нас разъединить, но мы с этим не соглашались. Посадили нас в машину и куда-то повезли. Мы спрашиваем:
|
|
|
- Куда вы нас везете?
Они отвечают нам:
- В Ворошиловоград.
По дороге они расспрашивали нас, откуда мы и зачем сюда приехали. Мы сказали, что мы все трое из Москвы, приехали сюда с Раей, чтобы помочь ей во время родов. Оказывается, Учителя забрали и увезли от нас в милицию. Нас привезли к роддому, и Раю сразу же повели в родильное отделение, а мы остались стоять на улице. Народу собралось много. Мы решили никуда не уходить до тех пор, пока Рая не родит и пока мы все не узнаем. И тут выходит мужчина средних лет очень быстрой походкой; это был врач и он на ходу произнес: “Мальчик!” Но врачу тут же дали сигнал сотрудники органов, чтобы он замолчал, врач не знал, что мы тут стоим и дожидаемся результата родов у Раи. После этого сообщения мы с Риммой поехали на хутор Кондрючий. Вернулись мы туда очень поздно, часа в три ночи. Приходим и видим, что в кухне горит огонь, и Учитель наш уже сидит там. Мы сразу докладываем Ему:
- Дорогой Учитель, у Раи мальчик!
А когда наутро приехали в роддом, то у Раи оказалась девочка. Подменили ребенка, большого ребенка дали. Учитель же говорил до этого, что родится мальчик, родится он с зубами и сразу пойдет ногами. А дали девочку. Матери не сказали, что у нее родился мальчик, из роддома она вышла с девочкой. И сейчас по речи, по разговору можно определить, что это не ее ребенок: у Раи речь городская, резкая, а у девочки - мягкая, певучая украинская речь. И внешне девочка не похожа ни на Раю, ни на Николая.
|
|
|
Татьяна Петровна Антонова (8)
приемная дочь Учителя - москвичка
12 февраля 1951 года Учителя взяли в Москве и увезли в Ленинград. И я ходила по всем органам, ходила в ЦК, как дочка, чтобы получить разрешение на свидание с Учителем. Была я у Кузнецова в Москве, папа за ним числился. Но тот мне сказал, что теперь он над Ним не хозяин и направил меня к прокурору г.Москвы. И добавил:
- Я ему сколько раз говорил, чтобы он не ходил по Москве в трусах. Когда я был хозяином - я его всегда выручал, а теперь иди на Кузнецкий, 24 к прокурору”. Я к нему пошла, просидела там около часа, а народу было много.
А Учитель в это время сидел в Таганской тюрьме до отправки в Ленинград. Дождалась я своей очереди, захожу в кабинет прокурора и прошу разрешения на передачу отцу. А прокурор говорит:
- Твоя фамилия Антонова, а он - Иванов. Вы кто будете?
Я ему говорю: ”Это мой отчим. Когда моя мама выходила замуж, я у нее уже была.
Он мне говорит:
- Так вот кто твой отчим-то! Знаю я его. Нажал на столе какую-то кнопку, поговорил с кем-то и говорит мне:
|
|
|
Приходите завтра - его буква будет. А там ведь кормят хорошо!
Я ответила:
- Вот поэтому люди и сидят с мешками и сумками на передачу.
Под 8-е марта 1951 года мы пришли к Таганской тюрьме и стали требовать выпустить Учителя, Народу собралось - уйма. Люди говорят вокруг:
- Кого это так встречают? Мы живем здесь 30 лет и никогда столько людей не видели.
Около двух тысяч было человек. А в тюрьме работала одна женщина, она обеды раздавала. Учитель передал ей записку нам с тетей Пашей в общежитие, где он сказал: “Когда начальник тюрьмы выйдет, станьте на колени и просите, чтобы он меня выпустил.”
И так и было: когда начальник вышел, то мы, все как один, опустились на колени. У начальника даже слезы потекли. Он говорит:
- Мы его не держим, Его держат другие органы, а не мы.
А иностранцы фотографировали весь народ в это время. И тут выехала конница из-за стены, столько народу было! Окружили всех, и нас троих взяли: меня, Марию Матвеевну и Ульяну Федоровну - маму. Привели нас в милицию и спрашивают:
- Кто людей собрал?
Мы говорим:
- Они сами собрались, узнали что он там и требуют, чтобы его освободили. Его ни за что держат там.
|
|
|
И нас продержали до 12 часов ночи. Сначала обещали выпустить Учителя, но потом сказали, что нет, не отпустят. И нас выпустили, мы пошли домой. А потом из Таганки его прямо в Ленинград отправили, а из Ленинграда в Чистополь, а потом уже в Казань - на выход домой. Я писала в Министерство, там тогда был Доставалов; он мне пишет, что ваш отчим Иванов П.К. будет проверен особой комиссией 6 июня 1954 года. У меня эта бумажка есть. И его освободили из Казани. Папа телеграмму дал, пишет, что освободили давно, только врачи держали. Ему об этом медсестра сказала:
- Вас давно освободили, что же Вы не уезжаете? Тогда Учитель стал просить, говорить им:
- Что же вы? Администрация меня освободила, а вы меня держите.
И его отпустили.
Анна Петровна Тришина (8),
60 лет, пенсионерка
/г.Москва/
...Были с мужем моим, отдыхали на хуторе как раз целый месяц. Привозят человека настолько больного, я вам даже передать не могу. К Учителю привозят. Руки у него все вот так вывернуты, ноги у него вот так все вывернуты. И на руках, на поролоне его внесли в дом. На машине они приехали. Привез его Миша Коробков и еще какой-то.
Учитель говорит, что пусть он там с Настенькой в комнате, напротив ее кровати будет спать. Все так и сделали.
Ночь прошла, наступает утро. Учитель говорит:
- Я вас сейчас приму.
Он принял Мишу, принял его друга. И подходит к этому инвалиду (я даже не знаю как его звать) и говорит:
- А вас принимать не буду.
- Почему это Он меня принимать не будет?
- А Мне не разрешила Природа.
- Как это Природа не разрешила?
Учитель ему объяснил. Он два раза не повторяет. И пошел к себе в комнату.
А этот инвалид сидел на диване в той комнате, где телевизор стоит. Я к нему подхожу и говорю:
- Как же так. Ты такой больной, иди подойди к Учителю, скажи: Учитель ...
Да вспомнила, когда Учитель говорил ему: “А Мне Природа не разрешила тебя принимать.” И тут же ему вопрос задает:
- А ты для чего ко Мне приехал?
А он и говорит:
- Посмотреть на Тебя, поговорить с Тобой.
Учитель опять ему задает вопрос:
- Ты для чего ко Мне приехал?
Он у него вытягивает, чтобы здоровья он попросил...
А тот твердит:
- Посмотреть на Тебя, поговорить с Тобой.
Учитель третий раз ему говорит, опять такой же ответ:
- Посмотреть на Тебя и поговорить с Тобой.
Учитель повернулся и пошел в свою комнату, стал писать.
Вот тут-то я подхожу к этому инвалиду и говорю:
- Как ты можешь так говорить? Ты бы хоть попросил у Него, а ты: посмотреть, поговорить.
Подходит вечер. А Учитель обычно ляжет на кровать и все, кто приезжал, беседовали с Ним.
- Говорите, что вы там хотите Меня спросить или что...
Тут же обступили кровать. Он на меня:
- Вот ты в Москве, а вот ты - в Ленинграде, а вот ты живешь в ... А ведь Я лежу здесь, на кровати. А вы Меня просите, а Я лежу на кровати...
Ты понимаешь как? Ну все понятно, ясно. Мы говорим:
- Да дух-то Твой там ведь (показываем вверх).
Теперь этот инвалид, значит (стулья ему сделали, усадили), говорит:
- Вот, Учитель, Ты мне руки не подал. Я был в Загорске, священник мне руку подал. А Ты мне руку не подал, не принял меня.
А Учитель ему спокойно так отвечает:
- Я ж против Природы не пойду.
Он начинает:
- Какой же ты Учитель, когда к Тебе приехал такой человек, и ты ему ничего не можешь сделать?
Учитель, чувствую, немножко из терпения вышел и говорит:
- Да Я знаю, в какой ты день умрешь!..
А мой муж удивлялся. Уж на что он не верил, и то говорит:
- Я еще, мать, такого не видел, чтобы его Учитель спрашивал, а он - ни кушать не может, ничего, - посмотреть пришел, поговорить.
Тогда Учитель им сказал:
- Вы поезжайте.
И они уехали. Утром встали и уехали. Потом присылали письма Учителю. Коробковы и писали, что тот инвалид очень долго у них живет. Учитель им такое последнее письмо написал:
- Немедленно проводить, немедленно.
Ну вот и все.
Учитель разговаривал с Природой. Она Ему говорила. Вот перед уходом Он сказал:
- Все плохое на земле, а все хорошее тама (показывает вверх).
Я с Учителем прошла одиннадцать лет. А мой муж, чего он только ни делал и глаза выкалывать собирался мне и волосы драл.
Я приеду к Учителю и говорю:
- Да я ж больше не могу так жить, родненький мой! Он меня сегодня чуть не удушил.
А Учитель как-то мне говорит:
- Петровна! Да ради Меня прости ему!
Я заплачу и пойду. Думаю:” Господи! Извините за выражение, и пьяный, и ...И ты “ради Меня прости ему!”
- Гад, сколько же ты боли мне сделал! Прощаю тебя!
- Вот спасибо, спасибо...
...Учитель пошел в Свет 35-ти лет. У Него была дочка, она умерла, и двое сыновей: Андрей и Яков. Природа Учителю сказала, чтобы с женой не жить (как мужу), и это Ульяна Федоровна сама мне рассказывала:
- Я, - говорит, - на коленях перед кроватью у Него просила: “Пашечка, я ведь молодая! Поживи со мной!..” А Он ей отвечал: “Уляшечка, если Я с тобой поживу - погибну Я и погибнет весь мир!”
А Природа здесь вот что сделала: через некоторое время Ульяну Федоровну положили в больницу, и у нее удалили женские органы, чтобы она Учителя не искушала. Вот как Природа сделала! Операция шла пять часов, и Учитель Ульяну Федоровну на руках вынес.
...В 1970-1971 годах это было. Была я в Сулине у Учителя, когда Он решил кому-то дать сознательный голод на месяц. А Мария Матвеевна говорит: “Учитель, дай “мне!” А Он ей отвечает: “Ты не выдержишь.” А она настаивает. Она была очень сильная женщина, у нее была очень большая природная сила такая, что если заболеешь чем-то и у тебя температура высокая, она пройдет, тебя выкупает холодной водой, подержится руками за голову, и все у тебя проходит через некоторое время. И Учитель разрешил ей взять это терпение и сказал: “Бери терпение, а Я буду копаться в твоих кишочках.” Было ей тогда 78 лет. Она после этого все с себя поснимала: и чулки, и трико. Осталась в платье и жакеточке. А осень на дворе, холодно уже. Приезжают они в Москву, у Фроси на обед люди собрались. Учитель всем объявляет, что Мария Матвеевна у нас взяла сознательное терпение : месяц не кушать, и что все идет хорошо, уже 16 дней. И вдруг Мария Матвеевна усомнилась, не может дальше и просит нас: “Купите мне сливочек”. Мы все начали ее уговаривать: “Не надо, тебе же Учитель сказал”. - “Нет, купите мне сливочек, я не могу больше терпеть”. И она начала кушать. А она вообще много пила, и после голода у нее началась большая жажда. От этого у нее очень сильно опухли ноги, и вся она раздулась. Тут надо было до конца стоять, раз взялась делать - делай, а то получается непослушание. С тех пор Мария Матвеевна стала сильно болеть: ноги все опухшие, потрескались; из них течет гной, невозможная картина!
Случилось это в сентябре, а болела она до апреля. Врачей не вызывала, ничем ноги не мазала, терпела. Это надо большую силу воли иметь, чтобы при таких болях ни разу не охнуть. И она говорила:
- Это мне наказание за мое невыполнение.
Мы дали телеграмму Учителю, и Он приезжает. Уже весна наступила.
Учитель занимался с ней целый день, водил ее по квартире. Она уже и ходить разучилась за это время. И Он говорит мне:
- Ты завтра приедешь и выведешь ее на двор.
Приезжаю я назавтра, она нормальная, отеков нет, говорит мне:
- Учитель меня только Своими ручками потрогал - и все сошло.
А на улицу идти отказалась, говорит:
- Хорошо тебе, ты здорова.
Опять она не выполнила.
А через две недели, когда я к ней пришла, она вдруг просит:
- Вынесите меня на улицу! Мы ее вынесли вместе со стулом, но все надо делать во-время.
Вскоре она умерла. Вот так это все получилось.
...В 1978 году мы все держали большое терпение: Учитель, Валя, я и еще кто-то. Учитель и Валентина держали больше всех. А я мало, я сорвалась. Я держала уже 25 дней, когда это случилось. Последние несколько дней Учитель в воскресение и в четверг давал по полчашки простокваши. Мы каждый день ходили на став купаться. Это километра два от хутора. Купались вместе с Учителем. И вот, поплыли мы через этот став: мужчины - москвичи - и я за ними поплыла. А Коля... говорит мне:
- Ты, Петровна, не дури - иди по берегу обратно. А я ему отвечаю:
- Ну да! Пойду я ноги колоть по этой гальке.
И поплыла с ними обратно. А сила у меня была тогда большая, об меня Валентина грелась - я как огнем горела. И Учитель радовался мною очень. И тут я плыву: как же, я - герой! Вылезаю на берег, где Учитель был и кричу Ему:
- Вот, дорогой Учитель, какая у меня сила! Став переплыла туда и обратно.
А Он мне говорит:
- Кто тебя за язык тянул?!
Поругал Он меня. Пришли мы домой, у меня левую ногу дергает. Я молчу, Ему ничего не говорю. Назавтра Он мне говорит:
- Начинай кушать. Мне Природа сказала: ”Не будешь кушать - помрешь!”
Вот тебе и наше похваление. Я не соглашалась сначала, а Валентина говорит мне:
- Учитель сказал, ты Его Слово знаешь, оно не пропадает даром, что ты помрешь!
Что делать? Заплакала я, поцеловала Учителя: Его Слово - закон. Пошли мы с Ним на кухню, где Он велел Вале дать мне сметаны 200-300 грамм. Началась у меня жажда после нее, а Учитель не разрешает пить. Только вечером дал мне выпить чашку чая. На второй день дали мне борща пожиже и без хлеба. А пить все равно очень хочется, я хожу - прошу у Него, а Он говорит:
- Ну, попей чайку с лимончиком!
И у меня тоже ноги опухли, как когда-то у Марии Матвеевны, но не так. Валентина говорит:
- Учитель, у Петровны ноги пухнут.
А Он взял мои ноги и говорит:
- Ты, Петровна, не бойся, не слушай ее. Все будет хорошо.
И правда, все обошлось. И вот, я шла в саду по дорожке, а Учитель спрашивает:
- Петровна, ты знаешь притчу мытаря? Фарисей богатый был, а мытарь - бедный очень. И вот, богатый пришел в храм и свечи ставил от избытка своего богатства данного, и уснул. А мытарь зашел в храм и говорит:
- Господи! Нет у меня за душой ни копейки, не на что и свечку купить.
- Это мне простится? За что меня наказал так?
- А Я тебя не наказывал.
И спрашивает:
- Кто выиграл, фарисей или мытарь?
Мельникова Н.В. (26)
инженер /г.Москва/
Я узнала об Учителе на лекции Э.К.Наумова в нашем кинофотоинституте, НИКФе... Самое главное, что ...показал киноролик - со всего экрана на меня глянуло лицо Учителя, я увидела белые распущенные волосы, седую бороду и голубые смеющиеся глаза. И этот кадр стоял несколько секунд. Когда я увидела Его, что-то у меня в душе всколыхнулось. И я захлопала, и вслед за мной весь ...зал. ...думаю: “Ничего себе, пожилой человек идет босиком по снегу!” ...Я как узнала, сразу пришла домой и облилась... Написала (Учителю) о том, как я на даче выходила обливаться на Природу, что когда осенью переехала в Москву, мне не захотелось обливаться в ванной, захотелось по-прежнему на Природе и т.д. И вот так я писала Учителю, и Он мне кратко отвечал. И ...в конце февраля 1982 года я получаю от Учителя письмо: “Наташа, деточка, если хочешь, приезжай”.
И вот мы приезжаем, входим во двор, а нам говорят: “Учитель в Доме”. ...Захожу в комнату, а Учитель стоит у окна, опершись рукою о стол. И тут я увидела воочию это бронзовое тело, эти белые распущенные волосы, эту седую бороду и почувствовала на себе взгляд Учителя. Но какой это был взгляд! Его глаза проникали мне в самую душу, такое было впечатление, что Он видит меня насквозь. Я под Его взглядом как под рентгеном, смотрю на Него и никуда не могу даже глаз отвести. И под этим взглядом я поняла, что этому Человеку про меня все известно: и как я маму обижала, и как я на детей кричала... На меня нахлынул такой поток чувств, слезы брызнули у меня из глаз мгновенно. А Он говорит:
- Ну, что ж ты плачешь, деточка? Не плачь, не надо плакать!
- Да я плачу от счастья, Учитель, что к Тебе приехала!
- Ну, не плачь, деточка, Я тебя завтра приму.
Через некоторое время Он мне говорит:
- Ну, Наташа, деточка, у тебя ведь муж есть и дети. Вот теперь ко мне своих мужчин привози.
А я говорю:
- Ой, не знаю, Учитель, детей, может быть, и привезу, а уж мужа - никак.
Учитель говорит:
- Ну что ж так? Я отвечаю:
- Ведь он у меня партийный.
Учитель засмеялся и говорит:
- А что ж Учитель против партии?
Я очень робела перед Учителем, поскольку чувствовала, что это Кто-то совершенно необыкновенный. У меня и были вопросы, но я отважилась только на один. Я спросила:
- Был ли такой австрийский пастор Себастьян Кнейп, он написал книжку “Мое водолечение”. Он лечил свою паству не только постом и молитвой, но еще и холодной водой. Вот как Ты считаешь, как его система?
...Учитель ответил:
- Хорошая система, но наша - универсальнее.
...Анна Петровна Тришина ...несмотря на запреты, всегда проникала на хутор, старалась не оставлять Учителя в изоляции, рассказывать Ему московские события. Учитель лежал, а Анна Петровна читала Ему статью “Эксперимент длиною в полвека” в журнале “Огонек”. Это была первая статья, первый информационный прорыв, и она была так дорога Учителю, что Он все время просил, чтобы Ему ее прочитали.
Как-то летом 1982 года Учитель приехал в Москву, ...узнала..., когда Он уезжал. Сразу помчалась на Казанский вокзал. ...приехала...Учителя еще не было. ...Через некоторое время вижу, как по перрону идет Учитель в своей всегдашней одежде в трусах, справа и слева от него идут две женщины, а сзади - Валентина Леонтьевна. Учитель приблизился, поздоровался с людьми, потом подошел к проводнице, тоже поздоровался. Она на Него доброжелательно посмотрела, улыбнулась, проверила билеты, и они вошли в поезд. Учитель сразу подошел к окну, оно было приоткрыто, Он высунул голову и одну руку... И все Его обступили, каждому хотелось хоть за пальчик подержаться, все хватали эту руку, а Учитель долгим внимательным взглядом оглядывал нас. В толпе стоял один парень, и у него на руках был грудной ребенок. Мы ждали Учителя полчаса или минут сорок, и все это время ребенок молчал, как ангел. И как только поезд тронулся, этот ребенок горько заплакал...
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 75; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!