Участниками конференции обращение принято единогласно. 2 страница
А когда я был еще маленьким, играл рядом с ним на диване, случайно сбил со стены папин портрет, то отец невольным жестом толкнул меня. Но тут же достает из кармана двадцать пять рублей и протягивает мне, мальчишке, с извинениями. Мать увидела такие деньги, у меня их отобрала, а отец: “Уляшечка, отдай. Он ведь заслужил. Я его ударил”.
После войны отец сразу позвал меня к себе в этот дом. Написал, что купит мотоцикл. Не забуду, как я сюда возвращался. Иду в костюме, с чемоданчиком, все меня приветствуют. Подхожу к дому на улице Ленина, а мне говорят: “Вы здесь больше не живете. Идите туда”. Только выхожу из-за угла, а папа идет в другую сторону с ведрами по воду. Увидел меня, бросил ведра и бежать обратно ко мне. Никогда не забуду этого, радостного до слез, момента.
Потом он поехал мне за мотоциклом, кажется в Москву. Скоро его купил. Он в то время начал ездить по городам . А “Волгу” знаете, как достал? Они тогда только-только начали выпускаться. Выделили всего две машины на управление шахт всей области. Я в тот момент работал на шахте в Красном Луче. Характеристику мне сделали превосходную. Но первым на очереди на нашей шахте стоит главный инженер, поднимает он вопрос, что ему положена машина. Тогда ему сам начальник управления говорит: “Подождешь своего, а эта машина будет Иванову”.
Поехали мы с отцом за “Волгой” в Горький зимой. Так там чуть ли не весь завод работать прекратил, все шли на отца посмотреть и его послушать. Секретарь обкома партии с женой и дочкой за город - фотографироваться. Представляете, человек в трусах, а там зима. Отец тогда много с народом говорил, даже спать не ложился, все беседовал. Когда стали решать, какую машину нам выдать, то показывают: “Берите вот эту, в ящике. Она в Индию предназначалась, а теперь ваша”.
|
|
|
На этой машине я отца куда только не возил. На Кавказ, в Днепропетровск, в разных областях были. Сам отец за рулем никогда не ездил. На мотоцикле он пробовал несколько раз проехаться, даже мать однажды взялся прокатить. Ехали тихонько, но отец никак не мог остановиться, газ сбросил, а мотоцикл едет и едет. Матери пришлось прыгать. Отец же, наехав на стену, махнул на технику рукой, и больше никогда за руль не садился.
Отцу везде была дорога открыта. Открыта с ним она и сейчас. Ведь такого отца в мире больше нет. Я был плохой сын: его слушал, а систему его не выполнял. Но у меня все равно никогда ничего не болело, только попадал в аварии, разбивался. Раз появился на груди чирей. Отец потрогал его пальцем, и тот на другой день исчез. Как-то мы приехали с ним в Верхний Кондрючий, у меня голова разболелась до невозможности. Я ему:
|
|
|
- Пап, у меня что-то голова.
Он резко:
- Пить надо меньше.
- Да я, пап, вроде немного, - отвечаю.
Он:
- Иди сюда, - взял руками голову, подержал, и боль исчезла.
Я хоть и не подчинялся системе, а все-таки тело свое ему отдавал. Знал, что он всегда поможет. И сейчас, когда мне плохо, а когда тяжело, всегда за конец хватаешься, я выйду: “Пап, помоги мне”. Он мне все дает.
И все знали, что я сын Иванова. Все меня знали и знают. Но я лишнего не делал, не игнорировал отцом. То есть, сильно не игнорировал. Я при обществе никогда не закурю и не выпью, не стану компрометировать. Он, конечно, касался меня:
- Яков, не делай то.
Или:
- Туда не езжай.
Все равно выходило по его, хоть я не всегда слушал.
О том, если кто не выполнял, отец говорил одно: “Как я могу убеждать человека, который не хочет? Это ведь не принудиловка, а свое! Захотел - пожалуйста! Я тебе помогу. Но придет время для каждого человека. Он поймет, куда ему клониться: к левому или правому”.
Отец никогда от меня не отказывался. Он меня только просил: “Брось все это. Особенно курить. Это еще хуже, чем немного выпить”. Конечно, неудобно, что я этим занимаюсь. Но я не влезал в его систему. Он для меня не кто-нибудь, а отец. Мой долг был встретить, привести людей и проводить. Это я делал всегда, часто ночью, независимо от работы.
|
|
|
Инстинкты сохранения у меня очень хорошо развиты. Представьте, в 4 утра встаем с отцом: “Яков, поехали а Москву”. Садимся в машину и тысячу километров через Харьков. А в десять часов вечера я уже водку пью в Москве. Вот так ездил. А сколько раз совсем пьяный ехал? Отец отправляет меня с Кондрючего домой:
- Ничего, сынок, езжай. Леонтьевна, дай ему сто грамм. Все будет нормально, - и никогда со мной после этого ничего не случалось. Всегда доезжал.
Милиция к отцу относилась исключительно. Меня милиционеры даже сами водкой поили, чтобы только не спешил ехать. Им бы с отцом подольше поговорить. С папой говорят, а мне: “Ты пойди, погрейся в нашей будке”. Часто в дороге бывало так: останавливаемся на заправку, я проголодаюсь. Холодно, а отец не хочет никуда заходить. Скажет мне: “Ну, ладно. Ты иди кушай”.
Сам же по трассе обледенелой бегом. Машины обычно его не обгоняли, а колонной за ним шли. Пурга, метель. Водителям интересно сопровождать такого человека. Я колонну обгоняю, останавливаюсь. Отец садится в машину, и мы едем дальше.
Стоит мне только сказать:
- А вы знаете, кто я такой? Я - Яшка, сын Иванова, который зимой и летом ходит в трусах.
|
|
|
Мне сразу отвечают:
- Видели. Слышали, - и всегда идут навстречу. Однажды я был хорошо выпивши. Меня задерживают в Шахтах, направляет на исследование в больницу. Врач проверяет и говорит:
- Он трезвый.
Я ему:
- Я же пьяный!
А он:
- Нет. Вы трезвый. Вы Иванов? Да? Так вы трезвый совсем.
Такого еще никто не видел, сам человек говорит: “Пьян”, - а врач говорит и пишет заключение: “Трезвый”. И права отдают отцу. Тот пришел и уже сидел в машине. Вот как люди относились к отцу. Врач ведь рисковал ради отца, а вдруг бы я сделал аварию?
Когда я был в заключении на Урале после того, как в шестьдесят первом году задавил человека, отец с Марией Матвеевной приехал ко мне на станцию Лесная, привез шоколадного медведя - огромного как плюшевого. Морозы стояли, не дай боже. Меня к нему на дрезине привезли, дали отдельную комнату. Стоят генералы и мне, заключенному, уважительно пожимают руку. И с ними все начальство. Такой у меня был отец! В тюрьме я жил лучше, чем на свободе, был бесконвойный.
Когда папа (ушел из тела)... мне многие говорили:
- Да ты теперь останешься без штанов, как твой отец. Это тебя папа кормил.
Я спрашиваю их:
- А почему? Я ведь пенсию получаю. Это во-первых. А во-вторых, у меня пока есть люди, которые мне кусок хлеба дадут.
Разве я отказываюсь, что меня папа кормил? И его люди - не миллионеры, а последним куском делятся.
...Я всегда с отцом. Отец где-то далеко, а я все-равно с ним. С ним в горе и в радости, в счастье своем и несчастье. Ведь он - совсем другого типа отец. Я пил водку или коньяк - тоже был с ним. И в Сочах, и в Кисловодске - везде. Я - сын Иванова. Только ради отца я жил, и живу сейчас, и буду жить, чтобы со мной ни делали, как бы в отношении меня ни поступали.
Вот вы, все люди, сейчас уйдете, оставите меня одного, никому из вас не нужного. А я останусь с ним. И если я выйду на улицу, скажу: “Папа! Помоги!” - то вы все ко мне придете.
«Председателю Президиума Верховного Совета Союза ССР тов.Подгорному Н.В. (8), (29)
Уважаемый Николай Викторович! Мы, нижеподписавшиеся, больные города Москвы, которые получили здоровье от Иванова Порфирия Корнеевича, просим Вас разрешить этот наболевший вопрос.
В настоящее время стоит вопрос о лечении рака. Этот наболевший вопрос стоит перед нашими учеными и привлекает к себе внимание ученых и медиков всего мира. В частности, раковые Конгрессы в Москве и в Токио уделяли серьезное внимание борьбе с этой страшной болезнью. На Всемирном раковом Конгрессе в Москве было сказано о том, что если есть практические труды о раке, чтоб откликнулись и приняли участие в этой борьбе с этим страшным заболеванием, даже если человек не имеет высшего образования. Наша медицина затрачивает колоссальные средства на лечение рака. Мы знаем, Иванов открыл лечение рака физическим методом Природы. Он многих вылечил от рака. Есть живые факты. Он может передать свой опыт нашей медицине. Знаем, что наша медицина одержит победу на этом фронте, поэтому просим, чтобы Вы, уважаемый Николай Викторович, обратили внимание на просьбу и помогли. Профессор Блохин из Онкологического института и профессор Ушаков из Минздрава СССР в курсе этого дела. Ждем Вашего разрешения... 55 подписей”.
Миля ЗАХАРОВА,
(Меланья Михайловна Савенкова по мужу Захарова)
Она жила в поселке Дзержинский Ворошиловоградской области, Ровенецкого района... за станцией Дарьевка было село, в котором существовала группа евангелистов... они ходили и искали такого Человека, о Котором из Писания было известно, что Он будет ходить по земле голый и босой... Однажды зимой, в 1937-1939 годах, Миля увидела голого человека. Он вприпрыжку бежал в одних трусах, босой и забежал в книжный магазин. Миля вошла вслед за ним, чтобы посмотреть на такого человека. Миля сказала Татьяне Ивановне*: “Таня, я видела такого человека. Не Он ли это, Которого мы ищем?”...
“Ездили мы к Учителю втроем: я, Аня (Ганя), Федя в 1944 году. Месяца и числа не знаю. Учитель вышел и сказал: “Заходите”. - Мы зашли. Учитель сказал: “ Ко мне много людей приходит, я не всех ввожу в дом; я разговариваю во дворе. А вас я ввел в дом.” Я думаю: Кто же Он такой, что ходит босой и раздет? Учитель сказал:
- Прочитайте Третью главу “Послания к евреям”, - и подал нам Евангелие. Мы читали про себя. Учитель сказал:
- Как будете ехать на Зверево, садитесь на товарный поезд и скажите проводнику: “Мы садимся во имя Учителя”. Мы так и сделали. А на другой раз поехала Аня и Таня”.
(Из письма Мили Захаровой)....Миля рассказала про ...встречу с Учителем и все передала Татьяне Ивановне... И Татьяна Ивановна очень умело понесла это дело.
Но Учитель сказал:
- Миля меня о б н а р о д о в а л а ...спасибо Миле - усмотрела.
...В 1945 году была вторая встреча с Учителем. К нему поехали Татьяна Ивановна и Ганя. Когда они вошли в калитку, то Ульяна Федоровна, жена Учителя, сказала: “Вы, наверное, хорошие люди - когда вы приезжаете, я всегда весточку от сына получаю”. А Учитель выходит в коридор и говорит:
- Они, и только они! Я их и во сне видел.
Он сказал им:
- А я ждал вас...
...В 1947 году была третья встреча этих людей с Учителем. Они ехали к нему уже как к Богу. Но Учитель, узнав об этом их намерении, выехал к ним навстречу и на станции Зверево приостановил их... Они побежали вдоль вагонов... встречают его и говорят: “Здравствуйте!” Учитель отвечает им: “ Здравствуйте!” Они говорят: “Мы к вам идем”. Учитель сказал: “Ну, хорошо, пошли со мной.” И вот, он подводит их к пакгаузу. Там собралась большая толпа людей. Учитель стал говорить с ними притчей: “Жена вызвала мужа, чтобы родить. Муж вызвал врача. Врач исследовал и сказал: “Еще только шесть месяцев. Надо ждать”. А когда пришло время - пришли роды, тогда не нужен ни врач, ни муж”.
После этих слов Учитель развернулся и убежал. На этом встреча окончилась. Он предупредил их, что нет еще времени для решения и нет никаких оснований для этого.
Татьяна Ивановна КАСИМОВА (27)
/Хутор Боги 15 августа 1997г./
Татьяна Ивановна: (Поведала июльский 1997 г. сон: Учитель явился и, показывая на нос, сказал, что 2000 г. уже на носу. Что поднимет с кладбища, где Его тело, только шестерых)
“Так подчеркнул: “А этого.., - права ручечка, - а этих, кто здесь у Меня остался, ни одного туда не пущу!” - и три раза сказал.
Но вы помечтайте, пожалуйста, прошу. Не будет открыто - попробуйте не один раз, что вот это так Он сказал.
Если кто догадается скажите, но я вам не скажу, потому что яичко уже очищенное. Глотайте только то, что я вам сказала. Ладно?”
А.Чирушкин: Этих?
Татьяна Ивановна: Да.
А.Чирушкин: А шесть человек поднимет?
Татьяна Ивановна: А тех - “подыму!” - буквально!
А.Чирушкин: С кладбища?
Татьяна Ивановна: (утвердительно). Угу!
А.Чирушкин: Шестерых только?
Татьяна Ивановна: Только шестерых.
А. Чирушкин: Не всех?
Татьяна Ивановна: Нет, нет, нет, за всех не было сказано. Я не смогу свидетельствовать, дети, не правильно. Потому что Он тут же меня накажет за это...“А этих, а этих - остальных - не пущу туда!”Не знаю, не знаю, мыслите сами.
А.Чирушкин: Понятно. Ну, спасибо. Будем думать.
Татьяна Ивановна: Самое главное, вы знайте, что Учитель уже с нами. Только в Духе. Почему Он, детки, еще в Духе? Он еще боится, чтоб Его не разопнули так, как Иисуса. “А я,- говорит, - еще на маковое зернышко ничего не сделал... то...что еще Иисус сделал. Но Моя мысль не останавливается, она идет, идет и идет. ...Когда был у меня Хвощевский, жил месяц, вот.
А. Чирушкин: В апреле?
Татьяна Ивановна: Нет, нет, нет. В июне или в июле, вот эти месяцы.
Я ему говорю: Игорек, ты - ученик. Он ученик Его, Учителя. Они вместе сидели в психиатрической больнице. В закрытой психиатрической больнице... У Игоря обе легкие негожие. Но Он восстановил одну сторону. И поставил его на ноги. Теперь Игорь приезжает.
Ну, основное я сказала. А остальное, дети услышите, может. Может Он Александру Александровичу еще чего говорил. А мне Учитель только вот это говорил. Вот. И ко мне можете хоть сейчас, хоть, когда будете свободны, зайдите ко мне. Я вам покажу фотографию, когда Он с Казани . ...Он там был 4,5 года... Так Он... сфотографированы и с этим врачом, когда они вышли. Он выводит врача и корреспондента. Как его зовут корреспондента “Огонька”?
А. Чирушкин: А-а, Власов...
Татьяна Ивановна: Ага, его. Его выводил на улицу. Он тоже страдал желудком. Вот так Он говорит: “Хочешь жить? Снимай обувь, пошли на снег!” А (Власов)* говорит: “Я сразу замерзну”. А Он говорит: “Ты хочешь жить?” - “Очень хочу! Я же еще молод!” - “Так вот! Пошли на снег!” - И Он его вывел все-таки на снег. Вывел, и он стоял. Учитель до тех пор держал, покуда это было нужно Ему, Учителю, держать его... Он постоял и вошли они... “Ну вот..., живой же пощупай сам себя”, - говорит вот это... “Учитель, я не верю себе. Ты скажи: я живой или нет?” “Живой! Вот и будешь жить!”.... Он (Учитель на фотографии) очень худенький. Эта фотография одна единственная на мой, на наш Хутор с автографом. Больше ни у кого нет. Фотографий много у всех, кто идет по Его дорожке. С автографом только у меня.
А.Чирушкин... Учителя?
Татьяна Ивановна. Учителя!... Не Власова. Самого Учителя! Потом я еще сохранила Его личные письма ...я переписывалась с Ним, так... меня... в 61-ом году уже с кандидатов перевели в члены партии. Вот в Гукове от 61 года я вот это взяла... дали мне партбилет. Я получила, и сразу прибежала в 58-й номер дома, где Он жил. Я говорю: “Учитель, вот это не мешает? Вот эта красная книжечка не мешает идти мне по этой... и тебе по дорожке Твоей?” Он говорит: “Танечка, да Я за партию. Я только без партбилета. Я виновен Сам...”
А.Чирушкин: Да, да, кандидатом же был. Значит, Он сожалел, да? Об этом, что Он... До конца не дошел... В партию?
Татьяна Ивановна: Да!... Сожалел... Он, знаете, что сделал?.. Ему было очень...
А.Чирушкин. ...А Он победил бы эту партию, как только они бы Его приняли. Так?!
Татьяна Ивановна: Победил бы!.. Победил бы!.. Но Ему партком...
Секретарь парторганизации дал такое страшное поручение, что Он сказал: “Лучше я уйду, чем ты Меня просишь за это поручение, чтоб Я это сделал. Никогда, никогда!” - три раза вот так... - “Я этого не сделаю! Ибо вы Меня тоже не знаете, если (бы) вы меня знали, вы бы не дали такое поручение. Вы Меня сравняли с убийцей. А Я пришел и принес Жизнь на эту Землю. Жизнь я принес! Смерть Я упраздню! Упраздню и упраздню” - три раза ...Вот, детки, что я вам.. это главное. А подробности, может, будете читать в историях. Что будет интересовать вас в доме Учителя, с чем вы можете не согласиться - можете заходить ко мне, вот 47 номер дома.
А.Чирушкин: Ой, спасибо!
Татьяна Ивановна: Только я прошу до 12. В 10 часов уже я закрываю. Потому что бывают люди, которые пьют, они, бывает, путают ...мои ворота со своими, раза два уже я спасала замерзающих алкашей. Когда дети... и придут, и кричат: “Мамочка, иди скорей, дядя Володя уже не реагирует глазками, он замерзает”. Когда я его отволаю, сама с Учителем прошу. Прошу: “Учитель, дорогой, помоги же этого человека на ножки поставить”. Когда я его отшлепаю там где нужно, приведу его в сознание этого человека, тогда он говорит: “Таня, кто тебя послал?” А я говорю: Да кто и не знаю, этот мне сказал мой Юра: “Мамочка, дядя вот там умирает”. - “Тебя сам Бог послал”.
...Я ему рассказывала, как Учитель говорил о том, что Он когда-то придет на этот период времени, что: “Я эти деньги все сожгу!..” ...Едет ...Учитель... скорым поездом едет, и с кармана... Ему же надавали люди денег, потому что мы же... Спасал даже в вагоне... ребенка одного, так кричал на весь этот вагон. Так кричал ребеночек... Тогда Учитель подходит к матери и говорит: “Гражданочка, извините, пожалуйста, дайте мне вашего ребеночка. на руки...” А она говорит: “Ой, дедушка, ну возьми, пожалуйста, может, он подумает: это его дедушка. Ну хоть он остановится уже сутки кричит ребенок...”
Он его только это взял на ручки, и он тут же даже ротика не открыл. ... не плакал. Тогда все в вагоне во все услышанное , шепот, ну, хороший был, говорят: “...Это не простой Человек ребенка взял на руки. Простого дедушку видно, и видно какого-то человека (непростого)... что это, то... не такой как все. А Кто Он такой? - неизвестно”. Тогда уже одна старушка сказала: “Я знаю, моя мама говорила, что скоро будет ходить по планете Бог. Только не будет(Он) в таких одеждах, как говорят баптисты, и говорят другие вероисповедания, в чем Он будет, спустится с небес в рызах каких-то там свиристящих. А Он пришел в одних единственных темно-синих штапельных этих трусах! Вот так вот.
Но это основное сказала вам. А теперь, детки, идите туда, где вы держали мысль из самого дома. Ночуйте обязательно эту ночь там, а потом уже... там есть распорядитель, наш человек Петр Никитич Матлаев. Вот, что он скажет вам. Вот так вот... детки, вот что, - много задают вопрос. - “Так, мы едем в Дом здоровья, говорят: “Туда... больной зайдешь, а оттуда выйдешь здоровый”. Я говорю: “Иди, деточка, ты сам узнаешь и сам, может, мне скажешь? А я вот здесь, - говорю, - всегда сижу возле ворот”.
...И вот люди любопытные, прошла эта женщина, не верующая ни во что, матерщиница, и ей схотелось услышать, о чем я говорю с вами. Она ни во что не верит, и называют нас: нехристы, мы же не крестимся: это нехристы. Вот. И не верют они нашему Богу и их свой яки есть Бог...
Они тут с 76-го года, я только давно живу. Я жила, попала замуж, аж в Киргизию. И, когда Учитель, послала я письмо Учителю, а Он мне пишет... две строчки: “Таня, если ты решила идти моей дорожкой, сейчас же оставь все мертвое, живое и добирайся сюда”. Что он, как мне решиться? Я решилась сразу, потому что мы с этим мужем, с которым я там жила, мы сделали саманный дом, такой как у Сан Саныча, большой, но не пришлось жить. Не пришлось жить там, только одну ночь переночевали в кухоньке,... мы сделали только кухоньку. И вот это, получаю я от Учителя письмо: оставь все:... А я думаю, у меня же есть сын Яков, так же как у этого Учителя - Яков. Как одна его мать плотская родила. Что и у Учителя Яша не переставал пить до последней минуты, что мой Яша пил до тех пор, покуда замерз. Вот так вот, но скорбить нельзя. Надо радоваться, а ему 33 года.
А.Чирушкин: Ничего - поднимет Учитель. А с Христом мы или нет, понятно тем, кто в Учителевых поступках увидит и Христа. В 2000 году, значит. Да?
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 72; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!