ЕСТЕСТВОИСПЫТАТЕЛЕЙ В ШТУТГАРТЕ) 41 страница

* «Социалисты Запада и России», стр. 294.
•* «Из воспоминаний прошлого», ч. I, стр. 252 и сл,

611

маю, он слишком кабинетный человек». Через некоторое время
оба юные прозелита революции решили позондировать самого
Чернышевского. Не объявляя ему открыто о своем вступлении
в общество, они вели речь разными обиняками, говорили о необ-
ходимости устраивать кружки между молодежью, и притом
кружки с общественным направлением. Но Чернышевский, хотя
и высказывал одобрение этим планам, оставался однако непрони-
цаем, при этом хорошо отозвался о «господине в пенсне» и рас-
сказал басню Эзопа о медведе, который порвал дружбу с челове-
ком за то, что тот в одном случае дул на огонь, чтобы он хоро-
шенько разгорался, а в другом — с целью погасить его*.

Во всяком случае, хотя мысль о возможной руководящей роля
Чернышевского в «Земле и воле» очень «анкуражировала» ее
молодых сочленов, но ни в то время, ни в последующее Пантелеев,
один из самых активных членов общества, не имел никаких дан-
ных для того, чтобы с уверенностью допустить участие в этой
организации Николая Гавриловича.

Столь же сомнительно, чтобы Чернышевский был одним

из авторов конституционного подпольного листка «Великорус».

Всего вышло три номера этой газеты между июлем и сен-
тябрем 1861 года.... Сторонники того взгляда, что Николай
Гаврилович был чуть ли не редактором «Великоруса», должны
были бы привести хоть какие-либо фактические доказатель-
ства своего утверждения, но до сих пор этого сделано
не было, и рассуждения их не выходят из области догадок **...

* Пантелеев не объясняет, какой смысл имела тогда эта притча. Быть
может, Чернышевский хотел дать понять молодежи, что если раньше он
удерживал ее от революционных конспираций, то впредь он не намерен
этого делать.

** Лемке в статье «Процесс великорусцев» («Былое», 1906, №7)
ссылается на свидетельство Стахевича, сосланного в начале 60-х годов по
другому политическому делу и прожившего с Чернышевским несколько лет
в Сибири. «Я заметил, — сообщает Стахевич («Закаспийское обозрение»,
1905, № 143), — что Чернышевский с явственным сочувствием относится
к листкам, выходившим в неопределенные сроки под заглавием «Велико-
рус»; вышло, помнится, три номера. Слушая разговоры Николая Гаврило-
вича, я иногда замечал, что и содержание мыслей, и способ их выражения
сильнейшим образом напоминают мне листок «Великорус», и я про себя
решил, что он был или автором, или, по меньшей мере, соавтором этих
листков, проповедовавших необходимость конституционных преобразо-
ваний». Пантелеев на этот счет выражается довольно осторожно. Упоминая
о некоем Захарьине, который «по некоторым указаниям принимал непо-
средственное участие, кажется, в «Великорусе»», он прибавляет в приме-
чании: «Близость Захарьина с Чернышевским дает мне основание думать,
что Ник. Гавр, был, может быть, не совсем чужд делу «Великоруса».
К тому же манера говорить с публикой, стиль «Великоруса» очень напоми-
нает н. Г. В 90-х годах покойный А. А. Рихтер говорил мне, что, по его
сведениям, одним из главных членов кружка, выпустившего «Великорус»,

612

К кружку московских «якобинцев» Зайчневского и Арги-
ропуло, выпустившему за подписью «Центральный Революцион-
ный Комитет» прокламацию «Молодая Россия» *, Чернышев-
ский относился прямо отрицательно. Несмотря на антибуржуаз-
ное содержание этой прокламации, наделавшей в свое время
столько шума, на разоблачение ею либеральных иллюзий Гер-
цена и «Великоруса», на отказ от каких бы то ни было компро-
миссов с существующим политическим и экономическим строем,
на определенно революционный и даже социалистический ее
характер, Чернышевскому она решительно не понравилась.
Вероятно, он был недоволен ее несерьезностью, декламаторским
и кровожадным тоном, тем более, что, появившись одновременно
с петербургскими пожарами, она подала врагам демократии
повод обвинять революционеров в учинении поджогов с целью
вызвать смуту. Чернышевский чрезвычайно сухо принял при-
ехавшего к нему делегата от московского кружка и отказался
взять доставленные ему для распространения экземпляры про-
кламации. По затем он как будто стал сожалеть о том, что оттолк-
нул от себя людей, быть может, экспансивных и увлекающихся,
но горячо преданных народным иптересам, решительных и в идей-
ном отношении близко к нему стоящих. Он решил выпустить
прокламацию «К нашим лучшим друзьям», которая должна была
рассеять недоразумения между ним и москвичами; но скорый
арест помешал ему выполнить это намерение. Так рассказывает
Пантелеев со слов Н. Утина**. А Лемке со слов С. Южакова,
слышавшего этот рассказ от И. Гольц-Миллера, члена москов-
ского кружка, сообщает, что Чернышевский отчасти осуществил
свое намерение. А именно он послал в Москву видного революци-
онного деятеля того времени и одного из основателей «Земли
и воли», А. А. Слепцова***, с тем, чтобы уговорить коми-
тет как-нибудь сгладить крайне неблагоприятное впечатление,

был давно умерший Лугинин. Кажется, он выведен Чернышевским в «Про-
логе пролога» под именем Нивельзина» («Из воспоминаний», ч. I, 327).
В. Обручев, молодой офицер, осужденный по делу «Великоруса» на каторгу,
был очень близок к Чернышевскому; по словам Пантелеева, он был даже
любимцем Николая Гавриловича. На основании вышеприведенных фактов
г. Кульчицкий решительно утверждает, что «инициатором, редактором и
руководителем «Великоруса» был не кто иной, как Чернышевский» (Ист.

рев. движ., стр. 256). Утверждение слишком смелое и рискованное...

* Эта прокламация напечатана во 2-м приложении к сборникам «Госуд-
преступления в России», изд. за границей В. Базилевским (Богучарским),
«Материалы для истории рев. движения в России в 60-х годах», Париж,
1905, стр. 56—63; отчасти у Лемке «Полит, процессы», 94—104.
*• «Из воспоминаний», ч. I, 269—270.
*** Не его ли изображает г. Пантелеев под именем «господина
с пенсне»? См, «Из воспоминаний», ч, 1, гл, XXIV: «Земля и волн».

613

произведенное на общество «Молодой Россией». Успел ли посла-
нец в своей миссии, с точностью неизвестно, но возможно, что
убеждения Чернышевского повлияли на москвичей. По край-
ней мере, при обыске у Баллода найдена была рукопись про-
кламации, под заглавием «Предостережение», являющейся
как бы удовлетворением желания Чернышевского. Но при-
надлежала ли эта прокламация действительно деятелям Цент-
рального Революционного Комитета, до сих пор точно устано-
вить нельзя *.

Столь же темным остается вопрос об отношении Чернышев-
ского. к М. Михайлову и, в частности, к его революционному
предприятию, т. е. к распространению известной прокламации
«К молодому поколению». Текст этой прокламации написан был
П. Шелгуновым, Михайлов же напечатал ее в Лондоне у Герцена
и провез в Россию заклеенной в дно чемодана. Знал ли Черны-
шевский о затее Шелгунова и Михайлова, неизвестно; но что
по приезде в Петербург он был посвящен в это дело, Пантелеев
утверждает категорически...

... Во всяком случае, ясно одно: если Чернышевский
сам и не принимал активного участия в различных
проявлениях начинавшегося тогда революционного дви-
жения, то он всеми ими живо интересовался, о многих
знал**, а некоторыми даже идейно руководил.

Был ли Чернышевский автором воззвания «К барским кре-
стьянам»? Лемке и Русанов думают, что был***. Мыскажем:
ты, господи, веси! Пантелеев сообщает со слов Михайловского,
который слышал этот рассказ от Шелгунова, что в зиму 1861 года
Чернышевский написал прокламацию «К народу»; эту проклама-
цию Шелгунов переписал измененным почерком и отдал ее М. Ми-
хайлову, который передал ее Всеволоду Костомарову (о нем
ниже) для непечатания ****. Очевидно, речь идет о проклама-
ции «К барским крестьянам». Если даже допустить, что первую
половину ее писал Чернышевский (хотя прямых указаний на это
ни Лемке, ни Русанов не приводят никаких; сходство слога и
содержания ничего не доказывает, как мы уже говорили выше), —
итак, если даже допустить, что первая половина прокламации
составлена Чернышевским, то вторая половина наверно написана

• Лемке. «Политические процессы», стр. 109 и сл.
** О широкой осведомленности Чернышевского в этой области
свидетельствует следующий сам по себе мелкий факт, сообщаемый Панте-
леевым: «Меня раз крайне поразило, как, должно быть, в апреле (1862 г. ),
он обратился ко мне с вопросом: по каким соображениям я возражал в сен-
тябре 1861 г. в студенческом комитете против некоторых слишком резких

предложений?» («Из восп. », ч. 2, 179).

*** Лемке. «Политические процессы», 194, 335—6; Русанов,
loc. cit., 327.

••*• Пантелеев. «Из воспоминаний», ч. 2, 181,

614

не им. Никогда бы Чернышевский не позволил себе рассказывать
народу, что во Франции и в Англии (в 1861 году) полков-
ники и генералы ломали шапки перед мирским старостой и что
народ сменял неугодных ему царей; он не стал бы говорить,
что англичане и французы хорошо живут, что суд там правед-
ный и равный для всех, и т. п. *. Впрочем, и Русанов, веро-
ятно по этим же соображениям, предполагает, что воззвание
«К барским крестьянам» вышло из-под пера Чернышевского
не целиком.

Сопоставляя все, что нам известно о жизни Чернышев-
ского, о его характере и взглядах, мы в конце концов
не решаемся категорически ответить на вопрос о непосред-
ственном его участии в революционном движении. Вернее
всего, что непосредственно он в нем не участвовал; но что

он знал о ||всех|| существенных проявлениях тогдашнего

2)
3)
4)

революционного движения, что непосредственные участ-
ники последнего совещались с ним и считались с его указа-
ниями, что, во всяком случае, они почерпали из бесед
с ним и из его сочинений убеждение в необходимости прак-
тических попыток, к которым сам Чернышевский по нере-
шительному и вялому складу своего характера, по своей
непрактичности и книжности, быть может, не был спо-
собен **, это вряд ли подлежит сомнению... Хотел ли

этого Чернышевский или нет, воздерживался ли он от
какого-нибудь подстрекательства, как рассказывает Пан-
телеев, и пользовался каждым подходящим случаем, чтобы
подчеркнуть трудности, ожидающие революционеров, и си-
лу и хитрость врагов, его сочинения будили совесть и
властно толкали к борьбе за народное освобождение.

* Текст воззвания см. у Лемке, 1. с, стр. 336—346. — Начинается
оно словами: «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон. Ждали
вы, что даст вам царь волю, — вот вам и вышла от царя воля». Далее идет
убийственная критика реформы 1861 года с точки зрения крестьянских
интересов, и постепенно читатель подготовляется к критике самодержав-
ного строя как основного фактора народных бедствий. Автор прокламация
старается, оперируя фактами, подорвать «царскую легенду». Выясняется
значение политической свободы и необходимость борьбы за нее. Далее до-
казывается солидарность интересов всех слоев крестьянства, в частности
бывших помещичьих и государственных крестьян, и солидарность интере-
сов народа и солдат, которые должны сильно выиграть от революции. Ука-
зывается на необходимость организации в народных массах, — «надо мужи-
кам всем промеж себя согласие иметь, чтобы заодно быть, когда пора будет».
А покуда эта пора не пришла, следует воздерживаться от частичных вы-
ступлений и напрасной траты сил...

** К Чернышевскому, быть может, применимы слова, сказанные им
о Неккере: «Он явился тем более нерешителен и смущен, чем дальновиднее
был его взор: нерешительность — слабая сторона проницательности»
(«Тюрго», 1. с, 231),

615

В этом смысле можно сказать, что Чернышевский был
идейным вождем и вдохновителем тогдашнего революцион-
ного движения. Правительство могло бы, пожалуй, еще
обвинить его в знании и недонесении. А знал он, конечно,
много, вероятно — всё.

ГЛАВА IX

АРЕСТ, СУД И ССЫЛКА ЧЕРНЫШЕВСКОГО

Не говори: «Забыл он осторожность.
Он будет сам своей судьбы виной».
Не хуже нас он видит невозможность
Служить добру, не жертвуя собой.
Но любит он возвышенней и шире,
В его душе нет помыслов мирских,
Жить для себя возможно только в мире,
Но умереть возможно для других.
Так мыслит он, и смерть ему любезна.
Не скажет он, что жизнь ему нужна,
Не скажет он, что гибель бесполезна:
Его судьба давно ему ясна...
Его еще покамест не распяли,
Но час придет — он будет на кресте.
Его послал бог гнева и печали
Рабам земли напомнить о Христе.

Некрасов *.

[393—396] Правительство смотрело на Чернышевского как
на главного идейного, а быть может, и материального руково-
дителя начинавшегося революционного брожения. Он имел
неосторожность задеть материальные интересы господствующих
классов, и с этого момента его можно было считать обреченным
на погибель. Вопрос заключался только в том, когда правитель-
ству угодно будет наложить свою руку на родоначальника рус-
ского социализма. После студенческих беспорядков 1861 года,
начавшегося брожения в Польше и знаменитых петербургских
пожаров правительство сочло удобным приступить к действиям,
и 12 июня 1862 года Чернышевский был арестован.

Этому аресту предшествовала ожесточенная травля
Чернышевского в реакционной и либеральной прессе,

развязывавшая правительству руки для решительных
действий и подстрекавшая его к репрессивным мерам
против духовного вождя «нигилистов». Катков доно-
сил на «Современник», как на гнездо революции, а «Москов-
ские ведомости» после пожара Щукина рынка утверждали, что
поджог произведен поляками и русскими нигилистами, дей-
ствовавшими по поручению Чернышевского. После майских

* Это стихотворение, которому Некрасов для цензуры дал заглавие
«Пророк» (из Барбье), первоначально (1874 г. ) было озаглавлено просто:
«Н. Г. Чернышевский». См. Л е м к е, 1. с, 195.

616

пожаров Петербург был охвачен каким-то пароксизмом реак-
ционного бешенства. Люди, вчера еще восторгавшиеся ста-
тьями Чернышевского в пользу крестьян, отрекались от него,
примыкая к общему реакционному воплю: «Распни его!»...

Чернышевского все считали человеком, который пользуется
громадным влиянием в революционных кругах. Достоевский
в своем «Дневнике писателя» сообщает, что в 1862 году он сам
отправился к Чернышевскому и убеждал его повлиять на соста-
вителей прокламации «К молодому поколению» и удержать их
от революционных крайностей. В романе «Пролог пролога» Чер-
нышевский с добродушной иронией сам рассказывает, как самый
обычный его поступок истолковывался либеральными сплетни-
ками (Рязанцев-Кавелин) в смысле важного революционного

предприятия (мнимая посылка эмиссара к Герцену). Так же смот-
рела на Чернышевского и администрация...

sic!

[395—396] Помимо литературных доносов Чернышев-
ский получал еще анонимные угрожающие письма. Одно
из них, посланное каким-то помещиком, полно злобной
брани и угроз против проповедника «грязной демократии*
и «социализма, признанного наукой несчастным произве-
дением больного ума». Воспаленному мозгу испуганного
крепостника Чернышевский представляется не иначе,
как с ножом в руках, в крови по локоть, а кончается
письмо следующим знаменательным заявлением: «Счи-
таем не лишним заметить вам, г-н Чернышевский, что мы
не желаем видеть на престоле какого-нибудь Антона
Петрова и, если действительно произойдет кровавое
волнение, то мы найдем вас, Искандера или кого-нибудь

Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 81 82 83 84 858687 88 89 90 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!