ЕСТЕСТВОИСПЫТАТЕЛЕЙ В ШТУТГАРТЕ) 37 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 82 из 108Следующая ⇒

• Здесь, как мы видим, Чернышевский допускает частичный обмен
и в будущем обществе. Дело в том, что, как увидим ниже, он допускал воз-
можность промежуточной стадии между капитализмом и социализмом.
* • Из всего вышеизложенного ясно, что если между взглядами на
ценность Чернышевского и Прудона и можно установить некоторое самое
общее сходство, то сходство это чисто формального свойства. По мнению
Прудона, его «установленная (или конституированная) ценность» может
осуществиться лишь в обществе мелких самостоятельных производителей,
свободно обменивающихся своими продуктами-товарами; «норма» же цен-
ностей Чернышевского предполагает как раз наоборот общество, организо-
ванное на началах коллективного труда и коллективного владения орудиями
производства, пускающее в обмен лишь ничтожную часть своих продуктов.
Исходная точка зрения у Чернышевского — социалистическая, у Прудо-
на—мелкобуржуазная, индивидуалистическая. Там, где начинает дей-
ствовать «норма ценностей» первого, там для «установленной ценности*
второго нет места.

**' Слово «только?» написано Лениным в левом верхнем углу стра-
ницы. Ред.

586

критических замечаний относительно капиталистического строя
в его целом. И в этой области дарование п проницательность
нашего автора сказались с полным блеском...

[320] Социализм Чернышевского, конечно, не был сво-
боден от некоторых утопических элементов, но признать
на этом основании Чернышевского только и просто уто-
пистом мы не решаемся. Как мы уже сказали, Чернышев-
ский занимает промежуточную стадию между утопическим
и научным социализмом, в большинстве случаев стоя
ближе к последнему...
[324] Повторяем, об утопизме Чернышевского следует гово-
рить cum grano salis. Строгий реалист, он брал из утопиче-
ских систем, главным образом, их критику частной собствен-
ности и капиталистического строя, а также общие принципы
будущего строя, как, например, ассоциация, соединение промыш-
ленности с земледелием, организация производства и т. п.; но он
прекрасно видел недостатки утопических систем и блестяще
критиковал многие их положения...

[328—330] Но дает ли все это нам право причислить Черны-

шевского к утопистам tout court? Мы отнюдь этого не думаем.

Что Чернышевского нельзя причислить к представителям

«мелкобуржуазного социализма», ясно из всего предыдущего

изложения...

Все эти отрицательные черты мелкобуржуазно-
го социализма были органически чужды нашему
Чернышевскому. От идеализации патриархального
варварства он был совершенно свободен; жизне-
способность мелкого производства он категорически
отрицал; положительная же его программа сводилась
отнюдь не к восстановлению мелкого ремесла или земле-
делия, а к планомерной общественной организации
производства на началах коллективизма.

Но есть ли основания причислить нашего автора
к представителям критически-утопического социализм

ма? Посмотрим...

Маркс, столь строго отнесшийся к писаниям и деятельности
таких представителей европейского социализма, как напр.
Прудон и Лассаль (из них последний был его собственным уче-
ником), и таких представителей русского социализма, как Гер-
цен, Бакунин и Нечаев, относился к Чернышевскому с величай-
шим уважением и глубокой симпатией. Крайне сдержанный
в похвалах и скупой на лестные отзывы, творец научного социа-
лизма признал нашего автора великим ученым и критиком, мас-
терски обнаружившим банкротство буржуазной экономии. Ясно,

587

что этот лестный отзыв, чуть ли не единственный в устах сурового
Маркса, имел же какие-нибудь серьезные основания, — особенно,
если сопоставить его с строгими отзывами Маркса о других круп-
ных представителях социалистической мысли. И такие основа-
ния несомненно имелись...

[332—336] Черты утопистов совершенно чужды были
Чернышевскому — кроме одной: он также видел в осно-
вании производительных ассоциаций способ доказать
преимущества товарищеского хозяйства над капиталистиче-
ским и орудие пропаганды новых идей. Но какая колоссаль-
ная разница между ним и утопистами в этом отношении!
Во-первых, он никогда не объявлял основание ассо-
циаций единственным средством социального преобразо-
вания, не пытался доктринерски навязать рабочему классу
эту единую форму и не противопоставлял ее историческим
формам рабочего движения; во-вторых, он не только не
отрицал политической борьбы и политических задач про-
летариата, но, напротив, как мы видели выше (гл. V и VI),
упрекал социалистов в робости и непоследовательности
при осуществлении этих задач, в частности по вопросу
о захвате политической власти и революционной дикта-
туре. Политический индифферентизм, узкая исключитель-
ность изобретателя философского камня, кабинетного
мыслителя, мечтающего облагодетельствовать глупое чело-
вечество своими гениальными выдумками и свысока по-
сматривающего на беспомощное барахтанье непросвещен-
ных масс в пучинах исторического водоворота, — словом,
сектантская самоуверенность и педантизм были ему абсо-
лютно чужды *.

И еслп в области научной критики капитализма Чер-
нышевский был учеником Фурье, Оуэна и Сен-Симона,
то в области практических действий и методов политиче-
ской борьбы он примыкал скорее к бланкистам и чарти-
стам...

Однако в близкое наступление социализма Черны-
шевский не верил. В этом отношении он смотрел на

* Сен-симонистов он осуждает, между прочим, и за их политический
индифферентизм, за сектантский исход в новый Иерусалим: «Торжествен-
ное вступление сен-симонистов в новый порядок жизни происходило 6 июня
1832 года, в тот самый день, когда соседние кварталы Парижа были театром
республиканского восстания, возбужденного процессией похорон Ламарка.
Безмятежно приступая к своей внутренней организации среди грома пушек,
истреблявших малочисленные отряды инсургентов, сен-симонисты как
будто показывали, что нет им никакого дела до старых радикальных партий,
идущих к преобразованию общества путем, который сен-симонисты счи-
тали ошибочным, и даже не понимающих, какие реформы нужны для об-
щества; отрекаясь от старого мира, они отреклись даже и от людей, которые
больше всех других в старом мире хотели добра простолюдинам» (Июльская
монархия, 1. с, 146).

588

вещи более реалистически, чем, например, Маркс и
Энгельс в конце 40-х годов. В статье «Экономическая
деятельность и законодательство» (1859 г. ) он говорит,
что мы еще очень далеки от социализма, «быть может,
и не на тысячу лет, но вероятно больше, нежели на i

«реа-
лизм»??

сто или на полтораста» *. Вот почему надежды Черны-
шевского на общину (пока у него еще были эти наде-''
жды) не следует истолковывать в таком смысле, будто
он допускал возможность внезапного скачка из рус-
ского варварства с его безграмотностью и деревян-
ными колесами сразу в коммунистическое тысячеле-
тие. Вероятно, он полагал, что если история, которая,
«как бабушка, страшно любит младших внучат» **,
сложится особенно благоприятно для русскою народа,
то получится нечто вроде того, что за последние годы
называлось у нас «трудовой республикой», а в таком
случае сохранение общины даст возможность посте-
пенно переходить к настоящему коллективному земле-

делию с применением машин.
Итак, Чернышевский не верил в близость социализма, но
полагал, что необходимо уже теперь изучить социалистический
строй в его основаниях, «иначе мы будем сбиваться с дороги» ***.
Но если сейчас немыслимо полное и окончательное осуществле-
ние социалистического строя, то мыслимо частичное осуществле-
ние социализма. «Разве не случается, — говорит Чернышев-
ский, — что мыслитель, развивающий свою идею с одной забо-
той о справедливости и последовательности системы в своих
чисто теоретических трудах, умеет ограничивать свои советы
в практических делах настоящего лишь одной частью своей сис-
темы, удобоисполнимой и для настоящего?». Вот почему Черны-
шевский считает небесполезным, сохраняя целостность своих
социалистических стремлений, «поговорить и о возможном в со-
временной действительности». И дальше Чернышевский повто-
ряет свой план производительных ассоциаций, составленный
по Фурье и Луи Блану, оговариваясь, что это лишь одно из «пред-
положений, имеющих в виду границы возможного для нынешней
эпохи» ****.

* Соч., IV, 450.
** Ibid., 329.
*** Прим. к Миллю, 634 и сл.
**** В этом отношении на Чернышевского несомненно оказало влияние
учение Фурье о гарантизме как промежуточной стации между капитали-
стическим строем (цивилизацией) и социалистическим (социетарным строем,
гармонией). Гарантизм у Фурье это такой социальный уклад, при котором
частные интересы, господствующие в цивилизации, будут подчинены
гарантиям общественного интереса. Абсолютное право частной собствен-
ности будет ограничено; акционерные общинные конторы организуют
производство и торговлю на товарищеских началах; введена будет система

589

Не будем строго судить его за это.
Вспомним, что и Каутский в своей брошюре
«На другой день после революции» говорит о по-
степенном осуществлении социализма, — правда,
после захвата власти пролетариатом. Не забудем
далее, если взять эпоху, более близкую к Черны-
шевскому, что конгрессы Интернационала, на
работы которых со стороны влиял сам Маркс,
также допускали такое частичное осуществление
социализма еще в рамках буржуазного строя
(куда они относили национализацию земли, на-
ционализацию железных дорог, каналов и рудни-
ков и передачу их рабочим ассоциациям и т. п. ).

Ого!
Заврался
т. Стек-
лов

ГЛАВА VIII

ЧЕРНЫШЕВСКИЙ И РУССКОЕ ОБЩЕСТВО
ТОГО ВРЕМЕНИ

[340—354] На современное ему русское общество Чернышев-
ский смотрел крайне пессимистически; он не видел в нем ни стрем-
ления к решительной борьбе, ни сил, способных довести эту
борьбу до конца. «Переделать по нашим убеждениям жизнь
русского общества! — говорит герой повести «Тихий голос»: —
в молодости натурально думать о всяческих химерах. Но в мои
лета было бы стыдно сохранить наивность... Я давно стал совер-
шеннолетним, давно увидел, в каком обществе я живу, какой
страны, какой нации сын я. Хлопотать над применением моих
убеждений к ее жизни, значило бы трудиться над внушением
волу моих понятий о ярме» *. Ему казалось, что он живет в эпоху
«безнадежной летаргии общества»**...

Левицкий так передает впечатление от бесед с Чернышев-
ским ***.

Из того, что он говорил, многое казалось слишком
мрачно, слишком безнадежно. Его слова возбуждали

широкого государственного страхования граждан от всяких несчастных
случаев, организована будет широкая общественная помощь безработным
и пр. Словом, система неограниченной конкуренции будет устранена, а го-
сударственное вмешательство в экономические отношения получит особен-
ное развитие в интересах трудящихся масс, если только человечеству
не удастся сразу перейти от цивилизации к гармонии, минуя стадию гаран-
тизма.

* «Тихий голос». Соч., X, ч. 1, 63.
** Ibid., 70.
*** «Дневник Левицкого» (вторая, неоконченная часть «Пролога»).
Соч., X, ч. 1, стр. 210 и сл.

590

в слушателе глубокое презрение к настоящему и ко всякой
деятельности в настоящем. Искреннему демократу не
стоит горячиться потому, что все наши общественные дела—
мелочь и вздор. Наше общество не занимается ничем,
кроме пустяков. Теперь*, например, оно горячится
исключительно из-за отмены крепостного права. Что
такое крепостное право? Мелочь. В Америке невольни-
чество не мелочь: разница между правами и благосостоя-
нием черного работника в южных штатах и белого работ-
ника в северных — неизмеримо велика; сравнять неволь-
ника с северным работником великая польза. У нас не то.
Многим ли лучше крепостных живут вольные мужики?
Многим ли выше их общественное значение? Разница
настолько микроскопическая, что не стоит и говорить о
ней. Отмена крепостного права — мелочь, раз земля
останется во владении дворянства. От реформы одна
сотая доля крестьян выиграет, остальная может только
проиграть. В сущности, все это мелочь и вздор. Все
вздор перед общим характером национального устройства.
Допустим, что эта частичная реформа будет осуществлена.
Что дальше на очереди? Суд присяжных? «Тоже важная
вещь, когда находится не под влиянием такого общего
национального устройства, при котором никакие судебные
формы не могут действовать много хуже суда присяжных».
Две мелочи — вот вся программа хлопот и восторгов рус-
ского общества на довольно долгое время, если не слу-
чится ничего особенного; а ничего особенного пока еще
не предвидится...

Левицкий (Добролюбов) не мог согласиться с этими
мрачными выводами Волгина (Чернышевского), хотя во
время бесед поддавался могучему влиянию этого огром-
ного и последовательного ума. Он признает Волгина
человеком, преданным всей душой народным интересам, но
он также ясно видит его недостатки: он не верит в народ...
Приводим из этого глубоко интересного дневника
(не забудем, написанного самим Чернышевским) еще
один разговор, характерный для тогдашнего настроения
Чернышевского (вторая половина 50-х годов). Прожи-
вая в глухой провинции, Левицкий вспоминает беседы
со своим учителем. «В голове Петербург, журналистика,
наши либералы и Волгин, с вялой насмешкой говоря-
щий: «Эх, вы! — Ну, какое пиво сваришь с этой сво-
лочью?» И возражаешь Волгину: «Где же, когда же
общество не было толпою сволочи? А между тем поря-
дочные люди всегда и везде работали». — «Натурально,
по глупости; всегда и везде умные люди были глупы,
Владимир Алексеевич. Что за радость толочь воду? —

* Т. е. в конце 50-х годов.

591

продолжал Волгин свои вялые сарказмы. — История
движется не тем, не мыслями и работой умных людей,
а глупостями дураков и невежд. Умным людям не для
чего тут мешаться; глупо мешаться не в свое дело,
поверьте!» Отвечаешь ему и на это: «Вопрос не в том,
умно ли мешаться, а в том, можешь ли не мешаться?
Умно ли моему телу дрожать от холода, умно ли моей
груди чувствовать стеснение в удушающем газе? Глупо.
Лучше бы для меня, если бы иначе; но такова моя
природа: дрожу от холода, негодую на подлость, и если
нечем пробить стену душной тюрьмы, буду биться в нее
лбом, — пусть она не пошатнется, так хоть он разо-
бьется — все-таки я в выигрыше». Вижу вялую улыбку,
вижу покачивание головы: «Эх, Владимир Алексеевич,
натурально, в этом смысле вы говорите справедливо,
но поверьте, не стоит иметь такие чувства». — «Не в том
дело, стоит ли иметь, а в том, что имеешь их»» *.

Работать для людей, которые не понимают тех, кто работает
для них, — это очень неудобно для работающих и невыгодно для
успеха работы, — говорил Чернышевский в «Письмах без адреса».
Вот трагедия Чернышевского и его современников. При данном
в то время соотношении общественных сил ход событий совер-
шался с роковой неуклонностью, направляясь против народных
интересов...

Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 179; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 77 78 79 80 818283 84 85 86 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!