Отдел III. Обязательственное право 21 страница
4. Действие представляет собой выражение воли с точки зрения юридической - воли зрелой и сознательной. Поэтому в основании гражданского правонарушения лежит вина, все равно, умышленная или неосторожная. Если лицо, причинившее вред, не желало бы такого последствия, не могло и не должно было предвидеть возможности его наступления, то нет вины с его стороны, а есть только один случай. Купец, торгующий стеклянной посудой, выставил ее в дверях своей лавки. С точки зрения юридической безразлично, будет ли побита эта посуда камнем, упавшим с крыши, или прохожим, поскользнувшимся на тротуаре. У подъезда спокойно стоит запряженная лошадь. Мимо проходит батальон и, поравнявшись с экипажем, ударяет в барабаны. Испуганная лошадь сразу бросается в сторону и наносит увечье стоявшему недалеко отцу семейства. Со стороны хозяина лошади не было допущено ни малейшей неосторожности, а потому он и не может считаться ответственным за происшедший вред. Банк, выдавший по подложной расписке принятые на сохранение ценные бумаги, может быть подвергнут ответственности лишь в том случае, если он, по грубости подлога или по другим причинам, должен был в момент выдачи бумаг знать о подлоге и заметить его.
Существует, однако, взгляд, отрицающий необходимость вины для установления обязанности возместить вред и выдвигающий на место принципа вины принцип причинения. С этой точки зрения для установления ответственности за вред признается достаточным наличие причинной связи между действием и происшедшим вредом (Биндинг, Матайя, Штейбах, Салейль). Главное основание для такого взгляда заключается в оскорблении чувства справедливости в тех случаях, когда богатое лицо, причинившее вред бедному, освобождается от ответственности. Например, богатый господин поскользнулся около бедного яичника и разбил корзину яиц, составляющую все его достояние. Однако данный случай только одно из многочисленных последствий имущественного неравенства между людьми, притом далеко не самое выдающееся. Принятие же этого принципа причинения повело бы к большим сомнениям. Прежде всего, нельзя сказать, что во всех указанных выше случаях вред причинен действием, потому что действие есть выражение воли, а ее-то и нет в приведенных примерах. Затем, необходимо отказаться также от признака "недозволенное действие", потому что действие, в основе которого нет ни умысла, ни неосторожности, не может быть недозволенным: нельзя же признать недозволенным падение человека на улице.
|
|
|
Как французское (§ 1382 и 1383), так и германское право (§ 823) придерживаются принципа вины. Наше законодательство, подобно западноевропейским, кладет в основание ответственности за причиненный ущерб виновность причинившего, так что убытки, происходившие от обстоятельств, которые не могут быть поставлены кому-либо в вину, падают исключительно на потерпевшего. К обязанности возместить ущерб присуждается только виновный в совершении какого-либо преступления и проступка (т.X, ч.1, ст.644). Не подлежат вознаграждению, говорит закон, вред и убытки, происшедшие от деяния случайного, учиненного не только без намерения, но и без всякой со стороны вчинившего неосторожности (т.X, ч.1, ст.647 - статья не на месте, но также не на месте и ст.683). Сомнение способна возбудить ст.684 т.X, ч.1, устанавливающая ответственность за такие недозволенные действия, которые под понятие преступного деяния не подходят. Всякий, говорит закон, обязан вознаградить за вред и убытки, причиненные кому-либо его деянием или упущением, если только будет доказано, что он не был принужден к тому требованиями закона или правительства или необходимой личной обороной или же стечением таких обстоятельств, которых он не мог предотвратить. В то время как ст.644 говорит об ответственности "виновного", ст.684 возлагает ответственность на всякого "причинившего" своим деянием или упущением кому-либо вред и убытки. Невероятно, чтобы законодатель имел в виду установить более суровую ответственность за непреступные недозволенные действия, чем за преступные. Это подтверждается и мотивами Закона 1851 года. Поэтому Сенат в ряде решений признал, что обязательство из недозволенного деяния, все равно, будет ли оно преступным или нет, предполагает непременно виновника деяния, а потому обязанности возмещения нет, если вред и убытки произошли, согласно ст.647, случайно, без всякой со стороны причинившего неосторожности (кас. реш. 1872, N 22).
|
|
|
|
|
|
Однако в нашем законодательстве есть и несомненное отступление от принципа вины: когда малолетние или сумасшедшие причинят кому-либо вред и те, кто по закону обязаны иметь за ними надзор, докажут, что не имели никакой возможности предупредить совершившееся, то убытки взыскиваются с имущества малолетних или сумасшедших (т.X, ч.1, ст.686). Если морское судно, спасаясь от бури, вбежит в порт и, прежде, нежели может быть остановлено, учинит свалку с другим судном, стоящим в порту, и тем причинит ему убыток, то судохозяин должен заплатить половину причиненного убытка, хотя с его стороны вины нет (т.XI, ч.2, Устав торговый, ст.477; другой пример - ст.478).
|
|
|
II. Гражданское правонарушение и уголовное преступление. Как недозволенное действие, гражданское правонарушение приближается к уголовному преступлению, которое также является действием недозволенным, под страхом наказания. Как то, так и другое могут состоять в совершении запрещенного или в упущении того, что должно бы было быть исполнено. Оба объединяются в общем понятии о правонарушении. В том и другом нет ответственности без вины. Гражданское правонарушение и уголовное преступление представляют собой две стороны одного и того же явления. Одно и то же действие затрагивает одновременно и общественный интерес и частный имущественный интерес. Соответственно двоякому своему значению оно вызывает двоякое последствие: наказание и обязанность возмещения вреда.
Однако не всякое недозволенное действие влечет за собой оба последствия. Возможны действия, противные общественному интересу, но не причиняющие кому-либо имущественного вреда, например, богохуление, уклонение от платежа налогов, покушение на убийство. Наоборот, возможны действия, нарушающие частные интересы отдельных лиц, но не затрагивающие настолько существенно общее благо, чтобы необходимо было санкционировать запрещение их угрозой наказания, например за неплатеж долга. Каждое недозволенное действие может быть уголовным преступлением, хотя в действительности, по соображениям целесообразности, и не бывает. Но не всякое недозволенное действие может быть гражданским правонарушением, потому что некоторые недозволенные действия по существу своему не соединены с имущественным вредом. Ввиду этого покушения на причинение вреда могут иметь своим последствием наказание, но не возмещение убытков.
Различие между уголовным преступлением и гражданским правонарушением обнаруживается из того, что в первом недозволенное действие оценивается с точки зрения преступника, а во втором - с точки зрения потерпевшего; в преступлении важна главным образом внутренняя сторона - намерение совершившего, в гражданском правонарушении важна главным образом внешняя сторона - величина причиненного вреда. Величина наказания, налагаемого на преступника, сообразуется со степенью его виновности, с напряжением его злой воли или размером проявленной неосторожности; в вопросе о вознаграждении за вред, причиненный потерпевшему, важен только факт виновности и безразлична ее степень. Такова точка зрения французского и германского права, и только Австрийское уложение при определении величины имущественной ответственности принимает в соображение степень виновности (§ 1324). Итак, гражданское правонарушение имеет место не только там, где действие наказуемо, но и там, где оно, не будучи наказуемо, нарушает субъективное право и причиняет имущественный вред.
Русское законодательство устанавливает общее положение, что всякий ущерб в имуществе и причиненные кому-либо вред и убытки, с одной стороны, налагают обязанность доставлять, а с другой - производят право требовать вознаграждения (т.X, ч.1, ст.574). Затем, наш закон различает гражданские правонарушения, совпадающие с уголовным преступлением, и правонарушения, не сопровождаемые наказанием. Соответственно тому, виновный в совершении какого-либо преступления или проступка, несмотря на то, с предумышлением или без него (т.е. по неосторожности) учинено им это преступление, обязан вознаградить за все непосредственно причиненные этим преступным действием вред и убытки (т.X, ч.1, ст.644). Вместе с тем, всякий обязан вознаградить за вред и убытки, причиненные кому-либо его деянием или упущением, хотя бы это деяние или упущение и не составляли ни преступления, ни проступка, если только будет доказано, что он не был принужден требованиями закона или правительства или необходимой личной обороной или же стечением таких обстоятельств, которых он не мог предотвратить (т.X, ч.1, ст.684).
III. Понятие об убытках. Гражданское правонарушение предполагает, как мы видели, вину - где нет вины, там не может быть и ответственности. Вред, понесенный имуществом и состоящий в уменьшении его ценности, называется убытками, под которыми никак нельзя понимать нравственный вред (кас. реш. 1895, N 10) уже потому, что такое представление несомненно противоречит общему смыслу статей о вознаграждении. Вознаграждение со стороны виновника вреда должно равняться величине убытков, понесенных потерпевшим. Определение соответствия между этими величинами представляет значительные трудности, стоящие в зависимости от установления причинной связи между правонарушением и убытками. Необходимо поэтому принять во внимание различие убытков.
1. Убытки, заключающиеся в уменьшении ценности имущества сравнительно с той, какую оно имело до правонарушения, представляют действительный ущерб, например, в случае поджога дома, кражи хлеба с гумна и т.п. Убытки, заключающиеся в уменьшении ценности имущества сравнительно с той, какую оно могло бы иметь, если бы не наступило правонарушение, составляют потерянную прибыль, например, в случае несвоевременной доставки купцу купленного товара, который мог бы быть продан по высокой цене ввиду бывшего на него спроса. Наш закон не различает эти два вида убытков, но практика наша признала, что обязанность возместить убытки относится не только к действительному ущербу, но и к потерянной прибыли (кас. реш. 1880, N 99; 1884, N 2).
2. Если испытанный имуществом вред причинен ему непосредственно и исключительно данным действием, составляющим правонарушение, то мы имеем налицо прямые убытки. Напротив, в тех случаях, когда убытки создаются не только правонарушительным действием, но и другими сопутствующими обстоятельствами, неожиданно увеличивающими вред, мы имеем косвенные убытки. Вся сумма убытков в последних случаях создается рядом причин, в котором правонарушение является только одним звеном. Если бы, однако, не было этой первой причины, то и следующие не существовали бы. Лицо поджигает дом, стоящий особняком в саду, с корыстной целью воспользоваться страховой суммой, но вследствие поднявшегося ветра выгорает целый квартал. Вор похищает суммы, приготовленные для платежа по векселям, и должник, оказавшийся не в состоянии своевременно уплатить долг, обязывается к платежу громадной неустойки, в отчаянии стреляется и оставляет семью без всяких средств к существованию. Для устройства балагана доставлен был гнилой материал, вследствие чего здание рухнуло во время представления, и потому не только потеряна была выгода, ожидавшаяся от праздничных увеселений, но некоторые семьи остались без рабочих рук.
Наше законодательство обязывает виновника к возмещению только прямых убытков. Виновный в совершении преступления или проступка обязан вознаградить за все непосредственно причиненные его деянием вред и убытки (т.X, ч.1, ст.664). Только в том случае, когда будет доказано, что преступление или проступок совершены именно с намерением причинить какие-либо, более или менее важные, потерпевшему от того убытки или потери, виновный обязан вознаградить не только за убытки, непосредственно происшедшие от такого действия, но и за все те, хотя более отдаленные, которые им действительно с этим намерением причинены (т.X, ч.1, ст.645). Относительно размера ответственности за правонарушения, лишенные уголовного элемента, закон умалчивает, но тем более к ним должна быть применена мера, установленная для преступлений.
IV. Доказывание убытков. По общему правилу, обязанность доказать убытки лежит на потерпевшем и домогающемся вознаграждения. Ему необходимо доказать следующие обстоятельства:
1. Прежде всего следует установить факт правонарушения, т.е. доказать, что недозволенное действие, причинившее вред, действительно было совершено. Этот факт может быть доказываем в гражданском суде или, если это преступление, - в уголовном. Решение уголовного суда имеет значение для гражданского иска, лишь насколько оно касается самого факта преступления. Оправдание подсудимого не устраняет его гражданской ответственности (Устав гражданский, ст.7), если только суд не отверг самого факта или не признал наличия случая. Погашение уголовной ответственности за преступление и проступок истечением установленных на возбуждение уголовных преследований сроков не лишает потерпевшего права на гражданский иск об убытках (кас. реш. 1871, N 638). Так как правонарушение устанавливает обязательственное отношение, а обязательственные права погашаются десятилетней давностью, то право на возмещение ущерба не утрачивается до истечения этого срока, если в законе не установлена особая сокращенная давность.
2. Далее необходимо доказать наличие и величину убытков. Существование убытков не представляет особенных затруднений для доказывания, но установление величины их является во многих случаях весьма трудным. Голословно определяемая цифра убытков не может быть присуждена, хотя бы суд по внутреннему убеждению и находил требование истца умеренным (кас. реш. 1876, N 370). В этом отношении русское законодательство, верное началам французского права, стоит ниже современного германского законодательства, которое дозволяет суду определять размер убытков по свободному усмотрению, по соображении всей совокупности обстоятельств дела (Германский Устав гражданский, § 287). По нашему Уставу гражданскому представляется возможным разделить процесс и доказывание наличия убытков, подлежащих возмещению, и суммы их (Устав гражданский, ст.896). Поэтому истец, просящий о предоставлении ему отыскивать убытки в исполнительном порядке, должен в исковом порядке доказать только факт причинения ему убытков, не объясняя во всей подробности, в чем именно заключаются эти убытки и какова величина их.
3. Трудным для истца является установление причинной связи между недозволенным действием и понесенными убытками. Необходимо доказать, что убытки произошли именно от правонарушительного действия, а не от другого какого-либо обстоятельства. Простая последовательность еще недостаточна. Удостоверен факт, что посторонние лица находились в чужом лесу и разводили в нем костер, что лес сгорел и оттого понесен убыток, - нужно еще доказать, что лес сгорел именно от неосторожного обращения с огнем этих лиц.
4. По общему правилу, потерпевший обязан доказать виновность того лица, которому приписывается действие, имевшее вредные последствия. Потерпевший должен доказать, что действие было вызвано умыслом или неосторожностью причинившего вред, тогда как последний может устранить предположение своей виновности, основанное на доводах потерпевшего, доказательством, что вредное последствие наступило вследствие стечения таких обстоятельств, которых он не мог предотвратить (т.X, ч.1, ст.684). Пока потерпевший не докажет умышленной или неосторожной вины со стороны причинившего, последнему не в чем оправдываться. Если истцу это не удастся, то ущерб, хотя бы в действительности причиненный виной ответчика, останется невозмещенным. В некоторых случаях доказывание вины причинившего ущерб представляется весьма затруднительным вследствие сложной обстановки действия, которое имело своим последствием вред. Это обнаруживается особенно при эксплуатации крупных промышленных предприятий, как железнодорожные, пароходные, фабричные и заводские, где нередко трудно обнаружить истинного виновника и причины несчастного случая. Опыт обнаружил, что затруднительность доказывания вины приводит к тому, что самые справедливые иски остаются без удовлетворения. Ввиду этого законодательства освобождают потерпевшего от обязанности доказывать виновность причинившего вред, а на предприятие возлагают обязанность доказать отсутствие с его стороны всякой вины. Если предприятию это не удастся, то оно может оказаться ответственным даже за такой вред, который в основании своем имеет только случайное стечение обстоятельств.
Такое перенесение доказательств имеет место у нас при железнодорожной и пароходной эксплуатации в отношении лиц, потерпевших вред или убытки вследствие смерти или повреждения в здоровье, а по Закону 2 июня 1903 г. - при эксплуатации предприятий фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности в отношении фабричных и заводских рабочих.
A. Железнодорожные и пароходные предприятия освобождаются от ответственности только тогда, если докажут, что несчастье произошло: a) не по вине управления предприятием и его агентов, b) вследствие воздействия непреодолимой силы (т.X, ч.1, ст.683), под именем которой понимается такое событие, действие которого нельзя было ни предупредить, ни предотвратить никакой предусмотрительностью и никакими затратами. Однако, принимая во внимание тяжесть положения ответчика и трудность собирания доказательств по прошествии значительного промежутка времени, закон устанавливает сокращенную, годовую давность для подобных исков. Никакие соглашения управлений железных дорог и пароходных сообщений с пассажирами и другими лицами, направленные к устранению или изменению этих правил, не имеют силы. Ввиду исключительности ст.683 ее применение должно быть ограничено случаями несчастий с людьми, причинением смерти или повреждения в здоровье, и не может быть распространяемо к случаям повреждения чужого имущества, например при столкновении трамвая с извозчиком (кас. реш. 1905, N 28).
B. Владелец фабрично-заводского предприятия освобождается от обязанности вознаграждать рабочих и членов их семейств за несчастные случаи только тогда, если докажет, что причиной несчастного случая был злой умысел самого потерпевшего или грубая неосторожность его, не оправдываемая условиями и обстановкой производства работ (т.XI, ч.2, Устав промышленный, по прод. 1906, ст.156 прил. ст.2). Всякие предшествовавшие несчастному случаю соглашения, клонящиеся к ограничению права на вознаграждение или размеров, признаются недействительными. Для предъявления исков о вознаграждении полагается двухлетний срок, исчисляемый для потерпевшего - со дня несчастного случая, а для членов семейства умершего - со дня его смерти.
V. Ответственность за других. По общему правилу, каждый отвечает только за свои действия и упущения, поэтому, например, домовладелец не отвечает за убытки, причиненные одним квартирантом другому. Однако в некоторых случаях законом устанавливается ответственность одних лиц за других. Ответственность за других имеет место в следующих случаях: a) когда одни лица обязаны иметь надзор за другими, b) когда одни лица исполняют поручение других, c) когда правонарушение совершено в соучастии, d) когда имущество виновника перешло по наследству.
Рассматривая эти случаи, мы должны прийти к заключению, что они не нарушают основного принципа, в силу которого каждый отвечает только за свои действия. Во всех приведенных случаях лицо только, по-видимому, отвечает за чужие действия, а на самом деле оно отвечает за свои действия. В первых двух случаях родители, опекуны, хозяева отвечают за недостаток надзора, вменяемого им законом в отношении тех лиц, которые совершили недозволенные действия,-следовательно, они сами совершают недозволенные действия, совершают по собственной вине противозаконное упущение. Виновность в третьем случае не подлежит сомнению, так как соучастие само по себе наказуемо. Наконец, последний случай представляет только последовательное проведение начала общего преемства.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 103; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!