Отдел III. Обязательственное право 7 страница
VII. Слияние. Обязательственное отношение предполагает наличие двух субъектов - активного и пассивного. Поэтому если пассивный субъект приобретает право требования по обязательству, должником которого является он сам, то отношение прекращается за отпадением элементов, необходимых для существования обязательства. Обстоятельством, вызывающим совпадение в одном лице активного и пассивного субъектов, до этого времени разъединенных, служит общее преемство. Вследствие наследования прежний должник наследодателя становится субъектом всех прав последнего, а следовательно, и права на собственное действие. Частное преемство не может привести к такому результату, потому что оно представляет собой исполнение, а не слияние, например, когда вексель переходит к самому векселедателю, уплатившему вексельную сумму последнему векселедержателю.
Слияние, как способ прекращения обязательства, основывается на существе последнего, а потому и не нуждается в подтверждении со стороны закона. Тем не менее наше законодательство указывает на слияние в том случае, когда один из сыновей-наследников был верителем наследодателя, а потому до раздела он должен выступить должником на свою долю по тому обязательству, верителем которого является он сам (т.X, ч.1, ст.1260). Этот частный случай служит подтверждением общего правила о действии слияния. Применительно к случаю, указанному законом, а также к случаю, когда один из наследников был должником наследодателя, следует признать, что слияние происходит в той части, в какой веритель или должник наследодателя является в то же время его наследником.
|
|
|
VIII. Смерть. В значительном большинстве случаев содержание обязательства настолько мало связано с индивидуальностью того или другого субъекта, что нет никаких препятствий к переходу права и обязанности на наследников (т.X, ч.1, ст.1258 и 1259). Следовательно, смерть активного или пассивного субъекта не прекращает обязательственного отношения, так как его место занимается наследником. Однако это общее правило допускает исключение в тех обязательствах, которые тесно связаны с личностью верителя или должника, содержание которых обусловливается личными качествами обязанного лица. Поэтому-то наш закон постановляет, что договоры о действиях личных, как-то: о найме в услуги и тому подобные, имеют силу только для лиц, заключивших их, и не распространяются на наследников (т.X, ч.1, ст.1544); другими словами, такие обязательственные отношения прекращаются со смертью того субъекта, которого индивидуальность имела существенное значение для обязательства. Так, например, смерть домашнего врача прекращает договор личного найма и не переходит на его наследников, так как совершение обязательства заключалось в услугах и советах именно этого лица. Напротив, смерть одного из членов этой семьи или даже главы ее не прекращает отношения, как не имеющая существенного значения. Однако, если врачебные услуги предполагали одного только члена семьи, то смерть его прекращает обязательство.
|
|
|
Такое же последствие, как смерть, имеют и другие обстоятельства, с которыми, по закону, соединяется необходимость выбыть из отношения, как лишение всех прав состояния, пострижение в монашество (т.X, ч.1, ст.1553, 1223).
IX. Давность. На прекращение обязательств оказывает влияние также давность. Если в течение 10 лет с того момента, как веритель мог требовать исполнения, обязательство не было исполнено и право требования не было предъявлено ко взысканию, то обязательство прекращается (т.X, ч.1, ст.1549). Кроме общего, десятилетнего срока, существуют в нашем законодательстве и другие более короткие сроки для прекращения некоторых обязательств, основанных на договоре или на правонарушении. Если по срочному обязательству произведена уплата части долга, то закон удлиняет срок давности и требование платежа остальной суммы исчисляет не по истечении 10 лет со времени срока платежа, а по истечении 10 лет со времени позднейшей уплаты (т.X, ч.1, ст.1550), чего никак нельзя признать правильным.
|
|
|
Сила давности распространяется на всякие обязательства, совершенно независимо от того, было ли обязательство обеспечено или нет. Между тем в нашей практике было высказано мнение, будто давности не подлежат обязательства, обеспеченные закладом, пока он находится в руках кредитора.
"Сущность правоотношений, вытекающих из закладного права, заключается в том, что должник передает кредитору движимость в обеспечение своего долга, и пока этот заклад остается в обладании закладодержателя, действие договора о закладе продолжается, ибо заклад не перестает служить обеспечением долга, а затем не может быть речи о давности, так как начало срока давности должно исчисляться со дня окончания действия контракта, а при нахождении заклада в руках кредитора действие договора о закладе не прекращалось, а следовательно, не наступало начало срока, с которого давность могла бы начать свое течение" (кас. реш. 1891, N 26). В этом решении сразу бросается в глаза полное смешение основного отношения и дополнительного (закладного). Сенат упустил из виду, что сила дополнительного договора находится в зависимости от силы главного, что прекращение обязательства, обеспеченного закладом, стоит в зависимости от обстоятельств, не имеющих ничего общего с судьбой заклада, что все рассуждения Сената о сохранении силы закладного права построены на совершенном игнорировании главного обязательства. Представим себе, что сделан был заем в 100 рублей сроком на два года и в обеспечение долга был передан кредитору серебряный самовар. Течение давности для заемного обязательства начнется с наступлением срока платежа, т.е. через два года по совершении договора. Через 10 лет с этого момента, если исполнение не последовало, долговое обязательство теряет свою силу за истечением давности. С прекращением главного обязательства теряют силу и дополнительные, а потому должник вправе потребовать обратно свой самовар, находящийся в руках кредитора без всякого юридического основания.
|
|
|
§ 40. Договор
I. Определение понятия о договоре. Договором называется соглашение двух или более лиц, направленное к установлению, изменению или прекращению какого-либо юридического отношения. Продукт воли нескольких лиц, называемых в настоящем случае контрагентами (т.X, ч.1, ст.1550), договор является видом юридической сделки. В громадном большинстве случаев договор направлен к установлению обязательственного отношения, так что договор и обязательство чаще всего находятся в связи как причина и следствие. Однако область договора выходит за пределы обязательственных отношений, как в свою очередь и обязательства могут иметь в своем основании не договор, а другой юридический факт, правонарушение, неосновательное обогащение. Договор имеет место, не создавая обязательственного права, в сфере брака, договором переносится с одного лица на другое вещное право или исключительное право, без права требования. Поэтому Германское уложение отводит место договору как в общей части (§ 145-155), так и в отделе об обязательствах (§ 305 и след.). Наше законодательство не только не предполагает, что договор возможен за пределами обязательственного права, но даже смешивает договор с обязательством (т.X, ч.1, ст.569-572, 1529, 1531).
Существенным условием действительности договора является воля нескольких лиц: a) согласная, b) взаимно усвоенная и c) допустимая.
a. Договор основывается на соглашении, которое предполагает существование в известный момент времени согласной воли нескольких лиц. Согласие это должно заключаться в соответствии, а не в однородности содержания их воли. Если одно лицо желает купить, а другое - продать ту же самую вещь, то такое соответствие намерений дает основание для возникновения договора. Если же оба лица желают купить ту же самую вещь, то такое согласие не составляет условия для установления договора. Воля контрагентов должна соответствовать одна другой если не во всех, то в существенных моментах, т.е. таких, отсутствие которых устраняет само наличие соглашения. Так как договор предполагает прежде всего выражение воли, то недостаток сознания устраняет возможность договора, все равно, является ли он постоянным или временным обстоятельством.
b. Недостаточно существование согласной воли двух или более лиц. Соглашение предполагает взаимное познание этой воли, усвоение одним лицом содержания воли другого. До этого времени воля каждого лица представляет собой субъективное состояние, а потому лишена юридического значения, так как право имеет дело только с объективным миром. Представим себе, что предложение вступить в договор делается словесно глухому или немой предлагает письменно неграмотному заключить договор. В том и другом случае до вмешательства третьих лиц нет возможности усвоить содержание чужой воли, а потому, хотя бы выраженная явно для посторонних, она останется субъективной для предлагающего, потому что не познается тем, кого имелось в виду связать договором. Поэтому до того времени, когда глухому или неграмотному лицу не сообщат воли другого лица, последнее не связывается своей попыткой выразить намерение.
c. Содержание воли сторон должно иметь юридическую цель, т.е. воля должна быть направлена на установление, изменение или прекращение юридических отношений. Поэтому не будет договором соглашение нескольких семейств о том, чтобы, с целью взаимного развлечения, устраивать поочередно вечера. Очевидно, достижение юридической цели предполагает возможность содержания воли контрагентов. Для действительности договора, направленного к установлению обязательственного отношения, требуется, чтобы установленное действие физически возможно было осуществить. Кроме того, всякое соглашение, цель которого стоит в противоречии с установленным правовым порядком, не может создать юридических отношений. Соглашение, резко противоречащее нравственному порядку, также не может ожидать защиты со стороны органов общественной власти. Отсюда следует, что невозможность, препятствующая признанию за соглашением силы договора, бывает физическая, юридическая и нравственная.
A. Физическая невозможность выполнения условленного действия лишает соглашение всякого практического значения, делая недосягаемой преследуемую договором цель. Однако физическая невозможность должна быть объективной, а не субъективной, действие предполагается невыполнимым для каждого, а не для данного только лица. Так, например, сельский рабочий уговаривается сжать своими только силами 5 десятин в день или перевозчик обязуется доставить груз из Петербурга в Одессу в день, - обоим контрагентам с самого начала ясно, что обязательство невыполнимо.
B. Содержание воли контрагентов должно отвечать установленному правовому порядку, иначе силе договора окажет препятствие юридическая невозможность его исполнения (т.X, ч.1, ст.571). По нашему законодательству договор недействителен, если побудительная причина к заключению его есть достижение цели, законами запрещенной (т.X, ч.1, ст.1529 и 571), как-то, когда договор клонится: a) к расторжению законного супружества, например, соглашение супругов о том, чтобы не жить вместе и никогда не требовать сожительства; b) к подложному переукреплению имущества во избежание платежа долгов, например, фиктивная распродажа или дарение имущества перед объявлением несостоятельности; c)к лихоимственным изворотам, например, условия, направленные в обход Закона 24 мая 1893 года о ростовщичестве; d) к присвоению частному лицу такого права, которого оно по состоянию своему иметь не может, например, при запрещении иностранцам приобретать недвижимости в Привислинском крае, договор о предоставлении иностранному подданному бессменного управления имением, купленным за его счет через подставное лицо; e) ко вреду государственной казны, если соглашение не только соединяется с таким ущербом, но направлено непосредственно на эту цель, поэтому нарушение правил о гербовом сборе влечет за собой только штраф, но не недействительность договора. Приведенные в законе случаи не исчерпывают всего содержания указанной статьи, которая перечисляет только примеры, что обнаруживается из выражения "как-то", и потому допускает возможность и других случаев противоречия договоров закону (кас. реш. 1886, N 65; 1896, N 74). Так, например, следует признать недействительным соглашение торговцев, направленное к возвышению цен на предметы продовольствия (Уложение о наказаниях, ст.913). Во многих случаях сам закон указывает на недействительность тех или иных соглашений, направленных против установленных законов; так, например, признаются недействительными всякие соглашения, имеющие своей целью сложить или облегчить ответственность железных дорог и пароходных предприятий (т.X, ч.1, ст.683 п.3), признаются не имеющими силы соглашения об уступке, отчуждении или обременении долгами ожидаемого наследства при жизни того, после кого должно открыться наследство (т.X, ч.1, ст.710), и много других случаев. В связи с указанными случаями возбуждается вопрос, следует ли признавать недействительность только тех соглашений, по поводу которых в законе именно указано такое последствие, или же недействительность может быть признана и в других случаях соглашения, с которыми закон не связывает непосредственно такого последствия. К решению вопроса в первом смысле трудно прийти, потому что таким путем можно поощрить договоры, законам противные, хотя с точки зрения законодательной такой прием был бы наиболее правилен. Решая вопрос во втором смысле, необходимо найти тот принцип, при помощи которого одни из договоров, с законом несогласных, должны быть лишены силы, а за другими она должна быть признана (кас. реш. 1897, N 3). Если должен существовать принцип, в силу которого одни соглашения, устраняющие законные правила, признаются недействительными, а другие сохраняют свою силу, то, может быть, его следовало бы свести к различию норм публичного права, охраняющих интересы общегосударственные и ограждающих общественный порядок и благочиние, с одной стороны, и норм частного права, определяющих правоотношения частных лиц, с другой стороны (кас. реш. 1888, N 39; 1891, N 62). Но в таком виде едва ли принцип может быть твердо обоснован. Весь вопрос о силе сделок возбуждается в области гражданского права, а потому логически неправильно делать в этой области новое подразделение публичного и частного права. Принцип, так выраженный, не разрешит вопроса о силе, например, соглашения между общими собственниками, направленного к устранению на известный срок возможности раздела по требованию каждого из них; вопроса о силе договора, устраняющего применение давности; вопроса о силе соглашения, направленного к исключению права обращаться к суду за защитой. Правильнее было бы формулировать принцип следующим образом: договор должен быть признан недействительным, когда он направлен на устранение применения закона, с которым связываются интересы не только соглашающихся сторон, но также интересы других лиц и даже всего общества. На основании этого принципа едва ли можно опровергнуть, за отсутствием противоположного закона, договор между общими собственниками, в силу которого каждый из них отказывается на известное время от принадлежащего ему права требовать раздела, или договор, в силу которого стороны устанавливают более краткую давность сравнительно с законной. Наоборот, следует признать недействительность соглашения, направленного к удлинению срока давности, так как последствием такого договора может быть та вредная для посторонних лиц запутанность отношений, которую закон имел в виду устранить установлением исковой давности, или лишения человека свободы распоряжаться своим имуществом, пользования судебной защитой. Мария Крузенштерн выдала Василию Яковлеву доверенность на управление ее имениями и делами без всякого за то вознаграждения, но с неустойкой в 80тыс.рублей за нарушение доверенности. Суд, усмотрев в этом договоре, что неустойка, не предупреждая какого-либо имущественного ущерба, имела единственной своей целью лишить доверительницу прав свободного распоряжения, признал такое соглашение недействительным (кас. реш. 1903, N 83, хотя Сенат держался других оснований).
C. Соглашение контрагентов может встретиться с нравственной невозможностью, и это обстоятельство, как препятствие для силы договора, признается и нашим законодательством (т.X, ч.1, ст.1528 и 2151, Положение о нотариальной части ст.90). Следует, однако, заметить, что нравственные понятия подлежат изменению и проникают в сознание общества или исчезают из него постепенно. Поэтому, с практической точки зрения, только договоры, нарушающие общественную нравственность в поражающей степени, будут признаны недействительными. Так, например, не подлежит сомнению, что договор между содержателем дома терпимости и находящимися в нем девушками об уплате неустойки за отказ в исполнении условленного будет признан недействительным. Наша практика отвергла требование свахой условленного вознаграждения за устроенный брак, как вытекающее из недостойного соглашения (кас. реш. 1899, N 82). Не будет признан договор продажи женой трупа мужа для целей анатомического театра. После некоторого колебания французские суды признали силу за договором между антрепренером и артелью клакеров. Но, например, договор с рабочим подрядчика, который, пользуясь безвыходным положением первого, связывает его на 5 лет самыми негодными условиями личного найма, едва ли будет признан противоречащим общественной нравственности при современном складе экономических отношений.
II. Общественное значение договора. Настоящее время представляет особенно благоприятную почву для развития договорных отношений, так что этот отдел права занимает в современном быту наиболее видное место. Эти благоприятные условия заключаются в меновом хозяйстве и свободе личности. При таком экономическом строе, когда происходит разделение труда и каждое хозяйство специализируется в известной отрасли производства и промышленности, само собой создается целый ряд договоров, возникающих из обмена. Каждое хозяйство продукты своего труда обменивает на продукты производства других хозяйств, а чем более развиваются потребности и разнообразятся средства их удовлетворения, тем с большим числом хозяйств приходится вступать в обмен. Отсюда та грандиозная картина договорных отношений, которая развертывается перед нами на фоне современного экономического и торгового оборота.
С другой стороны, с уничтожением последних следов личной зависимости устанавливается полная свобода личности и юридическое равенство. Свобода труда, свобода избрания занятий, свобода передвижения, свобода промышленности, свобода рынка и конкуренции - вот те важные факторы, которые побуждают каждого к вступлению во всевозможные договорные отношения. Свобода договора, с устранением субъективных ограничений, а также формализма, стала рядом с правом частной собственности, одной из главных основ современного правового порядка. В свою очередь, свобода договора, вызванная потребностями экономического строя, отражается на дальнейшем разделении труда.
Договорные отношения увеличиваются не только в количественном отношении. Они чрезвычайно усложняются включением различных побочных условий, так что требуется опытный глаз юриста, чтобы определить основную юридическую природу договора. Кроме того, бытовые условия необыкновенно благоприятствуют различию новых видов договоров из комбинирования различных юридических элементов.
Наблюдение над той ролью, какую играют договоры в современном быту, дало основание Мейеру высказать предположение, что, "быть может, нынешние наши вещные права заменятся впоследствии правами на действия". Это замечание может быть верно для прав на чужие вещи, но не для права собственности, которое все же останется основой договорных отношений. Право собственности не может быть заменено, как правовой институт, обязательствами, но в отдельных случаях, действительно, та же цель станет достижима посредством договора вместо права собственности.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 117; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!