Война — это здоровье государства» 14 страница
Все же в последующие годы чернокожие жители Юга подчеркивали свою приверженность мирными действиями. Первого февраля 1960 г. четверо первокурсников негритянского колледжа в Гринсборо (Северная Каролина) решили посетить закусочную сети магазинов «Вулвортс» в центре города, где питались только белые. Им было отказано в обслуживании, а когда молодые люди не покинули заведение, оно было закрыто на целый день. Назавтра студенты вернулись, а потом день за днем сюда приходили другие чернокожие и молча сидели.
Через две недели эта тактика «сидячих» забастовок распространилась по 15 городам пяти южных штатов. Семнадцатилетняя второкурсница Колледжа Спелмана в Атланте Руби Дорис Смит услышала о том, что случилось в Гринсборо:
Когда был создан студенческий комитет… я попросила свою старшую сестру включить меня в список. И когда отобрали двести студентов для первой демонстрации, я была в их числе. С шестью другими студентами я выстояла очередь за едой в ресторане у здания Капитолия штата, но, когда мы подошли к кассиру, она отказалась рассчитать нас… Явился заместитель губернатора и потребовал, чтобы мы покинули помещение. Мы отказались и попали в тюрьму графства.
В своей гарлемской квартире в Нью-Йорке молодой негритянский учитель математики по имени Боб Мозес увидел в газетах фотографию участников акции протеста в Гринсборо. «У студентов на этой фотографии было такое выражение лица, несколько угрюмое, злое, исполненное решимости. Раньше негр на Юге всегда выглядел обороняющимся, исполненным низкопоклонства. На этот раз инициатива была в их руках. Они были молодыми людьми моего возраста, и я знал, что это имеет какое-то отношение и к моей собственной жизни».
|
|
|
Против участников «сидячих» забастовок применялось насилие. Но идея завладеть инициативой в борьбе против сегрегации укоренилась. В течение следующих 12 месяцев более 50 тыс. человек, в большинстве чернокожие, но также и белые, приняли участие в разнообразных манифестациях в сотне городов, более 3,6 тыс. человек было брошено в тюрьму. Но к концу 1960 г. вход в закусочные был открыт для черных как в Гринсборо, так и во многих других местах.
Через год после инцидента в Гринсборо группа сторонников расового равноправия с Севера, КРР (Конгресс расового равенства), организовала «рейсы свободы», в ходе которых черные и белые вместе путешествовали на автобусах, шедших через южные штаты, стремясь таким образом подорвать сегрегационные порядки, существовавшие в системе пассажирского транспорта между штатами. Подобная сегрегация давно уже являлась незаконной, но федеральное правительство никогда не добивалось исполнения закона на Юге; теперь президентом был Дж. Ф. Кеннеди, но и он, казалось, соблюдал осторожность в расовой области, рассчитывая на поддержку белых руководителей Демократической партии на Юге.
|
|
|
Два автобуса, выехавшие из Вашингтона (округ Колумбия) 4 мая 1961 г., держали путь на Новый Орлеан, однако так и не достигли пункта назначения. В Южной Каролине путешественники подверглись избиению. В Алабаме автобус подожгли. Участники «рейса свободы» были избиты: в ход пошли кулаки и железные прутья. Южане-полицейские не вмешались ни разу, равно как и федеральное правительство. Агенты ФБР вели наблюдение, делали заметки, но ничего не предпринимали.
В это же время ветераны «сидячих» забастовок, только что создавшие Студенческий координационный комитет ненасильственных действий (СККНД), приверженный мирным, но активным действиям за равноправие, организовали другой «рейс свободы», из Нэшвилла в Бирмингем. До начала рейса они обратились в министерство юстиции в Вашингтоне с просьбой о защите. Свидетельствует Руби Дорис Смит: «Министерство юстиции ответило отказом, заявив, что они не могут кого-либо защищать, но, если что-нибудь произойдет, они проведут расследование. Вы знаете, как они действуют…» Представлявшие разные расы участники «рейса свободы», организованного СККНД, были арестованы в Бирмингеме (Алабама). Они провели ночь за решеткой и были препровождены полицией на границу со штатом Теннесси. Однако через некоторое время вернулись в Бирмингем, сели на автобус до Монтгомери и (вскоре подверглись жестокому нападению со стороны белых, действовавших кулаками и дубинками. Путешественники возобновили свою поездку, направившись в Джексон (Миссисипи).
|
|
|
К тому времени участники «рейсов свободы» стали объектом выпусков новостей во всем мире, и правительство озаботилось тем, как предотвратить дальнейшее насилие. Генеральный прокурор Роберт Кеннеди, вместо того чтобы настаивать на их праве совершать поездки, не подвергаясь аресту, дал согласие на задержание участников рейса в Джексоне в обмен на их защиту полицией Миссисипи от возможного насилия со стороны толпы. Виктор Наваски в книге «Правосудие Кеннеди», посвященной Р. Кеннеди, отмечает: «Он не проявил колебаний, обменяв конституционное право участников "рейсов свободы" совершать поездки между штатами на гарантию сенатором Истлендом их права на жизнь».
|
|
|
Тюремное заключение не сломило дух этих людей. Они сопротивлялись, протестовали, пели, требовали свои права. Стокли Кармайкл позже вспоминал, как он и его друзья-сокамерники пели в тюрьме Парчмен в Миссисипи, а шериф угрожал лишить их матрасов:
Я вцепился в матрас и сказал: «Мне кажется, мы имеем право на них, и я думаю, вы несправедливы». А он ответил: «Я не хочу слышать всю эту чушь, ниггер» — и начал надевать наручники. Я не двигался и запел: «Я собираюсь поведать Богу, как ты относишься ко мне», и все стали петь. К тому времени Тайсон был явно вне себя. Он крикнул подручным: «Оставьте его!» — и вышел, хлопнув дверью и оставив всем их матрасы.
В Олбани (Джорджия), маленьком городке в южной глубинке, где все еще ощущалась атмосфера времен рабства, зимой 1961 г. прошли массовые демонстрации, которые повторились в 1962 г. Из 22 тыс. черных горожан более тысячи были брошены за решетку в наказание за участие в шествиях, собраниях и в протестах против сегрегации и дискриминации. Здесь во всех демонстрациях, как повсюду на Юге, участвовали маленькие чернокожие дети — новое поколение училось действовать. После одного из массовых арестов глава городской полиции записывал имена заключенных, выстроившихся в очередь перед его столом. Он поднял глаза и увидел негритянского мальчика лет девяти. «Как тебя зовут?» Мальчик посмотрел ему прямо в глаза и произнес: «Свобода, свобода».
Нет способа оценить воздействие этого движения на Юге на чувства целого поколения молодых афроамериканцев или проследить процесс их становления как активистов и лидеров. В графстве Ли (Джорджия) после событий 1961–1962 гг. черный подросток по имени Джеймс Кроуфорд примкнул к СККНД и стал сопровождать чернокожих обитателей в окружной суд для голосования. Однажды, после того как он привел туда женщину, к нему подошел заместитель регистратора. Другой член СККНД записал их разговор:
РЕГИСТРАТОР: Чего тебе надо?
КРОУФОРД: Я привел зарегистрировать эту леди.
РЕГИСТРАТОР: (дав женщине бланк для заполнения и отослав ее в другое помещение): Почему ты привел сюда эту леди?
КРОУФОРД: Потому что она хочет быть такой же гражданкой первого класса, как и все вы.
РЕГИСТРАТОР: Кто ты такой, чтобы приводить людей регистрироваться?
КРОУФОРД: Это моя работа.
РЕГИСТРАТОР: Предположим, ты прямо сейчас получишь две пули в лоб?
КРОУФОРД: Я так и так когда-нибудь умру.
РЕГИСТРАТОР: Если я этого не сделаю, я могу устроить так, что это совершит кто-нибудь другой. (Нет ответа.)
РЕГИСТРАТОР: Ты испугался?
КРОУФОРД: Нет.
РЕГИСТРАТОР: Предположим, кто-нибудь войдет в эту дверь и выстрелит тебе сзади в голову прямо сейчас. Что бы ты сделал?
КРОУФОРД: Мне нечего делать. Если они выстрелят мне прямо в голову, со всех уголков света соберутся люди.
РЕГИСТРАТОР: Что за люди?
КРОУФОРД: На которых я работаю.
В Бирмингеме в 1963 г. тысячи чернокожих вышли на улицу навстречу полицейским дубинкам, слезоточивому газу, собакам, водометам. А тем временем по всей южной глубинке молодые люди из СККНД, в большинстве своем чернокожие и несколько белых, двинулись в различные населенные пункты Джорджии, Алабамы, Миссисипи, Арканзаса. Поддержанные местными черными, они организовывали регистрацию людей для голосования, протестовали против расизма, сохраняя мужество перед лицом насилия. Министерство юстиции за три месяца 1963 г. зарегистрировало 1412 демонстраций. Заключение в тюрьму стало обычным делом, избиения участились. Многие местные жители были запутаны.
Другие же предлагали свою помощь. Девятнадцатилетний черный студент из Иллинойса по имени Карвер Неблетт, работавший на СККНД в графстве Террелл (Джорджия), сообщал:
Я разговаривал со слепым, который очень интересовался движением за гражданские права. Он был в курсе того, что происходило с движением с самого начала. Хотя этот человек был незрячим, он хотел изучить все вопросы из теста на грамотность. Представьте, в то время как многие боятся, что белые сожгут их дома, будут стрелять в них или лишат их собственности, слепой семидесяти лет хочет участвовать в наших митингах.
С приближением лета 1964 г. СККНД и другие организации по защите гражданских прав, действовавшие в Миссисипи и сталкивавшиеся с постоянным ростом насилия, решили призвать на помощь молодых людей из других районов страны. Они надеялись, что это привлечет внимание к положению в штате. В Миссисипи, как и повсюду, ФБР по-прежнему оставалось лишь наблюдателем, а юристы из министерства юстиции стояли в стороне, в то время как борцы за гражданские права подвергались избиению и тюремному заключению в условиях нарушения федеральных законов.
Накануне «летней кампании в Миссисипи» в начале июня 1964 г. движение за гражданские права арендовало театр возле Белого дома, и автобус с чернокожими жителями Миссисипи направился в Вашингтон для публичного предъявления доказательств повседневного насилия и опасностей, подстерегающих активистов — выходцев из этого штата. Специалисты в области конституционного права свидетельствовали, что федеральное правительство имеет все юридические полномочия для оказания защиты от подобного насилия. Стенограмма этих слушаний была передана президенту Линдону Джонсону и генеральному прокурору Роберту Кеннеди вместе с требованием участия федеральных властей в защите пострадавших в ходе «летней кампании в Миссисипи». Ответа не последовало.
Спустя 12 дней после публичных слушаний три участника движения за гражданские права: Джеймс Чейни, молодой чернокожий из Миссисипи, и два белых активиста, Эндрю Гудмен и Майкл Швернер, — были арестованы в Филадельфии (Миссисипи), поздно ночью выпущены из тюрьмы, затем схвачены, избиты цепями и застрелены. На основании показаний свидетеля были приговорены к тюремным срокам местный шериф, его помощник и ряд других лиц. Но было слишком поздно. Убийство в Миссисипи произошло после неоднократных отказов администраций Дж. Ф. Кеннеди, Л. Джонсона или других президентов защищать чернокожих от насилия.
Разочарование федеральным центром усилилось. Позднее тем же летом, во время проведения национального съезда Демократической партии, чернокожие Миссисипи потребовали своего представительства в делегации штата, 40 % населения которого имело черный цвет кожи. Либеральное руководство демократов, включая кандидата в вице-президенты Губерта Хэмфри, ответило отказом.
Тем временем Конгресс начал понемногу реагировать на негритянские выступления, получившие известность во всем мире. В 1957, 1960 и 1964 гг. были одобрены законы о гражданских правах. Они обещали многое в области равенства в избирательных и трудовых правах, но в жизнь проводились непоследовательно или вовсе игнорировались. В 1965 г. президент Джонсон поддержал, а Конгресс провел еще более жесткий Закон об избирательных правах, на этот раз обеспечивавший защиту федеральными властями права местных жителей проходить регистрацию и участвовать в выборах. Это резко изменило картину на Юге. В 1952 г. здесь зарегистрировался для голосования всего лишь 1 млн чернокожих (20 % имевших право голоса). В 1964 г. этот показатель вырос до 2 млн, т. е. 40 %. К 1968 г. он достиг 3 млн (60 %) и сравнялся с показателем среди белого населения.
Федеральное правительство старалось — не проводя коренных перемен — поставить взрывоопасную ситуацию под контроль, дать выход недовольству посредством традиционных механизмов голосования, умеренных петиций, официально санкционированных мирных собраний. Когда лидеры движения за гражданские права черных планировали масштабный поход на Вашингтон летом 1963 г., собираясь протестовать против неспособности государства разрешить расовую проблему, этой идеей быстро воспользовались президент Кеннеди и другие национальные лидеры, превратив его в довольно мирное шествие.
Выступление Мартина Лютера Кинга перед участниками марша поразило 200 тыс. черных и белых американцев: «У меня есть мечта…» Это была великолепная речь, однако лишенная гнева, который испытывали многие чернокожие. Когда Джон Льюис, молодой лидер СККНД, уроженец Алабамы, многократно арестовывавшийся и подвергавшийся избиениям, попытался придать больше суровости своей речи, руководители похода одернули его, потребовав, чтобы Льюис изъял некоторые пассажи критического характера по отношению к федеральному правительству и призывы к решительным действиям.
Спустя 18 дней после митинга в Вашингтоне, словно бы в ответ на его умеренность, в подвале церкви для черных в Бирмингеме была взорвана бомба. В результате погибли четыре девочки, посещавшие занятия в воскресной школе. Президент Кеннеди превозносил «глубокие чувства и спокойное достоинство» участников марша, но черный активист Малколм Икс, вероятно, лучше ощущал настроения негритянской общины. Выступая в Детройте по прошествии двух месяцев после похода на Вашингтон и взрыва в Бирмингеме, Икс в свойственном ему ярком, кристально ясном и ритмическом стиле заявил:
Негры вышли на улицы. Они говорили, как пойдут маршем на Вашингтон… Что пойдут маршем на Вашингтон, маршем на сенат, маршем на Белый дом, маршем на Конгресс и свяжут их, остановят их, не дадут правительству действовать. Они даже говорили, что пойдут в аэропорты и закроют взлетно-посадочные полосы и не дадут самолетам приземляться. Я говорю вам, что они говорили. Это была революция. Это была революция. Это была революция черных.
На улицы вышли простые люди. Это насмерть перепугало белого человека, насмерть перепугало механизм белой власти в Вашингтоне; я был там. Когда они узнали, что этот черный паровой каток собирается прибыть в столицу, они призвали… этих национальных негритянских лидеров, которых вы уважаете, и говорили с ними. «Отзовите их, — сказал Кеннеди. — Посмотрите, вы все заводите дело слишком далеко». И старый Том сказал: «Босс, я не могу этого остановить, потому что не я это начал». Я говорю вам, что они сказали. Они сказали:
«Я даже не участник этого, и тем более не во главе этого». Они сказали: «Эти негры действуют самостоятельно. Они опережают нас». И эта старая умная лиса, он сказал: «Если вы не в этом, я сделаю вас частью этого. Я поставлю вас во главе этого. Я санкционирую это. Я одобрю это. Я помогу этому. Я присоединюсь к этому».
Вот что они сделали с походом на Вашингтон. Они примкнули к нему… стали его частью, возглавили его. И как только они взяли (руководство на себя, он потерял боевой дух. Он перестал быть гневным, он перестал быть страстным, он перестал быть бескомпромиссным. Да что там, он даже перестал быть походом. Он превратился в пикник, цирк. Он стал не чем иным, как цирком, с клоунами и со всем остальным…
Нет, это была инсценировка. Произошла подмена… Они контролировали его очень жестко, диктуя неграм, в какое время войти в город, где остановиться, какие плакаты нести, какие песни петь, какие речи они могут произносить, а какие нет, а потом велели им убраться из города до захода солнца…
Справедливость едких слов Малколма Икса о походе на Вашингтон подкрепляется описанием с другой стороны — со стороны истеблишмента, — сделанным советником Белого дома Артуром Шлезингером-младшим в его книге «Тысяча дней». Он рассказывает, как Кеннеди встретился с лидерами движения за гражданские права и сказал, что поход «создаст атмосферу страха» как раз тогда, когда Конгресс рассматривает законопроекты о гражданских правах. Э. Филип Рэндолф ответил: «Негры уже на улицах. Скорее всего, невозможно вернуть их назад…» Шлезингер отмечает: «Совещание с президентом на самом деле убедило лидеров движения за гражданские права, что им не следует устраивать осаду Капитолийского холма». Он с восторгом описывает поход на Вашингтон и заканчивает так: «Таким образом, в 1963 г. Кеннеди двигался в направлении включения негритянской революции в демократическую коалицию…»
Но это не сработало. Чернокожих нельзя было легко сделать частью «демократической коалиции», когда бомбы продолжали взрываться в церквах и когда новые законы о «гражданских правах» не меняли коренных условий жизни черного населения. Весной 1963 г. уровень безработицы среди белых составлял 4,8 %. Среди цветных он достигал 12,1 %. Согласно оценкам правительства, ниже черты бедности находилась пятая часть белых граждан, тогда как среди черных за этой чертой жила половина населения. Законы о гражданских правах делали акцент на голосовании, но оно само по себе не являлось кардинальным решением проблемы расизма или нищеты. В Гарлеме чернокожие, голосовавшие на протяжении многих лет, продолжали жить в трущобах, кишащих крысами.
Именно в те годы, когда принятие Конгрессом законов в области гражданских прав достигло своего апогея, т. е. в 1964–1965 гг., выступления чернокожих происходили во всех уголках страны: во Флориде они были вызваны убийством негритянки и угрозой взрыва негритянской школы; в Кливленде — убийством белого священника, севшего на землю, чтобы преградить путь бульдозеру, протестуя против дискриминации черных на строительных работах; в Нью-Йорке — тем, что был застрелен пятнадцатилетний негритянский подросток, вступивший в драку с полицейским, находившимся не при исполнении служебных обязанностей. Волнения имели место также в Рочестере, Джерси-Сити, Чикаго, Филадельфии.
В августе 1965 г., как раз в тот момент, когда Линдон Джонсон подписывал жесткий Закон об избирательных правах, предусматривавший регистрацию федеральными органами чернокожих избирателей в целях обеспечения их защиты, в негритянском гетто в Уоттсе (Лос-Анджелес) произошло самое серьезное, сопряженное с насилием, выступление со времени Второй мировой войны. Оно было вызвано грубым арестом молодого шофера-негра, избиением прохожего полицейскими дубинками, задержанием молодой чернокожей женщины, ложно обвиненной в том, что она плюнула в сторону полицейских. На улицах вспыхнули беспорядки, люди грабили магазины и забрасывали их зажигательными бомбами. Была мобилизована полиция и Национальная гвардия; они применили оружие. Тридцать четыре человека, в большинстве чернокожие, были убиты, сотни ранены, 4 тыс. арестованы. Роберт Конот, журналист, работавший на Западном побережье, писал об этом бунте в своей книге «Реки крови, годы тьмы»: «В Лос-Анджелесе негр замечен в том, что больше не подставляет другую щеку. Разочарованный и подстрекаемый, он ответит на удар независимо от того, будет ли уместна насильственная реакция».
Летом 1966 г. имели место новые волнения в Чикаго. Чернокожие швыряли камни, грабили, кидали зажигательные бомбы. Ответом стала стрельба Национальной гвардии; трое чернокожих были убиты, среди них 13-летний мальчик и 14-летняя беременная негритянка. В Кливленде Национальную гвардию вызвали для предотвращения беспорядков в черной общине; четверо негров были застрелены (двое — военными, двое — белыми гражданскими лицами).
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 124; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!