Язычество и его роль в славянской культуре

Глава 6. КУЛЬТУРА РОССИИ

В ИСТОРИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ

Особенности зарождения и развития

Славянской культуры

 

Славяне - самая многочисленная ветвь народов индо-европейской языковой группы. В научном поиске древнейших судеб славянства первое место принадлежит лингвистике. Лингвисты определили, что, во-первых, отмежевание праславянских племен от родственных им соседних индоевро­пейских племен произошло примерно 14000-13500 лет назад, то есть в нача­ле или середине 11 тысячелетия до нашей эры.

Во-вторых, по данным язы­ка, лингвисты установили, что соседями славян из индоевропейских наро­дов были германцы, балтийцы, иранцы, дакофракийцы, иллирийцы, италики и кельты. Очень важно третье утверждение лингвистов: судя по общим всем славянским народам обозначением элементов ландшафта, праславяне прожи­вали в зоне лиственных лесов и лесостепи, где были поляны, озера, бо­лота, но не было моря; где были холмы, овраги, водоразделы, но не было высоких гор. По мнению большинства историков, прародину славян в расцвет брон­зового века следует размещать в широкой полосе Центральной и Восточной Европы.

В середине VI-VII вв., в самый разгар великого славянского расселе­ния, впервые появляется в источниках имя народа "Русь" или "Рос". К этому же времени относится основание Киева на Днепре. Киевский летопи­сец Нестор начинает свое повествование именно с этого момента, отвечая на вопрос "Откуда есть пошла Русская земля?"

Географически "Русская земля" включала в себя Киев, Чернигов, ре­ку Рось и Поросье, Переяславль Русский, Северскую землю, Курск. В пос­ледующее время "русью", "русами", "росами" называли и славян, жителей этой земли и тех иноземцев, которые оказывались в Киеве или служили киевскому князю, а Русской землей - всю Киевскую Русь.

Итак, в VI веке в Среднем Поднепровье складывался мощный союз сла­вянских племен, принявший имя одного из них - народа РОС или РУС. Есть и другие точки зрения. Л.Н.Гумилев считает, что славяне не были абори­генами Восточной Европы, а проникли в нее в VIII веке, заселив Поднеп­ровье и бассейн озера Ильмень. До славянского вторжения эту землю зани­мали русы, или рось-этнос, по мнению Гумилева, отнюдь не славянский. Скудные остатки языка русов, по мнению Гумилева, указывают на их германоязычие.

Бытовые навыки у славян и русов тоже были различны: русы умыва­лись перед обедом в общем тазу, а славяне - под струей. Русы брили го­лову, оставляя клок колос на темени, славяне стригли волосы "в кру­жок". Русы жили в военных поселениях и "кормились" военной добычей, а славяне занимались земледелием и скотоводством. При этом нельзя счи­тать русов скандинавскими варягами, так как последние начали свои по­ходы в IX веке, а русы известны как самостоятельный этнос авторам VI века.

В VI-VII вв. русский союз племен (поляне, древляне, кривичи, родими­чи, северяне и др.) выдержали натиск кочевых воинственных народов. Ки­ев, державший ключ от днепровской магистрали и укрытий от степных на­бегов всей шириной лесостепной полосы, стал естественным центром про­цесса интеграции восточнославянских племенных союзов и оказался во гла­ве южного "суперсоюза" славянских племен, занимавших территорию от Ки­ева на север к Западной Двине и Ильменю. Этот "суперсоюз" включил в свои границы несколько десятков отдельных мелких славянских племен, объединенных в четыре крупных союза. Это произошло приблизительно в VIII-середине IX века.

Термин "Древняя Русь" привычен, но не прост. Его история полна противоречивых толкований. Если стоять на уровне исторических источ­ников XII-XIII вв. то термина Древняя Русь в них нет, поскольку Русь была им современной. Древней она стала только в XV веке, когда потребо­валось обосновать притязания Ивана III на все территориальное наследие Рюриковичей.

Так возникла схема единства, непрерывности исторического процес­са, начиная от Рюрика, причем, по принятой схеме, менялись только сто­лицы, да и то в строгом порядке: Киев, Владимир, Москва, Петербург. А эпохи смут и распадов считались следствием ошибочной политики великих князей. Искусственность этой концепции очевидна, ведь она выросла как обоснование политической программы московских великих князей и царей.

А.Е.Пресняков отмечает, что основным дефектом официальной схемы является невнимание к Западной Руси, даже фактическое исключение ее из русской истории. Этот раздел подлинно русской истории отходит к исто­рии Польши, что отнюдь не верно.

Изучение культуры дает другой вывод, который сделал П.Н.Милюков в своей работе "Очерки по истории русской культуры". Тезис этой книги таков: "Можно сказать, что русская народность, достигнув значительных успехов на юге, на севере должна была начинать историческую работу сначала". По мнению Милюкова, до XVI в. Руси как целостного феномена не было, а каждая область жила своей отдельной исторической жизнью.

Львовский профессор М.С.Грушевский предложил схему, напоминавшую русскую государственную, но наоборот. Он объявил Литовско-Польскую Речь Посполитую продолжением Киевской Руси, а Владимиро-Московская Русь представлена особым народом, соперником и даже врагом "Украины-Руси".

А.Е.Пресняков приводит опровержение схемы Грушевского, указывая на полное отсутствие признаков вражды и даже различия между северными и южными русичами в киевский период.

Современная точка зрения также воспринимает XIV век за "водораз­дел" между древней Киевской Русью с ее северно-восточной окраиной - Суздальским и Владимирским княжествами и выделением из общерусского этноса трех новых: великороссов, белорусов и украинцев, а Киевскую Русь рассматривает как детство цивилизации.

В истории цивилизаций, как и человеческой жизни, детство имеет решающее значение. Оно во многом, если не во всем, предопределяет бу­дущее. В самом деле, в период детства русской цивилизации зародились строй мышления и особенности чувственного восприятия мира, свои проб­лемы и темы культуры, которые в будущем формировали и наполняли содер­жанием структуры ментальности и чувствования.

Три основные стихии славянской природы - лес, река и степь - игра­ли важную роль в жизни народа и оказывали разностороннее влияние на ход жизни.

Лес был многовековой обстановкой славянской жизни: до второй по­ловины XVIII века жизнь наибольшей части славянского населения шла в лесной полосе нашей равнины. Лес оказывал человеку множество хозяйс­твенных услуг. Он снабжал его строительным материалом и топливом, а также материалом для хозяйственного обзаведения, домашней обста­новки и для посуды. Лес давал мужику липовую кору для изготовления его традиционной обуви - лыковых лаптей. Жители лесных областей "курили" смолу, "гнали" деготь и занимались множеством кустарных промыслов. Но особенно важную роль в хозяйстве лесных жителей играли два промысла: охота или звероловство и лесное пчеловодство.

В общем ходе русской истории лес сослужил русскому человеку доб­рую службу. "Лес служил самым надежным убежищем от внешних врагов, за­менял русскому человеку горы и замки. Само государство, первый опыт которого на границе со степью не удался по вине этого соседства, могло укрепиться только на далеком от Киева севере, под прикрытием лесов со стороны степи" (Ключевский В.О.).

Наконец, лес оказывал славянам услуги религиозно-нравственного характера: в тяжелые времена татарского ига, в эпоху политического гнета извне и морального упадка внутри общества благочестивые люди, стремившиеся уйти от мирских соблазнов, суеты и грехов, уходили в лес­ную "пустыню", строили себе там кельи и скиты и жили долгие годы в уе­динении и безмолвии. Впоследствии к ним присоединялись и другие люди, которые потом создавали центры и опорные пункты славянской колонизации первобытных лесных пространств.

Велико и благотворно было историческое значение славянских рек. Это был источник питьевой воды и питания рыбой. Это были готовые пути сообщения: на лодках в теплое время года, на санях зимой. Это была и естественная преграда при строительстве городов для защиты их от вра­гов. Речные пути, в частности, знаменитый путь "из варяг в греки", служили политическим, экономическим и культурным стержнем, вокруг ко­торого образовалась "земля русская".

Третья стихия славянской природы - степь, широкая, раздольная и безбрежная. Для славян она в течение долгих веков была источником уг­розы. Эта "борьба со степным кочевниками,  длившаяся с VIII почти до конца XVII в. - самое тяжелое воспоминание русского народа" (Ключевс­кий).

Впрочем, существуют и другие точки зрения на проблему взаимоотно­шений "леса со степью". Начало идее "вечной борьбы" положил С.М.Со­ловьев. По мнению Л.Н.Гумилева, эта идея слишком некритично была восп­ринята В.О.Ключевским, П.Н.Милюковым, А.Е.Пресняковым, Г.В.Вернадским и Б.А.Рыбаковым. По мнению Гумилева, наряду с военным противоборством можно привести и много примеров сотрудничества и симбиоза культур.

В ранней русской истории отчетливо вырисовывается противостояние двух центров формирующейся русской государственности - Киева и Новго­рода. Однако летописание начинает ее древнейшую (легендарную) часть в Киеве, а число новгородских преданий, назависимо от степени их досто­верности, не идет ни в какое сравнение с числом преданий южных. Из­вестно лишь, что первым князем был Рюрик, которого пригласили "из-за моря" на княжение (вместе с братьями Синеусом и Трувором) ильменские славяне. Заключение подобного контракта между предводителем вои­нов-профессионалов, нанимавшихся на службу городу или округе за из­вестную плату на сравнительно короткий срок,было обычным в эпоху, о которой идет речь. На земле славян (словен) они поставили город Ладо­гу, где и осел Рюрик. И лишь после смерти братьев - в Изборске и на Белоозере - он отправился к Ильменю и заложил Новгород [1].

Объединение северных славянских племен под властью Новгорода сис­темой торговых путей, рек и волоков было связано с двумя направления­ми: южным - "из варяг в греки" и восточным - через притоки Верхней Волги и по самой этой реке, Каспийскому морю со Средней Азией, арабс­ким миром, и эта торговая артерия не уступала по своему значению пути "из варяг в греки".

Таким образом, в Древней Руси существовало два вполне самостоя­тельных друг от друга региона с различными культурными традициями, поклонением различным языческим божествам, языковыми диалектами, внеш­неэкономическими устремлениями, денежно-весовыми системами, формирую­щимися формами государственности - вечевым строем на севере и автократической формой власти на юге.

В эпоху образования единого государства Русь первостепенной зада­чей князя Владимира Святославовича становится преодоление таких разли­чий. Сначала он предпринял неудавшуюся попытку создать пантеон, в ко­тором представлены божества различных земель и народов, живших в пре­делах Древней Руси. На втором этапе в силу экономических, общекультур­ных соображений выбор сосредоточился на византийском православии.

Византийские историки (в том числе Прокопий Кессарийский (умер в 562 г.), и неизвестный автор, сочинения которого ошибочно приписыва­лись императору Маврикию и поэтому иногда называются псевдо-Маврикием) оставили нам описание древних славян, которые изображались бодрыми, сильными, неутомимыми. Презирая непогоды, свойственные северному кли­мату, они сносили голод и всякую нужду, питались сырой грубой пищей, любили движение, деятельность, были выносливы и терпеливы. Славяне удивляли византийцев своей быстротой и тем, с какой легкостью всходили они на крутизну, спускались в расщелины, бросались в опасные болота и глубокие реки. Полагая главным для мужчин крепость тела, силу в руках и легкость в движениях, славяне мало заботились о своей наружности: в пыли и грязи, без опрятности в одежде являлись они на многолюдные соб­рания. Греки, осуждая эту неаккуратность, хвалили стройность славян, высокий рост и мужественную приятность лица.

Воинами славяне были отважными. Византийские историки пишут, что помимо обычной храбрости они обладали особым искусством биться в ущельях, скрываться в траве, изумлять неприятеля мгновенным нападени­ем. Греки, озлобленные этим, безжалостно терзали славян, которые попа­дались им в руки. Но те сносили всякие истязания с удивительной твер­достью, без воплей и стонов, умирали в муках, но не отвечали ни слова на распросы врагов. Славяне свирепствовали в Византийской империи, не щадя собственной крови для приобретения вовсе ненужных им драгоценнос­тей: вместо того, чтобы пользоваться ими, они обыкновенно зарывали их в землю.

Славяне не знали ни лукавства, ни злости, хранили древнюю просто­ту нравов, неизвестную или забытую тогдашними греками; обходились с пленными дружелюбно и всегда назначали срок для их рабства, отпускали их на волю или позволяли им выкупить себя, чтобы возвратиться домой, либо жить с ними на свободе. Летописи единогласно славят общее гостеп­риимство славян. Путешественника встречали с радостью, провожали с благословением и сдавали друг другу на руки. Хозяин отвечал за безо­пасность чужеземца. Славянин, уходя из дома, оставлял открытой дверь и готовую пищу для странника. Купцы, ремесленники охотно посещали сла­вян, которые не угрожали им ни воровством, ни разбоем. Бедному челове­ку, не имевшему средств хорошо угостить иностранца, позволялось украсть все необходимое у богатого соседа. Долг гостеприимства оправдывал прес­тупление.

Как и другие народы, на ранних стадиях развития древние славяне имели довольно жестокие обычаи. Так, мать, воспитывая детей, готовила их быть воинами и непримиримыми врагами тех людей, которые оскорбили бы их ближних. Страх неумолимой мести иногда предотвращал злодеяния: в случае убийства не только сам преступник, но и весь его род ожидал ги­бели от детей убитого, которые требовали крови за кровь. Когда семейс­тво было слишком многочисленным, всякая мать имела право умертвить но­ворожденную дочь (но не сына!). Этому обычаю не уступал другой: право детей умерщвлять старых и больных родителей, тягостных для семейства и бесполезных для сограждан.

Образованию Древнерусского государства предшествовал период воен­ной демократии у славян. Это была последняя стадия первобытного об­щества, характеризовавшаяся многими важными явлениями. В период воен­ной демократии (примерно V-VIII вв.) постепенно прекращали свое су­ществование крупные производственные родовые коллективы. Повсеместно они заменялись территориальными или соседскими общинами, объединявшими в себе малые индивидуальные семьи, которые состояли из мужа, жены и детей.

Семьи осуществляли производство собственными силами и свободно распоряжались полученным продуктом личного труда. Малые семьи, прожи­вавшие на определенной территории, совместно пользовались водными источниками, пастбищами , лугами, лесами. Это их объединяло в определен­ные территориальные коллективы. Территориальная община у восточных славян носила в "Русской Правде" названия "мир" и "вервь".

На общих сходках (вечах) взрослые члены общин (по-видимому, преи­мущественно мужчины) решали важнейшие вопросы. В случае нападения вра­гов все взрослое мужское население вооружалось, объединялось в отряд, выбирало себе предводителя и вступало под его руководством в военные действия.

Славянские племена, жившие в пограничной со степью полосе, посто­янно подвергались нападениям кочевников. Защита родных очагов требова­ла выделения из славянской среды воинов-профессионалов. Эти люди объ­единялись в особые корпорации друзей - дружины. Под руководством выб­ранного из своей среды князя дружинники сами совершали набеги на со­седние племена и народы. Из византийских источников видно, что уже в VI-VII в. таких дружин из славянской среды вычленилось большое коли­чество.

Княжеская дружина представляла собой вольное военное товарищест­во. Дружинники - воины, не холопы и не подданные. Это свободные люди, клятвенно обязавшиеся служить своему вождю господину на поле брани. Отношения дружинника к князю определялись свободной связью службы и верности. Но войне дружинники составляют как бы телохранительный отряд князя. В мирное время большая часть их живет во дворе князя, где были особые палаты, служившие жилищем или столовой для дружины. Они называ­лись гридницей от слова "гридь" (дружина). На близость дружинников к княжескому дому указывает и термин "огнищанин", обозначающий человека, принадлежащего к княжескому огнищу - очагу - дому (подобно тому, как термин "дворянин" обозначал человека, принадлежащего к княжескому дво­ру).

Несмотря на большую близость к князю, на тесную связь верности, дружинники пользовались большой самостоятельностью в своих отношениях к нему. Князь - их вождь, а не господин и не государь. Вольные и вер­ные, они следуют за ним только до тех пор, пока одобряют его действия. Поэтому воля дружины связывала волю князя. По летописям, часто князь садился "думу думать со своей дружиной".

Отметим, что в дружину нередко приглашались норманы-варяги, сла­вившиеся в те времена своим воинским искусством и агрессивным нравом. Очень характерным поэтому было наличие иноземных воспитателей-советни­ков и главных воевод при княжичах. У Игоря таким воспитателем и воево­дой был варяг Олег, у Святослава тоже варяг - Свенельд, у Владимира эту роль исполнял его дядя по матери - Добрыня. Видимо, и позднее вос­питание юных княжичей, превращение их в мужественных воинов было делом влиятельных воинов-бояр и даже родственников молодых людей.

В результате развития такого специфического института как дружи­ны, и их захватнических, грабительских походов в условиях строя воен­ной демократии появляются первые ростки социального расслоения. От­дельные князья постепенно накапливают в своих руках большие богатства. Это приводит к тому, что князья-предводители становятся могущественны­ми людьми в обществе. Опираясь на свои дружины, они могут уже игнори­ровать в какой-то мере общественные обычаи и порядки, влиять на решение важнейших вопросов, диктовать свою волю общине, миру, в котором они живут. Случайно дошли до нас имена некоторых из них: Добрит, Хвалибу­дий, "Мезамир, сын Иларичев, брат Калагаста". Часто встречается в ли­тературе князь Боз, воевавший с готами и казненный ими вместе с сы­новьями и вельможами.

Возникновение городов. Для защиты самих себя и своего имущества в случае вражеского нападения несколько земледельческих общин сообща соз­давали города-убежища. Они строились обычно на мысах при слиянии двух рек и окружались искусственно возведенными валами и рвами, наполненными водой. Иногда их воздвигали на островах, среди болот в глухих и труд­нодоступных местах, или на высоких горах. Часто такие городища в мир­ное время были необитаемыми или же в них жили немногочисленные стражи и языческие жрецы, имевшие на них свои капища. Часто на территориях городищ-убежищ поселялись дружинники. Их проживание гарантировало сохранность накопленных ими богатств. Они фактически становились собс­твенниками укрепленных мест, ранее принадлежавших земледельческим кол­лективам. Все это еще больше возвышало их в глазах жителей открытых поселений, окружавших городища.

Дружинникам был необходим обслуживающий их персонал, ремесленни­ки, которые делали для них оружие и воинские доспехи, предметы конско­го снаряжения, глиняную посуду, одежду, обувь, украшения. Им нужны бы­ли торговцы, которые могли бы сбыть на рынках часть ненужных продуктов, полученных от земледельцев, военные трофеи, захваченные в сражениях, привезти на городище из чужих краев те товары, в которых нуждались знатные поселенцы. Поэтому вскоре подле городищ стали возникать особые поселения - посады, где проживал обслуживающий дружинников люд.

Города-убежища постепенно превращались в города. Так возникла и будущая столица Руси Киев в VI веке, о чем повествует начальная русская летопись: "И были три брата: один по имени Кий, другой Щек и Третий Хорив, а сестра их была Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне взвод Боричев, а Щек сидел на горе, что ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по нему Хоривицей. И построили го­родок по имя старшего брата и назвали его Киев. Был кругом города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и осмыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве..."

Любя воинскую деятельность и подвергая свою жизнь беспрестанным опасностям, древние славяне не преуспели на этой стадии своего развития в зодчестве. Славянские города, как и поселения древних германцев, представляли собой не что иное, как большие огороженные села-крепости, имеющие скорее военное значение, чем торговое или промышленное.

Постройки внутри кольца укреплений группировались вокруг цент­рального открытого пространства - иногда со зданием, где проходили собрания родовой общины, как в Березняковском городище III-V вв. в Верхнем Поволжье. Первобытные укрепленные поселения славян имели очер­тания, подчиненные естественному рельефу, но основные топологические признаки древней центрической модели - замкнутость кольца застройки, ее обращенность внутрь, к открытому пространству посредине - сохраня­лись.

Круговая центрическая планировка селений имела не только функцио­нальное (защищенность),но и символическое значение: круглыми были пло­щадки ритуальных костров, жертвенники, святилища. Круговое очертание имели древние славянские календари, круг служил основой солярных (сол­нечных) знаков [2].

Язычество и его роль в славянской культуре

 

Культура периода родоплеменных славянских союзов была достаточно высокой для своего времени. К сожалению, многое из культурного достоя­ния древнерусского общества безвозмездно утрачено. В том повинны и безжалостное время, и все сокрушающие стихийные бедствия (прежде всего пожары), и многочисленные вражеские нашествия, перемежавшиеся княжес­кими междоусобицами. Есть доля вины и на православной церкви: по ее повелению истреблялись как "порождения языческого суеверия" или преда­вались забвению многие произведения культуры дохристианского периода. Но и то сравнительно немногое, что удалось сохранить и научно осмыс­лить, убедительно свидетельствуют о наличии у наших далеких предков самых различных форм и проявлений духовной культуры, об их способности ценить прекрасное.

В культуре древних славян центральное место занимала языческая религия. Этим термином принято обозначать религиозные представления, которые, по словам академика Б.А.Рыбакова, являлись частью "огромного общечеловеческого комплекса первобытных воззрений, верований, обрядов, идущих из глубин тысячелетий и послуживших основой для всех поздней­ших мировых религий".

Языческие символы проявлялись в славянском фольклоре (райское де­рево Вырий, береза, дуб, сосна, рябина как ось мира, вертикаль, обоз­начающая сакральный центр), в мотивах северно-русской вышивки (где по сторонам дерева обычно помещаются всадники, звери или птицы), в скуль­птуре (статуи языческих богов из дерева или камня), в зодчестве (на передней части двускатной кровли русских жилищ вытесывали изображения конской головы или птицы), в узелковой письменности древних славян [3].

Язычество - это прежде всего форма освоения человеком природы. Возникнув в глубокой древности, оно не было чем-то застывшим и окосте­невшим. У русского книжника XII в. в "Слове об идолах" различаются три этапа языческой культуры:

- славяне сначала "клали требы упырям и берегиням";

- под влиянием средиземноморских культов славяне "начали трапезу ставити Роду и рожаницам";

- начали поклоняться "проклятому Перуну и Хорсу и Мокоши и Вилам".

Несмотря на то, что вера в упырей и берегинь возникла еще в эпоху каменного века, она продолжала существовать и в более позднее время. В ней отразились первобытное представление людней о том, что в окружаю­щем мире действуют добрые и злые духи. Они находятся в состоянии пос­тоянной борьбы друг с другом. К злым духам славяне относили "упырей" - вампиров, якобы нападающих на людей и сосущих их кровь, оживающих мертвецов, оборотней, способных нанести живущим на земле серьезный ущерб.

"Упырям" противостояли добрые духи - "берегини", и люди всячески старались помочь им в этой борьбе путем произнесения заклинаний и но­шения амулетов - оберег. Злым духам люди также приносили жертвы, чтобы умилостивить их.

В ряде источников содержатся сведения о том, что восточные славя­не поклонялись и приносили жертвы колодцам, озерам, рекам, рощам. По-видимому, данный культ зародился тогда, когда протославяне жили в основном за счет охоты, рыболовства и собирательства. Лес и водные пространства почитались ими как священные, дававшие пищу и воду.

Род и Рожаницы представлялись древним людям в виде божеств плодо­родия. Появление данного культа свидетельство перехода славян от коче­вой жизни к оседлой, от различных промыслов к земледелию, благодаря которому жизнь стала более стабильной. Род представлялся праславянам творцом Вселенной. Он "вдувал" в людей жизнь, повелевал небом, распо­ряжался дождем, был тесно связан с земными водами и огнем, посылал на землю молнии. В его подчинении находилось и подземное царство. Своеоб­разно было осмыслено суточное движение солнца, которое днем по небос­воду везли кони, а ночью по подземному Мировому океану оно плыло в ладье. Солнечные символы Древней Руси тесно связаны с конем и водопла­вающей птицей, прежде всего с уткой. Их изображения в прикладном ис­кусстве в виде амулетов-берегов часто находят при раскопках курганов.

Вместе с Родом обычно выступали две Роженицы - богини плодородия. Каждый год 9 сентября отмечался день Рода и Рожениц. Это был праздник в честь завершения всего цикла земледельческих работ, на котором опро­бывались каши, творог, мед и другие "дары природы". У Рода были "по­мощники" - Ярило и Капала.

Бог Ярило олицетворял собой весну, пробуждающуюся от зимней спячки природу. Славянам он представлялся в виде молодого красивого юноши, ездившего по полям и селениям на белом коне и в белой мантии. Счита­лось, что там, где Ярило проедет на своем коне, вырастет богатый уро­жай. Праздник его отмечался в начале или в конце весны. Он сопровож­дался красочными играми и плясками.

Купала рассматривался славянами как плодотворящее божество лета. Его день отмечался 24 июня. Празднику предшествовали "русалии" - тор­жества, посвященные нимфам полей и вод. Во время русалий людей облива­ли водой, девушек бросали в реки. Этими действиями славяне пытались вымолить у Купалы и русалок дожди, необходимые им для богатого урожая. Вечером 23 июня на высотах зажигали костры, через которые молодежь прыгала попарно. Спускали с гор горящие колеса, стремясь, чтобы они потухли только после того, как коснутся воды. Это символизировало по­ворот солнца с лета на зиму.

Со временем Род потерял многие из своих функций. По более поздним славянским повериям, небом стал владеть Сварог, которого стали почи­тать верховным властителем Вселенной. Летописцу XII века языческий бог Сварог представлялся реально существующим человеком, царем, при кото­ром люди начали заниматься обработкой металлов и перешли от полигамно­го брака к моногамному. Простой народ не разделял этого взгляда на Сварога. Он считал его богом - господином неба, которому подчиняется все Вселенная.

Сыном Сварога считался Сварожич - бог огня, покровитель кузнецов и кузнечного дела. И не случайно, что такие слова, как "вар", "свар­ка", "варить железо", были тесно связаны своими корнями с именами Сва­рога и Сварожича. Славяне почитали огонь, считая, что он прогоняет не­чистую силу тьмы, мрак и холод. Нельзя было на огонь плевать, бросать в него нечистоту, топтать ногами. Считалось, что в противном случае огонь может отомстить. Разводить его следовало в полном молчании, не оглядываясь назад.

По славянским поверьям, огонь прогонял демонов болезней. Если возникали эпидемии, то жители вокруг своих сел разводили очистительные костры. Несмотря на то, что славянам с давних пор было известно, как делаются дымоходы, они предпочитали топить свои избы по-черному, веря в очистительную силу огня.

Весьма почитался славянами бог Волос (Велес). Его считали покро­вителем скота и скотоводов. По-видимому, его культ зародился в те вре­мена, когда протославяне научились приручать диких животных. Праздник Велеса отмечался в начале января (2 и 6 числа). К этому дню выпекалось особое печенье в виде домашних животных. Люди рядились в звериные мас­ки, надевали на себя вывороченные тулупы. Считалось также, что "скотс­кий бог" способствует обогащению людей. Именно эта функция Велеса позднее, с усложнением общественных отношений, выдвигается на первое место в его культе. Велес - покровитель богатства, торговли и даже по­эзии (Боян - "Велесов внук" в "Слове о полку Игореве"). Именем Велеса клялись русские князья, их дружинники и послы при заключении мирных договоров с византийскими монархами в X веке.

В этих договорах на первом месте стояло имя Перуна. В договоре 944 г. князя Игоря с Византией прямо говорится, что в случае его нару­шения русами-язычниками они в дальнейшем "не имут помощи... от Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посечени будуть мечи своими, от стрел и от иного оружия своего, и да будуть раби в весь век будущий"[4]. Из этих слов видно, какое большое значение придавала военная знать Перуну в Х столетии. Однако Перун стал считаться покровителем воинов в эпоху военной демократии, когда из общей массы славян выделились воины профессионалы и когда последние стали утверждать свое привилегированное положение в общест­ве. Тогда же и Перун "захватывает" верховную власть над остальными языческими богами, вытесняет Сварога на второй план. За последним ос­тается право покровительствовать ремесленникам, занимающимся обработ­кой металлов.

Прежде Перун считался у славян повелителем грома и молний. Они полагали, что Перун пускает свои стрелы-молнии из огромного лука-радуги. Иногда его молнии изображались в виде железных мечей. Искры, высе­каемые их камня, также рассматривались как его неотъемлемая принадлеж­ность. Славяне утверждали, что молниями Перун рассеивает тучи, опло­дотворяет землю дождями, выводит солнце из облаков. С помощью его творческой силы пробуждается вся природа.

Зимой Перун лежит в ту­че-гробу, а весной оживает, раскалывает своими молниями тучу и начина­ет действовать. Праздник Перуна отмечался ежегодно 20 июля. В этот день ему приносили кровавые жертвы. Иногда это был бык, иногда - пе­тух, птица, посвященная богу-громовику, символизирующая собой счастье и плодородие. Перуну посвящался один из дней недели, а именно - чет­верг. Славяне верили, что в четверг следует начинать любое дело, пос­кольку этот день считался удачным для всякого предприятия.

Местами языческого культа на Руси были святилища (капища), где проходили моления и жертвоприношения. Они представляли собой округлые или сложные по очертаниям, как розетки, земляные или деревянные соору­жения на возвышенных местах или насыпях, окруженные валами или рвами. В центре капища находилось каменное или деревянное антропоморфное изображение бога, вокруг которого жгли жертвенные костры. Такие капища изучены на Волхове под Новгородом и в других местах. Киевское капище на древнейшие территории города было сложено из камня и четырьмя выс­тупами ориентировано по сторонам света. В жертву богам приносили плоды земли, животных и птиц, были известны и человеческие жертвоприношения.

Языческая реформа князя Владимира. В "Повести временных лет" под 980 г. говорится, что князь Владимир Святославович, захватив Киев и на­чав в нем княжить, "постави кумиры на холму вне двора теремного: Хор­са, Даждьбога и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь".

Следует заметить, что сообщение о пантеоне Владимира вполне досто­верно: киевские археологи сравнительно недавно обнаружили основание капища, где боги некогда были воздвигнуты. По-видимому, сама реформа предполагала реорганизацию самого язычества с целью придания обрядам более широкого общественно-политического звучания. По мере того, как власть отделялась от общества, и богам предстояло отгородиться непере­ходимой чертой величия. Интересно, что в этом пантеоне мы не встречает ни Рода и Рожаниц, ни Сварога, ни Сварожича, ни Велеса. Скорее всего, языческий пантеон был предназначен для моления не простых людей, а ки­евской знати, проживавшей на Горе, недалеко от княжеского двора, и предпочитавшей поклоняться иным языческим богам.

Не случайно Перун возвышен над всеми остальными божествами. На него опиралась дружина. Хотя за культом Перуна стояла, по меньше мере, вековая традиция, навязывать ее все-таки приходилось силой. Он остает­ся божеством "горы", божеством социальной верхушки, в которой заметно влияние пришлых варягов. Основная же масса населения смотрела на него как на грозного, но все-таки не слишком симпатичного бога. Его боялись и именно поэтому тяготились им.

На киевском капище не была поставлена и статуя Велеса, хотя, ка­залось бы, богу, покровительствовавшему богатству, там должно было найтись место. Однако его поставили на Подоле, там, где жили ремеслен­ники и торговцы. Велес был более почитаем у демократических слове на­селения. Он также считался покровителем музыки и песен. "Велесами" у некоторых славянских народов было принято называть обыкновенных пасту­хов. Поэтому наличие идола "пастушечьего", "плебейского" бога в арис­тократическом район Киева должно было шокировать киевскую знать.

Отсутствие Велеса в пантеоне может быть связано и с каким-то конфликтом внутри Киева, причем конфликтом устойчивым: не исключено, что торгово-ремесленный Подол оставался на стороне Ярополка. Напомню, что Ярополк, старший брат Владимира, получивший в наследство Киев, был убит варягами в хоромах Владимира, куда шел на переговоры.

Много неясного в реформе Владимира. Почему именно шесть божеств? Если какой-нибудь смысл в самой численности? Неясно, какой принцип по­ложен при отборе "кандидатов" в пантеон: племенные боги или покровите­ли разных "профессий". В первом случае число "шесть" совпадало бы с количеством племен, входивших в состав Руси этого времени: их перечис­лял летописец, рассказывая о славянской грамоте (поляне, древляне, се­веряне, дреговичи, кривичи, полоцкие и словене новгородские). Но в это время, похоже, чисто племенная связь с божествами уже была утрачена, и все они получали и какое-то функциональное значение.

В ряду Владимировых идолов стоит Семаргл (или Симаргл). Об этом божестве источники почти не содержат материалов, а поэтому разобраться в его сути чрезвычайно сложно. Исследователи считают Семаргла богом незначительным, низшего порядка. Это священный "крылатый пес", охраня­ющий семена и посевы, олицетворение "вооруженного добра". В более позднее время, уже после принятия христианства на Руси, Семаргл стал называться Переплутом, который, по некоторым данным, был связан с кор­нями растений, а также считался богом подземного мира. Но если этот бог считался охранителем труда земледельцев, то почему он занимал мес­то на Старокиевской горе? В настоящее время на эти вопросы ответить трудно.

В Детинце князя Владимира был Даждьбог, сын Сварога, олицетворяв­ший собой солнце. Славяне верили, что Даждьбог живет далеко на восто­ке, где находится страна вечного лета. Каждое утро он выезжает на сво­ей светозарной колеснице и совершает круговой объезд по небу. Появлению Даждьбога на небе предшествует появление его сестры - Утренней за­ри, которая выводит на небосклоне его белых коней; другая сестра - Ве­черняя Заря заводит коней на конюшню после того, как бог закончит свой объезд. Славяне полагали, что осенью Даждьбог умирает, а 24 декабря рождается новый, молодой.

Божеством, близким к Даждьбогу, был Хорс. Включение его в Панте­он, пожалуй, понятно. Он представлялся славянам белым конем, совершаю­щим свой бег над землей с востока на запад. У славян конь считался священным животным. Деревянными конскими головами украшали навершия крыш домов. Конские головы втыкали на колья возле конюшен и хлевов. Славяне считали, что они отгоняют злых духов. В некоторых местах Рос­сии до конца XIX века сохранялись каменные статуи коней. На острове Коневце в Ладожском озере славяне еще в XV веке приносили в жертву та­кому Коню-камню живого коня. В XIX веке в тульской губернии во время падежа скота возле коня-камня опахивали землю. Считалось, что кони связывают небо и землю, богов и людей.

Богом ветров, бури, урагана и вообще всякой непогоды у Славян счи­тался Стрибог. Возможно, что Стрибогу приписывалась и власть над звез­дами. Почему он попал в пантеон, ответить не трудно. Дружинная знать на Руси, постоянно принимавшая участие в военных походах, конечно, нуждалась в помощи этого бога. Особенно во время морских предприятий киевских князей бог помогал успешно достичь цели. Если же он был сер­дит, а это случалось нередко, то внезапно налетевшая буря губила воен­ный флот русов, выбрасывая на сушу их суда.

И наконец, еще одно место на киевском капище занимала богиня Мо­кошь (Макошь). Она была покровительницей женщин и женского рукоделья, символом домашнего уюта. В более поздние христианские времена ее стали называть Праскевой Пятницей. Ей был посвящен пятый день недели, в ко­торый, по славянским поверьям, нельзя было начинать никакого дела, ибо это дело будет "пятиться". Работа в пятницу считалась грешным делом. В пятницу можно было лишь торговать. Наличие статуи Мокоши на горе гово­рило о том, что представительницы "прекрасного пола" играли заметную роль во многих делах. Достаточно вспомнить княгиню Ольгу, долгое время самодержавно управлявшую Киевской Русью (945-966).

Поклонение идолам сопровождалось языческими ритуалами, которые не уступали христианским обрядам в пышности, торжественности и воздейс­твии на психику людей. Более того, у восточных славян были деревянные рубленные языческие храмы. Святилища славянской древности не были зда­ниями с массивными конструкциями и замкнутым пространством. Божества в представлениях древних славян - не умозрительные абстракции. Они сох­раняли связь с природой и ее явлениями - солнцем, дождем и грозой, во­дой источников и плодородием земли. Поклонение таким божествам не тре­бовало отрешенности от мира в замкнутых пространствах, подобных тем, какие создавались в христианских храмах. Скорее, обряды совершались в природном окружении и храм был не вместилищем людей, а центром, отме­чавшим место их сбора, где хранились предметы поклонения - изображения божеств. Такая постройка могла иметь сложную, ярко впечатляющую форму и вместе с тем быть прозрачной, легкой.

Одно из описаний славянского языческого храма относится к святи­лищу прибалтийских славян в Арконе на о.Рюген (фундаменты которого к тому же сохранились) оставил Саксон Грамматик, автор конца XII столе­тия. Это было деревянное сооружение на каменном фундаменте, имевшее сложный объем и силуэт. Наружные стены из вертикально поставленных бревен покрывала ярко раскрашенная резьба. Внутри их квадрата со стороной 20 м поднималась на четырех мощных столбах башнеподобная сень над огромным столпообразным кумиром Святовита высотой 9-10 м, лица ко­торого были обращены на все четыре стороны. Кровля над сенью, возмож­но, имела очертания высокого шатра (автор описания выделяет "багряную кровлю" как особенно поразившую его часть постройки). Пространство над сенью отделялась от кругового обхода лишь ниспадающими пурпурными за­весами.

Культовыми действиями руководили жрецы (волхвы). Некоторые арабс­кие авторы указывали, что у русов авторитет языческих жрецов был выше авторитета верховных правителей земель: "Есть у них знахари, из кото­рых иные повелевают царем, как будто они их (русов) начальники. Случа­ется, что они приказывают принести жертву творцу их тем, что они поже­лают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак не возможно. Взяв человека ли живот­ное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва богу"[5].

Дело в том, что собственно славянское язычество человеческих жер­твоприношений не знало. Наличие таковых у некоторых групп балтийских славян - свидетельство сложных ассимиляционных процессов. В частности, жители острова Рюген - руги (их называли также русы, рутены, руйяны - примерно также, как и киевских русов) изначально славянами не были, а перейдя на славянскую речь, сохраняли многие обычаи, включая обряд погребения (трупоположение вместо типичного для славян трупосожжения). А за различие в обрядах стоит и разное видение потустороннего мира.

Славянское и русское (или варяго-русское) язычество отличались и местом в социальной жизни жречества. Из немецких хроник известно, что на острове Рюген жрецы почитались выше королей (князей). Именно жрецы стремились разжигать религиозный фанатизм, навязывать тот или иной тип верований и обрядов. Это понятно: жрецы тем и жили.

Это обстоятельство должно было привести к серьезному конфликту уже в период становления государственности, когда на первый план выд­винулся князь-правитель, а служителям культа в этой общественной структуре должна была быть отведена лишь подсобная, подчиненная роль.

Язычество оставалось более или менее однотипным, пока речь шла о взаимоотношениях человека и природы, а принцип социального равенства не пробуждал даже и соперничества между племенными божествами. Но по­ложение резко изменилось, когда язычеству пришлось перестраиваться вслед за ускорявшимся социальным расслоением. Это был болезненный и противоречивый процесс. Традиции вступали в конфликт с новшествами.

Продолжительное время духовная жизнь на Руси определялась явлени­ем, которое принято обозначать как православно-языческий синкретизм (нерасчлененность, слитность). Возникшая на Руси уже в XI веке ситуа­ция "двоеверия" - "двукультурия" сказывалась на всех уровнях средневе­кового общественного сознания. двоеверие не замыкалось в кругу верова­ний и обрядов, оно оказывало большое воздействие и на развитие фило­софско-мировоззренческих идей, включая нравственные нормы, эстетичес­кие представления, формы общественного устройства.

Мифологическое мировоззрение было как будто оттеснено и уничтоже­но, но вместе с тем оно продолжало жить под покровом новых религиозных обрядов и образов, являясь той основой, на которую ложились краски ви­зантийской образованности. Отдельные оригинальные древнерусские па­мятники тяготеют то к одному, то к другому источнику синкретического мировоззрения, но неизменно имеют признаки их обоих. В результате, несмотря на все возрастающее влияние православия и постепенное изжива­ние прежней мифологической системы взглядов, на Руси утверждался иной, чем в Византии, религиозно-мировоззренческий идеал, который далеко не во всех чертах повторял свой исходный прототип.

Таким образом, союз славянских племен, ставший известный как народ русов, сложился примерно в VI в. в Среднем Поднепровье и развивался в виде противостояния двух центров - Киева и Новгорода. Славянская культура вкладывалась как оригинальная культура це­лого ряда славянских племен, пригласивших на свою территорию варяжских князей для княжения.

Образованию Древнерусского государства у славян предшествовал период военной демократии, когда многие вопросы решались вечевым спо­собом. Это было особенно характерно для северной части славянских пле­мен в районе Новгорода. Большую роль в развитии славянской культуры сыграло язычество прошедшее последовательно три этапа от поклонения упырям и берегиням через культ Рода и рожаниц до культа Перуна, Хорса и других языческих богов.

Принятие христианства.

---

Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 189; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!