Абстрактность распорядительных сделок
Абстрактность можно понимать в двух аспектах (иными словами, она имеет две составляющие) – внутреннюю и внешнюю абстрактность. Внутренняя абстрактность распорядительной сделки означает, что из нее не явствует та цель, с которой она совершается. Внешняя абстрактность предполагает, что действительность распорядительной сделки не зависит от действительности или существования своего основания (порок или отпадение основания не затрагивают распорядительный эффект)[39]. Точно так же можно выделить внутреннюю и внешнюю каузальность сделки. При этом, когда говорят об абстрактности (каузальности) применительно к распорядительным сделкам, имеют в виду именно внешнюю абстрактность (каузальность). Соответственно, именно в этом значении мы и будем употреблять эти термины.
Вопрос внешней каузальности/абстрактности распорядительной сделки, то есть вопрос о зависимости распорядительной сделки от лежащей в ее основании сделки обязательственной, очевидно, может возникать только применительно к тем распорядительным сделкам, которые совершаются во исполнение обязательственных сделок. Такие распорядительные сделки в подавляющем большинстве случаев являются предоставительными сделками, или предоставлениями (Zuwendungen), то есть сделками, посредством которых переносится какое-либо имущественное право.
Предоставления в принципе не могут совершаться безосновательно; между тем, не все мотивы, по которым то или иное предоставление совершается, будут иметь значение для права. Таким значением обладает только малая их часть, которую обычно называют правовым основанием предоставления, или его каузой[40].
|
|
|
Существуют три возможных каузы предоставления – causa donandi, causa credendi, causa solvendi. С ausa donandi предполагает, что предоставление совершается с целью безвозмездного обогащения контрагента (как, например, при дарении), иными словами, о наличии causa donandi можно говорить в тех случаях, когда предоставление не преследует никаких иных целей[41]. Causa credendi (также causa acquirendi, causa obligandi) присутствует в случаях, когда предоставление совершается с целью возникновения ответной обязанности у другой стороны (например, предоставление займа влечет возникновение у другой стороны обязанности вернуть то же количество вещей того же рода и качества). С ausa solvendi имеет место тогда, когда предоставление совершается с целью исполнения лежащей на лице обязанности (исполнение любого обязательственного договора, например, передача вещи по договору купли-продажи).
То есть кауза присутствует при совершении любой сделки – как каузальной, так и абстрактной. Поэтому различие между указанными видами сделок проводится не по наличию каузы, как иногда говорят, а по тому, входит ли кауза в фактический состав сделки. Абстрактными будут те сделки, кауза совершения которых не входит в их фактический состав и, соответственно, не имеет значения для их действительности.
|
|
|
Опять же, в случае признания принципа разделения вопрос о соотношении обязательственных и распорядительных сделок может быть урегулирован двумя путями: путем признания каузальной зависимости обязательственных и распорядительных сделок или путем введения принципа абстрактности распорядительных сделок.
Смысл принципа абстрактности заключается в юридическом разделении каузальных и абстрактных сделок, при котором недействительность одной из них не влечет с необходимостью недействительности другой.
Например, если А на момент заключения договора купли-продажи с В был полностью дееспособным, а на момент его исполнения (передачи вещи) уже был лишен дееспособности судом, то вещный договор между ними является ничтожным и не влечет переход права собственности на вещь к В. Между тем, действительность обязательственной купли-продажи этим фактом никак не будет затронута, и может требовать от А передачи вещи по договору. Действительное распоряжение от имени В при этом сможет совершить только его законный представитель.
|
|
|
Абстрактность действует и обратном направлении. Так, если обязательственный договор будет признан недействительным либо даже если он вообще отсутствовал (не был заключен), это обстоятельство само по себе не повлечет признание недействительным совершенного в его исполнение распоряжения. Например, в случае с недействительным договором купли-продажи между С и D право собственности все равно перейдет к приобретателю, если стороны совершили действительную распорядительную сделку (то есть согласились о том, что право собственности на вещь переходит от C к D и C передал вещь во владение D).
Таким образом, абстрактность действует в двух направлениях: с одной стороны, недействительность обязательственной сделки сама по себе не влечет недействительности совершенной в ее исполнение распорядительной сделки, с другой – недействительность распорядительной сделки также не влияет на действительность лежащей в ее основании обязательственной сделки. Эти направления можно назвать прямым и обратным действием абстрактности соответственно.
|
|
|
Между тем, обычно, когда говорят о принципе абстрактности, имеют в виду именно прямое ее действие. Дело в том, что обратное действие абстрактности характерно в том числе для тех правопорядков, которые традиционно относятся к числу каузальных. Ни один из известных нам правопорядков не исходит из того, что недействительность распорядительной сделки должна как-то влиять на действительность лежащей в ее основании обязательственной сделки[42] – видимо, в связи с тем, что такое решение не может быть оправдано никакими политико-правовыми мотивами. Соответственно, под принципом абстрактности понимают то, что отличает каузальные правопорядки от правопорядков абстрактных – прямое действие абстрактности. Поэтому, хотя методологически это не совсем верно, в дальнейшем изложении под абстрактностью мы также будем понимать именно прямое ее действие.
Основной политико-правовой смысл введения абстрактности состоит в том, что распорядительная сделка становится независимой от пороков обязательственной сделки, тем самым способствуя стабильности гражданского оборота. Для самих сторон сделки последствия недействительности будут одинаковыми независимо от того, абстрактны или каузальны распорядительные сделки. Так, например, если А и В заключили договор купли-продажи и передали по нему вещь, и указанный договор оказался недействительным, то в любом случае В должен вернуть вещь А, а последний должен вернуть В уплаченную им покупную цену. Различие будет заключаться только в том, что в случае с каузальным распоряжением собственником вещи останется А, и его требование к В будет носить виндикационный характер, а в случае с абстрактностью распорядительной сделки право собственности перейдет к В, и вещь у него будет истребована на основании норм о неосновательном обогащении[43].
Различия каузальной и абстрактной систем начинают проявляться тогда, когда в ситуации, кроме самих сторон сделки, участвуют третьи лица. Например, до признания договора купли-продажи недействительным В продает вещь третьему лицу С. В каузальной системе В так и не стал собственником вещи, а потому купля-продажа между ним и С также недействительна, и С не приобрел никаких прав на вещь, которая может быть у него виндицирована А. Напротив, в абстрактной системе В, став, несмотря на недействительность купли-продажи с собственником вещи А, смог заключить действительную куплю-продажу с С и перенести на него право собственности. В таком случае А не может истребовать свою вещь у С, и может предъявлять требования только к своему контрагенту В (кондикционное требование о возврате цены вещи).
Таким образом, абстрактная система радикально стабилизирует гражданский оборот, поскольку снижает количество правовых условий, от которых зависит приобретение того или иного права. Это, в свою очередь, сужает круг возможностей для оспаривания полученного права и создает большую защищенность приобретателя, позволяет участникам оборота всегда быть уверенным в том, что, приобретая тот или иной актив, они действительно приобретут на него право. Это освобождает приобретателей от тщательной проверки так называемом «чистоты титула», то есть от внимательного изучения всей цепочки сделок с приобретаемым имуществом на предмет того, нет не присутствует ли там какой-либо порок. Это в конечном итоге сильно сокращает издержки приобретателей, причем не перекладывая эти издержки на других участников оборота, а устраняя их в принципе.
Между тем, абстрактная система имеет и некоторые недостатки, в связи с чем нередко подвергается критике. В частности на том основании, что институт добросовестного приобретения в каузальной системе в значительной степени решает проблему стабильности гражданского оборота. Однако так ли это на самом деле? По нашему мнению, не совсем.
Во-первых, добросовестность приобретателя предполагает, что он не знал и не должен был знать о пороках предыдущей сделки с этой вещью (или нескольких сделок в цепочке). В принципе, приобретатель вряд ли будет осведомлен о пороках предыдущих сделок с продаваемой вещью, поскольку это внутренние отношения, которые его вообще никак не затрагивают. Однако каузальная система заставляет его интересоваться этим вопросом, тщательно изучать предыдущую сделку (или даже несколько сделок) на предмет соблюдения требований закона. Это ведет к неразумному увеличению издержек покупателя. Кроме того, даже изучив эти сделки, приобретатель не может чувствовать себя в безопасности: он вполне мог не заметить каких-либо пороков (в конце концов, это обычный гражданин, скорее всего, не обладающий глубокими познаниями в юриспруденции). При этом суд вполне может решить, что приобретатель не знал о пороках сделки виновно, поскольку должен был их при проверке заметить, и отказать ему в добросовестности. Как видно, ни о какой стабильности оборота в такой ситуации не может быть и речи.
При абстрактной модели перехода права собственности таких проблем не возникнет: приобретатель может быть уверен в том, что получит право независимо от возможных пороков предыдущих сделок.
Во-вторых, право собственности может переходить также на основании односторонних волеизъявлений, безвозмездных сделок. Защита добросовестного приобретателя в таких случаях не работает (см. ст. 302 ГК), что совсем не идет на пользу стабильности гражданского оборота.
Кроме того, принцип абстрактности обеспечивает защиту оборота и в тех сферах, где институт добросовестного приобретения, известный только вещному праву, не работает – в сфере оборота прав требования, интеллектуальных прав. Между тем, приобретатели такого рода активов также нуждаются в правовой защите.
Хотя иногда говорят, что в принципе возможно добросовестное приобретение и такого рода активов, и необходимо ввести соответствующие изменения в законодательство, мы придерживаемся иного мнения. Почему имеется институт добросовестного приобретения движимых вещей? Потому что существует владение вещью как состояние, на которое может опираться добросовестность приобретателя. Приобретатель взаимодействовал с несобственником, но, поскольку у последнего было владение, имел все основания полагать, что имеет дело с собственником. Почему имеется институт добросовестного приобретения недвижимых вещей? Потому что существует государственная регистрация прав на недвижимость как некий суррогат владения, обеспечивающий публичность права для третьих лиц, на которую может опираться добросовестность приобретателя. Приобретатель взаимодействовал с несобственником, но, поскольку последний был записан в реестре как собственник, имел все основания полагать, что имеет дело с собственником. Имеется ли что-то аналогичное для, например, прав требования, позволяющее приобретателю полагаться на то, что он взаимодействует с обладателем права? Мы полагаем, что нет. Держание удостоверяющих право документов не может выступить в таком качестве. Некоторые права зарегистрированы в том или ином реестре и для них, в принципе, можно ввести институт добросовестного приобретения, однако это никак не поможет приобретателям иных, нерегистрируемых имущественных прав, которых, кстати, гораздо больше.
Таким образом, институт добросовестного приобретения не в состоянии обеспечить защиту гражданского оборота в полном объеме, как это делает принцип абстрактности, а потому вышеприведенный аргумент против него является несостоятельным. Однако против принципа абстрактности высказывается и более серьезный аргумент политико-правового характера, который заключается в том, что принцип абстрактности защищает приобретателей в ущерб интересам отчуждателей.
В связи с этим возникает вопрос о том, кто из них больше заслуживает защиты с точки зрения политики права. Для ответа на него изучим ситуацию несколько подробнее.
Возьмем уже поднимавшийся выше пример. А и В заключили до признания договора купли-продажи недействительным В продает вещь третьему лицу С. В каузальной системе В так и не стал собственником вещи, а потому купля-продажа между ним и С также недействительна, и С не приобрел никаких прав на вещь, которая может быть у него виндицирована А. Напротив, в абстрактной системе В, став, несмотря на недействительность купли-продажи с А, собственником вещи, смог заключить действительную куплю-продажу с С и перенести на него право собственности. В таком случае А не может истребовать свою вещь у С, и может предъявлять требования только к своему контрагенту В (кондикционное требование о возврате цены вещи).
При нормальном течении событий в каузальной системе А истребует вещь у С (виндикация), С истребует у В переданную ему покупную цену (кондикция, так как В неосновательно обогатился за счет С, получив от него деньги но не передав право собственности), В истребует у А переданную ему покупную цену по первой купле-продаже (аналогично кондикция, так как кауза предоставления отпала). В абстрактной системе А истребует у В стоимость вещи (кондикция), В истребует у А уплаченную покупную цену (также кондикция).
То есть обе системы при нормальном развитии событий приводят к аналогичным результатам – если исходить из предположения, что с экономической точки зрения получение стоимости вещи равнозначно получению самой вещи. Можно, конечно, предположить, что вещь представляет для А большую неимущественную ценность, и возврат ее стоимости для него далеко не равнозначен возврату самой вещи. Однако в таком случае А вряд ли бы вообще стал ее продавать В.
Различия проявятся при «ненормальном» развитии событий, в частности, при банкротстве В. В каузальной системе риск его банкротства и неполучения удовлетворения несет С, в абстрактной – А.
Таким образом, абстрактность действительно несколько больше обременяет отчуждателя, поскольку возлагает на него риск банкротства контрагента.
Однако полагаем, что вопрос о том, на кого возложить риск банкротства В, а по существу – вопрос выбора между каузальной и абстрактной системой – это вопрос исключительно политики права. Ни тот, ни другой вариант нельзя назвать несправедливым – первый несправедлив к приобретателю, второй – к отчуждателю. Нельзя сказать, что приобретатель (или, наоборот, отчуждатель) в данной ситуации заслуживает большей правовой защиты.
Исходя из этого, полагаем, что выбор абстрактной системы, стабилизируя оборот, уменьшает издержки приобретателей, не увеличивая при этом издержки никаких других субъектов. Таким образом, абстрактность уменьшает общие совокупные издержки, тем самым способствуя росту общего благосостояния, что, собственно, и является целью правового регулирования.
Кроме того, обеспечивая стабильность гражданского оборота, принцип абстрактности стимулирует его участников чаще вступать в контрактное взаимодействие друг с другом. А поскольку свободно заключаемый договор рациональных субъектов всегда является взаимовыгодным[44], он обеспечивает прирост общего благосостояния его сторон, а, значит, и благосостояния всего общества в целом.
Поэтому с учетом того, что о несправедливом характере системы абстрактности говорить нельзя, выбор в ее пользу становится очевидным.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 483; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!