Понятие распорядительной сделки

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 6Следующая ⇒

Под распорядительной сделкой принято понимать сделку, непосредственно направленную на передачу, обременение, изменение или прекращение права[2].

В этом смысле распорядительные сделки противопоставляются сделкам обязательственным, посредством которых права (обязательства) создаются. Большинство обязательственных сделок поименованы в Гражданском Кодексе Российской Федерации[3] (далее – ГК РФ): например, договор купли-продажи. Он обязывает продавца передать вещь покупателю[4]. Последний через обязательственный договор купли-продажи получает право требования к продавцу о передаче вещи; однако правовой статус самой вещи в этот момент не меняется – ее собственником остается продавец. То есть с экономической точки зрения обязательственный договор купли-продажи не уменьшает активов продавца, однако увеличивает его пассивы.

Напротив, распорядительная сделка (в случае с куплей-продажей – т.н. традиция, то есть передача права собственности на вещь покупателю), непосредственно переносит право собственности, то есть в результате ее совершения собственником вещи станет покупатель.

Таким образом, основным отличием обязательственных и распорядительных сделок является та цель, на достижение которой непосредственно направлена воля сторон (стороны): если обязательственная сделка направлена на создание обязательства по передаче (обременению, изменению или прекращению права), то распорядительная – на саму передачу (обременение, изменение или прекращение) права. Непосредственная направленность воли здесь имеет ключевое значение, ведь, совершая обязательственную сделку, стороны (сторона) в подавляющем большинстве случаев предполагают ее исполнить, то есть в итоге передать (обременить, изменить или прекратить) право. Например, при заключении договора купли-продажи воля сторон в конечном счете направлена на переход права собственности на продаваемую вещь. Однако указанную цель стороны могут преследовать лишь опосредованно, а непосредственно при заключении договора купли-продажи они лишь желают создать между собой обязательство по передаче вещи.

Основным делением распорядительных сделок в рамках настоящей работы следует считать их разделение на распорядительные сделки, совершаемые во исполнение обязательственных сделок, и распорядительные сделки, в основе которых обычно не лежит никакой обязательственной сделки. В качестве примера первой можно привести уступку права требования, совершаемую во исполнение соглашения о ней, в качестве примера второй – уже упоминавшуюся дереликцию, или, например, реальный договор дарения. Первая категория существует только в тех правопорядках, в которых существует так называемый принцип разделения, то есть в которых действия по исполнению обязательств признаются сделками. Вторые известны любому правопорядку, поскольку, например, та же дереликция в любом случае является сделкой, при этом в соответствии с данным нами определением относится к сделкам распорядительным. Это замечание имеет ключевое значение потому, что нередко приходится сталкиваться с неприятием в отечественной доктрине категории распорядительных сделок как исключительно заимствованной из германского правопорядка и российскому праву не известной[5]. Такое неприятие может быть основано только на сформировавшемся у их авторов несколько превратном представлении о сущности распорядительной сделки. Соответственно, распорядительная сделка как правовая категория является категорией теории гражданского права и известна абсолютно всем правопорядкам (в том числе и российскому) независимо от того, реализован ли в них принцип разделения. А на том, реализован ли он в отечественном правопорядке, подробнее мы остановимся в параграфе 1.2 настоящей работы.

Как уже было сказано, распорядительные сделки направлены на передачу, обременение, изменение или прекращение права. То есть объектом распорядительной сделки, или, иными словами, объектом распоряжения, всегда выступает субъективное право. Соответственно, в качестве такового не может выступать долг, а потому посредством совершения такой распорядительной сделки, как перевод долга, стороны распоряжаются не долгом, а правом требования кредитора[6].

Распорядительные сделки подчиняются принципу специальности, согласно которому каждая распорядительная сделка может иметь своим предметом только одно субъективное право[7]. Здесь кроется еще одно отличие распорядительных и обязательственных сделок: последние, как известно, могут обязывать к переносу сразу нескольких прав. Например, можно заключить договор дарения нескольких имущественных прав, однако в таком случае в его исполнение необходимо совершить несколько распорядительных уступок права требования. Равным образом предметом договора купли-продажи может выступать сразу несколько вещей (например, два автомобиля), однако каждый автомобиль будет передаваться покупателю путем самостоятельной распорядительной сделки – традиции.

Наиболее ярко действие принципа специальности проявляется на примере договора продажи предприятия: предприятие в целом как имущественный комплекс может выступать предметом обязательственной сделки, однако посредством совершения одной распорядительной следки, uno actu, оно не может быть передано приобретателю. Каждая составная часть предприятия передается путем совершения самостоятельной распорядительной сделки: движимые вещи – путем традиции, права требования – путем их уступки и т.д.

В качестве предпосылки любого распоряжения выступает право распоряжения или, как его принято называть в немецкой цивилистической литературе, власть к распоряжению (Verfügungsmacht)[8]. Поскольку, как мы уже выяснили, объектом распорядительной сделки, или, иными словами, объектом распоряжения, всегда выступает субъективное право, это же самое право (которым распоряжаются; будем называть его основным правом) будет являться и объектом права распоряжения. Из этого с необходимостью следует, что право распоряжения относится к праву, которым распоряжаются, как нечто внешнее и самостоятельное, а потому, вопреки расхожему мнению[9], не входит в состав этого права в качестве правомочия, а образует самостоятельное субъективное право[10].

Тем не менее, не будучи составной частью основного права (являющегося предметом распоряжения), право распоряжения, безусловно, тесно с ним связано. Это проявляется также в том, что осуществление права распоряжения в любом случае вызывает преобразование основного права (его обременение, изменение субъектного состава и т.п.). В связи с этим право распоряжения может быть квалифицировано как побочное к основному праву право с преобразовательным характером действия[11].

В связи с этим следует признать ошибочной содержащуюся практически во всех работах по гражданскому праву классическую трактовку триады правомочий[12] собственника, в соответствии с которой под принадлежащим собственнику правомочием распоряжения понимается возможность продать вещь, подарить ее и т.д.[13], то есть распорядиться правом собственности на вещь. Однако, как мы уже выяснили, распоряжение правом собственности на вещь имеет своим объектом само право собственности; следовательно, является внешним по отношению к нему и не может включаться в его состав в качестве правомочия. Поэтому имеет смысл разграничивать распоряжение вещью и распоряжение правом собственности на вещь[14]. В этом случае под входящим в состав права собственности правомочием распоряжения следует понимать распоряжение самой вещью, которое включает в себя совершение собственником фактических действий, изменяющих внешнее состояние вещи – ее переработка, уничтожение и т.п.

Таким образом, предпосылкой совершения любой распорядительной сделки является наличие у распоряжающегося права распоряжения, которое является самостоятельным субъективным правом, побочным по отношению к основному праву. В связи с побочным характером этого права в абсолютном большинстве случаев оно принадлежит тому же субъекту, что и основное право: собственнику в отношении права собственности, кредитору в отношении права требования. Однако в некоторых случаях право распоряжения может принадлежать лицу иному, нежели обладатель основного права (что еще раз доказывает самостоятельный характер права распоряжения): например, при банкротстве право распоряжения имуществом конкурсного должника в силу закона переходит к конкурсному управляющему (абз. 2 п. 3 ст. 129 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»). То же самое можно сказать и о распоряжении залогодержателем предметом залога (ст. 350 ГК РФ, применительно к земельным участкам – также ФЗ «Об ипотеке»).

Обладатели основного субъективного права и права распоряжения им могут не совпадать не только в силу закона, но и в силу уполномочия, когда правообладатель уполномочивает другое лицо распорядиться принадлежащим ему правом от собственного имени, но с действием для правообладателя. Уполномочие на распоряжение следует отличать от случаев представительства, когда представитель распоряжается имуществом представляемого от имени последнего, а не от своего имени.

Власть к распоряжению является обязательной предпосылкой совершения только распорядительных сделок. В этом заключается еще одно отличие последних от сделок обязательственных. Субъект может обязаться к передаче чужой вещи, будущей вещи, будущего требования, совершив соответствующую обязательственную сделку, однако распорядиться ими не сможет до того момента, пока не получит власть к распоряжению ими (приобретет в собственность чужую вещь, создаст будущую вещь и станет ее собственником, станет обладателем будущего права требования в связи с его возникновением). Из этого следует важный вывод о том, что, например, покупатель по договору купли-продажи будущей вещи (или цессионарий по договору уступки будущего требования) после возникновения этой вещи приобретет право собственности на нее не первоначальным, а производным способом (поскольку оно сначала возникнет у продавца, после чего будет передано покупателю посредством совершения распорядительной сделки).

Между тем, ст. 388.1 ГК РФ трактует именно об уступке будущего требования (а не о соглашении об уступке будущего требования[15]). Аналогичные положения содержатся и в DCFR[16]: «Будущее право на получение исполнения может быть предметом акта уступки, но условием передачи права являются его возникновение и возможность определить, что акт уступки был совершен именно в отношении этого права».

Как эти положения, по существу предполагающие возможность распоряжения будущим правом, соотносятся с приведенными выше соображениями относительно власти к распоряжению, которая не может возникнуть до возникновения самого права? Здесь необходимо отметить следующее. Условия договоров, в которых стороны именно распоряжаются будущими правами (а равно будущими вещами), достаточно распространены в обороте. Условие о том, что право требования автоматически перейдет к цессионарию сразу после его возникновения, зачастую более выгодно для сторон, чем чисто обязательственного соглашение об уступке будущего требования, по которому для перехода требования после его возникновения будет необходимо совершение распорядительной сделки уступки. При этом указанное условие, в котором стороны выражают волю именно к распоряжению правом, фактически является распорядительной сделкой, которая заключается в отсутствие права распоряжения. Полагаем, что блокировать такие распоряжения нет никакой необходимости.

Однако нельзя не учитывать и того обстоятельства, что выраженная сторонами воля на распоряжение будущим правом не вызовет никаких правовых последствий, если (пока) будущее право не возникнет. Соответственно, возникновение этого права является условием права (condictio juris), обуславливающим вступление распорядительной сделки в силу.

При этом в силу того, что воля сторон на передачу права выражена в момент согласования перехода будущего права, а не в момент возникновения последнего, возникшая между этими моментами недееспособность одной из сторон не сможет опорочить распоряжение правом.

Как и всякие обязательственные сделки, распорядительные сделки могут односторонними и многосторонними, в т.ч. договорами. Например, односторонней распорядительной сделкой является заявление стороны обязательства о зачете, поскольку, с одной стороны, направлено на прекращение права, а с другой – не требует согласия другой стороны. Примером двусторонней распорядительной сделки (иными словами, распорядительного договора) может служить, в частности, уступка права требования.

Разграничение между односторонними и многосторонними сделками проводится в зависимости от количества волеизъявлений, которые такая сделка содержит. Односторонние сделки характеризуются тем, что содержат только одно волеизъявление. При этом необходимо понимать, что входящее в состав односторонней сделки волеизъявление может состоять из волеизъявлений нескольких лиц[17]; в таких случаях говорят о совместном акте (Gesamtakt)[18]. Например, отказ о права общей совместной собственности супругов (дереликция) на ту или иную вещь требует соответствующих волеизъявлений обоих супругов. Между тем, этот факт не колеблет верного представления о дереликции как односторонней сделке: идентичные по содержанию волеизъявления супругов не превращают ее в договор, поскольку указанные волеизъявления являются не взаимными, а параллельными, то есть совершаются не в отношении другого участника сделки, а в отношении третьего лица.

В фактический состав распорядительных сделок, помимо волеизъявлений, могут входить и иные составные части. Например, в фактический состав дереликции, помимо соответствующего волеизъявления собственника, входит также отказ собственника от владения вещью (ст. 136 ГК РФ).

От таких случаев (когда в фактический состав сделок наряду с волеизъявлениями входят иные составные части) нужно отличать случаи, когда для вступления сделки в силу необходимо наличие той или иной предпосылки, лежащей за пределами ее фактического состава[19]. В случае с дереликцией такой предпосылкой будет являться приобретение права собственности на вещь другим лицом, до момента которого право собственности дерелинквента не может прекратиться.

Распорядительные сделки, посредством которых осуществляется перенос, обременение, изменение и прекращение вещных прав, принято называть вещными сделками. Особенно часто употребляется такой термин, как «вещный договор» (Dingsvertrag). При этом каких-то специальных терминов для обозначения распорядительных сделок в иных сферах почему-то не существует (хотя, если мы называем вещные договоры соответствующим термином, логично было бы, например, договоры в сфере интеллектуальной собственности называть интеллектуальными договорами). Судя по всему, это связано с тем, что термин «вещный договор» сформировался и вошел в употребление еще в конце XIX века, когда именно оборот вещей был основной и наиболее важной частью гражданского оборота. Соответственно, именно для договоров, опосредующих распоряжение ими, и был придуман соответствующий термин, а другие договоры не удостоились такой чести.

Таким образом, под распорядительной сделкой принято понимать сделку, непосредственно направленную на передачу, обременение, изменение или прекращение права. В этом смысле распорядительные сделки противопоставляются сделкам обязательственным, посредством которых права (обязательства) создаются.

В качестве предпосылки любого распоряжения выступает право распоряжения (Verfügungsmacht). Право распоряжения образует самостоятельное субъективное право.

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 292; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!