Общие замечания о механизмах, вызывающих терапевтический прогресс в психоанализе 1 страница
Эмпирическое содержание и основные свойства объекта центрального переноса существенно различаются в процессах переработки, вызывающих терапевтический прогресс при классических неврозах переноса, с одной стороны, и в случае нарциссических нарушений личности — с другой. Однако, если рассматривать с психоэкономической и динамической позиций, преобладающие меха-
низмы, лежащие в основе движения к психологическому здоровью, в этих двух классах доступной анализу психопатологии одни и те же. Основная констелляция факторов, которыми объясняется терапевтический эффект анализа неврозов переноса и нарциссических нарушений личности, заключается в следующем. (1) Аналитический процесс мобилизует инстинктивные энергии, связанные с теми детскими желаниями, которые не интегрировались (например, вследствие вытеснения) с остальной частью психики и поэтому не оказывали влияния на созревание и развитие остальной части личности. (2) Аналитический процесс (а) препятствует удовлетворению детских желаний на инфантильном уровне (оптимальная фрустрация, аналитическая абстиненция), (б) постоянно противодействует (посредством интерпретаций) регрессивному уклонению от инфантильных желаний и потребностей (включая попытки их повторного вытеснения или иные формы их повторного исключения из аналитически установленного контакта с центрально расположенными (пред)сознательными областями психики). (3) Таким образом, для инфантильных влечений, желаний или потребностей, которые, с одной стороны, постоянно реактивируются, но не удовлетворяются, а с другой стороны, лишены возможности регрессивного бегства, остается единственный путь — возрастающая интеграция со зрелыми и адаптированными к реальности секторами и сегментами психики посредством добавления новых психологических структур, которые овладевают влечениями, контролируют их проявления или трансформируют их в различные зрелые и реалистичные паттерны мышления и поведения. Другими словами, аналитический процесс пытается активировать инфантильные потребности, одновременно перекрывая им все пути, кроме того, что ведет к зрелости и их реалистичному проявлению.
|
|
Приведенную динамическую формулировку терапевтического воздействия процесса переработки полезно будет проиллюстрировать на конкретном примере. Хотя ее можно было бы легко продемонстрировать в контексте классического невроза переноса, этот пример будет касаться не детских эдиповых желаний, а инфантильных
потребностей в зеркальном отражении, поддержке или одобрении, особенно часто встречающихся при анализе нарциссических нарушений личности. В генетическом аспекте мы должны понимать, что травматическая фрустрация желаний или потребностей в родительском принятии, которые соответствуют определенной фазе развития, немедленно ведет к их интенсификации, равно как и фрустрация любых других обусловленных процессами развития потребностей и желаний. Усилившееся желание в сочетании с сохраняющейся или даже возрастающей внешней фрустрацией (или с угрозой наказания) создает ощутимый психический дисбаланс, ведущий к исключению желания или потребности из последующего аутентичного и последовательного участия во всей остальной психической деятельности. В дальнейшем из-за страха нового травматического отвержения выстраивается стена защит, оберегающая психику от реактивации инфантильного желания — в данном примере от развития особого класса нарциссических нарушений личности: от реактивации потребности в родительском одобрении. В зависимости от психической локализации защит возникающий в личности раскол представляет собой либо (1) «вертикальное» расщепление, то есть расщепление, которое отделяет весь сегмент психики от сегмента, относящегося к центральной самости, что проявляется в чередовании (а) состояний грандиозности, в которых фрустрированная потребность в одобрении отрицается, и (б) состояний, в которых преобладают ощущения внутренней пустоты и низкая самооценка, либо (2) «горизонтальное» расщепление, то есть расщепление, обусловленное возникновением барьера вытеснения, что проявляется в эмоциональной холодности пациента и в его настойчивом стремлении сохранять дистанцию с объектами, от которых ему хочется получить нарциссическую подпитку.
|
|
|
|
Первоочередной задачей процесса переработки может оказаться преодоление сопротивления установлению нарциссического переноса (в данном примере — зеркального переноса), то есть реактивация в сознании пациента инфантильного желания или потребности в родительском принятии. В следующей фазе анализа терапевтическая
задача состоит в сохранении активного зеркального переноса, несмотря на то, что инфантильная потребность, по существу, снова фрустрируется. Именно в этой продолжительной фазе пациент постоянно сталкивается с переживаниями, связанными с процессом переработки. Под воздействием новых фрустраций пациент стремится избежать боли, (а) пытаясь воссоздать равновесие, существовавшее до переноса, посредством вертикального расщепления и/или установления барьера вытеснения, или (б) с помощью регрессивного избегания, то есть отступления к уровням психического функционирования, которые являются более архаичными, чем уровень патогенной фиксации (см. диаграмму 2 в главе 4, где приведено схематическое изображение этих регрессивных колебаний). Однако интерпретации переноса и генетические реконструкции позволяют взаимодействующему сектору психики анализанда заблокировать эти два нежелательных пути избегания и поддерживать инфантильную потребность активированной, несмотря на создаваемый ею дискомфорт. (Опытный аналитик будет помогать пациенту, сохраняя этот дискомфорт в допустимых пределах, то есть будет проводить анализ в соответствии с принципом оптимальной фрустрации.)
|
|
Ввиду того, что все регрессивные пути заблокированы, а инфантильная потребность в зеркальном отражении активирована, но не может быть удовлетворена в своей инфантильной форме, психика вынуждена создавать новые структуры, трансформирующие и конкретизирующие инфантильные потребности в сдержанных в отношении цели реалистичных направлениях. Выражаясь на языке поведенческих и эмпирических фактов, происходит постепенное повышение реалистичной самооценки, удовлетворенности реальным успехом, умеренное использование фантазий о достижении (их слияние с планами возможного реалистичного действия) и образование в реалистичном секторе личности таких сложных феноменов, как юмор, эмпатия, мудрость и креативность (см. главу 12).
ЧАСТЬ 3
КЛИНИЧЕСКИЕ И ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ,
ВОЗНИКАЮЩИЕ
ПРИ НАРЦИССИЧЕСКОМ
ПЕРЕНОСЕ
ГЛАВА 8. Общие замечания по поводу
НАРЦИССИЧЕСКИХ ПЕРЕНОСОВ
Теоретические рассуждения
Наиболее спорными среди вопросов, возникающих в связи с последовательной терапевтической мобилизацией нарциссических структур, являются вопросы теории и терминологии. Надо ли последовательные реактивации идеализированного родительского имаго и грандиозной самости расценивать как перенос в метапсихологическом или в клиническом смысле слова и можно ли обозначать их термином «перенос»?
Вопрос о том, можно ли всестороннее включение аналитика в терапевтическую активацию нарциссически инвестированной психической структуры называть переносом, в принципе имеет такое же значение при рассмотрении различных клинических форм, в которых становится очевидной активация грандиозной самости, как и при рассмотрении активации идеализированного родительского имаго при идеализирующем переносе. Но поскольку идеализирующий перенос иногда имеет внешние признаки, которые могут напоминать клинические проявления классических неврозов переноса, имеет смысл подчеркнуть существенные моменты, отличающие данную клиническую ситуацию от собственно неврозов переноса, и осветить тот факт, что внешние трансферентные проявления при идеализирующем переносе обусловлены мобилизацией нарциссического катексиса, а не объектного либидо. Мобилизация относительно поздних стадий развития грандиозной самости (зеркальный перенос в узком значении термина) тоже ведет к появлению клинической картины, внешне напоминающей перенос при анализе неврозов переноса, и поэтому здесь также следует подчеркнуть, что хотя аналитик и воспринимается на когнитивном уровне как отдельный и автономный субъект,
тем не менее он имеет значение исключительно в контексте нарциссических потребностей анализанда; он притягателен и вызывает ту или иную реакцию лишь постольку, поскольку воспринимается как человек, выполняющий или фрустрирующий потребности анализанда в отклике, одобрении и подкреплении его грандиозности и эксгибиционизма. Ситуация, однако, является противоположной, когда речь идет о мобилизации ранних стадий развития грандиозной самости, то есть о близнецовом переносе (переносе по типу второго «я») и слиянии посредством расширения грандиозной самости. В этом случае внутренние условия и, в частности, клиническая картина, порождаемая включением аналитика в терапевтическую мобилизацию грандиозной самости, кажутся настолько отличными от структуры и терапевтических проявлений неврозов переноса, что становится необходимым прежде всего сравнить эти два состояния и указать на их сходство. Только подчеркнув аналогии, можно продемонстрировать, что, несмотря на архаичную природу интерперсональных условий, которые воссоздаются в процессе терапевтической активации ранних стадий развития грандиозной самости, аналитик и в самом деле вступает в стабильные, структурно обоснованные клинические отношения с анализандом, в значительной мере способствующие поддержанию аналитического процесса.
При ответе на вопрос, следует ли идеализирующий и зеркальный перенос классифицировать как переносы, необходимо (а) учитывать метапсихологическую оценку клинической аналитической ситуации и (б) определиться с трактовкой понятия «перенос».
Я не буду здесь принимать чью-либо сторону в полемике по поводу того, является ли нарциссический перенос таковым в строгом метапсихологическом значении этого слова. Не отрицая того, насколько важна строгость используемых понятий, я продолжу говорить о разных проявлениях терапевтической активации идеализированного родительского имаго и грандиозной самости как о переносах. Неоспоримый факт того, что образ аналитика входит в долговременные, относительно надежные отношения с мобилизованными
парциссическими структурами, благодаря чему обеспечивается поддержание систематического процесса переработки, служит достаточным оправданием для использования термина «перенос» в (традиционном) широком клиническом смысле независимо от нюансов метапсихологической оценки 1.
Два вида нарциссического переноса будут рассмотрены на фоне концептуальных тенденций, которые уже существуют в этой теоретической области, причем понятия, предложенные в данной монографии, будут сравниваться с прежними понятиями, чтобы более четко их разграничить. В частности, мы рассмотрим (1) отношение идеализирующего и зеркального переносов к состоянию, которое Фрейд часто называл спонтанно возникающим «позитивным переносом», который является движущей силой аналитической терапии и эмоциональной основой эффективности терапевтического вмешательства аналитика (см., например, Freud, 1912, р. 105-106), и (2) отношение идеализирующего и зеркального переноса к проективно-интроективным формам поведения, которым отдельные аналитики отводят важнейшую роль в клиническом переносе у всех анализандов, опираясь на гипотезу основоположника «английской школы» психоанализа М. Кляйн — которой принадлежит смелая и новаторская (но, к сожалению, теоретически недостаточно обоснованная) попытка проникнуть в скрытые глубины человеческого переживания — о существовании в младенческом возрасте двух универсальных первичных позиций: «паранойяльной» и «депрессивной» (см. Е. Bibring, 1947; Glover, 1945; Waelder, 1936).
' Анна Фрейд, комментируя данную работу и личной беседе, выразила эту мысль следующим образом: «В этих случаях пациент использует аналитика не для оживления направленных на объект стремлений, а для включения его в либидинозное (то есть нарциссическое) состояние, до которого он регрессировал или на котором остановился. Одни могут называть это переносом, другие — разновидностью переноса... В действительности это не имеет никакого значения, поскольку считается, что данный феномен не вызван катектированием аналитика объектного либидо».
Что касается базисного «позитивного переноса» (см. работы Вельдера [Waelder, 1936] и особенно Криса [Kris, 1951], который указывает, что Фрейд «выделяет область сотрудничества между аналитиком и пациентом»2), то я хотел бы повторить ранее предложенную мною формулировку, а именно что мы должны «проводить различие между (1) нетрансферентным выбором объекта, сформировавшимся в соответствии с моделями детства (...зачастую ошибочно называемым позитивным 'переносом'), и (2) настоящими переносами». Первый состоит «из стремлений к объектам, возникающих в глубине, но все же не пересекающих барьер вытеснения», и из «тех стремлений Эго, которые, будучи первоначально переносами, порвали затем связи с вытесненным и стали, таким образом, автономными объектными выборами со стороны Эго». Я же афористично обобщил эти различия в утверждении: «Хотя и верно, что все переносы суть повторения, но не все повторения — переносы» (Kohut, 1959, р. 472).
Безусловно, «область сотрудничества между аналитиком и пациентом» (Kris, 1951) нужно оберегать, если аналитическая работа направлена на достижение прочных результатов. Без «вступления в союз с Я пациента» (Freud, 1937) анализ был бы всего лишь пассивным и мимолетным переживанием, сопоставимым с гипнозом. Кроме того, не вызывает сомнений, что терапевтическое противопоставление наблюдающего и переживающего Эго (R. Sterba, 1934) сохраняется прежде всего тогда, когда наблюдающее Эго содействует аналитику в выполнении аналитической задачи на основе реалистичных связей, которые в свою очередь зиждутся на «нетрансферентном выборе объекта, сформировавшемся в соответствии с мо-
2 «Как известно, аналитическая ситуация состоит в том, что мы вступаем в союз с Я пациента, чтобы подчинить необузданные части его Оно, то есть включить их в синтез Я... Я, с которым мы можем заключить такой пакт, должно быть нормальным. Но подобное нормальное Я... — это идеальная фикция... Каждый нормальный человек нормален лишь в среднем, его Я приближается к Я психотика... а степень удаления от одного конца ряда и приближения к другому будет пока для нас мерой того, что мы... назвали 'изменением Я'» (Freud, 1937, р. 235).
делями детства», и на «автономных объектных выборах со стороны Эго» (Kohut, 1959), понимаемых, разумеется, в смысле «вторичной автономии» (Hartmann, 1950, 1952). Эти условия являются необходимыми и при психоаналитическом лечении нарциссических личностей, и при анализе классических неврозов переноса. Наблюдающая часть личности анализанда, которая в сотрудничестве с аналитиком активно берет на себя задачу анализа и при анализе нарциссических нарушений, и при анализе неврозов переноса, в сущности, не меняется. В обоих случаях адекватная область реалистического сотрудничества, возникшая благодаря позитивным детским переживаниям (в объектно-катектированной и нарциссической областях), является предпосылкой сохранения у анализанда терапевтического расщепления Эго, а также симпатии к аналитику, обеспечивающей поддержание достаточной веры в цели и возможности анализа в его напряженные периоды.
С другой стороны, идеализирующий и зеркальный переносы являются объектами анализа; то есть наблюдающая и анализирующая части Эго анализанда в сотрудничестве с аналитиком противостоят им и путем постепенного понимания их в динамическом, экономическом, структурном и генетическом аспектах пытаются достичь контроля над ними и отказаться от связанных с ними требований. Достижение такого контроля является важной и отдельной терапевтической целью анализа нарциссических нарушений.
«Позитивный перенос» (Фрейд) на основе «нетрансфе-рентного выбора объекта» (Кохут) в «области сотрудничества между аналитиком и пациентом» (Крис) представляет собой лишь инструмент, используемый при выполнении этой задачи; и именно переработка и конечный отказ от зеркального переноса или идеализации архаичного объекта самости, который приводит к специфическим терапевтическим результатам, характеризует успешное завершение психоаналитической терапии в этих случаях.
Четкое разграничение нарциссических переносов и реалистической связи, которая возникает между аналитиком и анализандом, является важным не только с теоретической
точки зрения, но и — в еще большей степени — по практическим, клиническим соображениям. С теоретической точки зрения, как уже отмечалось, реалистическая связь между аналитиком и анализандом (позитивный перенос, раппорт, рабочий альянс, терапевтический альянс и т.д.) в метапсихо-логическом смысле является не переносом, а отношением, основанном на ранних благотворных интерперсональных переживаниях, которые, хотя и были постепенно нейтрализованы и, следовательно, сдержаны в отношении цели, продолжали влиять на все объектные инвестиции пациентом взрослого объекта, включая его взаимодействие с аналитиком. В рамках модифицированной структурной модели психики (Kohut, 1961; Kohut, Seitz, 1963) эта привязанность к объекту относится не к области переноса, а к области прогрес сивной нейтрализации.
Вместе с тем с точки зрения техники, особенно в отношении некоторых аспектов нарциссических нарушений личности, способность аналитика не вмешиваться в процесс установления нарциссического переноса и не предпринимать активных действий, способствующих развитию реалистической терапевтической связи, иногда может оказаться решающим фактором на пути к терапевтическому успеху. Например, гиперкатексис архаичной грандиозной самости лишает реалистичное самовосприятие либидинозной подпитки (Rapaport, 1950). Смутные ощущения своей нереальности, иллюзорности, отсутствия живости и т.д. существуют на нредсознательном уровне, однако анализанд, по-видимому, либо вообще не сознает наличия этих нарушений, либо сознает их нечетко и расплывчато, либо научается их скрывать (не только от внешнего мира, но и от себя самого). Аналитик не должен отвечать на проявления неспособности таких пациентов сформировать реалистичную с ним связь активным вмешательством, нацеленным на установление «альянса». Их необходимо беспристрастно исследовать как признаки нарушения в сфере катексиса самости и с ним связанного нарушения способности пациента ощущать себя живым и воспринимать мир как реальный.
Отдельные симптоматические действия в начале анализа, которые могут показаться аналитику обусловлен-
ными дефектами Супер-Эго, на самом деле часто представляют собой проявления нарциссического нарушения личности. Неспособный четко осознать фундаментальное нарушение самовосприятия и потому неспособный сообщить о нем аналитику, пациент может начать анализ со лжи, или с какого-либо обмана в оплате, или с чего-то еще, что выглядит как жульничество. Аналитик не может игнорировать эти первоначальные проявления отыгрывания, но и не должен отвечать на них осуждением или активным вмешательством. Все, что нужно делать аналитику в большинстве таких случаев, — это обратить внимание на случившееся (но не указывать пациенту на него с неодобрительными интонациями), обсудить, если необходимо, реалистичные аспекты этого и подчеркнуть, что он пока еще не может определенно сказать, имеет ли это некий скрытый смысл, а если имеет, то надо объяснить, в чем он может заключаться. Любое активное вмешательство, когда к симптоматическому действию относятся как к совершенно реальному, может привести к тому, что основная причина нарушения пациента окажется вне фокуса аналитической работы, поскольку пациент будет отвечать на осуждение со стороны аналитика сначала раздражением и возмущением, а затем угодливостью и уступчивостью, — то есть изменение в Эго ана-лизанда произойдет без мобилизации основополагающих патогенных нарциссических конфигураций. Эпизодические ошибки, которые может допустить аналитик, реагируя на эти первоначальные симптоматические действия, будучи неподготовленным к ним, или из-за того, что поведение анализанда оказалось для него неожиданным, не нанесут большого вреда, если впоследствии аналитик сможет вернуться к первоначальному инциденту и ретроспективно его переоценить. Если же чересчур реалистическая или морализаторская реакция аналитика поддерживается системой теоретических убеждений, в соответствии с которыми аналитик считает себя вправе отказаться от аналитической установки, столкнувшись с «действительным жульничеством», «действительным отсутствием честности» или «действительным нарушением обязательств», то в таком случае доступ к анализу
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!