АСПЕКТЫ ИДЕАЛИЗИРУЮЩЕГО ПЕРЕНОСА 4 страница

Запутанные случаи смешанных форм психопатологии и возникающие вопросы диагностической классификации будут обсуждаться позже (например, в главе 7). Здесь же следует подчеркнуть, что несмотря на многие черты сход­ства — в клиническом отношении — невроза переноса и нарциссических нарушений, основные патогенные структуры этих двух классов психических расстройств и, следовательно, некоторые важные их текущие прояв­ления не идентичны. Различия можно установить, обра­тившись к следующим фактам.

В простых случаях невроза переноса психопатология не относится в первую очередь к самости или к архаичным нарциссическим объектам самости. Основная психопато­логия связана со структурными конфликтами, вызванными (инцестуозными) либидинозными и агрессивными стрем­лениями, которые проистекают из четко отграниченной, связной самости и направлены на объекты детства, став­шие, по существу, полностью отделенными от самости⁶. С другой стороны, основная психопатология нарциссиче­ских нарушений личности относится в первую очередь к самости и архаичным нарциссическим объектам. Эти нар-циссические конфигурации связаны причинно-следствен­ными отношениями с психопатологией в нарциссической сфере следующими двумя способами: (1) они могут быть недостаточно катектированы и, таким образом, подверже­ны временной фрагментации; (2) даже если они достаточно катектированы или гиперкатектированы и благодаря этому сохраняют свою связность, они не интегрированы с осталь­ной личностью, а потому зрелая самость и другие аспекты зрелой личности лишены достаточного или надежного притока нарциссических инвестиций.

В простых случаях невроза переноса Эго реагирует тревогой на опасности, которым оно ощущает себя под­верженным, когда ему угрожает прорыв запретных (инцестуозно-эдииовых или доэдиповых) объектно-инстин­ктивных стремлений. Опасность может восприниматься

⁶ Вопрос о различиях между архаичным объектом самости (пред­шественником психической структуры), психической струк­турой и настоящим объектом рассмотрен в главе 2.

либо как угроза физического наказания, либо как угроза эмоционального или физического отвержения (то есть как страх кастрации, или страх потерять любовь объекта, или страх потерять сам объект [Freud, 1926]). С другой

строны, при нарциссических нарушениях личности тревога Эго связана прежде всего с осознанием им уязвимости зрелой самости; опасности, с которыми оно сталкивается, относятся либо к временной фрагментации самости, либо к вторжениям в ее область архаичных форм субъектно ограниченной грандиозности или архаичных нарциссически возвеличенных объектов самости. Таким образом, основным источником дискомфорта являются последствия неспособности психики регулировать самооценку и поддерживать ее на нормальном уровне, а специфи­ческие (патогенные) переживания личности, соответвующие этому центральному психологическому дефекту,
относятся к нарциссической сфере и имеют диапазон,
простирающийся от тревожной грандиозности и возбуждения, с одной стороны, до легкого смущения и застенчивости либо до сильнейшего чувства стыда, ипохондрии и депрессии — с другой.

Пациенты, основная психопатология которых лежит и области нарциссических нарушений личности, помимо только что упомянутого специфического психического дискомфорта, по-видимому, подвержены также страху поте-| urn, объект или любовь объекта и страху кастрации. Кроме того, можно утверждать — с определенными на то основа­ниями, — что если главным источником дискомфорта при неврозах переноса является страх кастрации, а за ним (с точки зрения важности и распространенности) следуют страх потерять любовь объекта и страх потерять объект, то при нарциссических нарушениях личности порядок обратный, то есть первым по частоте и важности является

страх утраты объекта, последним — страх кастрации.

Хотя такая сравнительная формулировка в целом вер­па, тем не менее она является неполной и поверхностной. Преобладание (1) чувства стыда, (2) переживаний потери любви объекта и (3) потери объекта при нарциссических нарушениях над (а) чувством вины и (б) страхом кастра­ции, переживаемых при неврозах переноса, не является

всего лишь психологическим диагностическим фактом, которому нельзя дать дальнейшего объяснения — оно является прямым следствием важнейшего обстоятельства, что объекты самости, играющие главную роль в психо­патологии нарциссических нарушений, не эквивалентны объектам при неврозах переноса. Объекты при нарцис­сических нарушениях личности архаичны, нарциссически катектированы и предструктурированы (см. главу 2). Угро­жают ли они наказанием, лишением любви или же сталки­вают пациента с фактом их временного отсутствия или постоянного исчезновения — результатом всегда является нарциссический дисбаланс или дефект пациента, который связан с ними самыми разными способами, а сохранение им связной самости и самооценки, а также удовлетвори­тельных отношений с идеалами, выступающих в качестве средств для достижения цели, зависит от их присутствия, их подкрепляющего одобрения⁷ или иных способов нарциссической подпитки. При неврозах же переноса аналогичные психологические события приводят к страху наказания объектом, который катектирован объектно-инстинктивной энергией (то есть объектом, который воспринимается как отделенный и независимый), к напря­жению, порождаемому страхом безответной любви, к пер­спективе страдать от одиночества и страстно желать отсутствующего объекта и т.п. — наряду с непременно вторичным снижением самооценки.

Каким же образом все эти предшествовавшие рас­суждения помогут нам в оценке предъявляемых пациентом жалоб? Другими словами, каким образом мы можем поста­вить сначала психоаналитический диагноз, чтобы приспо­собить нашу психоаналитическую стратегию (направле­ние наших интерпретаций) к конкретным требованиям психологического нарушения? Как мы можем узнать, что расстройство пациента относится к области нарцис­сических нарушений личности, а не к области обычных неврозов переноса?

⁷ Можно сказать, что в некоторых случаях снижение самооценки пациента объясняется не потерей любви объекта, а потерей восхищения со стороны объекта.

Излагавшийся выше подход к разграничению психозов и пограничных состояний, с одной стороны, и нарциссических нарушений личности — с другой, применим также и здесь: разграничение должно быть прежде всего основано на метапсихологическом понимании аналити­ком основной психопатологии, а не на изучении им внеш­них проявлений.

Не подлежит сомнению, что наличие выраженных психоневротических торможений и симптомов (фобий, навязчивых идей и действий, истерических проявлений) может указывать на невроз переноса, тогда как расплывчатые жалобы на депрессивное настроение, отсутствие интереса и инициативности в сфере работы, тусклость переживаний в отношениях с другими людьми, обеспоко­енность пациента своим физическим и психическим состоянием, разнообразные извращенные наклонности и т.п. будут указывать на область нарциссических наруше­нии. Однако эти внешние жалобы не являются надежным ориентиром. Иногда через какое-то время за расплывча­тыми жалобами на отсутствие инициативы или интереса .аналитик может выявить четко выраженные торможения пли фобии; или, что бывает даже еще более часто, он об­наружит наличие диффузной нарциссической уязвимости, выраженных дефектов самооценки или ее регуляции или обширные нарушения в системе идеалов пациента, несмотря на то, что первоначально тот жаловался ил определенные торможения, на имеющую четкие гра­ницы тревогу и прочие нарушения, которые, казалось бы, заставляли отнести данное расстройство к области неврозов переноса.

Следует еще раз подчеркнуть, что внешние проявле­ния при нарциссических нарушениях личности не являются надежным ориентиром при ответе на главный диагно­стический вопрос: лечить или не лечить данного пациента с помощью психоанализа. Однако, высказав это предостережение, я должен — прежде чем снова сделать акцент па единственно надежном решении диагностической проблемы — перечислить некоторые синдромы, встреча­ющиеся в тех случаях, когда психопатология нарциссической личности выражена наиболее четко и ярко. В таких

случаях пациент может предъявлять следующие жалобы и демонстрировать следующие патологические особен­ности: (1) в сексуальной сфере —извращенные фантазии, отсутствие интереса к сексу; (2) в социальной сфере — торможения в работе, невозможность устанавливать и поддерживать серьезные отношения, правонарушения; (3) в сфере проявляемых в поведении личностных особен­ностей — отсутствие юмора, отсутствие эмпатии к нуждам и чувствам других людей, отсутствие чувства меры, склон­ность к неконтролируемым приступам гнева, патологиче­ская ложь; (4) в психосоматической сфере — ипохондриче­ская озабоченность своим физическим и психическим здоровьем, вегетативные нарушения в различных систе­мах органов.

Хотя эти жалобы и синдромы действительно часто встречаются в случаях нарциссических нарушений лич­ности и хотя опытный психоаналитик, тщательно изучив жалобы пациента, может заподозрить наличие скрыва­ющегося за ними нарциссического нарушения личности, главный диагностический критерий должен основываться не на оценке предъявляемой симптоматики и даже не на оценке анамнеза, а на особенностях спонтанно разви­вающегося переноса. Поскольку эта монография, по сути, посвящена рассмотрению специфических переносов (или структур, напоминающих перенос), которые мобилизуются в процессе анализа нарциссических нарушений личности, предыдущее утверждение ведет нас прямо в центр настоя­щего исследования.

Однако здесь следует задать два связанных с этим во­проса. Действительно ли в процессе психоаналитического лечения нарциссических нарушений личности разви­вается перенос? И если да, то какова природа возникающе­го переноса?

Определение и исследование переносов при нарцис­сических нарушениях ставит перед нами ряд фундамен­тальных теоретических проблем, которые не сводятся к неясностям, возникающим из-за сложности клинических состояний. Если мы постулируем наличие переносов при нарциссических нарушениях, то мы можем выразить эти проблемы в виде следующих вопросов: что понимается

под термином «перенос»? И уместно ли использование этого понятия в теоретических формулировках, каса­ющихся нарциссических структур и их мобилизации в про­цессе психоаналитической терапии, по аналогии с форму­лировками, касающимися неврозов переноса?

В соответствии с ранним, метапсихологически точным определением Фрейда (1900), термин «перенос» обозна­чает слияние вытесненных инфантильных объектно-либи-дипозных⁸ побуждений с (пред)сознательными стрем-чениями, которые связаны с объектами, имеющимися и настоящее время. В этом теоретическом контексте кли­нический перенос можно понимать как специфический случай общего механизма: предсознательные установки анализанда в отношении аналитика становятся носителя­ми вытесненных инфантильных, направленных на объект желаний. Такой перенос (определяемый как слияние на­правленных на объект вытесненных стремлений с предсознательными желаниями и установками) возникает при нарциссических нарушениях (и мобилизуется в процессе терапии) в тех секторах личности, которые не участвуют и специфической нарциссической регрессии. Однако и данном контексте нас интересуют не исследование той части личности нарциссически регрессировавшего или фиксированного анализанда, которая демонстрирует психоневротические особенности, а следующие вопросы: (I) встречаются ли нарциссические структуры как таковые (например, архаичные представления о себе) в состоянии, которое соответствует — по крайней мере, в определенной ( темени — состоянию вытеснения при неврозах переноса и (2) происходит ли их слияние с предсознательными установками личности по аналогии с динамическими и структурными условиями при неврозах переноса.

Определив таким образом теоретические рамки про­блем, с которыми мы сталкиваемся, я должен оставить здесь в стороне разного рода сложности, возникающие

8 Разумеется, понятие нарциссизма и, следовательно, нарцисси­ческих инстинктивных инвестиций еще не было сформулиро-иано Фрейдом, когда он давал метапсихологическое опреде­ление переносу в 7-й главе «Толкования сновидений».

при формулировании понятия переноса в его клиниче­ском и теоретическом смысле⁹, и обратиться к клинически и эмпирически ориентированной классификации перено­сов (или, если угодно, структур, напоминающих перенос), которые встречаются при нарциссических нарушениях и мобилизуются в процессе их анализа. Я кратко изложу эту классификацию, впервые представленную мною в бо­лее ранней работе (Kohut, 1966a).

Равновесие первичного нарциссизма нарушается неиз­бежной недостаточностью материнской заботы, однако ребенок восполняет прежнее ощущение совершенства, (а) формируя грандиозный и эксгибиционистский образ себя — грандиозную самость и (б) наделяя прежним совер­шенством вызывающий восхищение, всемогущий (пере­ходный) объект самости: идеализированное родительское имаго.

Термины «грандиозный» и «эксгибиционистский» относятся к широкому спектру феноменов — от солип­сического мировоззрения ребенка и его нескрываемого удовольствия, получаемого от того, что им восхищаются, и от бросающихся в глаза бредовых представлений пара­нойяльных больных и оскорбительных сексуальных дейст­вий извращенных взрослых до самых мягких проявлений, как правило, сдержанной в отношении цели и неэроти­ческой удовлетворенности взрослого человека самим собой, своей деятельностью и своими достижениями. Использование названия, относящегося к наиболее на­глядному или особенно четко выраженному проявлению группы или ряда генетически и динамически связанных феноменов, в качестве термина для обозначения всей группы или серии феноменов является прочно укоре­нившейся практикой в психоанализе со времен Фрейда (1921), считавшего все элементы либидинозного влечения « a potioriw по своему происхождению» (р. 91) сексуаль-

⁹ Обсуждение теоретических аспектов этих вопросов см. в рабо­тах Кохута (Kohut, 1959), Кохута и Зайтца (Kohut, Seitz 1963). Обсуждение возможностей клинического использования этих теоретических рассуждений см. в главе 9, в частности случай мистера Л.

ними¹⁰. Надо признать, что такая практика, когда факт генетического и динамического единства различных фе­номенов используется в качестве основы для формирования понятий и создания общей терминологии, является небезопасной. Гартманн (Hartmann, 1960), например, предостерегает от злоупотреблений в этой области и называет логические заблуждения, которыми они объяс­няются, «генетическими ошибками» (р. 93)11. С другой стороны, иногда бывает крайне важно подтвердить глубинное генетическое и динамическое единство группы разных на первый взгляд феноменов, объединив их общим термином, например, назвав их a potiori . Такой «генетический» термин невольно будет способствовать правильному
пониманию их значения. Кроме того, он будет вызывать
внутреннее и социальное сопротивление, которое, как это
пи парадоксально, должно быть (оптимальным образом)
включено в концептуальное поле, особенно в науке, имеющей дело со сложными психологическими состояниями.
Однако только благодаря постепенному преодолению
оптимально мобилизованных эмоциональных сопротивлений, пройдя длительный путь, можно добиться приня­тия новых идей.

Впредь термин грандиозная самость будет использоваться в этой работе (вместо прежнего термина «нарциссическая самость») для обозначения грандиозной и эксги­биционистской структуры, являющейся дополнением идеализированного родительского имаго. Поскольку самость

10 Нe так просто определить значение, которое вкладывал Фрейд и выражение a poliori при объяснении им того, почему все либи-динозные силы он рассматривал как сексуальные. Среди многих значений термина polior, пожалуй, самым подходящим в этом контексте является значение «более важный», то есть Фрейд использовал термин «сексуальный» для обозначения не только генитальной сексуальности, но и догенитальпых элементов влечения (предшественников генитальной сексуальности), поскольку среди этих двух взаимосвязанных групп феноменов генитальная сексуальность была более важной (и, соответствен­но, более изученной).

11 Превосходное определение термина «генетическая ошибка» см. в работе Лангера (Langer, 1957, р. 248).

в целом катектирована нарциссическим либидо, термин «нарциссическая самость» отчасти обоснованно можно рассматривать как тавтологию. Однако я отдаю предпо­чтение термину грандиозная самость по причине его боль­шей образности по сравнению с термином «нарцисси­ческая самость», и я не отказываюсь от использования последнего по теоретическим основаниям. С моей точки зрения, нарциссизм определяется не целью инвестирования инстинктов (то есть не тем, кто является целью - сам субъект или другие люди), а особенностями или качеством инстинк­ тивного заряда. Например, маленький ребенок окружает других людей нарциссическим катексисом и, таким обра­зом, воспринимает их нарциссически, то есть как объек­ты самости. В этом случае ожидаемый контроль над дру­гими людьми (объектами самости) больше напоминает контроль над своим телом и разумом, которым хочется обладать взрослому человеку, нежели контроль, который он надеется получить над другими людьми. В данной рабо­те не будет обсуждаться вопрос о том, может ли субъект катектировать самого себя объектно-инстинктивной энер­гией — например, ненейтрализованной агрессией при нанесении себе увечий или объектно-либидинозной энер­гией в случае переживаний самоотчуждения у больных шизофренией. Однако уровень инвестирования субъекта субъектом нейтрализованным объекпто-лпбияинозным катексисом (вниманием), безусловно, достигается во мно­гих формах деятельности, связанной с самонаблюдением. Еще более важными, чем терминологические, являются вопросы, связанные с динамической и генетической пози­цией основных нарциссических конфигураций. Централь­ные механизмы («Я совершенен»; «Ты совершенен, но я — часть тебя»), которые используются двумя главными нар-циссическими конфигурациями, чтобы сохранить, хотя бы частично, первоначальное переживание нарциссического совершенства, разумеется, являются антитетическими¹-. Тем не менее они сосуществуют с самого начала, а их инди-

¹² Едва ли нужно подчеркивать, что в самом начале эти процессы являются довербальными и допопятийными и что такие пара­дигматические утверждения, как приведенное выше, должны

 видуальные и в значительной мере независимые линии развития можно исследовать по отдельности. В оптималь­ных условиях развития эксгибиционизм и грандиозность архаичной грандиозной самости постепенно смягчаются, и пси структура в конечном счете интегрируется во взрослую личность, снабжая инстинктивной энергией наши Эго-синтонные стремления и цели, способствуя получению удовольствия от собственных действий, а также влияя на важные аспекты нашей самооценки. Кроме того, в благо­приятных условиях идеализированное родительское имаго также становится интегрированным во взрослую личность. Интроецированное в виде идеализированного Супер-Эго, оно становится важным компонентом нашей психической организации, поддерживая нас и направляя благодаря своим идеалам. (Более детальное обсуждение этого процеса см. в главе 2.) Но если ребенок переживает тяжелые нарциссические травмы, грандиозная самость не сливается с соответствующим содержанием Эго, а сохраняет свою неизменную форму и борется за осуществление своих архаичных целей. Точно так же, если ребенок испытывает травматическое разочарование во взрослом человеке, которым он восхищался, идеализированное родительское имаго сохраняет свою неизменную форму, не трансформи­руется в регулирующую напряжение психическую структу­ру, не достигает статуса доступного интроекта¹³ и остается

---

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 108; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!