АСПЕКТЫ ИДЕАЛИЗИРУЮЩЕГО ПЕРЕНОСА 10 страница




продолжает осуществлять отвод идеализирующего катексиса, а его постепенная (или интенсивная, но соответствующая фазе развития) преобразующая интернализация оказывается невозможной.

Как неоднократно было показано, основная генетическая травма имеет корни в психопатологии родителей, к члетности в их собственных нарциссических фиксациях. Патология и нарциссические потребности родителей решающим образом влияют на то, что ребенок всерьез и надолго запутывается в нарциссической паутине личностных качеств родителей, пока, например, неожидан­ное отдаление родителей или внезапное и страшное по­нимание ребенком того, насколько неправильным стало его эмоциональное развитие, не сталкивает его с неразре­шимой задачей достижения полной преобразующей интернализации хронических нарциссических отношений, от  которых он прежде безуспешно пытался избавиться.
Иногда внешнее трагическое событие — например, смерть
или долгое отсутствие родителя, болезнь или беспомощность родителя, а также тяжелое заболевание ребенка, которое внезапно выявляет ограниченность силы роди­телей, — кажется главной причиной соответствующего детского нарушения. Однако сами по себе эти события

очень редко объясняют последующие патологические фиксации; обычно они являются последним внешним тоном в цепи зачастую неприметных, но вместе с тем важнейших предшествующих психологических факторов. Их следует понимать в контексте личности родителей и истории всех взаимоотношений родителей с ребенком, до того как произошло внешнее событие, ставшее источ­ником, вокруг которого кристаллизовалась психопатология ребенка. Сложность патогенного взаимодействия между родителем и ребенком и безграничное разнообразие его форм не поддаются исчерпывающему описанию.


 


1 Нередко устойчивое архаичное, предструктурное, идеализиро­ванное родительское имаго не только удерживается в вытесне­нии (то есть окалывается отделенным от Эго горизонтальным расщеплением психики), но и сохраняется в сфере самого Эго в состояниях, похожих на те, что были описаны Фрейдом (1927)


в отношении фетишиста (то есть оказывается отделенным от реальности Эго вертикальным расщеплением Эго). Эта про­блема в дальнейшем будет рассмотрена в главе 7, в которой также подробно разбираются понятия вертикального и горизон­тального расщепления психики.


Однако при надлежащим образом проведенном анализе главный паттерн проявляется совершенно отчетливо, а его детальное понимание представляет собой решающий шаг в последовательно развивающемся умении анализанда справляться со своими страхами, когда, казалось бы, проч­но закрепившиеся нарциссические паттерны ослабевают. Например, у мистера Б., анализ которого, постоянно консультируясь со мной, проводила моя коллега, установил­ся специфический нарциссический перенос, в котором он чувствовал себя слитым с идеализированным анали­тиком. Заботливость аналитика успешно противодейст­вовала тенденции к фрагментации и разорванности само­восприятия пациента, укрепляя его самооценку и, таким образом, вторично улучшая функционирование и эффек­тивность его Эго. На любую угрозу прерывания такого благотворного развертывания нарциссического катексиса, которое обеспечивалось его отношениями с аналитиком, он сначала реагировал мрачными опасениями, за которыми следовал декатексис нарциссически катектированного ана­литика (сопровождавшийся интенсивным орально-садист­ским гневом), всерьез угрожавший связности его личности. За этим следовал типичный реактивный гиперкатексис примитивной формы грандиозной самости, сопровождав­шийся холодным и высокомерным поведением. Но в конце концов (после того как аналитик некоторое время отсут­ствовал) он достиг сравнительно стабильного равновесия на более примитивном уровне — замкнулся в уединенной интеллектуальной деятельности, которая давала ему (хотя он занимался ею менее творчески, чем прежде) опреде­ленное чувство уверенности, безопасности и самодоста­точности. Позднее во время анализа он образно описал это занятие — «в одиночестве выплывал на середину озера и смотрел на луну». Но когда вернулся аналитик, и пациенту представилась возможность восстановить отношения с идеализированным объектом самости, он отреагировал теми же самыми мрачными опасениями и мобилизацией того же самого угрожающего орально-садистского гнева, после того как «откупорился» — если использовать его собственную аналогию — первоначальный нарциссический перенос.


Сначала я думал, что реакция на возвращение аналитика была неспецифической и состояла из двух компонентов: (а) из не выраженных до сих пор аспектов первоначального гнева, вызванного отсутствием аналитика и припасенного для его возвращения, и (б) из неспецифического гнева, вызванного необходимостью отказаться от только что обретенного равновесия, которое — хотя и было менее удовлетворительным, чем раньше — оберегало его от по-вторного переживания травм, связанных с отсутствием и отлучками аналитика. Хотя до определенной степени эти объяснения были верными, они оставались незавершен­ными, пока не был принят в расчет специфический генети­ческий предшественник текущих реакций. Фактически своими реакциями пациент изображал последовательность

событий в раннем детстве. Мать пациента постоянно вме-
шивалась во все, что он делал, следила за ним и строжай­
шим образом его контролировала. Например, она в строго
определенное время кормила его грудью, а в позднем детстве усаживала за обеденный стол по будильнику, который
помогал ей удовлетворять свою потребность в контроле над
действиями ребенка и напоминал приспособления, исполь-
зовавишеся отцом Шребера при воспитании своих детей
(см. Niederland, 1959a). В результате ребенок все больше
чувствовал, что у него нет возможности поступать по-своему и что мать продолжала выполнять его психические функции гораздо дольше того времени, когда эти действия матери, основанные на эмиатии, действительно были необходимы и соответствовали фазе развития. В процессе
взросления под влиянием осознания неуместности таких
отношений и пытаясь преодолеть свои тревожные мысли

о том, что нужно бороться за достижение большей автоно-
мии, он стал запираться в своей комнате, чтобы оставаться
наедине с размышлениями, в которые она не могла вме­
шаться. Едва он начал обретать некоторую уверенность
в этом минимуме автономного существования, как мать
провела звонок. Отныне она могла прерывать его попытки
внутреннего отделения от нее, когда ему хотелось побыть
и одиночестве; она могла вызывать его к себе даже более
успешно (поскольку механический аппарат воспринимался
на уровне эндопсихической коммуникации), чем если бы


она делала это голосом или стуком, чему он имел возмож­ность сопротивляться. Поэтому неудивительно, что па­циент отреагировал гневом на возвращение аналитика после того, как он «выплывал на середину озера, чтобы посмотреть на луну».

Как я уже неоднократно подчеркивал, в подавляющем большинстве даже самых тяжелых нарушений личности нарциссические фиксации скорее объясняются реакцией ребенка на родителей, чем тяжелыми травматическими событиями в ранней жизни. Однако необходимо добавить, что такие события в ранней жизни ребенка, как, например, отсутствие родителей (см. A. Freud, Burlingharn, 1942, 1943), или потеря родителя вследствие смерти, развода или госпи­тализации, или его отстраненность вследствие эмоцио­нального заболевания, вносят свой негативный вклад в нар-циссическую фиксацию. Ребенок лишается возможности освободить себя от родительских пут благодаря постепен­ному отвод)' нарциссического катексиса, который необхо­дим для формирующей структуру преобразующей интер-нализации. Период, наступающий вслед за неожиданным прерыванием (из-за внешнего события) хронической нар-циссической вовлеченности ребенка в патологию роди­телей, является необычайно важным. Именно от него за­висит, сделает ли ребенок новое усилие, чтобы достичь большей зрелости, или патогенная фиксация станет теперь прочно укоренившейся. Отсутствие или потеря патологи­ческого родителя может стать благотворным освобожде­нием, если либидинозные ресурсы ребенка позволяют ему идти вперед и, в частности, если другой родитель или заменяющий родителя человек с особой эмпатической заинтересованностью в судьбе ребенка бросается закрывать эту брешь и обеспечивает сначала временное восстановле­ние нарциссических отношений, а затем их последователь­ную постепенную ликвидацию. Но если замена невозможна или доступные либидинозные ресурсы ребенка уже были слишком прочно привязаны к патологическому родителю, то тогда недоступность родителя способствует сохранению и подкреплению патологии. Решающее вытеснение (арха­ичного) идеализированного родительского имаго может произойти после внешнего исчезновения родителя (оно мо-


жет сделаться недоступным и другими способами, напри­мер в результате «вертикального» расщепления психики). Последующая фиксация на бессознательной или, как это часто бывает, на отщепленной или отвергнутой (см. Freud, 1925; Jacobson, 1957; Basch, 1968) фантазии о всемогущей идеализированной родительской фигуре препятствует постепенной — или отвечающей фазе развития — преобразующей интернализации соответствующей нарциссической конфигурации.

Таким образом, затяжной очевидный гиперкатексис идеализированного родительского имаго может возник­нуть в детском возрасте, если в течение длительного периода разлуки с родителем ребенок не имеет возможности отвести от него идеализирующие катексисы (то есть если он не имеет возможности воспринимать родителя все более реалистично) и использовать их для формирования психической структуры. До тех пор пока идеализирующие фантазии являются (пред)сознательными, а идеализирущее либидо остается мобильным, подобные происшествия не являются признаками наличия психопатологии у ребенка и не предвещают последующего нарушения. Сюда же относятся и фантазии об идеализированном отце, которые рассказывались детьми, потерявшими отцов во время Второй мировой войны (см. A. Freud, Burlingham, 1943; в частности р. 112 и далее). То, что ребенок наделяет «воображаемого отца» грандиозными свойст­вами, не следует, на мой взгляд, понимать с точки зрения теории Адлера (1912), то есть как сверхкомпенсацию, которая должна противостоять лишению и покрывать дефект. Дело скорее в том, что изначально существующая нарциссическая идеализация не имеет теперь реалистического объекта, в отношении которого может быть пережито постепенное разочарование. Сохраняющаяся идеализация объясняется отсутствием возможности обнаружить реальные недостатки отца, поскольку декатексис и со­путствующее структурообразование временно приоста­новлены. Как отмечалось выше, подобные фантазии могут формироваться, сознательно перерабатываться и вре­менно сохраняться в ответ на внешнюю депривацию, которая требует отсрочки выполнения задачи, связанной


с развитием. Однако основополагающий принцип, кото­рым управляется временная сознательная конкретизация гиперкатектированного идеализированного родитель­ского имаго, мало чем отличается от принципа, который определяет возникновение постоянной фиксации и хрони­ ческой психопатологии. Главное различие заключается в том, что в последнем случае идеализированное роди­тельское имаго (например, фантазия о всемогущем отце) становится вытесненным и/или отщепленным. Без ана­лиза не может произойти никакого изменения фантазии (она не может быть интегрирована и с реальностью Эго), даже если появится достойная замена родителю или вер­нется сам родитель. Бессознательно фиксированные на идеализированном объекте самости, по которому такие люди постоянно тоскуют, и лишенные достаточно идеали­зированного Супер-Эго, они всю свою жизнь ищут внеш­них всемогущих объектов и в их поддержке и одобрении стремятся обрести свою силу. При анализе же эти стрем­ления становятся причиной бросающейся в глаза идеали­зации аналитика (иногда появляющейся лишь после пе­реработки специфического сопротивления установлению переноса); они становятся доступными исследованию и позволяют пациенту отвести нарциссический катексис от вытесненного идеализированного родительского има­го. Вместе с тем эти процессы ведут не только к усилению базисной структуры Эго анализанда, отвечающей за конт­роль над влечениями, но и прежде всего к идеализации его Супер-Эго.

Хотя в целях объяснения предыдущие случаи идеализи­рующего переноса были упрощенно описаны как связанные со сравнительно поздними стадиями развития идеализи­рованного родительского имаго, четко отделить реакти­вацию более зрелых форм от реактивации более архаичных форм этой структуры невозможно, не поставив под сомне­ние комплексность актуальной клинической ситуации. Так, например, хотя идеализирующий перенос мистера А. прежде всего был связан со зрелой формой идеализирован­ного имаго отца, некоторые аспекты его личности (кото­рые ранее были названы диффузной нарциссической уязви­мостью пациента) относились к архаичной, довербальной


потребности в отзывчивой, всемогущей, идеализированной матери-груди, и это стало причиной проявления в ходе анализа некоторых архаичных аспектов идеализирующего переноса, соответствовавшего ранней ступени развития нарциссической фиксации. Главные аспекты переноса в случае Б. тоже представляли собой оживление сравни­тельно поздних, дифференцированных аспектов идеализи­рованного имаго. Вероятно, ядро патологии было связано с периодом депрессии матери, которая возникла у нее из-за смерти только что родившихся близнецов, когда пациенту было три года. Но и здесь тоже большое значение имела ранняя (на довербальной стадии) патогенная фиксация, связанная с отношениями с его патологической матерью, которая пристрастилась к барбитуратам. В частности, при анализе были получены убедительные свидетельства тогo, что лишенная эмпатии мать вследствие недостаточ­ной или, наоборот, чрезмерной порой стимуляции подвер­гала ребенка тяжелой травматизации в тактильной сфере. В связи с наложением поздних форм идеализации на более ранние я не буду подробно обсуждать архаичные формы идеализирующего переноса. Он может, например, проявляться в виде смутных и мистических религиозных переживаний по поводу отдельных порождающих чувство благоговения качеств, которые уже не относятся к име­ющему четкие границы, конкретному вызывающему вос­хищение человеку. Хотя проявления архаичных уровней идеализирующего переноса иногда не очень отчетливы (особенно если они сливаются с терапевтической актива­цией грандиозной самости), никогда не возникает сомне­ний в том, что сформировалась специфическая эмоцио­нальная связь с аналитиком. Если излагать в терминах метапсихологии, регрессия, приведенная в действие ана­литической ситуацией, направлена на установление нар-циссического равновесия, которое воспринимается как безграничная сила и знание, как эстетическое и моральное совершенство. (Эти качества по-прежнему остаются недо­статочно дифференцированными, если терапевтическая регрессия ведет к очень ранним точкам фиксации.) Это равновесие может поддерживаться до тех пор, пока анализанд способен сохранять чувство единства с образом


идеализированного аналитика. После того как была до­стигнута натогномоничная точка регрессии и установлено единство с соответствующим идеализированным объек­том самости, наступающая нарциссическая гармония начинает напоминать клиническую картину налаженного функционирования. Это ослабляет угрозу дальнейшей нарциссической регрессии — в частности, отступления к наиболее архаичным предшественникам идеализирован­ного родительского имаго (например, к гипоманиакаль-ному слиянию с ним, которое порой проявляется как состояние почти религиозного экстаза) или отступления к гиперкатексису наиболее примитивных форм грандиоз­ной самости и — временно — даже к аутоэротическим фрагментам телесной самости. Кроме того, происходит ослабление имевшейся ранее симптоматики, характерной для нарциссических расстройств, то есть смутной и диф­фузной депрессии, раздражительности и нарушения рабо­тоспособности пациента, его застенчивости, склонности реагировать чувством стыда, ипохондрической озабо­ченности и неопределенного физического дискомфорта. Эти симптомы, представляющие собой проявления ин­стинктивного гиперкатексиса архаичных форм грандиоз­ной самости с временными колебаниями в направлении (аутоэротической) телесной самости, обычно ослабевают на ранних стадиях анализа, поскольку исходная терапевти­ческая активация идеализированного объекта мобилизует нарциссические катексисы, и они начинают использовать­ся в идеализирующем переносе.


Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 126; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!