Ненависть и жестокость. Возмездие 8 страница
Отдышавшись и оправившись от пережитого, перевязали раненую руку радиста, определили свое местонахождение по карте, после чего, тронулись по этой дорожке в нужном нам направлении. Ноги с трудом передвигались, одежда намокла, но в движении было не так холодно. Прошли с километр, как вдруг нам наперерез из укрытия выскочили три вооруженных человека, направив на нас автоматы, скомандовали "стой, руки вверх". Нам не оставалось ничего, как подчиниться этой команде. Один из вооруженных людей подошел ближе к нам, держа на изготовке направленный на нас автомат, а двое других стояли в метрах десяти тоже с автоматами наизготовку, сразу распознать этих людей было трудно, т. к. они были; в маскхалатах, но я понял, что это наши. Они забрали у нас наше оружие, три автомата, мой пистолет и гранаты. Один из них, видимо старший, стал спрашивать кто мы и откуда, я показал свое удостоверение личности, которое, к счастью, оказалось со мной и объяснил, кто мы. В сопровождении этих лиц направились по дороге вглубь нашей территории. Пройдя полтора-два килом, так же неожиданно окриком остановил нашу группу вооруженный солдат, видимо, часовой, старший из сопровождавших нас отозвался, назвав свой пароль. После этой задержки нас подвели, к землянке, из которой вышел майор-командир батальона стрелковой части и попросил меня зайти в землянку. Это был командный пункт батальона. Командиру батальона я доложил о действиях нашей группы, подробно показал по карте обстановку и расположение немцев, а также разведанную нами обстановку в тылу противника. Командир батальона поблагодарил нас за очень нужные и ценные для стрелкового полка разведданные о противнике занимающего оборону перед стрелковым полком. Нам дали часа два отдохнуть в землянке и привести себя в порядок, по радиостанции батальона нам разрешали связаться с нашим штабом 131 минометного полка, я доложил, где мы находимся, и какие будут нам указания. Начштаба по рации выразил нам недовольство за то, что мы долго молчали и не извещали, об обстановке, в которой находились, нам приказали явиться в штаб минометного полка и что нашу часть перебрасывают на другой участок фронта. Только к вечеру мы смогли добраться своим ходом до штаба нашего полка. По прибытии я доложил все подробности о том, в какую сложную обстановку мы попали, наши действия и разведданные добытые нами. Командир 131 минометного полка, в то время был полковник Рамзин, очень неуравновешенный, часто был под градусом. Так вот он, основательно не разобравшись, по чьей вине мы попали в эту историю, сделал мне хороший разнос. Полк отдельными колоннами на автомашинах начал движение по проселочным дорогам к новому месту расположения, где ожидалось наступление наших войск, а нас ожидали новые фронтовые смертельно опасные приключения. Через несколько дней меня вызвал к себе уполномоченный по полку от "Смерд" (военная контрразведка) капитан Колесников, он интересовался: каким путем мы оказались в тылу у противника? Не было ли это сделано нами умышленно, т. е. чтобы перейти на сторону к немцам. Из моего доклада он сделал вывод, что переход переднего края был неумышленным, а если бы я попал один без свидетелей в тыл врага, то мог бы ожидать меня трибунал, который мог квалифицировать это как бегство и сдача немцам.
|
|
|
|
|
|
А такой поучительный случай был, одно время ко мне во взвод прибыл рядовой (фамилию забыл), который, будучи старшим лейтенантом, трибуналом был разжалован в рядовые, за то, что случайно, по нелепости, попал в тыл противника и не мог выйти обратно несколько дней, но с трудом выбрался и вот попал под трибунал и это ему еще повезло, получив такое " легкое" наказание. После прошедших многих лет, в 1978 году, на встрече с ветеранами мин. бригады в городе Новозыбкова, я спросил у бывшего начальника "Смерша" капитана Колесникова о том далеком по времени случае, и он ответил, что мы тогда легко отделались, могло быть намного хуже. На этой встрече был и бывший наш командир полка полковник Рамзин, он был уже в годах и из армии в годы войны уволен за «пьянку», так при беседе с ним он отвечал, что ничего не помнит.
|
|
|
11. В снежном плену
После некоторой передышке в ноябре- декабре месяце в городе Речица, где мин части 35 гв. мин бригады занимались боевой подготовкой и накоплением свежих сил снова включились в боевые действия. Незаметно фронтовая зима сменилась весной 1944 года. Участок немецкой обороны в районе населённого пункта Красница, куда мы прибыли на автомашинах большой проходимости находился в 2-хкм от господствующей безымянной высоты, когда-то эта высота была занята немцами и оставлена при наступлении наших войск, с хорошо оборудованными оборонительными сооружениями. Оборона немцев проходила по опушке леса. Со своих оборонительных позиций противник хорошо просматривал и обстреливал весь участок, занимаемый нашими частями оборонительный рубеж. На командном пункте (КП) зам командира 131 мин полка майором Приходченко и командиром 121 стр. полка мне была поставлена боевая задача добраться до переднего края оборонительных позиций стр. подразделений отыскать командира стр. батальона и держать с ним постоянную связь, вести наблюдение за действиями противника, засекать его огневые точки и передавать их координаты, места обнаружения на КП. Моя группа из двух разведчиков сержанта Роксикова Виктора, Гуторова Владимира и радиста с рацией мл. сержанта Мурзина в середине пасмурного мартовского дня направилась в направлении оборонительных позиций противника. Расстояние от скатов высоты, где было КП до траншей переднего края составляло 1 км. Но это небольшое опасное расстояние мы преодолевали под интенсивным арт. обстрелом и пулемётных трасс противника. Нам в основном приходилось ползти, зарываясь местами ещё сохранившемуся снежному покрову. Кроме всего нас предупредили, что на нашем пути оставленная местами заминированная противопехотными минами полоса шириной в 2 км и возможно часть её покрыта снегом. И до нас были случаи, когда при преодолении этой полосы солдату взорвавшейся миной оторвало стопу ноги. Наша одежда полушубок и валенки сковывала наша движение. На половине нашего пути мы, буквально, наткнулись на с едва заметные ветки, которыми была обозначена заминированная полоса. Осмотрев полосу, мы обнаружили запорошенную снегом трапу.
|
|
|
Не рискуя подорваться, пришлось всю тропу прощупать металлической антенной от рации, используя её как щуп. И только после этого мы ползком преодолели эту смертельно опасную преграду. Противник просматривал эту местность и вёл интенсивный обстрел не давал возможности двигаться во весь рост. Пошёл небольшой снег, снизалась видимость, что нам очень помогло. Стрелковые подразделения стр. полка находились и держали оборону в оборонительной полосе оставленной немцами при их отступлении. Оборонительная полоса состояла из двух траншей. В проходах между траншеями сделаны небольшие земляные укрытия, в виде землянок. В таком земляном укрытии мы нашли командира стр. батальона. Установив с ним связь, приступили к обязанностям по наблюдению за противником с целью обнаружения его огневых точек. Противник проявил активность, постоянно вёл огонь по территории занятой нашими войсками и оборонительным позициям. До прибытия нашего мин. полка и других арт. частей на этот участок боёв, немцы дважды предпринимали атаки на оборонительные позиции стр. частей намереваясь захватить стратегически важную безымянную высоту. которую они занимали совсем недавно. Для огневого усиления обороняющихся частей были переброшены (стянуты) на этот участок резервные арт. И миномётные части, в том числе и наша 35 гв. мин. бригада. К концу дня начала портится погода, пошел крупный сырой снег, усилился ветер, превратившись в снежную пургу, наступила темнота и видимость стала почти нулевой. При такой непогоде и темноте мы и стр. подразделения в обороне надеялись и были уверены, что противник не решится предпринимать какие-то наступательные действия. Обороняющиеся, зная коварство противника что он, используя непогоду, может послать диверсионные группы Немцы боясь ночной мглы, усиленно освещали нейтральную полосу пучком своих осветительных ракет, но и свет медленно падающих ракете мог пробить наступившую тьму. Только видно было, как пулемётные трассы прошивали ночную темноту. Проявляя бдительность, часовому было поручено постоянно вести наблюдение за действиями противника, у рации дежурил радист. В нашем земляном укрытии, занесённым снегом, было относительно тепло и свободный от дежурства разведчик мог подремать. Среди ночи часовой наблюдатель сообщил, что на нейтральной полосе в момент падающей ракеты ему показалось, что к нашим траншеям двигается человеческая фигура, которая исчезает из поля зрения в момент снегопада. Мы не стали открывать по ней огонь и ждали когда она подойдёт к траншее. Приблизившись к нам, мы по его одежде определили, что это немецкий солдат. На краю траншеи он вместе с сугробом снега свалился в траншею. за его спиной которого висела катушка с телефонным проводом. Немец был так перепуган и так замёрз, что не мог говорить слова, а только мычал и повторял слово капут, пытаясь поднять руки, но не мог поднять Немец был отведён к командиру батальона, где выяснилось, что он сбился с телефонной трассы при отыскании и устранения обрыва телефонного кабеля . К утру стих штормовой ветер. С рассветом мы получили команду по рации, в связи с изменением обстановки нам приказано возвращаться на КП. По приказу командования покидали свои позиции и отдельные арт.части поддерживающие пехоту. В момент отхода этих частей противник старался как можно больше нанести нам потерь.
Было видно как САУ самоходная артиллерийская установка, с опушки леса прямой наводкой со второго выстрела попала в автомашину с орудием и автомашина загорелась. Разбитое орудие разлетелось взрывной волной, что то бросило вверх. Это одного солдата взрывом забросило на дерево и он остался так безжизненно висеть на нём. Я со своей группой двигался по снегу, которого выпало выше колен. Вблизи нас часто взрывались снаряды противника. Отыскать тропу, по которой мы раньше двигались, было не возможно. Благодаря ранее нами установленным вешкам, мы вышли на тропу на заминированной полосе. Ее занесло снегом. Используя металлическую антенну от рации пришлось протыкать снег сантиметр за сантиметром, отыскивая под снегом мину. Противопехотная мина – это небольшой деревянный ящичек, наполненный толом и установлен взрыватель). В свободное место от мины мы старались двигаться, ступая ногой ступа в ступу, с большой осторожностью и риском преодолели заминированную полосу. У КП нас ожидала автомашина, чтобы добраться до дороги нам пришлось по глубокому снегу толкать машину
12. «Скрипухи»
В конце марта 1944 года на один из районов Белоруссии, где сражалась 35 отдельная гвардейская миномётная бригада Резерва Главного Командования (РГК), обрушился циклон. Он сильно затруднил продвижение наших войск с боевой техникой. Но ранняя весна помогла быстрому таянию снега. Образовалась распутица, из-за которой сдерживалось наступление войск. В этот период сложной погодной обстановки двум миномётным полкам бригады было приказано передислоцироваться на сто километров южнее расположения основных сил, на более важный участок прорыва обороны немцев. Для выполнения боевого задания была создана группа из пяти человек: капитана Лебедева, лейтенанта Бурштедта, старшины Столярова, разведчика моего взвода Сапуна, и меня, командира взвода управления штаба 131 гвардейского миномётного полка. Группа передвигалась на автомашине большой проходимости «Студдебекер». Просёлочная дорога проходила по лесу, поэтому автомашина с большим трудом преодолевала ухабы и другие препятствия, встречавшиеся на нашем пути. Мы приближались к месту боёв, где планировался прорыв немецкой обороны. Всё громче и отчётливей слышались разрывы снарядов и пулемётная стрельба. Незаметно дорога привела нас на лесную поляну, где мы увидели брошенную немцами огневую позицию тяжёлых снарядов реактивного действия. Эти снаряды были подготовлены к пуску, но по какой- то причине были оставлены гитлеровцами. Скорей всего это произошло при внезапной атаке нашей пехоты, проводившей разведку боем. Осмотрев площадку с расположенными на ней снарядами и оценив обстановку, я предложил воспользоваться находкой и послать её вдогонку за отступающими гитлеровскими частями. Такая поддержка нашей пехоты во время прорыва немецкой обороны будет для них всегда кстати. Снаряды реактивного действия, которые мы обнаружили на поляне, были похожи на те, что применялись в наших войсках. Их запуск производился с направляющих установок на автомашинах. Они были разного калибра и веса, доходили до ста килограммов и более. Сам реактивный снаряд имел форму «головастика». Голова его имела диаметр около 300 мм и была заполнена взрывчатым веществом, а хвостовая часть представляла собой металлическую трубу с пороховым наполнением. На конце трубы находился стабилизатор. Дальность полёта таких снарядов не превышала двух километров. Немецкие реактивные снаряды, в количестве 10 штук, были подготовлены к пуску в сторону наших наступающих войск. Каждый такой снаряд имел вес около 40 килограммов и размещался в деревянном реечном ящике, привязанном к кольям, вбитым в землю. Ящики были установлены в вырытых под углом 45 градусов ровиках, вырытых на глубину не более полуметра. Направляющими для пуска снаряда служили рейки ящика. Мы сверили свои часы. До начала артиллерийской подготовки и начала наступления наших частей оставалось около часа. Медлить было нельзя. Нам предстояла большая работа: перекопать каждый ровик и развернуть в нём ящик со снарядом по направлению расположения противника. При этом нужно было не забыть привязать ящик к кольям, чтобы он не улетел вместе со снарядом в момент пуска. Кроме того, нужно было подвести к стабилизатору тонкие провода и подсоединить их к пиропатрону (взрывателю), расположенному на конце стабилизатора.
Оставалось только подключить к этим проводам батарейку от карманного фонарика, этим замкнуть электроцепь, чтобы сработал пиропатрон и реактивный снаряд взлетел. Капитан Лебедев приказал шофёру отогнать машину в безопасное место и быть постоянно при ней. Когда начнутся боевые действия, выйти из зоны обстрела и ждать нашего сигнала. Мы настолько увлеклись работой по переоборудованию « пусковых установок », что забыли подготовить место, где можно будет укрыться во время пуска реактивных снарядов. Осмотрев поляну, старшина Столяров обнаружил неподалеку вырытый немцами ровик-окоп на двух человек. Поблагодарив немцев за такую предусмотрительность, он протянул тонкие провода от снарядов к этому небольшому укрытию. Закончилась пристрелка артиллеристов по вражеским целям. Прошло какое-то время, и фашисты нанесли ответный удар по отдельным позициям наших артиллеристов. К этому моменту мы смогли подготовить к пуску десять реактивных снарядов, которые по меткому выражению наших солдат имели прозвище «Скрипухи». Дело в том, что в момент взлёта этих снарядов раздавался пронзительный и неприятный звук, напоминающий ужасный скрип. На поляне вблизи нас всё чаще и чаще стали разрываться вражеские снаряды, которые могли в любой момент нарушить все наши планы. На наше счастье из глубины лесного массива в сторону фашистов полетели реактивные снаряды, посланные «Катюшами». Это означало, что наступило время прорыва вражеской обороны.«Пускайте снаряды»,- крикнул кто-то из нас капитану Лебедеву и лейтенанту Бурштедту, которые во время обстрела спрятались в неподалёку вырытый немцами ровик-окоп. Но у них возникла проблема с батарейкой, которую они извлекли из карманного фонарика - она была разряжена. Мне пришлось с большим риском для жизни ползти к ним, чтобы отдать свой фонарик. Я как будто предчувствовал эту ситуацию: перед тем как следовать на выполнение боевого задания, заменил старую батарейку в своём фонарике на новую. Пока они готовили мою батарейку к использованию, мне пришлось, опасаясь очередного артналёта бежать и искать укрытие за ближайшей сосной. Это уже успели сделать остальные мои товарищи. Как только раздался пронзительный скрипучий звук, с площадки реактивных снарядов поднялся столб порохового дыма. «Ура, первый полетел», - закричали мы от радости. Примерно через минуту со стороны расположения вражеской обороны до нас донёсся звук взрыва нашего сорока килограммового «подарка».Наши товарищи, находясь в ровике, чётко выполняли свои обязанности. Не успел рассеяться дым от первого пуска, как в немецкую сторону полетел второй, а затем третий снаряд. Гитлеровцы, увидев столбы порохового дыма, поднявшегося над лесом, хорошо зная место с оставленными ими реактивными снарядами, открыли по поляне интенсивный артиллерийский огонь. Отдельные снаряды и мины во время артобстрела попадали в макушки деревьев, взрывались и сверху обрушивали на нас град осколков. Отдельные крупные сосны были срезаны осколками рвущихся снарядов практически «под корень». Нужно было, во что бы это ни стало обеспечить пуск всех реактивных снарядов. « За мной», крикнул я и бросился поправлять установленные в ровиках ящики со снарядами, подсоединяя к ним проводки. Презирая смертельную опасность, мы бегали по поляне и готовили для врага свои новые «подарки». Взлетело ещё несколько пущенных нами реактивных снарядов. Казалось, что уже скоро полетит последний снаряд, но случилось непредвиденное.
При пуске очередной «Скрипухи», произошла нештатная ситуация, которая могла закончиться для всех нас трагически. «Скрипуха» застряла в ящике и взлетела вместе с ним. Вероятно Лебедев и Буштедт не заметили, что ящик плохо привязан к кольям и произвели пуск снаряда. Ящик зацепился за макушку дерева и сразу же упал, а снаряд, взлетев на небольшую высоту, изменив траекторию полёта, кувыркаясь и издавая угрожающий звук, стал падать вблизи нашего местонахождения. Наблюдая за полётом снаряда, мы на мгновение оцепенели от одной только мысли, что он может упасть и взорваться вблизи нас. Через мгновение вся наша группа бросилась к спасительным деревьям и укрылась за их стволами. К нашему счастью снаряд упал в трёх десятках метров от нас и взорвался в небольшом лесном болоте, не причинив ни кому вреда. Столб болотной жижи, который поднялся от взрыва фугасного реактивного снаряда, окатил нас грязью и вымазал всех до неузнаваемости. В пору было бы посмеяться друг над другом, но нам было не до смеха. Фашисты поняли, что не смогли подавить нашу огневую позицию и ещё яростней стали обстреливать поляну. В очередном массированном налёте снаряды и мины стали часто взрываться вверху, цепляясь за ветки деревьев, осыпая нас градом осколков. На земле взрывами срезало стволы деревьев, раскидывая ящики со снарядами, которые ещё находились в штабеле на краю поляны. В этот момент я успел упасть за сосну, стараясь укрыться за её стволами, и молил Бога, чтобы не было прямого попадания фашистского снаряда или мины в ящики с реактивными снарядами «Скрипух», находившихся ещё и в штабеле. От такого прямого попадания могла произойти детонация одного или нескольких трофейных реактивных снарядов и тогда от наших установок и от нас самих остались бы одни воспоминания. К счастью этого не случилось. Всё было в пороховом дыму, от запаха гари появилась тошнота, болела голова, и стоял звон в ушах. Когда на какое-то время артобстрел прекратился, мне с трудом удалось сбросить с себя часть сосны, срубленной взрывом снаряда. Мой полушубок на спине в нескольких местах был пробит осколками. Вероятно, он спас меня от ранений. Оглядевшись, я увидел удручающую картину: недалеко от меня лежал легко контуженный и раненый в руку разведчик моего взвода Сапун. Легко контуженый старшина Столяров оказывал первую помощь капитану Лебедеву. Не смотря на то, что он находился в ровике, его всё равно ранило в спину осколками, летевшими сверху. Лейтенанта Бурштедта я обнаружил в том же ровике, он перевязывал половину своего большого пальца на правой руке, который был срезан осколком снаряда, когда лейтенант подсоединял электрическую батарейку к проводам и поднял руку из ровика. С его головы сорвало шапку, а на лбу образовалась большая шишка, к счастью не повредив его череп. Используя временное затишье, я и старшина подхватили тяжело раненого капитана под руки, и вся наша группа спешно покинула поляну. Внезапно послышались новые взрывы, но это уже наша артиллерия наносила свой удар по врагу. Вскоре мы благополучно вернулись в свою часть, а раненых товарищей доставили в медсанбат. Семь из десяти трофейных реактивных снарядов, запущенных нами, поразили несколько вражеских целей, чем нанесли значительный урон живой силе противника.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!