Ненависть и жестокость. Возмездие 6 страница
При допросе он признался, что хотел затеряться в массе воинских частей, а после приближающегося освобождения Украины, остаться на её территории и затаиться на своём хуторе. По законам военного времени, старшина - дезертир был приговорён к высшей мере наказания - расстрелу. Привести в исполнение решение трибунала, было поручено моему взводу управления штаба полка. Личный состав полка был построен не далеко от места наказания и ждал оглашения приговора. Трудно передать словами те чувства, которые охватили меня в момент исполнения этого приказа. Но вчерашний советский человек, сегодня был для всех нас предателем и трусом. Четыре разведчика взвода управления были готовы по моей команде открыть огонь по дезертиру из своих автоматов. Не было пощады изменникам Родины и в подтверждение этому, четыре автоматные очереди раздались в вечерней тишине.
7. Бои на рубеже реки Десны. Участие в разведке боем
С августа по октябрь месяц 1943 года подразделения 35-й миномётной бригады совместно с пехотными частями в составе Центрального фронта, обойдя город Орёл с Юго-запада, развивали наступление в направлении города Брянска. Командующим Центральным фронтом генералом К.К. Рокоссовским было принято решение обойти непроходимые топи и болота Брянщины и, собрав все резервы нанести по немецко-фашистским войскам фланговый удар сокрушительной силы. Бригада с передовыми частями фронта развернула бои на украинской земле и 8 сентября пробилась к реке Десне, где начались бои за освобождение города Новгород - Северского. С севера реку Десну форсировала 194 сд. 48А. На подступах к оборонительному рубежу на реке Десне противник усиленно бомбил и обстреливал из артиллерийских орудий наступающие части. В районе города Шостка, прежде чем прорвать оборону противника, командованию пришлось организовать разведку боем силами стрелкового батальона. Основной целью проведённой операции разведки боем была задача ввести противника в заблуждение. Он должен был принять разведку боем за готовившееся наступление на нашем участке. Этим тактическим ходом командование должно было заставить немцев перебросить значительные силы с другого участка фронта, где действительно готовилось наступление наших войск и основной прорыв немецкой обороны. Перед подразделениями также стояла задача: в период этой операции разведать инженерное строение линии обороны, подавить основные огневые точки и взять языка. Кроме этих задач, в период разведки боем, практиковались выявления и засечки действующих артиллерийских и миномётных батарей. Эту задачу выполнили разведчики артиллерийских частей. Для того чтобы создать видимость подготовки к наступлению, подтягивалась из резерва артиллерия, проводилась смена стрелковых частей с передовой, увеличивалось количество ложных радиопереговоров. Наша артиллерия постоянно усиливала обстрел позиций немцев. Увеличивалось движение и перемещение автотранспорта, занимавшегося перевозками и подвозом боеприпасов, появилось несколько САУ-76. Чувствовалось, что готовится полномасштабное наступление, но никто не знал и не мог знать о настоящих планах нашего командования.
|
|
|
|
|
|
На следующий день после проведённых тактических мероприятий командования противник усилил обстрел наших позиций. Массированные налёты противника заставили нас глубже зарываться в землю, маскировать свои огневые точки. В небе появился самолёт разведчик «Фоке Вульф» - рама. Всё говорило о том, что противник на нашем участке стягивает свежие силы. Появились слухи, что в распоряжение противника прибыли танки. Начальник штаба 131-го миномётного полка вызвал меня на КП, с тем, чтобы познакомить с решением командира полка подполковником Рамзиным принять участие в операции «разведка боем». По топографической карте мы уточнили места предполагаемой полосы прорыва, где я со своими двумя разведчиками должен был выдвинуться к переднему краю противника. В нейтральной полосе было необходимо засечь действующие артиллерийские и миномётные установки и нанести их на карту. Время начала операции «разведка боем» никто не знал. Операция задерживалась. До начала утреннего рассвета я со своими разведчиками Кобзевым и Сапуном направился на передний край обороны нашей пехоты. Наш путь пролегал по практически открытой местности, которая всё время освещалась ракетами противника. Лишь изредка попадались небольшие кусты, где мы могли укрыться во время небольшой передышки. Наша группа на всём почти 500 метровом пути попадала под интенсивный артиллерийский и миномётный огонь. Короткими перебежками, скрываясь в воронках, мы достигли траншеи переднего края. Очутившись в траншее, мы почувствовали себя в безопасности. Участок траншеи, который защищала стрелковая рота, был плохо оборудован. Он был глубиной всего по грудь и к тому же в некоторых местах осыпался. В траншее были выкопаны некоторые пустоты вроде землянок для укрытия и отдыха солдат и ячейки для стрельбы из пулемёта, а так же наблюдения за противником. Земляной бруствер защищал находившихся в траншее бойцов от пулемётного обстрела. Нам пришлось весь день провести в первой траншее. Заместитель командира роты старший лейтенант Суслов показал мне полосу возможного направления действия стрелковой роты. Предупредил нас, что участок этой полосы будет разминирован с установкой малозаметных вешек. Мы были поставлены в известность, что сигнал условленными ракетами будет означать начало и конец операции. Заняв одну из ячеек, чтобы укрыться от пуль, пролетающих над головой и впивающихся в бруствер, я продолжал наблюдение, изучая наш возможный маршрут. До передних траншей обороны противника было 500-600 метров. Место в основном было ровное, кустарники срезаны пулемётным огнём. Передний край немцев можно было частично видеть с помощью бинокля через щель амбразуры, примитивно сделанной солдатами стрелковой роты в земляном бруствере траншеи. Передняя немецкая траншея также как и наша была закрыта земляным бруствером, и обзор нашего местонахождения был тоже ограничен. Приблизительно ознакомившись с местом планируемой операции стрелкового батальона, мы с вечерней темнотой вернулись на КП. Я доложил командиру полка и начальнику штаба о результатах наблюдения за местом нашего предстоящего участия в боевой операции. Через сутки начальник штаба майор Орлов поставил меня в известность, что операция стрелкового батальона намечается до утреннего рассвета следующего дня.
|
|
|
|
|
|
Нам нужно было подготовиться к этому времени и находиться в районе траншеи переднего края стрелковой роты. В этой полосе наступления мы и должны были выполнить задание. Усиленные стрелковые роты находились в полной боевой готовности и состояли в основном из разведывательных подразделений дивизии. На КП батальона присутствовали, заместитель командира дивизии по строевой части и командир стрелкового полка, которые должны были руководить предстоящей операцией осуществляемой стрелковым батальоном. Противник был введён в заблуждение, считая, по своим разведданным, что операция прорыва будет осуществляться силами стрелковой дивизии, и подтянул на этот участок свежие силы. Фашисты вели непрерывный артиллерийский огонь по всему участку предполагаемой обороны стрелковой дивизии. Ночь была на исходе и около пяти часов утра в назначенное время по сигналу сигнальных ракет началась наша артподготовка. Массированный артиллерийский и миномётный огонь с участием нескольких реактивных установок обрушился на противника. Через несколько минут артиллерийский огонь был перенесён вглубь обороны. Серия сигнальных ракет известила пехоту о начале наступления. Наступающая рота, покинув траншею, пошла вперёд. Вражеские разрывы снарядов и свист пуль не могли остановить её порыв. Рассветало. В утреннем тумане были видны согнувшиеся силуэты солдат, которые бежали и на ходу стреляли по врагу из автоматов. В это время я со своими двумя разведчиками также покинул траншею и короткими перебежками, делая небольшие передышки в воронках от снарядов, бежал навстречу врагу. От каждого неприятного, но знакомого нам звука летящего в нашу сторону снаряда или мины приходилось падать на землю и буквально врастать в неё и ждать, что следующий снаряд может упасть рядом с тем местом, где мы лежим. Снаряды пролетали мимо нас, но разрываясь так близко, что засыпали нас землёй и осколками. Свист и треск разрывных пуль сильно действовал на психику. Несмотря на такую сложную обстановку, мы находили в себе силы и ползли от воронки к воронке к намеченной цели. Внезапно группа оказалась в нейтральной зоне и наткнулась на разрозненные плохо оборудованные окопы, которые стали для нас временным укрытием. С помощью бинокля из окна бруствера мы стали засекать орудийные вспышки.
3-х артиллерийских батарей они были, по всей видимости, 100 мм калибра. Ориентирами для нас в глубине обороны противника стали силуэты построек населённого пункта.
Все видимые цели были нанесены на карту. Прошла ночь и снова начался рассвет с сильным и густым туманом. Через 15 минут, после того как мы начали свои наблюдения в небе появилась сигнальная ракета, которая приказывала готовиться к возвращению. Обратный путь преодолевался с не меньшей смертельной опасностью, так как противник усилил обстрел участка, где мы находились. Нашим спасением были всё те же многочисленные воронки, встречающиеся на нашем пути. Насколько смертельно опасными событиями были бои на этом участке, я понял, когда увидел огромное количество убитых и раненых солдат на нейтральной полосе. Под не прекращающимся огнём санитары оказывали раненым первую помощь и выносили тяжелораненых бойцов с поля боя. Были также потери в нашей группе. Приближаясь к первой траншее нашей обороны, разрывной пулей был тяжело ранен разведчик Сапун.
Пуля попала в его правое плечо, и он истекал кровью, теряя сознание. На плащ-палатке мы волокли нашего боевого товарища к своей траншее. Приходилось ползти, так как обстрел не прекращался ни на минуту. Наши ватники были в грязи, из разорванных мест торчала вата. Добравшись до траншеи, мы передали тяжелораненого Сапуна санитарам, и он был срочно отправлен в медсанбат. К сожалению, спасти его жизнь не удалось, он скончался от потери крови. Прибыв на КП, я доложил командиру полка подполковнику Рамзину и начальнику штаба Орлову о результатах выполнения задания. Вражеские огневые цели, нанесённые нами на карту, были сверены с другими разведданными и получили подтверждение, что мы не ошиблись и наши данные полностью подтверждают их наличие. В дальнейшем по этим целям был нанесён мощный удар нашим миномётным дивизионом. К сожалению, артиллерийская подготовка немного запоздала и дала возможность немцам покинуть свои первые траншеи и перейти в траншеи 2-ой линии обороны. Артиллерийский огонь вёлся практически по пустым траншеям гитлеровцев. После завершения операции стрелковые роты батальона отошли на прежние позиции - в траншеи переднего края. Основная цель операции разведки боем была выполнена. Вскоре разведчики стрелкового полка привели с переднего края на КП полка захваченного ими «языка». Я был свидетелем этого момента. Немец стоял в кругу наших разведчиков на КП, которые смотрели на него с ненавистью. Женщины из медсанбата напротив, отнеслись к нему с жалостью, потому что он был ранен, и из раны текла кровь. Пленный озирался по сторонам и дрожал, толи от холода, то ли от страха. По внешнему виду это был 25 летний высокий плотного телосложения фашист из войск СС. Как потом стало известно из его допроса, немцы перебросили сюда отборные части СС, а также танки и артиллерию. План командования 48-ой армии сработал блестяще. Вскоре наш 131-й миномётный полк35-ой миномётной бригады был переброшен на другой участок наступления. Мы поступили в расположение 48-й армии, где намечался главный удар по освобождению города Новгород – Северского, расположенного на реке Десне. После успешно проведённого боя мы, вслед за стрелковым батальоном, вошли в город. 17 сентября город был освобождён, и нам салютовала Москва. Немецкая оборона на реке Десне рухнула. Жители города радостно приветствовали своих освободителей, в том числе разведчиков Веретнева, Расказенкова, Мурзинова и меня, командира взвода старшего лейтенанта Мужикова.
8. Река Десна
В сентябре месяце 1943 года немецкая оборона на реке Десне была прорвана и был взят город Новгород-Сиверский, противник уже не мог нанести во фланг и тыл контрудар нашим войскам. Враг отступал. Для преследования его была создана подвижная группа. В состав её входили: кавалерийский и танковый корпуса, истребительно-противотанковый арт. полк, а также 35-ая миномётная бригада. Удар подвижной группы оказался настолько внезапным, что гитлеровцы не успели занять оборону на окраинах города Новозыбков и приняли бой в городе. После небольшого боя немцам пришлось покинуть город так спешно, что сумели они взорвать только спичечную фабрику. На железнодорожной станции был оставлен состав цистерн с бензином. Командир 307 -й стр. дивизии дал команду' заправить этим горючим свои автомашины. Но тут появилась немецкая авиация и превратила эшелон с горючим в пылающий факел. Город от налёта авиации почти не пострадал. Вместе с танкистами, внезапно ворвавшимися в город, был и дивизион 131и115 минометных полков. Моя группа из разведчиков и радиста почти всегда входила первыми передовыми частями в освобожденный город или населённый пункт. С прекращением боёв в городе, на улицах стали появляться горожане, вылезая из подвалов и других укрытий. На городской площади у церкви стала собираться толпа людей, ожидая казни предателей, пособников оккупантов. Вскоре на грузовой автомашине с открытыми бортами привязали к установленной виселице предателя бургомистра осуждённого ревтрибуналом на казнь через повешенье. Этот бургомистр прославился в области при оккупантах своей жестокостью к жителям области. Под крики и возгласы проклятий к изменнику Родины собравшихся горожан изменник бургомистр был повешен. Казнённый изменник оставался висеть на виселице несколько дней. В послевоенные 80-90 годы ветераны 35-й мин. бригады съезжались с необъятной нашей Родины на встречи в город Новозыбков. Вместе с жителями города вспоминали о прошедших боях на Брянской земле. Стремительное наступление советских войск продолжалось. Мы продвигались по живописной местности, леса чередовались с палями, пение птиц, море цветов. Красота брянской природы нас очаровывала. В грозные годы войны эти леса были домом для многочисленных партизанских отрядов и соединений. Партизаны оказывали нам помощь в продвижении вперёд, помогали разбирать лесные завалы на дорогах, указывали обходные пути, пускали под откос военные немецкие эшелоны. Немцы, отступая, срывали злость за свои неудачи на местном населении. Специально созданные карательные отряды и части сжигали деревни, убивали тех, кто оказывал помощь и сочувствовал партизанам. В период наступления наших войск мы видели ещё догоравшие деревни, где стояли виселицы с повешенными людьми. Уцелевшие жители, в основном женщины с детьми, уходили в леса и под защитой партизан жили в землянках. В этот период в нашу часть прибыло пополнение мобилизованных молодых ребят из партизанских отрядов. Мой взвод пополнился двумя разведчиками и связистом. Несмотря на попытки противника приостановить наше наступление. Продвижение наших войск продолжалось. Особенно развернулись бои в направлении за преодоление водной преграды реки Сож. На подступах к реке предшествовали тяжёлые бои в районе населённого пункта Язубровка, которым удалось овладеть лишь на третий день.
Немцев поддерживал орудийный огонь бронепоезда, бомбардировочная авиация применили кассетную бомбардировку. Кассеты представляли собой металлические двухстворчатые корыта, заполненные бомбочками (гранатами). Сброшенные с самолётов, они раскрывались, их содержимое рассыпалось на земле и взрывалось. Поражая незащищённый личный состав наших частей. От такой бомбардировки понёс потери и наш 131-й миномётный полк, где имелись убитые и раненые. Река Сож, имела ширину около 100 метров с крутыми берегами. Противник на западном берегу имел рельефное преимущество, а также укреплённую заранее подготовленную оборону. В районе населённого пункта Жеребное передовые роты 201 стр. полка сделали попытку форсировать реку на подсобных средствах - лодках-плотах, но от сильного арт. миномётного, пулемётного огня понесли потери и приостановили форсирование реки. Только после 20-ти минутной арт. подготовки по обороняющемуся противнику и применения дымовой завесы, стрелковые роты преодолели этот водный рубеж и завязали бой с противником. Наступающие стрелковые батальоны 201 стрелкового полка 175 -й стр. дивизии полк, который поддерживал 131 гв. мин. полк, преодолев упорное сопротивление немцев, выбили их с занимаемых позиций на западном берегу и заняли плацдарм глубиной в 3 км. Под сильным арт. мин. огнём и бомбёжкой 131 гв. мин. полк непосредственно участвовал в боях по форсированию реки Сож, поддерживая мин. огнём наступающие стр. части. Водители автомашины Забобудин Д. И. СавченкоМ.С. и Суржиков, умело маневрируя машинами, под обстрелом доставили имущество связистов и разведчиков к самому берегу реки. Первыми в полку переправились на западный берег из взвода управления 131 мин. полка разведчики Кузкбил, Симонов Л И. связисты Гутаров ФИ ШаховИ.М., Дружинин А. Ф. В самых трудных условиях обеспечили надёжную связь радисты во главе со ст. сержантом Старухиным. Телефонист Карцев был тяжело ранен, поэтому радистам Языкову и Ляхову было приказано эвакуировать его в тыл. На утлой лодочке под сильным обстрелом во время переправы, они спасли раненого товарища, доставили его в мед. санбат, а потом сразу же вернулись на передовую. В двух км от места переправы сапёры заканчивали восстанавливать деревянный, на сваях мост, частично разрушенный немцами. По восстановленному мосту двинулась колонна скопившихся автомашин с боевой техникой. С этой колонной на автомашине «Шевроле» переправилась и наша группа с тремя разведчиками и радистом во главе с зам. командира 131 мин. палка майора Приходченко. Переброшенные на плацдарм по неустойчивой переправе (мосту) батареи противотанковых 76 мм орудий и наш миномётный дивизион немедленно приступили к огневой поддержке удерживающий оборону стр. полк, который из-за отсутствия арт. поддержки с трудом сдерживал атакующих оборону немцев. Арт. поддержка нашей артиллерией с противоположного берега была недостаточной из-за опасения, что они своим арт. Огнём накроют наши части. С НП и КП оборудованного нами бесперебойно работала телефонная и радиосвязь, чётко давали команды зам. командира 131 мин. полка майор Приходченко и командира мин. дивизиона по открытию и ведения мин. огня по целям противника обнаруженных моими разведчиками, а также по запросам командира стрелкового полка.
В период переправы мост неоднократно подвергался бомбёжке и только подвергался бомбёжке и только с третьей попытки немецкими самолётами «Мессершмидт» смогли серьёзно разрушить и поджечь мост. Под бомбёжку попала колонна скопившихся автомашин с техникой. На подходе к мосту образовалась «пробка» автомашин. От прямого попадания бомб многие машины загорелись и боеприпасы, перевозимые ими взрывались. Боевая техника вышла из строя, имелись убитые и раненые. Переброска войск и техники по переправе, - разрушенному мосту, так необходимая на платформе для обороняющихся, надолго прекратилась. Противник не хотел мириться с образованием плацдарма и неоднократно пытался контратаками выбить с занимаемых позиций обороняющихся и сбросить их с плацдарма. Но оборонительные позиции были оборудованы немцами для себя и оказались хорошо укреплёнными, благодаря этому обороняющиеся успешно отражали атаки немцев, удерживая оборону. Противник не добившись, в осуществлении своих целей атаками, в одной из контратак после мощного арт. мин. огня ввёл в бой с десяток лёгких танков, прикрывающих своей бронёй наступающую пехоту. Эта атака немцев привела к тому, что отдельные стрелковые подразделения панически стали покидать свои оборонительные позиции. Ситуация складывалась катастрофически опасной. Кучка паникёров могла спровоцировать массовое отступление, что грозило прорыву немцами нашей обороны. Этого нельзя было допустить. Только решительные действия командира стрелкового полка, командиров батальонов и рот под угрозой расстрела паникёров удалось вернуть на свои позиции. До подхода к оборонительному рубежу немецких танков, укрывающих за своей бронёй пехоту по команде командира стрелкового полка для усиления обороны были организованы группы из находящихся на оборонительном рубеже личного состава поддерживающих частей-связистов, разведчиков, радистов, которые с помощью личного, имеющегося у каждого стрелкового оружия, могли участвовать в отражении вражеской атаки. Я со своими разведчиками занял огневые позиции, рядом с нашим НП, находившимся во второй траншее обороны. Благодаря хорошему обзору поля боя мы смогли вести прицельный огонь по атакующей пехоте немцев, применив в бою свои автоматы и имеющийся у нас во взводе ручной пулемёт. Когда группа танков приблизилась к оборонительному рубежу останавливаясь и ведя беспорядочный орудийный и пулемётный огонь по обороняющимся, а из-за танкового прикрытия бежала, горланя и строча из автоматов немецкая пехота, намереваясь атаковать наши позиции. Немецкая атака захлебнулась от дружного прицельного пулемётно-автоматного огня со стороны обороняющихся. А точный залповый миномётный огонь миномётного дивизиона 131 мин полка окончательно парализовал атакующих. Остатки уцелевшей немецкой пехоты бежали, укрываясь за танками, оставив на поле боя много убитых и раненых. Но и танки несли потери. Один танк был подбит артиллеристами 76 мм батареей, второй стоял без движения, без признаков жизни. В него попала и взорвалась мина при миномётном обстреле. Третий танк вышел из строя, когда снайпер из противотанкового ружья попал в уязвимое место танка - его моторную часть. Уцелевшие танки, отстреливаясь, пятились назад, прикрывая бронёй уцелевшие остатки пехоты. Бои на нашем и других участках плацдарма продолжались целый день.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 138; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!