БАРРХУС Ф. СКИННЕР И РАДИКАЛЬНЫЙ БИХЕВИОРИЗМ
Исторический очерк
Баррхус Фредерик Скиннер родился в маленьком городке в Пенсильвании (США) в 1904 г. Увлекался механикой, физикой, изобретательством (изобрел сигарету без никотина). Окончил Гамильтонский колледж. Хотел стать писателем, но из этого ничего не вышло. После нескольких лет бесплодных занятий литературой он поступает в Горвардскую высшую школу на отделение психологии. Получив докторскую степень в 1936 г., Скиннер в течение 9 лет преподает психологию в Манчестерском университете.
Скиннера никогда не покидала мысль о закономерностях поведения человека. В 1938 г. он опубликовал книгу «Поведение организмов». По сути дела, мысли, изложенные в этой книге, заложили основу всех его дальнейших исследований.
В начале 40-х годов Скиннер переехал в Горвард, где прожил многие годы. Здесь он создал великолепную лабораторию и полностью отдал себя изучению законов поведения человека.
В этом одаренном человеке всегда жили одновременно и эспериментатор, и писатель, и ученый. В 1945 г. он, например, изобрел «воздушную колыбель», в которой ребенок мог вести себя естественным образом, не стесненный пеленками и распашонками. В 1949 г. Скиннер написал роман «Уолден-2», где описал идеальное, по его мнению, общество.
Среди нескольких известных монографий Скиннера можно отметить такие, как «Наука и человеческое поведение» (1953), «Собрание записей» (1959), «Технология обучения» (1968), «О бихевиоризме» (1974).
|
|
Истоки идей Скиннера нужно искать прежде всего в дарвинизме. Он полагал, что человек в своем развитии и поведении подчиняется тем же законам, что и животное. Скиннер был в числе тех, кто допускал наличие у высокоорганизованных представителей животного мира способности «мыслить и поступать разумно». Однако это мнение так и осталось спорным.
207
Несомненное влияние на творчество Скиннера оказали работы американских психологов Дж. Уотсона и Э. Тол-мена.
Для того чтобы правильно оценить роль Джона Уотсона* в развитии науки о психике, следует возвратиться к той традиционной психологии, основы которой были заложены еще в XVII в. Декартом и Локком и которая сформировалась к началу XX в.
Основными постулатами психологической науки того времени были следующие.
• Психика отождествлялась с сознанием.
• Область сознания противопоставлялась всей остальной действительности и отделялась от нее «пропастью». Поэ-
* Уотсон (Watson) Джон (1878—1958) — один из основоположников бихевиоризма как самостоятельного направления в психологии. Работал в Чикагском университете. В 1903 г. защитил докторскую диссертацию, посвященную влиянию внешней среды на поведение белых крыс. В 1908 г. переходит в Университет Джона Гопкинса в Балтиморе, где до 1920 г. заведует лабораторией и кафедрой экспериментальной сравнительной психологии. В 1913 г. Уотсон опубликовал свою программную работу «Психология с точки зрения бихевиориста» (Psychology Rev. 1913. N XX. Р. 158—177), где он формулирует основные понятия и задачи бихевиоризма. Им же введен в практику и термин бихевиоризм (от англ. behavior — поведение) — наука о поведении. В 1914 г. вышла книга Уотсона «Поведение. Введение в сравнительную психологию», в 1925 г. — «Биохевиоризм», в 1928 г. — «Пути бихевиоризма».
|
|
В 1915 г. Уотсон был избран президентом Американской психологической ассоциации. Его перспективы как ученого и преподавателя не вызывали сомнений, но в 1920 г. по семейным обстоятельствам Уотсон был вынужден уйти в отставку и до 1928 г. занимался рекламным бизнесом.
За сравнительно короткий период научной деятельности (17 лет) Уотсон оказал большое влияние на существовавшую систему взглядов на ортодоксальную психологию и заложил основы ее нового направления — бихевиоризма.
В конце 20-х годов редакция БСЭ обратилась к профессору Дж. Б. Уотсону с просьбой написать статью о бихевиоризме. Эта специально написанная статья (БСЭ. 1930. Т. 6) была откровением для большинства читателей и послужила мощным стимулом для развития отечественной науки о поведении.
|
|
208
тому остро стояла психофизическая, и в частности психофизиологическая, проблема.
• Единственным прямым методом исследования психики (сознания) являлся индивидуальный субъективный метод самонаблюдения (интроспекция).
В главной своей работе «Психология с точки зрения бихевиориста» Уотсон выступил с революционными идеями, опровергающими эти постулаты.
Содержание его идей сводилось к следующему.
• Утверждение традиционной психологии о том, что объект ее изучения — явление сознания, а интроспекция — единственный прямой метод исследования, ошибочно.
• Психология с бихевиористической точки зрения есть чисто объективная, экспериментальная область естественной науки, которая нуждается в интроспекции в той же степени, что и другие науки (химия, физика и т. п.).
• Отказ воспринимать состояние сознания как самостоятельный (и единственный) объект исследования уничтожает барьер, который существует между психическим и физическим, между психологией и другими науками.
Уотсон считал, что «с точки зрения бихевиориста подлинным предметом психологии (человека) является поведение человека от рождения до смерти». Явления поведения, по Уотсону, могут быть наблюдаемы точно так же, как и объекты естественных наук. В основу изучения поведения может быть положена формула стимул — реакция. Например, прикосновение к роговой оболочке глаза ~ стимул, а мигание — реакция. Основная задача бихевиориста заключается в изучении самого факта поведения, возможностей его прогнозирования, а в конечном итоге — в управлении поведением. Задача же физиолога, по Уотсону, при изучении того же явления сводится «к определению соответственных нервных связей, их направления и числа, продолжительности и распространения нервных импульсов и т. д.». Бихевиоризм этой области не затрагивает, как не затрагивает он и проблему физико-химическую.
|
|
Уотсон считал, что законы поведения человека формируются в основном под влиянием внешней среды. «Церковь, школы, брак — словом, все вообще исторически возникшие институты, — писал Уотсон, — не могли бы
209
существовать, если бы нельзя было предсказать — в самом общем смысле этого слова — поведение человека;
общество не могло бы существовать, если бы оно не в состоянии было создать такие ситуации, которые воздействовали бы на отдельных индивидов и направляли их поступки по строго определенным путям».
Дальнейшую разработку идеи Уотсона получили в работах его современника, професора Калифорнийского университета Эдварда Чейса Толмена (1886—1959).
Толмен (Tolmen) считал возможным сочетание бихевиоризма с глубинной психологией (Фрейд), гештальт-психологией (Вертгеймер) и другими направлениями в психологии.
Формула Уотсона стимул — реакция является, по мнению Толмена, наивной и недостаточной для описания поведения, так как сводит его лишь к совокупности элементарных ответов на стимулы. Такая трактовка поведения лишает его своеобразия и индивидуальности. «Молекулярному» понятию поведения Уотсона Толмен противопоставил понятие, которое он назвал «молярным» поведением. Основой поведения, по Толмену, является целенаправленный акт, использующий мускульные движения, организованные вокруг цели и направляемые когнитивными моментами.
На основании многолетних экспериментов на крысах с использованием хитроумных лабиринтов, в конце которых находилась кормушка, Толмен выдвинул представление о системе «внутренних процессов», вклинивающихся между стимулами и реакциями и детерминирующих поведение. В процессе многократно повторяющихся экспериментов животное «учится» устанавливать смысловые связи между стимулами, с одной стороны, и ответными реакциями — с другой. В конечном счете в результате научения организм образует «когнитивную карту» всех знаков в ситуации лабиринта и затем ориентирует свое поведение в нем с помощью этой «карты».
Большое значение на развитие бихевиоризма имели работы И. П. Павлова и В. М. Бехтерева. Еще Уотсон в конце 20-х годов писал: «В своей первоначальной форме бихевиоризм основывался на недостаточно строгой теории образования привычек. Но вскоре на нем сказалось влияние работ Павлова и Бехтерева об условных секре-
210
торных и двигательных рефлексах, и эти работы, в сущности, и дали научное основание бихевиоризму».
Скиннер считал себя учеником и последователем И. П. Павлова. Он писал: «Условные рефлексы Павлова — выделение слюны не только на вид пищи, но и на вспышки света — казалось, давали ключ к пониманию законов поведения и управленияими. Однако дело оказалось намного сложнее».
Несомненное влияние на формирование научного мировоззрения Скиннера имели идеи функционализма и прагматизма Дж. Дьюи, философские работы Эрнеста Мааха, Жюля Пуанкаре. По Скиннеру, «бихевиоризм — это особое направление философской науки; это не наука о человеческом поведении, это философия такой науки». Сила бихевиоризма, считал он, в умении ставить вопросы;
ответы на эти вопросы — дело будущего. Главное — это полностью очиститься от метафизики, всяких «жизненных флюидов», «астральных сил» и т. п.
Эта крайняя точка зрения, несомненно, нуждается в переосмыслении с современных позиций, но, к сожалению, мы часто прибегаем к ней и в наши дни, подвергая «среднестатистической обработке» сложные поведенческие процессы и находя в отклонениях от этих «средних величин» биологические закономерности или, что еще сложнее, законы поведения (например, девиантное поведение, суициды и т. п.).
Основные положения учения Скиннера
Научный анализ поведения. Поведение, как любой другой феномен, может быть исследовано естественнонаучными методами. Оно имеет свои закономерности, а потому предсказуемо и управляемо.
Личность определяется Скиннером как сумма паттернов (реакций) поведения. Каждая поведенческая реакция основана на предыдущем опыте и генетическом коде. По сути, Скиннер не признает личность как изолированную самость, и это приближает его учение к буддизму. В его понимании личность — это сумма обусловленных реакций. Но в отличие от буддизма, где на первый план выступают чувственные реакции, бихевиоризм рассматривает поведенческие реакции личности.
211
Таким образом, Скиннер делал акцент на исследование исключительно поведения человека. Это обедняет его теорию, так же как и рефлекторную теорию Бехтерева — Павлова.
Обусловливание и подкрепление. Реактивное обусловливание — это рефлекторное поведение. Организм автоматически отвечает на стимул: тело потеет при высокой температуре; зрачок расширяется в темноте и т. п. И. П. Павлов открыл, что прямой стимул может быть обусловлен. Слюна выделяется не на вид пищи, а на звонок, но при условии, что эти два раздражителя много раз сочетались. Условные рефлексы легко прививаются, но легко и исчезают. На этом основан механизм воздействия.
И. П. Павлов изучал реакции на прямой и опосредованный (условный) раздражители, иными словами, условные и безусловные рефлексы.
Скиннера больше интересовал процесс, который следует за реакцией, — оперативное обусловливание. Это нечто большее, чем реакция, это один из механизмов поведения. «Оперативное обусловливание, — писал Скиннер, — это не дергание за ниточки, чтобы человек танцевал, это определенное устройство мира, в котором человек будет делать нечто, что повлияет на мир, а это, в свою очередь, повлияет на самого человека».
Оперативное обусловливание лежит в основе обучения. Поощряя или наказывая, можно сформулировать определенный стереотип поведения. И не только у животных (дрессировка), но и у людей.
Подкрепление — это любой стимул, увеличивающий вероятность определенной (заранее запрограммированной) реакции. Это может быть кусочек сахара (пряник) или кнут. Другими словами, подкрепление может быть как позитивным (пряник, деньги, похвала), так и негативным.
Скиннер считал, что позитивные и негативные стимулы формируют и регулируют поведение. Он утверждал, что «все поведение можно расценивать как обусловленное сочетание позитивных и негативных стимулов». Это особенно наглядно при дрессировке животных. У людей это более завуалированно, но суть остается той же. Деньги и пища — основные
212
позитивные подкрепления. Боль» страх и голод — основные негативные подкрепления.
У человека мощным стимулом подкрепления является еще и слово. Поэтому к базовым подкреплениям присоединяются, с одной стороны, власть, слава, а с другой — страх, унижение и т. п.
Объяснительные фикции. Когда не понимают истинных причин поведения, их объясняют ложными (фиктивными) механизмами. Наиболее распространенными фикциями являются: «автономный человек», «свобода», «достоинство». Скиннер считает, что фикции оказывают людям «медвежью услугу», так как маскируют истинные механизмы поведения.
Автономный человек — это понятие, относящееся к внутренним факторам. Это второе Я, внутренний голос, видимость спонтанности. На самом деле в наличии все та же оперантная обусловленность, но вытесненная в бессознательное.
Свобода — тоже фикция. Точнее, замена истинных причин поведения фиктивными. Например, поведение в постгипнотическом состоянии. Человек, подвергшийся гипнозу, уверен, что исполняет внушенное ему поведение по собственной воле, а на самом деле выполняет волю гипнотизера. Гипнабельный человек не помнит, а поэтому не осознает механизма внушения, зато гипнотизер знает цену этой «свободе действий».
Скиннер справедливо считает, что чувство свободы — еще не есть свобода. Более того, репрессивные методы управления поведением возможны как раз в тех случаях, когда они усиливаются «чувством свободы», другими словами, не контролируются и не ограничиваются. Человек, по аналогии с постгипнотическим поведением, выполняет «чужую программу действий», будучи уверен, что делает все осознанно и по собственной воле.
Достоинство (репутация, мнение, похвала) — столь же тонкая фикция, что и свобода. Плохая и хорошая репутация — это еще не знание истинных механизмов поведения, а, скорее, их оценка. Но оценка часто очень условная.
Мы отказываем в хорошей репутации кашлю, чиханию, рвоте, хотя они могут быть полезны. Мы поощряем благотворительность, но если узнаем, что она — лишь
213
средство уменьшения подоходного налога, отрицаем ее. Убийство само по себе отвратительно, но убийство врага или самооборона приемлемы. Самоубийство вообще оценивается христианами отрицательно, но самоубийство по альтруистским мотивам — положительно.
Скиннер считает, что «нужно отказываться от оценок, от хулы или похвалы, а изучать механизмы поведения».
Творчество — часть «внутреннего фактора». Скиннер отрицает спонтанность этого процесса. По его убеждению, творчество — не более чем метафизический ярлык. Оно всегда социально обусловлено. Просто поэт не всегда осознает свою предысторию.
«Творчество — продукт генетической истории и среды». В этом Скиннер созвучен с Самуэлем Батлером, который сказал однажды, что «поэт пишет стихотворения, как курица несет яйца, и оба чувствуют себя лучше после того, как сделали это».
Многие политические и экономические деятели любят прикрывать свое поведение словами о «благе народа», «свободе совести» и т. п. Это часто крикуны, скрывающие истинные механизмы; своего поведения, и ничего, кроме вреда, не приносящие окружающим людям. Еще хуже, если такой лидер уверен, что он живет и действует «по совести», «во имя народа», то есть функционирует неосознанно, как в постгипнотическом состоянии. Цель ученого — изучить истинные механизмы поведения и дать им правильную оценку.
Управление поведением. Прогнозировать поведение — значит не предсказывать, а изучать его механизмы. Скиннер считал, что ключ в управлению поведением — в изучении и изменении среды.
Если мы научимся изменять среду, то научимся управлять поведением. Не нужно притворяться, что поведение людей («народа») неуправляемо. Иначе мы всегда будем во власти тиранов (или бога). Механизм управления поведением не так уж сложен: поощрение — наказание; «хорошо» — «плохо».
На современном этапе развития науки Скиннер рассматривает организм человека как черный ящик. Известны вход (раздражитель) и выход (поведение). Что делается внутри ящика — во многом представляется загадкой. Он отдавал должное учению И. П. Павлова о процессах
214
«возбуждения и торможения», о «застойных очагах» и т. п., но считал, что этого недостаточно для анализа поведения.
Исследуя оперантное обусловливание, Скиннер пришел к следующим выводам.
• Обусловливание чаще всего происходит вне сфер сознания. Наше индивидуальное восприятие зависит от прошлых восприятии (культура, традиции), а также от опыта. Они наслаиваются друг на друга и создают базу для поведения, которую мы часто не осознаем.
• Обусловливание поддерживается вне сознания. Действительно, многие наши решения и связанные с этим поведенческие реакции связаны с неосознанным восприятием. К примеру, если вы будете вырабатывать условный рефлекс на звонок и электроток, то палец будет реагировать на звонок (и у человека, и у животных). Тело учится как бы само по себе, не подключая сознание.
• Обусловливание тогда наиболее эффективно (и выходит на новый уровень), когда элементы неосознанного соединяются с сознательным (неосознанное осознается).
Социальные отношения. Бихевиоризм не рассматривает социальные отношения как особый род деятельности. Скиннер считает, что в социальном поведении нет ничего, что отличало бы его от всякого другого поведения. Для него характерно лишь то, что во взаимодействие вступают два человека или более. Поведение индивида зависит от поведения окружающих его людей.
Большое внимание Скиннер уделяет «вербальному обществу». В социальных отношениях именно оно больше всего способствует обратной связи. Ваше поведение зависит не только от того, что вы сделали (сказали), но и от того, что сделали (сказали) в ответ.
Программированное обучение. Работы Скиннера заложили психологические и методологические основы современного программного обучения.
С помощью компьютера ученику предлагается определенное утверждение. Ученик активно реагирует на это утверждение и дает ответ. Тут же осуществляется обратная связь (машина дает правильный ответ). Иногда компьютер дает несколько ответов, отличающихся по степени правильности. В таком случае обратная связь усложняется. Но один ответ всегда правильный.
215
Скиннер широко пользовался в обучении понятиями дискретности и непрерывности. Каждая единица материала дискретна, но она обязательно входит в общий материал (фобия — навязчивый страх, но это симптом невроза; невроз — раздел пограничных состояний; невроз и психопатии — понятия сопряженные и т. д.)
Скиннер одним из первых, исходя из идей бихевиоризма, стал пропагандировать пользу программированного обучения с помощью компьютеров. И имел для этого веские аргументы:
• каждый учащийся работает в своем темпе (холерик — быстро, флегматик — медленно);
• ученик переходит к более сложному материалу лишь тогда, когда усвоил более простой;
• благодаря имеющемуся правильному ответу «ученик всегда прав», у него нет чувства ущербности («садись, бездарь, двойка»);
• ученик постоянно активен и получает немедленное подтверждение своего успеха;
• вопрос всегда сформулирован квалифицированно и в такой форме, что ученик понимает его суть;
• ответы машины всегда имеют иерархию точности, дают возможность выбора, носят обучающий характер.
При программированном обучении меняется роль преподавателя, так как за содержание программы и достоверность ответов отвечает составитель.
*
* *
Бихевиориальная психотерапия занимается в основном поведением пациента (поведенческая психотерапия) и в меньшей мере — его внутренним миром. Это не означает, что внутренний мир пациента выпадает из сферы внимания бихевиориста и совсем его не интересует. Его задача — создать для пациента «неугрожающую аудиторию», где он мог бы рассказывать все, что думает, «поплакаться в жилетку» и т. д. Однако терапевт не заинтересован в поощрении именно такого поведения пациента.
Бихевиорист занимается обучением таким способам поведения, которые исключают дискомфорт, неадекват-
216
ную реакцию или болезнь. Он прежде всего серьезно работает с симптомом (фобия — девиантное поведение), считая, что симптом и есть составная часть болезни. Бихевиорист использует известные методы обучения:
«хорошо — плохо», поощрение — наказание. Он вырабатывает условные рефлексы, а главное, использует такой мощный рычаг, как оперативное обусловливание. К особенностям бихевиориальной психотерапии можно отнести следующее.
• Терапевт учит пациентов реагировать на жизненные ситуации так, как они хотели бы на них реагировать (это роднит бихевиориальную терапию с недирективной).
• Бихевиориальная терапия не пытается изменить эмоциональную суть отношений и чувство личности.
• Вихевиориальная терапия занимается симптомом, а не стоящей за ним проблемой. По сути, это симптоматическая психотерапия.
• Главное в работе терапевта-бихевиориста — это изменение поведения пациента. Регулятором этого изменения (управление поведением) служит позитивный, а не негативный стимул. Последнее имеет принципиальное значение, так как объясняет в определенной мере низкую эффективность обучения в школе и вузах, неэффективность перевоспитания в тюрьмах, лечения психопатии или алкоголизма в нашей системе здравоохранения и т. п.
Многие утверждают, что условно-рефлекторная терапия алкоголизма — это и есть бихевиориальная терапия. Это не совсем так. Условно-рефлекторная терапия — лишь часть бихевиориальной терапии. Методики Джекобсона, Вольпе, Дунлопа и другие несколько более раз-носторонни, но и они мертвы без понимания теоретической базы бихевиоризма. В свою очередь, бихевиоризм основан не только на физиологии центральной нервной системы.
*
* *
Работы Скиннера создали целое направление в психологии и психотерапии. Он любил повторять, что если мы начнем иначе смотреть на поведение человека, то и с самим человеком начнем обращаться иначе.
217
Конечно, в учении Скиннера не все гладко и бесспорно. Так, его критикуют за прагматизм и бездуховность. Идеи, подкрепляющие оперативное обусловливание, не так универсальны, как учение об условных рефлексах, но они создают базу для эффективных психотерапевтических методик.
В одной из своих последних книг («За пределами свободы и судьбы», 1971) Скиннер писал: «Я полагаю, что главным вознаграждением бихевиоризму является то, что люди влюблены в свой ментальный аппарат. Если вы говорите им, что ничто не существует реально, что это — фикция, если вы предлагаете вернуться к фактам, вы вынуждаете их изменить своей первой любви».
Естественно, что даже такие имена, как Фрейд, Юнг, Адлер, В. М. Бехтерев, Райх, Перле, Джеймс, Роджерс, Скиннер, не исчерпывают всей плеяды ученых, заложивших основы современной психотерапии.
Остались в тени Эрих Фромм с его неофрейдистской социальной философией, Абрахам Маслоу с его психологией самоактуализации и идеями трансперсональной психологии... Этот ряд имен, вписанных в историю психологии и психотерапии золотыми буквами, можно продолжать еще очень долго. Мы уже не говорим о'таких восточных философско-религиозных направлениях, как йога, дзен-буддизм, суфизм, — кладези, из которых мы еще долго будем черпать мудрость бытия и находить истоки развития современных теорий психологии и психотерапии.
Современная клиническая психотерапия является достаточно сильным средством воздействия на психику и поведение человека. Поэтому, как всяким сильнодействующим средством, ею нужно пользоваться осознанно, осторожно, с учетом всех имеющихся показаний и противопоказаний. В свою очередь такой подход к клинической психотерапии невозможен без углубленного изучения ее истоков и фундаментального знания ее теоретических основ.
218
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Метод рациональной психотерапии предложен в начале XX в. швейцарским невропатологом Дюбуа, который полагал, что многие нервно-психические расстройства, в частности неврозы, являются следствием неправильных представлений ошибочных умозаключений, а поэтому излечиваются преимущественно посредством логических доказательств и переубеждений больного.
«Рациональной психотерапией, — писал Дюбуа в своей книге «Психоневрозы и их психическое лечение» , — я называю ту, которая имеет своей целью действовать на мир представлений пациента непосредственно, а именно путем убедительной диалектики».
По своей сути метод Дюбуа является вариантом, а точнее сказать, реставрацией сократовского метода воздействия на больного посредством логики и дидактики. Раньше этот метод лечения называли «сократовскими беседами».
В России рациональной психотерапией занимался В. М. Бехтерев (1911), называя ее разъяснительной, С. И. Консторум (1962), а в последние годы — И. С. Павлов (1980), Д. В. Панков (1975, 1985) и др.
Сам термин рациональная психотерапия (от лат. rationalis — разумный) не совсем удачен, так как и другие методы психотерапии предусматривают «разумный» подход к лечению больного. Принимать его необходимо с определенной долей условности, но изменять, по-видимому, не имеет смысла, так как он достаточно глубоко укоренился и в литературе, и в практической психотерапии.
Некоторые авторы (Панков, 1985) стараются усмотреть разницу между разъяснительной и рациональной психотерапией в том, что первая опирается в основном на дидактические приемы, а вторая — на законы формальной логики. Различия эти условны, а разделение психо-
219
терапии на рациональную и разъяснительную, на наш взгляд, является искусственным.
Основой рациональной психотерапии несомненно является логическая аргументация. Кроме того, метод включает в себя разъяснение, внушение, эмоциональное воздействие, изучение и коррекцию личности, дидактические и риторические приемы.
Разные люди по-разному относятся к своему заболеванию. Одни склонны переоценивать его опасность, другие, наоборот, недооценивать. Причин здесь много: это и медицинская неграмотность, и рентная установка, и неосознанная защитная реакция. Одной из задач рациональной психотерапии является создание в сознании больного правильного представления о его заболевании.
К примеру, одного человека нужно убедить в том, что он болен алкоголизмом и ему нужно лечиться, а другому, наоборот, следует разъяснить, что пьянство и аморальный образ жизни еще не есть болезнь. И. С. Павлов (1980) считает, что при проведении рациональной психотерапии алкоголизма врач совместно с пациентом должен выяснить следующие основные вопросы: Как оценивает себя пациент? Каким он хочет быть в оценке окружающих? Каков он на самом деле? Какой ущерб ему наносит алкоголь? В результате у больного формируется правильное самосознание, самооценка, что повышает эффективность проводимого противоалкогольного лечения.
В наши дни, когда на человека обрушивается поток информации, он часто сталкивается с незнакомыми медицинскими понятиями и терминами. В результате у него нередко возникают ложные суждения, которые в свою очередь могут стать предпосылкой к появлению болезненного состояния (ятрогении, дидактогении).
Особенно часто невротические состояния возникают в тех случаях, когда у больного есть какое-то (пусть самое незначительное) соматогенное заболевание. Такие заключения, как «вертикальное положение оси сердца», «опущение почки», «миокардиодистрофия» и т. п., декомпенсируют человека до такой степени, что он становится нетрудоспособным.
Эмоциональная окраска болезненных переживаний может наслоиться на личностные особенности пациента, который, кроме того, может иметь установку на болезнь,
220
неблагоприятное социальное окружение и т. п. В этих случаях больной всегда ждет от врача подтверждения своей точки зрения на болезнь, и иная ее оценка вызывает выраженную негативную реакцию. Поэтому врач должен быть хорошо осведомлен в той области медицины, которая является предметом обсуждения, уметь четко сформулировать предмет обсуждения, а главное — убедительно аргументировать свою точку зрения, опираясь на данные объективного обследования пациента. Необходимо разъяснить больному результаты анализов, рентгенологических, электрокардиографических и энцефалографических исследований. Грамотный анализ объективных данных всегда более убедителен для больного, чем обычные приемы логического рассуждения, но для этого сам врач должен хорошо разбираться в прикладных областях медицины, в частности в функциональной диагностике.
Одно дело, когда больному с болями в области сердца сказать, что эти боли «носят функциональный характер», и совсем иное — сделать тот же вывод на основании анализа электрокардиограммы. Для больного это не только веский аргумент в пользу отсутствия органического поражения сердца, но и повод лишний раз убедиться в компетентности врача. Можно не сомневаться, что больной, длительное время страдающий болями в сердце, побывал уже не у одного кардиолога и прочел массу специальной литературы.
В процессе рациональной психотерапии очень важно выработать у больного разумное, адекватное отношение к своему заболеванию. Это трудный и длительный процесс. Один больной, зная, что он тяжело болен, до последнего часа сохраняет трудоспособность, а другой при пустяковом недомогании теряет бодрость духа и «уходит в болезнь». В этих случаях необходимо избавить больного от неопределенности, неясности и внушить ему уверенность в выздоровлении, надежду на благоприятный исход заболевания.
Таким образом, стержнем рациональной психотерапии является правильная, доступная пониманию больного трактовка характера, причин возникновения и прогноза заболевания. Это в свою очередь способствует формированию у больного адекватного отношения к своей болезни.
221
СУБЪЕКТИВНАЯ КАРТИНА БОЛЕЗНИ
Понимание больным своей болезни еще называют внутренней картиной болезни. Правильнее, однако, говорить о субъективной картине болезни. Это понятие скорее социально-психологическое, чем клиническое. Его не следует смешивать с психическими расстройствами или психопатологическими синдромами типа депрессивного, астенического, ипохондрического и т. д. Субъективная картина болезни — это отражение болезни в сознании больного.
Выделяют три психологических уровня субъективной картины болезни: сенсорный, эмоциональный и интеллектуальный.
Сенсорный уровень включает в себя отношение больного к своим болезненным ощущениям. Например, одни люди относятся к зубной боли относительно терпимо, тогда как другие в буквальном смысле слова лезут на стену.
Такое повышенное или пониженное ощущение своего болезненного состояния, не являясь показателем тяжести заболевания, влияет, однако, на социально-психологическую адаптацию больного.
Эмоциональный уровень субъективной картины болезни — это оценка больным своей болезни с точки зрения «опасности» и «безопасности». Одни считают свою болезнь крайне тяжелой, неизлечимой, другие, наоборот, недооценивают тяжесть заболевания. Сюда примешиваются и оценки иного рода: хорошо или плохо быть больным; выгодно это или невыгодно? Такая оценка иногда проводится сознательно (рентная установка), но чаще неосознанно (истерические неврозы). В последнем случае завышенная оценка болезни является своеобразной защитой больного в психотравмирующей ситуации.
Интеллектуальный уровень субъективной картины болезни — это решение вопросов: «Болен или здоров?», «Чем лечиться?», «У кого лечиться?» и т. п. Врач, имея дело с больным, при решении этих вопросов исходит из своих профессиональных знаний. Он знает, чем и как лечится данное заболевание и какой имеет прогноз. Больной этого не знает. Для него «своя болезнь» всегда самая
222
страшная, а обращение к популярной медицинской литературе только усугубляет состояние.
Субъективная картина болезни может быть адекватна самой болезни, но чаще гипер- или гипотрофирована. Поэтому одной из основных задач рациональной психотерапии является коррекция этой картины с учетом ее сенсорного, эмоционального и интеллектуального уровней. Эти уровни необходимо правильно оценивать и учитывать в их сложной взаимосвязи и взаимодействии. И все же основным уровнем, на который ориентируется рациональная психотерапия, является интеллектуальный.
Психотерапевт, ставящий перед собой задачу корригировать мышление больного, должен быть разносторонне образованным человеком и яркой личностью, проявляя компетентность не только в медицине, но и в других областях знаний: литературе, педагогике, психологии, социологии, философии, религии. Встает не новый, но всегда актуальный вопрос о роли личности врача в психотерапии вообще и в рациональной психотерапии в частности.
В диалоге с больным врач, практикующий рациональную психотерапию, должен занять позицию доброжелательного товарища и наставника. Но для этого нужно добиться доверия больного. Если врач куда-то спешит, у него не хватает времени до конца выслушать пациента, если от него, кроме того, разит табаком и перегаром, то, как бы ни глубоки и убедительны были приводимые им в беседе аргументы, эффект рациональной психотерапии будет очень низким.
Первая же встреча врача с пациентом, первый их диалог — это, по образному выражению Д. В. Панкова, «своеобразный экзамен врачу на роль наставника, учителя, воспитателя». Если врач успешно сдаст этот экзамен, то «результат рациональной психотерапии будет хороший, если не сдаст — это будут уже не «сократовские беседы», а пустое времяпровождение».
Психотерапевт должен уметь не только убедительно говорить, но и внимательно слушать больного. Неторопливость, искренность, доброжелательность, эмпатия — качества, обязательные для любого психотерапевта, и все-таки главное при рациональной психотерапии — это
223
сила логики, определенность и последовательность. Для этого необходимо знание законов формальной логики и умение ими пользоваться. Я. Марциновский, характеризуя роль логики в рациональной психотерапии, использует очень образную метафору: «Не то, чтобы невротик всегда был нелогичным человеком, — пишет он, — это далеко не так. Но какая мне польза от плаща, когда он свернут, что стоит логика, если ею не пользоваться».
ОСНОВЫ ФОРМАЛЬНОЙ ЛОГИКИ
В формальной логике есть такие понятия, как правильное и неправильное мышление.
Мышление, способное вести человека к достижению истины, т. е. правильно решать теоретические и практические задачи, — правильное мышление. Оно должно удовлетворять трем основным требованиям: определенности, последовательности и доказательности. Определенное мышление предполагает точность, оно свободно от всякой сбивчивости. Последовательность предполагает свободу мышления от внутренних противоречий, логическую связь между отдельными мыслями. И наконец, доказательное мышление не просто формирует истину, но вместе с тем указывает на основание, по которому мысль должна быть принята истиной, т. е. аргументирует ее.
Для неправильного мышления, напротив, характерны непоследовательность, бездоказательность и неопределенность.
Непоследовательность мышления чаще всего связана с нарушением закона тождества, который можно выразить формулой А=А. В практике общения чаще всего проявляется тогда, когда два дискутирующих индивидуума вкладывают в один и тот же термин различные понятия. Примерами могут быть такие понятия, как «невроз», «алкоголизм» и т. д. Врач в эти понятия вкладывает один смысл, чаще всего научный, а пациент — иной, обычно житейский.
Закон непоследовательности мышления сформулирован еще Аристотелем. Он считал, что «не могут быть одновременно истинными две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении». Нельзя, например,
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
224
признать последовательными такие рассуждения алкоголика: «Я пью потому, что болен» но лечиться мне не нужно, потому что пьянство — это не болезнь».
Рассуждения такого типа в формальной логике называют паралогизмами. Иногда паралогизмы возникают в связи с тем, что больной расценивает два суждения, относящиеся к различным предметам, как противоречащие и исключающие возможность третьего («У меня невроз потому, что у меня плохие отношения на работе, а на работе плохо, потому что у меня невроз»). В этих рассуждениях исключается третий вариант — другая работа, другой коллектив, другие взаимоотношения.
Бездоказательность мышления (отсутствие аргументации) в клинике чаще всего проявляется логической ошибкой: «после этого, значит, в результате этого». («Я заикаюсь потому, что меня напугала собака»; «высоты боюсь потому, что упала с обрыва»; «у меня микроинфаркт потому, что мне об этом сказал врач» и т. д.)
Бездоказательность в суждениях больных о своей болезни обнаруживается, когда они исходят из ложных посылок. («Моя болезнь излечивается только гипнозом, а гипноз мне не назначен, значит...»; «больных шизофренией лечат тизерцином, вы мне назначили тизерцин, значит...».)
Знание закона тождества, умение грамотно оперировать понятиями помогают психотерапевту вносить определенность в мышление. Знание законов противоречия, умение хорошо аргументировать суждения облегчают борьбу с непоследовательностью мышления. И наконец, знание законов достаточного основания и правил дедуктивных и индуктивных умозаключений облегчает обучение больного доказательному мышлению.
Бездоказательному мышлению можно противопоставить только мышление, выстроенное на логике и аргументах. Врач-психотерапевт может использовать любые аргументы, лишь бы они были доказательны и способствовали излечению больного.
Один из наших пациентов, медицинский работник, утверждал, что «пьет потому, что все пьют». Для него достаточно веским оказался следующий аргумент: «Пьют действительно многие, но алкоголь все переносят по-раз-
225
ному. Точно так же, как по-разному разные люди переносят те или иные медикаментозные средства. Одни принимают максимальные дозы антибиотиков, а другим достаточно одной инъекции пенициллина, чтобы вызвать анафилактический шок». «По-видимому, — резюмировал психотерапевт, — вы относитесь к категории людей с индивидуальной непереносимостью алкоголя и вам нельзя пить совсем». Результаты такой коррекции оказали положительное воздействие.
Из сказанного следует, что важной составной частью рациональной психотерапии является коррекция непоследовательности, противоречивости и бездоказательности мышления больного.
Вопрос о том, как осуществляется эта коррекция, настолько сложный, что на него невозможно дать однозначного ответа. Следует, вероятно, согласиться с мыслью Д. В. Панкова, который считает, что каждый психотерапевт достигает этого результата по-своему.
Дюбуа за основу этой коррекции брал чисто логическую аргументацию. Дежерин уделял большое внимание «доводам сердца», В. М. Бехтерев — разъяснению больному причин и сущности его заболевания. К. И. Платонов комбинировал разъяснение и убеждение с прямым и косвенным внушением.
ТЕХНИКА ТЕРАПИИ
Рациональная психотерапия может проводиться самостоятельно, но чаще всего практикуется в комплексе с другими методами лечения. Иногда она подключается уже на этапе обследования больного, требуя специального времени и органически вплетаясь в диагностический процесс.
У опытного врача для постановки диагноза часто нет необходимости выслушивать все, что беспокоит больного. Внешние обстоятельства, которые совпали с началом болезни, но определенно не являются ее причиной, кажутся малоинтересными. Больной же, наоборот, старается привлечь внимание врача к тем ситуациям и обстоятельствам, которые, по его мнению, имеют отношение к причинам заболевания. У врача создается впечатление неопределенности и бездоказательности мышления больного (ча-
226
ще всего так оно и есть), а больной может прийти к выводу, что врач недостаточно к нему внимателен и недобросовестно его обследует. Поэтому врач должен вначале внимательно выслушать все жалобы больного, а потом задать еще несколько уточняющих вопросов. Это убеждает больного, что врач знает о его болезни больше, чем он сам, так как задает вопросы о таких признаках болезни, на которые сам больной не обратил внимания.
Нередко исследование больного психиатром ограничивается беседой. Для психиатра такой метод исследования больного является вполне адекватным, а нередко достаточным для предварительного диагноза. У больного же такой осмотр, как правило, вызывает чувство разочарования и негативную реакцию. Это происходит потому, что у него сформировано совсем другое представление о необходимом обследовании. Поэтому больной должен быть не только внимательно выслушан, но и тщательно осмотрен. Особенно это касается больных, предъявляющих жалобы на неприятные ощущения в области сердца, головные боли и т. д. Такому больному обязательно нужно провести перкуторное и аускультативное обследование, с неврологическим молоточком в руках исследовать неврологический статус, измерить артериальное давление, тщательно изучить (лучше в присутствии больного) все данные объективного обследования. Интерпретация этих данных, как уже говорилось, может быть использована в целях рациональной психотерапии.
Причиной неврозов очень часто бывает конфликт личности со средой. Следовательно, личность и среда должны быть предметом пристального внимания психотерапевта. В процессе рациональной психотерапии этиопатогенетический анализ облегчает поиск актуального конфликта личности со средой: для истерии — претензии личности и возможности среды; для неврастении — требования среды и возможности личности; для невроза навязчивых состояний — внутренний конфликт желаемого и морально допустимого.
Наиболее трудной задачей психотерапевта является изучение личности больного. Основной целью в данном случае должна быть попытка понять осознанные и неосознанные механизмы формирования субъективной клинической картины заболевания, которая в свою
227
очередь ведет к неправильной оценке больным своего состояния и, как следствие, к неадекватному поведению и лечению.
Большим подспорьем для изучения личности больного являются психологические методы исследования. Особую ценность в этом плане представляют проективные методики. Сюда следует отнести тематический апперцепционный тест, близкий к нему тест с трактовкой пятен Рор-шиха, тест «неоконченные предложения», пиктограммы. Применение этих методик и умелая интерпретация результатов дают не только дополнительные важные сведения о личности, но и основания для рациональной психотерапии.
Сущность рациональной психотерапии определяется планомерным убеждением больного в ошибочной трактовке актуальных вопросов, связанных с его болезнью. Рациональная психотерапия — это аргументированное доказательство или опровержение положений, связанных с представлением больного о сущности тех или иных вопросов, касающихся болезни, это интеллектуальная борьба, «сократовский диалог», в ходе которого осуществляется коррекция непоследовательности, противоречивости и бездоказательности мышления и умозаключений больного.
Рациональная психотерапия может проводиться индивидуально, но практикуется и в групповом варианте. В этом случае большое влияние оказывает не столько сам психотерапевт, сколько умело направленный им групповой процесс.
Показаниями к рациональной психотерапии являются прежде всего невроз навязчивых состояний, психопатии психастенического круга, сексуальные неврозы, алкоголизм, наркомании, девиантные формы поведения у подростков.
Основным достоинством рациональной психотерапии является то, что больной сам активно участвует в процессе лечения; недостаток же метода в том, что лечебный эффект наступает относительно медленно (например, медленнее, чем при внушении в гипнозе).
228
КЛАССИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 288; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!