Применение управления с помощью сигналов 10 страница

Подробно анализирует процесс подража­ния В.А. Вагнер (1934). Указывая на неточность этого термина, он критикует утверждение Вассмана, что уже у муравьев имеется спо­собность к подражанию. Вагнер считает, что ни муравьи, ни другие беспозвоночные не могут подражать друг другу. У низших позво­ночных — рыб, амфибий — подражание ос­новано на инстинктах и, хотя и относится к психическому уровню, стоит еще на очень низкой ступени: если одна рыба выпрыгивает из воды, другая делает то же; если одна из лягушек, сидящих на берегу пруда, прыгает в воду, — прыгают и остальные. Как видим, здесь речь идет о низшей стадии развития подражания — стадной стимуляции. У птиц и млекопитающих, по Вагнеру, в подражании принимают участие и их разумные способно­сти, другими словами, имеет место научение каким-то новым типам реакций или ускоре­ние развития видового опыта, хотя в основе этого явления лежит инстинкт. Молодые пти­цы учатся у старых летать, плавать, петь. Ваг­нер признает огромное значение подражания в индивидуальном научении животных. Он считает развитие этой формы проявления психической деятельности одной из предпо­сылок зарождения человечества.

Многочисленные эксперименты по изуче­нию подражания у животных дают интерес­ный, но часто противоречивый материал. Пос­леднее является результатом, во-первых, не всегда удачных методов работы, незнания биологии животных и, в частности, особен­ностей их стадных взаимоотношений, а во-вторых, — следствием разного толкования са­мого понятия "подражание". Так, Вельти (1934) в опытах над рыбами доказал, что вре­мя обучения рыб в лабиринте сокращается, если одновременно обучаются несколько рыб,

Формы сотрудничества и взаимопомощи в стаде обезьян   247

а не одна. Если в группу необученных рыб са­жалась одна тренированная, то такая группа значительно быстрее ориентировалась в лаби­ринте, чем та, которая не имела такого "про­водника". В другом опыте Вельти помещал рыбу с лабиринтом в одно из отделений аква­риума, а в соседнее пускал другую рыбу, ко­торая могла видеть действия первой, но не имела возможности принимать в них участия. Оказалось, что после наблюдения за поведе­нием первой рыбы в 10—20 опытах другая — наблюдавшая — усвоила лабиринтные навы­ки значительно быстрее, чем первая. Тем бо­лее поразительными оказываются факты "от­сутствия" подражания у обезьян в опытах Хаггерти и Уотсона. Хаггерти (Haggerty, 1909) работал с двумя обезьянами. Одна из них на­училась доставать орехи, поднимая трап в эк­спериментальной установке. Другая, наблю­давшая ее действия в течение 253 раз, так и не научилась этому простому приему. Уотсон на глазах макак доставал приманку при по­мощи вспомогательных предметов — палки или вилки. Ни одна из обезьян не научилась действовать этими орудиями для добывания приманки. <...>

Положительные результаты были получены в опытах на обезьянах Уорденом и Джексоном в 1935 г. На виду у 15 необученных животных обученная обезьяна открывала ящик с четырь­мя запорами. Оказалась, что те обезьяны, ко­торые предварительно наблюдали правильные действия обученного животного, решали зада­чу примерно в 2,5 раза быстрее тех, которые начинали работать сразу. (Работа Уордена и Джексона подверглась в 1937 г. критике Спен-са, который указал на значительные неточнос­ти в методе сравнения обученных и необучен­ных обезьян). В 1939 г. нами был проведен опыт с двумя самками гамадрилами по выработке навыка зрительного различения сложных гео­метрических фигур разного цвета. Работала толь­ко доминирующая обезьяна — Идалия, в то время, как Вьюнья могла лишь наблюдать за действиями первой. Когда после полного усво­ения навыка (на что потребовалось 16 дней) Идалия была удалена из клетки, Вьюнья не­медленно начала работать и в первом же опыте дала 89% правильных решений, а на третий день уже не сделала ни одной ошибки.

В 1940 г. М.П. Штодин выработал услов­ные двигательные рефлексы и дифференци-ровки к ним у группы обезьян. В соседней клет­ке находилась другая группа. Первых обезьян он назвал "актерами", а вторых "зрителями" (терминология не совсем удачная, с нашей

 

точки зрения). Через некоторое время оказа­лось, что вторая группа обезьян, помещенная в экспериментальную клетку, оказалась способной правильно реагировать на все раз­дражители.

Наиболее интересной и убедительной мы считаем серию опытов, проведенных на обе­зьянах Сухумской биостанции (главным об­разом сотрудниками физиологической лабора­тории под руководством Л.Г. Воронина). Л.Г. Воронин в 1938 г. работал по методу условных рефлексов с группой из 11 гамадрилов. Услов­ным раздражителем служил звонок, диффе-ренцировкой — также звонок, но другого тона. Подкреплением являлась пища в выдвигаемой после звонка кормушке. Уже на пятом сочета­нии все стадо бежало к месту, где находилась кормушка. Но пищевое подкрепление получал только вожак, так как другие члены стада не могли брать еду в его присутствии. На деся­том—двенадцатом сочетании появилась диф-ференцировка, которая, однако, часто нару­шалась тем, что какое-нибудь из животных все же бежало к кормушке, увлекая за собой ос­тальных (стадная стимуляция!). Когда был уб­ран вожак, то обезьяны, и в первую очередь новый вожак, обнаружили полное усвоение условного рефлекса на различение обоих звон­ков.

Л.Г. Воронин в 1947 г. провел опыты с груп­пой молодых резусов. Одна из этих обезьян научилась нажимать на рычаг в ответ на зву­ковой раздражитель. Другие долго не могли выработать этого условного рефлекса. Тогда все обезьяны были помещены в одну клетку. Как только раздавался положительный сигнал и обученные обезьяны бежали к кормушке, ос­тальные садились рядом и каждая старалась схватить корм. Но на пятый день обезьяны в ответ на положительный сигнал бежали не к кормушке, а к рычагу и, таким образом, обнаружили усвоение условного рефлекса.

В лаборатории Воронина в 1948 г. наблюда­ли также случаи очень ранней выработки ус­ловного рефлекса у двухмесячного детеныша лапундера, мать которого подвергалась соответ­ствующим опытам. При каждом сигнале дете­ныш вскакивал на грудь матери, готовый к ее передвижению. Вначале детеныш путал сигна­лы и реагировал на дифференцировку так же, как и на условный раздражитель. Но очень ско­ро он начал их различать и бежал к матери только при положительном сигнале. После от­лучения от матери у него оказался выработан­ным условный рефлекс на сложную систему положительных и дифференцировочных раз­дражителей.

248

Метод подражания при выработке услов­ных рефлексов оказался настолько эффектив­ным, что в лаборатории Л. Г. Воронина он получил значение вспомогательного приема. Так, самец резус Раджа, у которого долго не вырабатывался условный рефлекс, был под­сажен к старому резусу Малышу, имевшему многолетний опыт работы в камере условных рефлексов; уже на пятый день у Раджи по­явились те же условные и дифференцировоч-ные рефлексы, что и у Малыша.

Н.Ю. Войтонис придавал большое значе­ние подражаний в выработке индивидуального опыта животных. Он соглашался с Иерксом, что "социальное стимулирование" занимает важное место в поведении обезьян. Общим признаком для этих явлений Войтонис счи­тал "заражение" одних животных другими каким-либо устремлением или эмоциональ­ным состоянием. В качестве примера он при­водил наблюдавшийся в Сухумском питом­нике случай, когда подростки гамадрилы, жившие в одной вольере со своими сверстника­ми макаками, научились купаться, в то вре­мя как в обычных условиях гамадрилы не обнаруживают устремления к воде.

Н.Ю. Войтонис различал 3 формы подра­жания: 1) подражание простому действию, непосредственно приводящему к получению желаемого объекта, например, при прыганий, ударах, после чего животное получает какое-либо подкрепление; 2) чисто внешнее вос­произведение сложных приемов без внима­ния к существенным связям и соотношениям, которые необходимо установить или изменить. Главным объектом внимания здесь является форма действия; 3) повторение приема с вни­манием к результатам действий и понимани­ем их. В этом случае внимание направлено в первую очередь на существенные отношения и связи. Войтонис считал, что только после­дняя форма подражания может служить для передачи умения и навыков. Он пришел к выводу, что обезьяны не способны к подра­жанию не только третьего вида, но даже и первого, так как жадное устремление их к самому объекту манипулирования не дает возможности переключить внимание на фор­му действий.

Таким образом, придавая подражанию важное значение, Войтонис в то же время как будто приходит к полному его отрицанию:

даже первая его форма, по его мнению, обе­зьянам недоступна. Мы не можем согласить­ся с этим заключением Войтониса и думаем, что оно является результатом слишком силь-

 

Н.А. Тих

ного выпячивания интеллектуального момен­та в процессе подражания.

Замечание Войтониса о тормозном влиянии внимания к самому объекту на перенимание формы действия является весьма существенным и правильным для многих случаев. Но бывает и обратное положение: предмет, который снача­ла не привлекал внимание обезьяны, ста­новится объектом ее устремления. Так, Иони в подражание человеку научился копировать дви­жение руки при письме. Он воспроизводил про­цесс "рисования", вычерчивая карандашом линии на бумаге и внимательно присматрива­ясь к результатам своего "творчества". Сам про­цесс подражания увлекал его, вызывая улыб­ку, стимулируя к более активным действиям. Иллюзорное рисование, не оставляющее сле­дов на поверхности бумаги, не удовлетворяло Иони, но чем отчетливее и резче были следы от карандаша, тем довольнее он оказывался. Н.Н. Ладыгина-Коте (1935) подчеркивает важность момента заинтересованности в акте подража­тельных действий у шимпанзе: чем интереснее для Иони-конечный эффект подражательных действий, тем легче усваиваются и точнее вос­производятся сами эти действия. Однако попыт­ки научить шимпанзе вычерчивать определен­ную фигуру (круг, треугольник) в опытах ее и Г.З. Рогинского не увенчались успехом.

Н.Н. Ладыгина-Коте считает, что шимпан­зе может изменить свое поведение в соответ­ствии с поведением близких к нему людей. Ее воспитанник Иони научился от людей пле­ваться, вытирать нос тряпочкой, обтирать тело при помощи тряпки или бумажки, намыливать руки и умываться, "подметать" и "вытирать" пол в комнате, сметать крошки со стола, пользоваться электрическим выключателем (целенаправленность движения обнаруживалась в наблюдении Иони не за выключателем, а за лампочкой вверху), снимать и одевать на крючки кольца трапеции, забивать молотком гвозди, вынимать их пальцами, завязывать узлы на ремешке и т.д. В опытах Г.З. Рогинс­кого (1956—1957) шимпанзе Вега научилась подметать пол, завязывать галстук, пользо­ваться карандашом и мелом, иголкой и тряп­кой. Сходную способность к подражательной деятельности можно видеть и у рыжих капу­цинов.

* * *

Сравнение поведения индивидов в сооб­ществах обезьян разных видов показывает, что у древесных форм этих животных, в частно­сти у мартышек, явления взаимопомощи не так многообразны и часты, как у павианов. У

Формы сотрудничества и взаимопомощи в стаде обезьян    249

макак резусов, типичных полуназемных-по­лудревесных обезьян, уже заметно снижается внимание (по сравнению с павианами) к по­ложению друг друга. Выступление в защиту члена стада осуществляется почти исключи­тельно в случаях внешней опасности, в то вре­мя как заступничество выражено значительно слабее. В нескольких стадах резусов, которые нам удалось наблюдать, мы могли зарегистри­ровать всего несколько случаев такого выступ­ления одного или нескольких индивидов в за­щиту какого-нибудь члена стада во время внутристадных конфликтов. Зато не г и прояв­лений той ревности, с которой относятся па­вианы к образованию отдельных групп внут­ри стада. Самец у резусов обычно не встречает препятствий своим действиям даже в случае антистадного поведения. Впрочем, и наруше­ния эти почти не встречаются. Наибольшую нетерпимость и страстность в защите друг друга можно увидеть в моменты опасности, возни­кающей извне и в особенности в актах защи­ты потомства.

Взаимообслуживание у резусов и марты­шек также выражается, главным образом во взаимном обыскивании, которое, как и у па­вианов, нередко служит лишь формой прояв­ления контакта. В отличие от павианов у резу­сов и особенно у мартышек можно нередко наблюдать совместное обыскивание одного индивида несколькими, что не ведет ни к ка­кому конфликту. Особенно часто можно было видеть скопления самок вокруг самки с ново­рожденным. Обыскивая мать, самки разного возраста в сущности добиваются возможности войти в контакт с ее детенышем, а если пред­ставится случай, то и понянчить его. Такие же группировки обыскивающих самок и подрос­тков возникают иногда возле самца. Приведем характерный пример такого замаскированно­го обыскиванием устремления к детенышу у зеленых мартышек.

12 VI 1949 г. К Октаве с детенышем подо­шла беременная самочка Аляска. Она приблизи­ла свое лицо к лицу малыша, затем протянула к нему обе руки. Но мать, пряча детеныша, повер­нулась к ней спиной. Аляска начала обыскивать Октаву, но даже не следила за своими действи­ями, а все время заглядывала через плечо мате­ри на малыша. Октава, ничего не замечая, спу­стила детеныша с рук на землю рядом с собою. Мяска, продолжая перебирать шерсть Окта­вы, потихоньку трогала его руками. Однажды ей даже удалось потискать малыша в руках, когда он зашел за спину матери. Как только Октава шевельнулась, Аляска вновь начала ее обыскивать.

 

В группе мартышек, состоявшей из одних самцов, взаимное обыскивание также зани­мало большое место. В отличие от самок, сам­цы обыскивали друг друга энергично, с при­менением некоторых силовых приемов. Однажды два подростка самца обыскивали взрослого самца. Обыскиваемый подчинялся им, как кукла, принимая под действием их толчков и пинков самые разнообразные позы. Они заставляли его то поднимать, то опус­кать руки, ноги, голову, поворачиваться. Дви­жения их были резкими и быстрыми. Подбе­жал четвертый самец и начал обыскивать одного из подростков, занятого обслужива­нием самца. Подросток также безропотно под­чинялся всем толчкам и пинкам вновь при­шедшего.

В группах, состоящих из одного самца, самки и подростков, чаще обыскивала самка самца, чем наоборот. (У гелад мы наблюдали обратную картину: самец обыскивал самку часто, старательно и подолгу, а самка — ред­ко, небрежно и недолго).

Нет никакого сомнения в том, что в этих актах взаимного обслуживания удовлетворя­ется потребность не только того, кого обслу­живают, но и того, кто обслуживает. Следова­тельно, в такого рода взаимопомощи проявляются несомненные черты "эгоизма", проявление которого, однако, приносит не­сомненную пользу окружающим. Но ведь и в любом акте взаимопомощи вплоть до само­пожертвования при защите стада или дете­ныша можно найти эту внутреннюю эгоис­тическую основу, выраженную в мощных инстинктах, выработанных многими милли­онами поколений. В этом смысле взаимопо­мощь является ничем иным, как одной из форм приспособления в борьбе вида за существование. Ни о каких преднамереннос­ти и сознательном самопожертвовании тут не может быть и речи. Но ведь нас интересует совсем другое: каковы формы животной вза­имопомощи на стадии приматов и какое зна­чение они могли иметь в качестве биологи­ческих предпосылок гоминизации?

В качестве первой психологической черты, возникающей в результате жизни в сообще­стве, В.А. Вагнер отметил терпимость к совместному пребыванию. На более поздней стадии развития общественности возникает необходимость к жизни среди себе подобных на основе инстинкта самосохранения в ши­роком смысле слова. И, наконец, на высшей стадии необходимость превращается в потреб­ность в общении, которая на стадии прима-

250                                                                                        НА. Тих

тов делает одиночное существование невоз­можным. При полном обеспечении животного питанием, теплом, защитой оно может погиб­нуть только в результате изоляции, как это было с шимпанзе Лелем.

Мы не хотим здесь проводить параллели с человеком, для которого изоляция (например, заключение в одиночку) является одним из самых тяжких наказаний. Конечно, потребно­сти общения с людьми у человека богаче, многостороннее, носят духовный характер. У обезьян же эта потребность еще чисто био­логическая, выработанная постепенно в ре­зультате жизни среди себе подобных. Можно сказать, что в данном случае, как и в ряде других, налицо типичный для эволюции потребностей факт: выход потребности за пределы необходимости, возникновение но­вой самостоятельной потребности, помимо нужды в защите или обогревании. <...>

---

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 132; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!