Глава 12, которая могла бы стать последней.
Кажется, мы все стали слишком инертными для самих себя, и нам уже сложно вывести себя из той зоны комфорта, которой мы так упрямо отгораживаем себя от реальности. Не будем тускло смотреть друг на друга, будем все вместе смотреть вперёд, как завещал Антуан де Сент-Экзюпери. В конце концов, за просмотр денег не берут.
Придя в себя, не приведи господь, не приводи себя в упадок. Если уж ты и подписался на то, чтобы быть собой всегда и везде — так и не выхо-ди из себя, во всех смыслах этого слова. Пусть всё будет для тебя не выходом, а входом. Входом во что-то новое.
Я только что тоже был на входе, хотя многие восприняли бы его как выход, но разницы, в общем-то, никакой нет. Вход в монументально-громоздкий сѵнодъ, появившийся новым миром (или мѵром?) благодаря чьим-то сиюминутным желаниям, был предзнаменован тем, что где-то рядом я снова встретил Его.
— Как стабильна наша общественность, — без преамбулы заявил он, отводя взгляд в сторону.
— А это плохо? — спросил я, непонимающим взглядом снова упершись в смутные контуры его фигуры.
— Не всё в этой жизни описывается линейной оценочной шкалой «хорошо-плохо»… А жаль, — добавил он, выдержав некоторую паузу. — Но ты входи! Не зря же я создал это всё!
— Это тоже ваш мир? — я удивился. Как может один человек создать так много всего?
— «Тоже»? Ни один другой мне не принадлежит по-настоящему. Везде я — слуга мира, я делаю то, что от меня требуют его законы. Но теперь всё иначе! Здесь мир подчиняется мне.
|
|
|
Я вспомнил тот ад, который недавно разверзался вокруг меня. Неужто Он тоже подчинён ему?! В мою голову начали лезть воспоминания:
«Вот уже двенадцатый час подряд в остатки моей пока наличествующей головы упорно и муторно лез кивсяк. Его скользкая сущность, выра-жавшаяся в паре примитивных до неузнава-емости сигналов откуда-то издалека, нагнетала всё больше и в конце концов я был вынужден сдаться в этой неравной битве. Я был абсолютно одинок и неуравновешен, поэтому его сиво-чрезвычайная линечная шкурка пронзала моё бессмысленное самоосознание предчувствием чего-то большего. Внезапно всё сущее, но ещё не растворённое в тишине, потускнело и я впал в состояние уже послесмертной агонии. Ведь я никогда не был по-настоящему живым, ну не так ли? И мой отчерневший своё светопоглоти-тельный сумраколюбивый ореол вознёсся беско-нечно отражающемся в самом себе пламени льдистого вихря. Улучив всего две минуты, я спустился вниз, на поддон Мироздания, но и там не нашёл столь необходимых для меня пилюль. Стоя в раздумии между двумя гранями одного и того же, я решительно канул бы уже в субъединичную до невозможности атмосферу непрекращающейся пустоты, но нет - вход туда доступен лишь тем, кто по-настоящему одинок в мироздании. А всё наступающий на новые и новые позиции кивсяк роился в чреве моей неокрепшей, но пока субстантивно-очерченной жизни, и не давало его присутствие считать меня одиноким. Это как раз меня и угнетало с прежней силой. Решив призвать на помощь последних потенциальных помощников, я истошно закричал что-то несуразное, вроде "нгшщзхвыф!!!!", и они явились. "Они" - это столь часто крадущееся в обличии сюжетных нитей эвфемистическое обозначение сил, прислуживающих яркой стороне сюрреализма, что пронизанный их постоянным присутствием купол сфер жизни вокруг меня просто не мог не призвать их беспокойное магнетически-перпендикулярное поле лишнего сгустка энергии. Но спасли ли они меня? - конечно нет! - они были бы для этого слишком абстрактны. И мне оставалось лишь глупо созерцать, как они просачиваются в недрах беспредельной пучины, разверзавшейся передо мной - и поверьте, я бы прыгнул туда, но нет! - бетонной преградой встал предо мной закон, обличающий оное. Он явился в виде густой, слабо мерцающей массы пассажей и во́лновых колебаний ничего, и затмил все доселе имевшиеся представления о доступности. И в конце тоннеля, полного мышей вперемешку с его базисными основами, лежал лишь очередной цикл процедур по остановке проникновения в мою жизнь страшных двупарноногих паразитов. Но кивсяк не сдавался, нет... Ему, кажется, нравилась эта игра в постоянное и турбулентное противоборство сил истинного света и его вечно меркнущей копии. Боль пронзала насквозь моё воспалённое тело рефлекторно чувствовав-шимися секундами уходящей вспять жизни. Я поморщился - эти мысли были мне малоприятны. В неясном вихре предшествующих событий пронёсся мимо меня вопрос о том, что же всё-таки делать дальше. Бессмысленность его внезап-ного выпада лишь подтверждалась ещё и тем, что плавное покачивание его предтечей и перво-причин не приводило ни к чему достаточно ста-бильному. "В конце концов, наверное, так и долж-но быть" - думал я, чувствуя, что попал впросак и постепенно всё же яростно превращаюсь в оперённую сизым золотом птицу, несущую на своих подобиях крыльев лишь угнетающе-бесконечную тоску... А они? Неужто тоже? Они всегда были отделены непроницаемым система-тическим барьером, в конце концов, эволюцией. Но мы слились воедино, и я вдруг почувствовал себя снова здоровым и живым и смог-таки прыгнуть в ту блеклую пропасть на границе реализма и отсутствия оного, и тут же мимо меня промелькнули все прошлые мои Вселенные - Пустота, Адок и другие миры, полные боли и состязаний. И я услышал голос мамы, влачившей за собой какой-то неясный аппарат, явно предназначавшийся для покидания и этого, нового мира, чуть не уничтожившего мою вечную сюрреалистическую суть. И я поехал за Ними (кем? не забывайте - есть ещё тусклая сторона сюрреализма, и на ней держимся мы все) вперёд, прочь от неприятных воспоминаний из прошлого и пришлого. Куда? Не сейчас…»
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Это было слишком давно… И всё же, вчера.
И несмотря на все сложности, я всё же воспользуюсь Входом, чтобы продолжить свой путь. Мне рано возвращаться. Да и зачем? К кому?..
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 149; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!