Якорение, настройка и наложение. (Anchoring, adjustment, and contamination)
Экспериментатор крутит у вас на глазах рулетку, и она указывает на, в первом случае, 65, а во втором – на 15. Экспериментатор затем спрашивает вас, больше или меньше процент африканских стран в ООН этого числа. Затем экспериментатор спрашивает вас о вашей оценке процента африканских стран в ООН.
Тверский и Канеман (Tversky и Kahneman) (1974) продемонстрировали, что испытуемые, которых в начале попросили оценить, находится ли искомое число выше или ниже 15, затем давали значительно более низкие оценки процента африканских стран в ООН, чем те испытуемые, которых в начале просили оценить, выше или ниже этот процент 65. Средняя оценка по группе была в первом случае 25, во втором – 45 процентов. Это происходило, несмотря на то, что испытуемые видели, что номера генерируются очевидно случайным образом, рулеткой, и потому могли быть уверены, что эти номера не имеют никакого отношения к реальному проценту африканских стран в ООН. Денежные выплаты за точность не изменили интенсивность этого эффекта. Тверский и Канеман (Tversky and Kahneman) предположили, что этот эффект вызван якорением и настройкой; испытуемые принимали изначальное неинформативное число за точку отсчёта, или якорь, и затем увеличивали или уменьшали это число, до тех пор, пока не достигали результата, который выглядел убедительно для них; тогда они прекращали подстройку. Этот результат был недооценкой, связанной с данным якорем.
|
|
|
В примере в начале статьи мы вначале попросили эксперта по субстанции P предположить точное значение силы радиосигнала, который приведёт к взрыву субстанции P, и только затем попросили оценить верхние и нижние границы для этого параметра. Этот метод опроса заставляет людей подстраивать свой ответ о верхней и нижней границе к изначальной оценке, до тех пор, пока они не достигают значений, которые звучат невероятно и прекращают подстройку. Это приводит к недооценке и слишком узким границам интервала уверенности.
После статьи Тверского и Канемана (Tversky и Kahneman) 1974 года стало накапливаться всё больше свидетельств всё более широкого круга эффектов якорения и псевдо-якорения. Якорение происходило, даже когда якорь давал абсолютно невероятный ответ на вопрос, например, при опросе студентов относительно года первого визита Эйнштейна в США, после рассмотрения якорей 1215 или 1992. Эти недостоверные якоря создавали эффект якорения такой же силы, как и более достоверные якоря, такие как 1905 и 1939. (Стрэк и Массвейлер (Strack and Mussweiler) 1997.)
Допустим, вы идёте по супермаркету и видите стойку с банками консервированной томатной пасты с надписью: «Только 12 штук в руки». Заставляет ли это людей на самом деле покупать больше томатной пасты? Согласно экспериментальным данным, заставляет. (Вэнсинк (Wansink et. al.) 1998.)
|
|
|
Более общая форма этого феномена стала известна как эффект наложения (contamination effect), поскольку оказалось, что почти любая информация может повлиять на интеллектуальное суждение. (Чэпмэн и Джонсон (Chapman and Johnson) 2002.) Предпринимались попытки ослабить эффект наложения путём выплаты испытуемым вознаграждения за правильные ответы (Тверский и Канеман (Tversky and Kahneman) 1974), инструктирования испытуемых о необходимости избежать якорения изначальным показателем (Кваттрон (Quattrone et. al.) 1981) или же обращения испытуемых к проблемам реального мира (Вэнсинк (Wansink et. al.) 1998). Эти действия не уменьшили, или уменьшили только в незначительной степени, интенсивность эффектов якорения и наложения. Более того, субъекты, спрошенные о том, были ли они подвергнуты действию эффекта наложения, обычно не верили, что он на них повлиял, хотя эксперименты показывали обратное. (Уилсон (Wilson et. al.) 1996.)
Действия, существенно увеличивающие эффект наложения – это действия, помещающие субъектов в интеллектуально трудные условия, такие как непрерывное прослушивание последовательности слов в процессе работы (Гилберт (Gilbert et. al.) 1988), или требование от субъектов быстрых ответов (Гилберт и Осборн (Gilbert and Osborne) 1989). Гилберт (Gilbert et. al.) (1988) связывает это с тем, что дополнительная задача влияет на способность отстроиться (adjust away) от якоря; иначе говоря, в интеллектуально загруженных условиях происходит меньшая корректировка. Этот эффект уменьшения корректировки, а значит, увеличения недокорректировки, известен как якорение.
|
|
|
Суммируя: явно нерелевантная информация по-прежнему якорит суждения и накладывается на догадки. Когда люди начинают с информации, про которую заранее известно, что она нерелевантная, и затем производят подстройку, пока не достигают убедительно звучащего ответа, они обычно недооценивают. Люди недооценивают в гораздо большей степени в ситуациях интеллектуальной нагрузки и других воздействий, что делает проблему более серьёзной. Люди отрицают, что были заякорены и недооценивали, даже когда эксперименты показывают противоположное. Эти эффекты не ослабляются, или ослабляются незначительно, при финансовом вознаграждении, явных инструкциях избежать наложения и в ситуациях из реальной жизни.
А теперь вспомните, сколько историй из лент новостей об Искусственном Интеллекте ссылаются на фильмы о «Терминаторе», как если бы они были документальными, и как много медийных историй о взаимодействии мозга и компьютера упоминают Борга из «Стар Трека». Если даже короткая демонстрация якоря оказывает существенное воздействие на испытуемых, насколько больший эффект мы можем ожидать от чтения целой книги или просмотра остросюжетного телевизионного шоу? Во времена предков не было фильмов – всё, что вы видели своими глазами, было правдой. Людям следует осознавать, в той мере, в какой осознанные мысли принимаются в расчет, что фантастика есть фантастика. Журналистские упоминания о Терминаторе обычно не рассматривают сценарий Камерона в качестве пророчества или установленной правды. Вместо этого репортёр как будто бы считает видения Камерона в качестве чего-то, уже однажды имевшего место в прошлом и вполне могущего случиться опять – фильм вспоминается (информационно доступен) как если бы был иллюстрирующим историческим случаем. Я называю эту смесь якорения и доступности для восприятия – логической ошибкой генерализации на основании художественного вымысла.
|
|
|
(Похожей концепцией является систематическая ошибка «хорошей истории», предложенная Бостромом (Bostrom) (2001). Художественные свидетельства часто состоят из «хороших историй» в бостромском смысле. Отметьте, что не все хорошие истории представлены в литературе.)
Рассказчики историй соблюдают строгие правила повествовательности, не имеющие отношения к реальности. Драматическая логика – это не логика. Вдохновлённые писатели знают, что правда - не извинение: нельзя заставить поверить в невероятное событие из вашего произведения путём цитирования примеров из реальной жизни. Хорошая история раскрашена яркими деталями, расцвечена цветущими метафорами; рассказчик историй должен быть конкретным, твёрдым и точным, как камень. Но в предвидении будущего каждая добавленная деталь является дополнительной нагрузкой! Правда – это тяжёлая работа, и не для рассказчиков историй. Мы должны избегать не только одурачивания фантастикой, в виде нашей неспособности совершить ментальное усилие, чтобы разувериться в ней, - но так же того, чтобы фантастика наложилась на наше мышление и стала точкой отсчёта для наших суждений. И мы должны осознавать, что мы не всегда осознаём это наложение. Отнюдь не необыкновенны в дискуссиях о глобальных рисках категории, выборы, последствия и стратегии, пришедшие из фильмов, книг и телевизионных шоу. Бывают изысканные поражения, но это – откровенная сдача.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 236; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!