Послесловие: материнство и освобождение женщины
Способность и готовность заботиться о других передаются от женщины к женщине посредством психологических механизмов, во многом определяемых структурой общества. Они не вытекают непосредственно из женской физиологии. Женщина входит в материнскую роль, потому что о ней заботилась женщина. Мужчина, напротив, испытывает определенные ограничения, когда пытается исполнять родительские функции, именно потому, что о нем с детства заботилась женщина.
В данном исследовании я делаю попытку показать, каким образом происходит воспроизводство состояния и функции материнской заботы. Я не утверждаю, что это гладкий и непротиворечивый процесс. Мать растит дочь, дочь перенимает навыки материнского поведения, и это обеспечивает преемственность родительства. Однако процесс воспроизводства материнской заботы порождает напряжение и трения, которые, в свою очередь, подрывают систему «пола/гендера», созданную в результате этого процесса. Конкретная форма, в которую выливаются эти напряжения и трения, зависит и от внутреннего развития системы, и от внешних по отношению к ней исторических событий. В особые исторические периоды, как, например, в настоящий, внутренние противоречия системы «пола/гендера» сливаются с внешними обстоятельствами. Это создает ситуацию, при которой негативная общественная реакция получает широкое распространение, а зачастую и открыто политическое звучание.
|
|
|
Те самые способности и потребности, которые формируют женщину-мать, создают потенциальные противоречия в исполнении материнских функций. Материнское чувство единения с младенцем может незаметно перейти в слишком тесную связь и недостаточную отделенность между ними. Эмпатия и первичная идентификация матери обеспечивают способность предвосхищать потребности ребенка, однако могут перерасти в бессознательное навязывание ребенку того, в чем он, по мнению матери, должен нуждаться. Развитие автономного «Я» у ребенка в этом случае затруднено, что, в свою очередь, приводит к потере чувства «Я» у матери. Женщина использует ребенка как третьего для выстраивания треугольника или для создания неразрывной связи с ним в паре мать–дитя. Это показывает, что в основе материнского отношения зачастую лежит конфликтная, амбивалентная, сильнейшая потребность женщины в своей собственной матери. Женщина превращает ребенка в средство восполнения собственной эмоциональной, а порой даже эротической потребности, не удовлетворенной мужчинами или другими женщинами. Она ожидает от младенца того, что только другой взрослый может ей дать. Эти тенденции принимают разную форму в общении с сыном и дочерью. Сын может оказаться в положении психологического заменителя мужа и будет вынужден соучаствовать в защитном укреплении границ эго и вытеснении эмоциональных потребностей матери. Дочери могут быть навязаны психологические функции утраченной матери, отчего у девочки окажется недостаточно развито собственное отдельное чувство «Я».
|
|
|
Подобные тенденции воздействуют на личностные характеристики, которые впоследствии влияют на исполнение родительских функций и играют большую роль в том, какие психологические последствия будет иметь то или иное обращение женщины с ребенком. Актуальное же их проявление зависит от социального статуса семьи и принятых в данном кругу установок по отношению к материнству. В обществе, где женщина занята осмысленным производительным трудом и может устанавливать близкие, стабильные, эмоционально удовлетворительные отношения с другими взрослыми, она реже станет эмоционально перегружать ребенка. Однако именно на эти условия налагает ограничения развитие промышленности в эпоху капитализма. <…>
Когда основная, исключительная ответственность за детей возложена на женщину, мужчина начинает испытывать проблемы с формированием мужественности. Мужчине гораздо труднее развить стабильное чувство маскулинного «Я», чем женщине – стабильное чувство фемининного «Я», поскольку материнские функции – прерогатива женщины. Согласно данным кросс-культурных исследований, чем меньше отец (или другие взрослые мужчины) принимает участие в жизни семьи, тем сильнее конфликт в развитии маскулинности и страх мужчины перед женщиной.
|
|
|
Серьезные конфликты неизбежны, если люди испытывают сильную потребность в эмоциональной поддержке, но могут удовлетворить эту потребность лишь с ограниченным числом людей, устанавливая с ними глубокие интенсивные отношения, не укорененные в совместной деятельности и не регулируемые системой институционализированных правил. Например, гетеросексуальные отношения, основанные на идеализации и романтической любви, стремящиеся к полному эмоциональному слиянию и не имеющие той экономической и политической основы, какую некогда давало супружество, часто терпят крах. Об этом свидетельствует современная статистика разводов. В отношениях матери и сына возникнет много обид и взаимных упреков, если мать ищет в сыне мужа. Если у матери много подруг, интересная работа и стабильная самооценка, у дочери есть шанс стать женщиной сильной, уверенной в себе, способной заботиться о других. Отношения с матерью, у которой нет поддержки со стороны другого взрослого или содержательной работы и которая все еще амбивалентно привязана к собственной матери, рождают у дочери амбивалентную привязанность и неспособность к сепарации. Аспекты личности женщины, которые принимают участие в формировании ее материнского поведения и самочувствия, искажаются.
|
|
|
Современные проблемы родительства возникают из потенциальных внутренних противоречий в семье и социальной конструкции гендера – противоречий между пролонгированным и социальным материнством женщины и гетеросексуальными привязанностями, между недостаточной сепарацией матери и индивидуацией ее дочери, между эмоциональной зависимостью матери и маскулинным развитием сына. Изменения, возникающие вне семьи, особенно в экономике, обострили эти противоречия.
Сегодня, когда женщины пополнили ряды наемной рабочей силы, продолжая одновременно выполнять материнские функции, мы наблюдаем возникновение новых проблем. Женщина должна быть хорошей матерью и надежным работником. Она плохая мать, если отдает ребенка в детский сад; жадная и бестолковая, если ждет помощи от мужа; ленивая, если, будучи матерью-одиночкой, требует пособия на ребенка, чтобы иметь возможность оставаться с ним дома и не ходить на работу.
То, что родительские функции ложатся преимущественно на женщину, влияет и на мужчину. Ощущение отчуждения и жестокая конкуренция в сфере труда заставляют многих мужчин сожалеть о недостаточности контакта с детьми. Они чувствуют, как еще одна из немногих оставшихся им форм глубокого личностного опыта ускользает от них. <…>
Если нашей целью является преодоление разделения труда по половому признаку, при котором женщины – и только они – выполняют функции заботы о потомстве, необходимо в первую очередь понять механизмы его воспроизводства. В своей работе я постаралась указать, куда должно быть направлено вмешательство. Стратегия изменения, целью которого является освобождение человека от оков гендерного неравноправия, должна учитывать необходимость фундаментальной реорганизации структуры родительства, с тем чтобы первичные родительские функции совместно исполняли мужчина и женщина. Некоторые друзья и коллеги считают мою точку зрения неправомерной. Действительно, не все женщины выполняют материнские функции или хотят этого, и не все женщины обладают «материнскими качествами» и особой способностью заботиться о других. Одни женщины больше способны заботиться о ребенке и больше хотят детей, другие меньше. Некоторые мужчины больше способны заботиться о ребенке, чем некоторые женщины. Я согласна, что провозглашение гендерных различий скрадывает мелкомасштабные различия внутри одного гендера и сходство между двумя гендерами. Я надеюсь, что эта книга заставит нас задуматься над этими различиями и воодушевит исследователей на поиск ответа на поставленные вопросы.
Тем не менее я убеждена, что межгендерные различия являются общественно и политически самыми важными. Исследовать внутригендерные различия и межгендерное сходство необходимо, чтобы оспорить естественнонаучную, биологизаторскую точку зрения на мужчину и женщину. Однако самое важное – принимать во внимание структурные и статистические данные, свидетельствующие о различии в положении мужчины и женщины. Главное – не спутать то, что есть, с тем, что должно быть. <…>
Разумеется, нельзя утверждать, что обсуждаемые мною процессы не меняются. Моя точка зрения опирается на данные психоанализа, которые распространяются, самое большее, на последние сто лет, если начинать с детства первых пациентов Фрейда. Но даже и за это время практика родительства и его организации изменилась. За прошедшие сто лет произошли огромные перемены в доступности контрацепции и в росте числа семей с меньшим количеством детей, семей более изолированных. Также более изолированным стало воспитание детей. Женщины тратят гораздо меньше времени на деторождение и воспитание детей. За последние двадцать лет большинство женщин с детьми стало работать: например, в 1974 г. работали около 46 процентов матерей с детьми младше 18 лет: около половины матерей с детьми школьного возраста и около трети с детьми младше шести лет. Несомненно, эти изменения повлияли на отношения матери и ребенка и на качество и содержание заботы и воспитания, но мы не знаем, каким образом. Мы не знаем, когда кумуляция малых подвижек в практике родительства приводит к качественным изменениям и позволяет судить о том, что мы имеем дело уже с совсем другой системой.
В то же время женщина остается тем, кто осуществляет первичную заботу о детях, как внутри семьи, так и в альтернативных условиях заботы о ребенке. Даже если мы посмотрим на современные общества, где широко распространен внесемейный уход за ребенком, – Израиль, Китай, Советский Союз, Кубу – и там этим все еще заняты женщины. <…>
В этой книге я показываю, как родительские качества создаются у женщины особыми социальными и психологическими процессами. Имплицитно я также показываю, как эти качества могут быть созданы у мужчины, если мужчина и женщина на равных станут выполнять родительские функции.
Можно обратиться к последним психологическим теориям и исследованиям, чтобы продемонстрировать вероятность изменения. Первые психоаналитические теории подчеркивали важность отношений в процессе биологического кормления для формирования личности. Современные теории, наоборот, полагают, что ребенку необходимо целостное родительское отношение, которое включает в себя тепло, контакт, надежную заботу, а не только само по себе особое отношение кормления. Эту теорию использовали для того, чтобы мать сидела дома. Сейчас же биологические императивы звучат не так убедительно. Известно также, что и другие люди, а не только биологическая мать, могут адекватно заботиться о ребенке. Похожим образом классическая теория детского развития утверждала, что детям нужен один человек, который выполняет родительские функции. Но последние исследования показали, что детям нужна постоянная забота и стабильная возможность полагаться на небольшой круг людей. <…>
Современная организация родительства отделяет детей от мужчин. Большинство специалистов заявляют, что дети должны проводить какое-то время с мужчинами, но есть сомнения, должно ли это время быть эквивалентно по эмоциональному качеству тому времени, которое ребенок проводит с женщиной. Так как эти специалисты озабочены тем, чтобы ребенок усвоил надлежащую гендерную роль, они считают, что отец должен играть не такую роль, как мать. Отец должен стать преимущественно маскулинной ролевой моделью для мальчика и гетеросексуальным объектом для девочки, потому что традиционные гендерные роли и гетеросексуальные ориентации необходимы и желательны. Эти роли действительно важны для системы «пола/гендера», основанной на половом неравенстве, но не для социального выживания или свободной деятельности человека. Отец должен помочь ребенку в индивидуации и преодолении зависимости от матери. Но и эта зависимость, и соответственная первичная идентификация не создавались бы, если бы мужчина взял на себя исходные родительские обязанности.
С самого начала дети могут находиться в зависимости от людей обоего пола и формировать индивидуализированное чувство «Я» по отношению к обоим. Тогда маскулинность не будет связана с отрицанием зависимости и обесцениванием женщины. Женщина будет меньше озабочена индивидуацией, а у детей не разовьется страх перед всемогуществом матери и ожидание, что женственность предполагает наличие уникального самопожертвования. Все это ослабит потребность мужчины охранять свою маскулинность и контроль над социальными и культурными сферами, в которых женщину третируют как второсортное и беспомощное существо. Это также поможет женщине развить автономность, которой она часто бывает лишена из-за чрезмерной включенности в отношения. <…>
Я предполагаю, что равенство в родительстве сохранит у людей обоего пола их позитивные способности, но без тех деструктивных крайностей, тенденция к которым наблюдается сейчас. У каждого человека с опытом хороших первичных отношений есть основание для проявления заботы и любви. Женщина не утратит эти способности, даже когда их обретет мужчина. Мужчина сможет сохранить автономию, возникшую из дифференциации, не делая эту дифференциацию ригидной и реактивной. А у женщины появится возможность ее обрести. Выбор сексуального партнера станет более гибким, менее вымученным.
Мне бы хотелось думать, что можно просто инициировать такие трансформации в масштабах всего общества. Однако материнская роль женщины связана с многочисленными аспектами нашего общества, является фундаментальной для нашей идеологии гендера и многим выгодна. Это главная характеристика системы «пола/гендера». Материнская роль женщины создает гетеросексуальную асимметрию, которая воспроизводит систему семьи и брака, при которой женщине остается удовлетворять свои потребности, заботясь о детях, а мужчине – реализовывать свои способности, участвуя в отчужденном мире труда. Это создает психологию мужского доминирования и страха мужчины перед женщиной. Это формирует основу разделения социума на неравноценные приватную и публичную сферы, отданные людям разного гендера.
Материнская роль женщины также является важнейшим связующим звеном между современной организацией гендера и организацией производства. Она определяет появление мужчины с личностными качествами и психической структурой, подходящими для участия в капиталистическом мире труда. Идеологически обязанности женщины-матери простираются вплоть до обязанностей женщины-жены эмоционально восстанавливать и поддерживать работающего мужа. Допущение, будто социальная организация родительства является естественной и единственно возможной (забота женщины о ребенке неотделима от ее детородной функции, по биологическим причинам женщина является лучшим родителем, чем мужчина, женщина обязана быть матерью по моральным соображениям), продолжает служить обоснованием невозможности изменений в социальной организации гендера. Понятно поэтому, что самое сильное сопротивление изменениям в системе «пола/гендера» возникает как раз вокруг вопроса о социальных материнских функциях женщины.
В наше время требования к ролям, заданным системой «пола/гендера», создали широко ощущаемое неудобство и вызывают сопротивление. Аспекты этой системы пребывают во внутреннем кризисе и в конфликте с экономическими тенденциями. Изменение, конечно, произойдет, но результат его неясен. Ликвидация современной организации родительства в пользу эгалитарной системы, при которой мужчина и женщина одинаково ответственны за уход и воспитание, стала бы огромным общественным продвижением. Такой исход исторически вероятен, но далеко не неизбежен. Подобные подвижки не возникают просто потому, что они лучше для «общества» или для некоторых (обычно не облеченных властью) людей. Они зависят от организации сознания и от деятельности женщин и мужчин, которые понимают, что в их интересах трансформировать социальную организацию гендера и ликвидировать половое неравенство.
[1] Чодороу, Н. Воспроизводство материнства: психоанализ и социология гендера / Н. Чодороу. – М.: РОССПЭН, 2006.– Гл. 11-12. – С. 206–260.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 136; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!