ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ часть II (продолжение) 16 страница
Султан и Заира танцуют полное неги раs de deux, после чего оба удаляются.
Заида, которой едва не достались цветы, предается пылкому отчаянию. В сольном танце выражает свое жестокое негодование и свою досаду. Выхватив кинжал, она хочет лишить с. жизни, но остальные жены останавливают руку и спешат отвлечь свою подругу от пагубного намерения.
3аида готова уже смириться, когда гордо входит Заира. Вид соперницы повергает Заиду в неистовство; стремительно бросается она на Заиру, чтобы нанести ей тот удар, который ранее предназначала самой себе. Заира ловко уклоняется и, свою очередь, овладев кинжалом, заносит его над Заидой. Тогда женщины гарема, разделившись на две группы, устремляются к соперницам. Одна из них останавливает занесенную руку Заиры. Заида пользуется этим мгновением и выхватывает кинжал, висящий на поясе у Заиры, но султанши, внимательно следившие за каждым ее движением, предотвращают смертельный удар. Привлеченные шумом, в гарем вбегают евнухи. Увидев этот поединок и опасаясь, что им не удастся самим водворить порядок в гареме, они поспешно удаляются, чтобы предупредить султана. Между тем женам удается оттащить соперниц друг от друга: те изо всех сил стараются вырваться, и, когда это удается им, снова яростно бросаются друг на друга; все в ужасе устремляются к ним, желая удержать их. В этот миг входит султан, Перемена, вызванная его появлением, производит решительное впечатление. В течение одного мгновения отчаяние и ярость сменяются выражением радости и нежности. Заира не только не жалуется, но проявляет великодушие, свойственное истинно прекрасным душам; всем своим видом она успокаивает султана, страшащегося потерять свою возлюбленную.
|
|
|
В гареме вновь воцаряется веселье, и султан целит евнухам устроить в честь Заиры празднество. Следует всеобщий танец.
В раs dе dеих Заира и Заида примиряются, султан танцует с ними раs dе trois, в котором по-прежнему выражает предпочтение Заире.
Празднество заканчивается благородным контрдансом. Последняя его фигура представляет неподвижную группу, в центре ее — стоящий возвышении трон, к которому ведет широкая лестница. Группа состоит из жен и самого почитателя. По обе стороны его сидят Заира и Заида. Над ними простирается большой балдахин, поддерживаемый рабами. По обе стороны сцены размешены две другие группы, состоящие из бостанджи, белых и черных евнухов, немых янычаром и карликов; все они простерты перед троном султана.
Вот, сударь, весьма несовершенное описание последовательности сцен, которые в самом доле производили сильное впечатление. Сцена, где султан принимает решение, и та, где он уводит свою избранницу, схватка Заиды и Заиры, группы, которые образуют жены при появлении повелителя, внезапные переходы от одного чувства к другому, любовь к султану, которую каждая из жен обнаруживает по-своему,— все это являет контрасты, передать которые мне не под силу. Не способен я также описать параллельные сцепы, введенные в этот балет. Пантомима — стремительна, а порожденные ею картины возникают подобно вспышкам молнии: они длятся мгновение и сразу уступают место другим. Ведь в хорошо задуманном балете, сударь, должно быть мало диалогов и спокойных сцен, он должен непрерывно волновать сердца. Как описать словами живое выражение чувств и стремительное действие пантомимы? Только душе дано создать картину, только душе дано постигнутьее.
|
|
|
Действие балетов, о которых я вел речь, занимают гораздо меньше времени, нежели мой рассказ о них. Внешние признаки выражения какого-либо чувства становятся холодными и вялыми, если за ними не следуют тотчас же признаки других, сменяющих их чувств; при этом действие должно распределяться между несколькими персонажами, и каждый должен иметь свою игру:одинаковая смена чувств, одинаковые порывы, одинаковые движения, одинаковая степень возбужденности на протяжении всего действия, в конце концов, способны лишь утомить как танцовщика, так и зрителя и вызвать чувство скуки.
|
|
|
Следовательно, если вы хотите, чтобы во время всего представления игра оставалась неизменно выразительной, жесты энергичными, глаза красноречивыми, положения и позы грациозными и правдивыми, нужно избегать длиннот.
Критики, искушенные в чтении романов, скажут, быть может, что балет «Празднество, или Ревность в гареме» погрешает против нравов и обычаев Востока. Они заявят, что нелепо вводить янычар и бостанджи в ту часть гарема, где могут находиться лишь жены султана, а также укажут, что в Константинополе нет никаких карликов и что не в обычаях султана держать их при себе.
Я готов признать справедливость ваших упреков и обширность ваших познаний,— отвечу я им,— но если мой замысел и не соответствует истине, он не оскорбляет правдоподобия, а значит, я вправе был допустить .здесь все эти необходимые мне вольности, допускаемые всеми сочинителями, и притом в произведениях, гораздо более значительных, нежели балеты.
Воспроизводи я со всей достоверностью характер, нравы и обычаи отдельных наций, картины мои зачастую получались бы бедными и однообразными по композиции. Несправедливо поэтому осуждать художника за отступления от истины, если отступления эти сделаны искусно, если они способствуют совершенству, разнообразию и изяществу его картин.
|
|
|
Если характер действующих лиц и изображенного народа выдержан и природа не скрыта по чуждыми ей и искажающими ее украшениями, словом, если выражение чувства передано верно колорит не вызывает сомнения, светотени искусно соблюдены, позы отличаются благородством группы хорошо придуманы, массы красивы, а рисунок правилен,— значит, картина превосходна и произведет надлежащее впечатление.
Я полагаю, сударь, что турецкое или китайское празднество совсем не понравилось бы во Франции, покажи мы его без всяких прикрас; я убежден, что характер этих танцев отнюдь не показался бы столь привлекательным, а точная копия всего того, что мы видим у этих народов, явила бы зрелище вовсе не занимательное и мало под! ходящее для публики, которая рукоплещет лини) тогда, когда артисты соблюдают в представляемом* чувство, меру и вкус.
Когда бы те, кто выговаривает мне за вольность, которую я якобы допустил, вводя в гарем янычар и бостанджи, воочию видели мой балет, они убедились бы, что персонажи эти, столь оскорбившие их вкус на расстоянии, отнюдь не входили в ту часть гарема, где помещаются султанши, что они появлялись только в саду и что я вывел их в этой сцене лишь для того, чтобы придать больше торжественности и пышности выходу султана.
Впрочем, сударь, критика, которая не идет дальше программы балета, весьма шатка, ибо она ни на чем не основана. Мы судим о достоинствах живописца по его картинам, а не по его слогу;
точно так же и о балетмейстере надобно судить лишь по тому впечатлению, которое производят группы, положения, театральные эффекты, по оригинально задуманным фигурам, запоминающимся формам и по тому, насколько стройно его произведение в целом. Оценивать наши произведения, не видя их,— то же, что пытаться произносить суждение о каком-либо предмете, ничего не зная о нем.
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 154; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!