КАКАЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ПОЛИТИКА, ЕСЛИ ТЕРМИДОР СОВЕРШИЛСЯ?
Если Термидор совершился, если буржуазия сейчас уже "экономически более сильный класс", то это значит, что хозяйственное развитие окончательно перешло с социалистических рельс на капиталистические. Но тогда нужно иметь мужество делать надлежащие тактические выводы.
Какое значение могут имеет ограничительные законы против аренды земли, найма рабочей силы и проч., раз хозяйственное развитие в целом идет по пути капитализма? Тогда эти ограничения являются только мелкобуржуазной реакционной утопией, бессмысленно тормозя развитие производительных сил. Марксист должен называть вещи по имени, и признать необходимость отмены реакционных ограничений.
Какое значение имеет монополия внешней торговли с точки зрения капиталистического развития? Чисто реакционное. Она мешает свободному притоку товаров и капиталов. Она мешает России войти в систему сообщающихся сосудов мирового хозяйства. Марксист должен был бы признать необходимость отмены монополии внешней торговли.
Тоже можно сказать о методах планового хозяйства в целом. Они имеют право на существование и развитие только под углом зрения социалистической перспективы.
Между тем, русская оппозиция все время требовала и требует более систематических ограничительных мероприятий против капиталистического обогащения; сохранения и укрепления монополии внешней торговли; и всемерного развития планового хозяйства. Эта экономическая платформа получает весь свой смысл лишь в связи с борьбой против перерождения партии и других организаций пролетариата. Стоит, однако, признать, что термидор совершился, как самые основы оппозиционной платформы становятся бессмыслицей. Урбанс обо всем этом молчит. Он, по-видимому, совершенно не отдает себе отчета во взаимозависимости основных элементов проблемы. Он зато утешает себя и других тем, что он "не на все сто процентов" согласен с русской оппозицией. Дешевое утешение!
|
|
|
ЗА ПРОЛЕТАРСКУЮ ИЛИ ЗА БУРЖУАЗНУЮ ДЕМОКРАТИЮ?
Если не все, то некоторые выводы из "совершившегося" термидора т. Урбанс и его единомышленники все же делают. Мы уже читали выше, что они считают необходимым для русского рабочего класса отвоевать себе "все свободы". Но и здесь, однако, ультралевые, останавливаются нерешительно у порога. Они не поясняют, о каких свободах идет речь и вообще останавливаются на этой теме только вскользь. Почему это?
В борьбе со сталинским бюрократизмом, отражающим и облегчающим давление враждебных классов, русская оппозиция требует партийной профессиональной и советской демократии на пролетарской основе. Она беспощадно разоблачает отвратительную фальсификацию демократии, которая под именем "самокритики" разъедает и разлагает самые основы революционного сознания пролетарского авангарда. Но для оппозиции борьба за партийную демократию имеет смысл лишь на основах признания диктатуры пролетариата. Дон-кихотством, чтобы не сказать идиотством, была бы борьба за демократию по отношению к партии, которая осуществляет власть враждебного нам класса. В этом последнем случае речь могла бы идти не о классовой демократии в партии и в Советах, а об "общей" (т. е. буржуазной) демократии в стране - против правящей партии и ее диктатуры. Меньшевики не раз обвиняли оппозицию в том, что она "недостаточно далеко идет", так как не требует демократии в стране. Но с меньшевиками мы стоим по разные стороны баррикады, сейчас - в виду термидорианской опасности - непримиримее и враждебнее, чем когда бы то ни было. Мы боремся за пролетарскую демократию именно для того, чтобы оградить страну Октябрьской революции от "свобод" буржуазной демократии, т. е. от капитализма.
|
|
|
Только под этим углом зрения надлежит рассматривать вопрос о тайном голосовании. Это требование русской оппозиции имеет своей задачей дать пролетарскому ядру возможность выровнять спину сперва в партии, затем в профессиональных союзах, чтобы, пользуясь этими двумя рычагами, укрепить затем свои классовые позиции в советах. Между тем, т. Урбанс и некоторые его более близкие единомышленники попытались истолковать требование оппозиции, целиком остающееся внутри режима диктатуры, как общедемократический лозунг. Чудовищная ошибка! Эти две позиции не имеют ничего общего, они друг другу смертельно враждебны.
|
|
|
Неопределенно говоря о "свободах" вообще, Урбанс одну из этих свобод назвал по имени: это свобода коалиций. По мнению ультралевых, советский пролетариат должен завоевать для себя "свободу коалиций". Что сталинский бюрократизм держит профессиональные союзы за горло, сейчас, во время левого зигзага более, чем когда-либо раньше, это бесспорно. Что профессиональные организации должны иметь возможность отстаивать интересы рабочих против возрастающих извращений режима диктатуры, на этот вопрос оппозиция давно ответила и словом и делом. Но нужно отдать себе ясный отчет о целях и методах борьбы против центристской бюрократии. Дело идет не о завоевании "свободы коалиций" против классово-враждебного государства, а о борьбе за такой режим, при котором профессиональные союзы пользуются - в рамках диктатуры - необходимой свободой, чтоб словом и делом поправлять свое собственное государство. Другими словами, речь идет о той "свободе", которую, например, могущественные объединения промышленников и аграриев имеют по отношению к своему капиталистическому государству, на которое они нажимают изо всех сил, и как известно, не без успеха; но отнюдь не о той "свободе", которую имеют или стремятся иметь пролетарские организации по отношению к буржуазному государству. А это совсем не одно и то же!
|
|
|
Свобода коалиций означает "свободу" (мы знаем, какую) классовой борьбы в обществе, где экономика основана на капиталистической анархии, а политика введена в рамки так называемой демократии. Социализм же немыслим не только без планового хозяйства, в узком смысле, но и без систематизации всех социальных отношений. Одним из важнейших элементов социалистического хозяйства является регулирование заработной платы и вообще отношений рабочих к производству и к государству. Какую роль в этой регулировке должны играть профессиональные союзы, на это указано выше. Но эта роль не имеет ничего общего с ролью профессиональных союзов в буржуазных государствах, где "свобода коалиций" сама является не только отражением, но и активным элементом капиталистической анархии. Достаточно хотя бы вспомнить экономическую роль стачки британских углекопов в 1926 году. Не даром же капиталисты вместе с реформистами ведут ныне такую отчаянную и безнадежную борьбу за мир в промышленности.
Между тем Урбанс выдвигает лозунг свободы коалиций именно в общедемократическом смысле. Да и в другом смысле он и невозможен. Урбанс формулирует одно и то же требование для России, для Китая и для капиталистических государств Европы. Это совершенно правильно - при одном маленьком условии: если признать, что термидор совершился. Но в этом случае уже Урбанс "идет недостаточно далеко". Выдвигать свободу коалиции, как изолированное требование, есть карикатура на политику. Свобода коалиций немыслима без свободы собраний, свободы печати и всех прочих "свобод", о которых глухо и без комментариев упоминает постановление февральской конференции (рейхсаусшус) Ленинбунда. А эти свободы немыслимы вне режима демократии, т. е. вне капитализма. Надо учиться сводить концы с концами.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!