Глава 8. Искусство раскаяния. 9 страница
Он опустил глаза на мою руку, и его большой палец легко прикоснулся к моей коже. Такой милый простой жест, но я ощущала его повсюду.
- Слушай, Белла, я понимаю, - мягко сказал он. - Я понимаю, как ты себя чувствуешь, потому что чувствовал тоже самое – проще ничего не ожидать, потому что тогда ничто не может быть отнято у тебя. Но теперь это не работает. Я пытался убедить себя, что ничего не хочу от тебя, и, в конечном итоге, потерял все.
Он посмотрел мне в глаза, и я подумала, что Aрo был прав – насколько он разбил мое сердце, настолько же и я разбила его тоже.
- Я больше не хочу ничего, - проговорил он, и глаза его были неистовыми и решительными. - Я не ожидаювсего, но больше не могу справиться с ничем. Я не хочу подталкивать происходящее между нами или переступать мои границы, но я также не позволю, чтобы ты отвергла меня, пока я не поборолся за тебя. По крайней мере, не раньше, чем я скажу все, что необходимо. Все ясно?
Мне ничего не хотелось больше, чем прижаться к его груди и позволить ему обнять меня, потому что всегда было что-то особенное в его объятиях, что заставляло меня чувствовать себя защищенной, даже когда он отталкивал меня.
Вместо этого я закатила глаза и надула губы.
- Боже, ты такой властный, - фыркнула я, когда снова пошла по улице, пытаясь скрыть свою улыбку.
- Некоторые вещи никогда не меняются, - сказал он, легко попадая в ногу со мной, и перекинул руку мне через плечо.
|
|
|
- А некоторые меняются, - заметила я, чувствуя себя немного менее пессимистично.
Он хочет бороться за нас? Это хорошие изменения.
Может быть, теперь мои ожидания стали немного выше.
...
...
Дневник Изабелла Свон
Суббота 2 октября 2004
Дорогой дневник,
Это было утро после дня «O» – дня, который навсегда задержится в моей памяти с бедра-сжимающей нежностью.
Я чувствовала себя потрясающе.
Ну, если быть честной, мои девичьи части немного болели. Все это шлифование Каллена и его сверхтвердые любовные мышцы, кажется, оставили немало синяков, но сожалела ли я об этом? Боже, нет. Невероятное удовольствие, которое я испытала вчера, было... ну... невероятным. Я не знаю, как, я думала, будет ощущаться оргазм, но, определенно, не так. Это было... так... очень... ну, это было... э-э... Боже, я даже не могу подобрать слов. Это как пытаться описать любовь, или свет, или необыкновенный восхитительнейший Sprite. (п.п.: при произношении по англ. свет – лайт рифмуется со спрайт)
(Ладно, я рифмую. Это то, что оргазм делает с тобой? Видимо, это какой-то странный побочный эффект).
Не это меня заботило. Я хотела испытать его снова. Немедленно.
Я пыталась коснуться себя этим утром, но, кажется, я все еще не могла приобрести навыки самообслуживания. Мне нужен он. Он знает, что делать, и, видимо, он тот, кто вызывает магию. Будто я – Рон Уизли, такой неловкий и полный благих намерений, но в большей степени бесполезный, а Каллен – Гермиона, с непокорными волосами и с «АКЦИО ОРГАЗМ»!
|
|
|
Ух ты. Это самая худшая аналогия. Хаотичные мысли. Ничего не могу с собой поделать. Он превратил меня в оргазм-наркомана.
Дело в том, что он сделал язвительное замечание, что мы должны поработать над нашим оргазмами, и я ТААААК с этим согласна. Первое, что сегодня утром я сделаю, это найду его, затащу в ближайший туалет и заставлю сделать так, чтобы я кончила.
Это не было бы странно, не правда ли? Определенно, не более странно, чем испытать пик наслаждения с парнем, который, возможно, ненавидит меня, перед женщиной, которая в значительной степени может нагнать на меня страх несколькими хорошо подготовленными эго-уничтожащими словами. Я абсолютно уверена, что ничего, что я когда-либо буду делать, не будет более странным, чем это.
Но не поймите меня неправильно – я буду более чем счастлива, если и он кончит тоже. Я не совсем эгоистична. На самом деле, для меня не было бы ничего более приятного, чем знать, что у меня есть власть заставить его тело содрогаться от удовольствия.
|
|
|
Боже, это был бы такой невероятный поворот событий.
Я понятия не имею, кончил он вчера или нет. Он вроде напрягся, и у него было такое лицо, что, казалось, будто его яйца выстрелили, так что, думаю, возможно, он и кончил, но я не знала наверняка. Мне хочется спросить у него. Может быть, я так и сделаю.
Я думаю, то, что мы сделали вчера, было настоящим прорывом для нас, и я вполне уверена, что окончательно проникла в его «держись-подальше-я- весь-измученый-и-угрюмый» доспехи. Когда мы уходили с репетиции, он был... другим со мной. Я имею в виду, это все еще не были сердечки-и-цветы, но это был и не Каллен. Вот только, когда мы прощались, он выглядел почти... грустным.
Все больше и больше я ловила себя на мысли, что думаю о нем в немного насильственном ключе. Отчасти я не хотела так думать, потому что, в конечном итоге, думаю, буду сожалеть об этом, но... похоже, мой мозг не дал мне выбора в этом вопросе. Так же как и мое тело. Просто писать о нем сейчас, заставляло меня жаждать его руки на мне, поглаживающие мою кожу, пробрающиеся под мою одежду.
Боже, его руки просто невероятны. На самом деле, как и его лицо. А его объятия. И это я даже еще не добралась до его задницы.
|
|
|
Конечно, это не правильно, что мужчина может быть настолько невыносимо сексуальным. Это не кажется естественным. Может быть, он заключил сделку с дьяволом. Слушайте, я могу ЭТО понять. ЭТО имело смысл.
Он продал свою душу Люциферу в обмен на сексуальную власть над разочаровавшимися девственницами. Это на самом деле могло бы объяснить то, почему я так реагировала на него.
Хмммм...
Тем не менее, полагаю, я не буду возражать, если он по-прежнему будет помогать мне по части оргазменного удовольствия. Испытав это с ним, я стала чувствовать... намного больше. Больше всего. Больше уверенности, больше страха, больше сексуального и больше запретного. Вот такой странный шквал парадоксов.
Интересно, это правильный термин – «шквал» парадоксов?
О, интересно, каково же собирательное существительное для оргазма. Удушье от оргазма? Сжимание? Трепетание?
Я знаю. «ОБОЖЕМОЙДА!» от оргазма.
Да. Вот этот, кажется, правильный.
Как бы ни называлась эта коллекция, я хочу ее.
Их.
Его.
Все это.
...
...
В тот же день
Grove
1-й год драмы
Когда я подошла к театру, Каллен уже был там, ожидая. Я внутренне съежилась, когда поняла, насколько была рада его видеть.
Боже, Белла. Будь невозмутимой. Не позволяй ему воздействовать своей дьявольской властью на тебя.
О... Боже... слишком поздно. Посмотрите на него.
Джинсы низкой посадки, черная футболка с V-образным вырезом, небрежно заправленная за его пояс. Винтажная пряжка ремня, которую я хотела открыть зубами.
Он смотрел, как я приближалась, держа в руках два картонных стаканчика. Я предположила, что один для меня, хотя, конечно, он вряд ли предложит мне членчино сегодня, не после его искусного петтингано.
Интересно, Starbucks делает Оргазмлатте?
Он смотрел, как я шла, встав на ступеньку выше. Его грудь поднялась и опустилась, когда он глубоко вздохнул.
О, да. Он точно хочет оргазма со мной. Он хочет довести меня до адского оргазма.
Может быть, он использует на этот раз свои пальцы.
О... черт. Его пальцы.
Пожалуйста, Господи, пусть он использует свои горяче-ловкие пальцы.
Я улыбнулась ему. Он сглотнул, но не улыбнулся в ответ.
Сигнал тревоги раздался в моей голове.
Нет... Нет, нет, нет.
- Эй, - сказала я как можно более непринужденно.
- Привет.
Он был не более непринужденным, чем я.
Он нервничал. Немного вспотел. Он протянул мне стаканчик, и я взяла его. Подозреваю, что там все-таки окажется членчино.
Он поставил свой стаканчик на скамью рядом с ним и выпрямился, брови нахмурились, когда он сказал:
- Слушай, Свон, о вчерашнем...
Оу, дерьмо. Черт возьми, Каллен. Не говори этого.
- Я... дерьмо... - мямлил он, время от времени жестикулируя. - Вчера... Я действительно не должен был... Ты знаешь… это... с тобой.
Он не смотрел на меня. Смотрел на все что угодно, но только не на меня. Трус.
- Это было блядски глупо... и неправильно... и... я использовал тебя.
- Нет, - категорически возразила я. - Ты не использовал. Я хотела, чтобы ты...
- Свон, - грубо перебил он. - Я сношался с тобой как гребаная собака. Перед нашим преподавателем по актерскому мастерству! Что, черт возьми, со мной не так?
- Каллен…
Он прервал меня, и вдруг стало казаться, что он говорит уже не со мной.
- Всякий раз, когда я рядом с тобой, я теряю голову. Это смешно. Мы не можем делать подобное дерьмо, просто позволяя нашим гормонам управлять нашими действиями. Это херово сумасшествие, не говоря о том, что это совершенно неправильно.
- Но мы можем просто…
- Нет, мы действительно не можем…
- Прекрати перебивать меня! Я пытаюсь…
- Я знаю, что ты пытаешься сделать, но мы не на чертовых переговорах! Мы должны остановиться, сейчас же. Прежде чем кому-то из нас станет больно!
Я хотела поразить его остроумным ответом, но на ум ничего не приходило. Я обдумывала вариант просто врезать ему вместо этого.
Его глаза смягчились, и он шагнул ко мне.
- Слушай, Свон, - твердо проговорил он. - Путь, по которому мы оба скатываемся, не закончится хорошо для любого из нас. Я уже чувствую, что ты хочешь от меня тех вещей, что я не могу тебе дать. А если ты западешь на меня? Ну, это было бы одной из самых глупейших вещей, которые ты, блядь, могла бы сделать.
Вспышка гнева поднялась по моему позвоночнику.
- Боже, - выплюнула я. - Какой же ты эгоистичный! Как ты смеешь предполагать, что знаешь, что я чувствую к тебе, засранец? Из всего, что я о тебе знаю, я могу сделать вывод, что ты крупнейший мудак на планете.
- Тогда скажи мне, что я ошибаюсь, - бросил он мне вызов, протянув руки. - Скажи мне, что взгляд на твоем лице, когда ты увидела меня чуть раньше, не был подернут этаким трогательным волнением, говорившим «пожалуйста, трахни меня прямо сейчас». Скажи, что ты не думаешь обо мне. Не мечтаешь обо мне. Не хочешь меня.
Я ничего не ответила, потому что не могла отрицать этого, но я не понимала, почему испытывать эти чувства было так плохо. А потому, как он говорил об этом, казалось, что сродни преступлению.
- Ты тоже меня хочешь, - недовольно проговорила я.
- Я не отрицаю этого, - сказал он, подходя ближе. - И это часть проблемы. Ты и так уже достаточно отвлечена. Если мы начнем... поддаваться искушению, то... Иисус, Свон, это все, что будет значимо для нас. Забудь о нас, фактически сосредоточившихся на нашей игре. Твоя девственность? Побоку. Мое здравомыслие? Побоку. Наше время здесь станет размытым из-за траха и гребаных гормонов, а я не хочу в это вовлекаться ни с одной из девушек, особенно с тобой.
- И какого черта это значит? «Особенно с тобой»?
- Потому что траха для тебя не будет достаточно. Ты захочешь эмоций, и чтобы мы держались за руки, и всякой романтической ерунды, и ты, вероятно, заслуживаешь всей этой чепухи, но не со мной. Уже нет.
- Почему нет?
Он опустил глаза и не ответил.
- Боже, Каллен, какая-то девушка реально унизила тебя, не так ли?
Последовало молчание, но он кинул мне предупреждающий взгляд, чтобы я не трогала эту тему.
- Что она сделала с тобой?
- Не твое дело.
- Ну, это, кажется, затрагивает и меня в данный момент, так что отчасти, думаю, это мое дело.
- Я не собираюсь влезать в это с тобой.
- Так ты продолжаешь говорить. Я просто хочу знать, почему.
Он снова замолчал, и я чуть не стала его умолять перестать быть таким эмоционально недоступным кретином и просто быть моим парнем, когда он вздохнул и сказал:
- Ты думаешь, что хочешь меня, Свон, но это не так. Поверь мне. Я никогда не смогу дать тебе то, что тебе нужно. Просто оставь это.
Я не знала, что он ожидал я скажу, если уж на то пошло. Я ощущала себя так, будто он бросил меня, хотя мы фактически никогда не были вместе.
Внезапно, я действительно устала. У меня было такое чувство, будто я всегда боролась за то, чтобы быть с ним, пока он старался оттолкнуть меня, и я была исчерпана.
- Хорошо, - наконец, сказала я. - Ты прав. У меня не должно быть чувств к тебе. Ты, очевидно, этого не стоишь.
Готова поклясться, я видела, как тень боли промелькнула по его лицу, но это, возможно, просто мое предположение.
- Очевидно, нет, - мягко проговорил он.
Чувствуя себя слишком истощенной, чтобы спорить, даже если часть меня просила об этом, я направилась к двери театра. Прежде чем открыть ее, я обернулась и посмотрела на него.
Он выглядел опустошенным. Что было неудивительно, учитывая, что это то, как я себя чувствовала.
- Каллен, - сказала я, не в силах скрыть разочарования в голосе. - Не так много людей в мире, которые связаны так, как мы с тобой, по какой бы то ни было причине. Что-то есть между нами, нравится тебе это или нет, и говорить, что мы не должны чувствовать, не значит, что это уйдет. Однажды ты, возможно, поймешь это, но к тому времени будет уже слишком поздно.
Я повернулась к нему спиной и закрыла за собой дверь.
...
...
...
- Ладно, мисс Свон, давайте начнем со «Что это?»
Мы репетировали сцену смерти. Каллен лежал передо мной, неподвижный. Ромео отравился.
Идиот.
А я была обезумевшей Джульеттой, поскольку увидела любовь всей своей жизни мертвым на земле, убитым его собственной рукой, потому что он не мог больше жить без меня. Он не знал, что я просто спала. Можно подумать, он проверил бы пульс, не так ли?
Глупый, все излишне драматизирующий мужчина, перескочивший к самому пессимистическому из возможных заключений.
Я лежала на его груди, слишком потрясенная, чтобы плакать, слишком полна чувств, чтобы не выражать их. Я пыталась приподнять его тело и обнять его, но он был слишком тяжелым, так что я, смирившись, накрыла собой его тело, пробегая по нему руками, как если бы сила моей потребности в нем могла вернуть его к жизни. Спасти его от себя самого.
Но не могло быть никакого спасения. Он сделал свой выбор, и я не могла отменить его, независимо от того, как отчаянно мне этого хотелось. Его опрометчивое предположение убило нас обоих и украло мою жизнь вместе с его, потому что без него в моем мире, где он любил меня... ласкал меня... я буду внутренне мертва, хотя, возможно, все еще поддерживала бы иллюзию жизни.
С принятием смерти в моем сердце, мне теперь было необходимо найти средство.
Я скользнула ладонями по его рукам и обнаружила зажатый в кулаке маленький пузырек.
- Что это… - от волнения прохрипела я. - …у милого в руке?
Поднеся его к носу, я вдохнула, и застонала, испытывая муки.
- …А! склянка с ядом! Вот как с собой покончил он...
Я посмотрела внутрь, нуждаясь лишь в остатке, но он был пуст. Разъяренная, я отбросила его.
Схватив голову Ромео, я все еще выговаривала ему, проливая слезы над красивым лицом, потому что слишком много горя и разочарований было позади, чтобы сдерживать их.
- …О, жадный!
Ты выпил все, ни капли не оставил,
Что помогла б мне за тобою вслед
Отправиться.
Его губы чуть приоткрылись, и я наклонилась, закрыв глаза, полные слез, когда наши лбы соприкоснулись.
- Прильну к твоим губам… - шептала я в его мертвое лицо. - Быть может, есть на них довольно яда, чтобы меня убить.
Я осторожно прижалась своими губами к его. Все еще такие мягкие. Теплые. Как он мог быть мертвым, если я до сих пор ощущала себя такой живой?
Я мягко пососала их, отчаявшись найти хоть какой-нибудь след от яда. Я почувствовала, как Каллен напрягся подо мной.
- Они теплы! - выдохнула я в его рот.
Он напрягся еще сильнее.
Я провела языком по его нижней губе, и он простонал, когда его тело дернулось.
- Стоп! - крикнула Ирина.
Каллен сел и посмотрел на меня.
- Ну, Джульетта, - проговорила Ирина, очевидно впечатленная. - Кажется, ваши губы обладают чудесными исцеляющими свойствами. Если бы Шекспир написал эффектное пробуждение Ромео так, как м-р Каллен нам только что сымпровизировал, было бы намного менее трагичный конец в этом спектакле, и люди могли бы пойти домой, насвистывая веселую мелодию.
- Она облизала мне губы, - запротестовал Каллен.
- Это безусловно то, что сделала бы Джульетта, - стала я спорить. - Она пытается принять внутрь его яд. Тебе повезло, что я не засунула язык тебе в рот и не стала там им вращать, как туалетным ершиком.
- О, потому что так сделала бы Джульетта, да? Не ты.
- Собственно говоря, да.
- Продолжай повторять себе это, если от этого тебе станет лучше.
- А по какой причине ТЫ думаешь, я это делаю, Капитан Надменность?
- Я думаю, ты все не можешь насладиться моим сладким ртом, Свон. Вот что я думаю.
- Боже, твой талант заблуждения действительно иногда поражает.
- Я могу то же самое сказать о тебе.
- О, мой Бог, не могли бы вы двое ТРАХНУТЬСЯ УЖЕ! - прокричал Эрик Йорки через весь зал.
Раздался оглушающий смех остальных актеров, а Каллен и я обменялись смущенными взглядами.
Если бы все было так просто, Эрик.
- Достаточно, - сказала Ирина, призывая всех успокоиться, поскольку она поднялась и вздохнула.
- Мистер Каллен, то, что мисс Свон сделала, мне кажется вполне приемлемым. Возможно, вам просто нужно по-другому реагировать. Вы мертвы. Не имеет значения, облизывает она весь ваш рот или добралась до ваших миндалин. Вы не двигаетесь. Понятно?
Каллен покачал головой и горько рассмеялся, прежде чем повернуться и сердито посмотреть на меня.
Моя улыбка не могла быть более сладкой, чем если бы я приобрела ее у Самодоволя Самодовольного в Самодовольмаркете в Самодоволье-Таун.
Он закатил глаза и пробормотал себе под нос:
- Невероятно, блядь.
Если Ирина и слышала его, то она это проигнорировала.
- Теперь, мисс Свон, - проговорила она, глядя на меня. - Когда вы возьмете нож, чтобы заколоть себя, я хочу, чтобы вы оседлали его.
- Охереть, - прошипел Каллен.
Я шикнула на него и стала ждать объяснений Ирины.
- Мистер Каллен, вот чем я руководствуюсь, - спокойно сказала она. - Когда мисс Свон упадет на вас и умрет, я хочу, чтобы это было в интимных объятиях, и я думаю, что любая другая позиция будет выглядеть слишком трупоподобной. Вы двое должны лежать мертвыми довольно долгое время, пока идет финальная сцена. И я не хочу, чтобы вы выглядели так, будто были застрелены в войне между бандами. Мне нужно, чтобы вы умерли так, как жили – влюбленными.
Я ухватила все, о чем она говорила, но мой мозг зациклился на двух словах: «оседлать его».
Оседлать.
Его.
Ноги по бокам, одна часть прижата к другой части.
Это может плохо кончится.
Каллен потер лицо и застонал.
Ирина улыбнулась нам. А мне стало интересно: что, если она наслаждалась нашим взаимным дискомфортом?
- Давайте вернемся к поцелую, а затем посмотрим, сможем ли мы осилить все до конца, хорошо? Могу ли я попросить остальных актеров, участвующих в финале этой сцены, занять свои места, пожалуйста?
Люди стали перемещаться, занимая свои позиции. Каллен хмуро посмотрел на меня.
- Ты наслаждаешься этим, не так ли?
- Я понятия не имею, о чем ты.
Отодвинув свое волнение о том, что я скоро оседлаю его, я загадочно улыбнулась ему. По крайней мере, я стремилась к загадочности. Может сойти и за необъяснимость.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 110; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!