Глава 8. Искусство раскаяния. 12 страница
Великолепно. Мне только не хватало еще испугаться по полной программе, потому что, оказывается, я не достаточно взвинчена.
Все, что я слышала – это тихое гудение кондиционера и неустойчивый ритм моего сердца.
Сделав глубокий вдох, я прошлась около декораций, пробегая руками по камням из пенополистирола и деревьям из полотна, и посмотрела на ряды пустых мест, не обращая внимания на мурашки, которые пробежали по моим рукам, когда я ощутила, будто несколько сотен пар фантомных глаз смотрят на меня.
Я хочу, чтобы сегодняшний вечер был великолепным.
Чтобы я была великолепна.
Чтобы Каллен был великолепным.
Игра всецело зависит от нас, справившихся со всем нашим дерьмом. К сожалению, у меня нет никакой идеи, как это сделать.
Я вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть на декорации, пустые и затененные. Я представила, что это мой мир. Мой дом. Мой балкон. Моя кровать. И после нескольких глубоких вдохов, узлы внутри меня немного ослабли и затопили меня знакомыми слайдами.
Это мой мир. Мой дом. Моя жизнь.
Я стояла в середине сцены и дышала, выполняя некоторые позы из йоги: растягивая мои мышцы, внутренне сосредотачиваясь.
Через некоторое время йога перешла в тай-чи. Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании – вдох... выдох. Двигаясь медленно. Сосредоточившись на синхронизации дыхания и движений. Выдыхая страх. Вдыхая уверенность.
Я сконцентрировалась на образах, которые приносили мне удовольствие, и неизбежно мои мысли обратились к Каллену. Сильная линия челюсти, приправленная щетиной, мужественная и сексуальная. Его губы – невыносимо шелковистые и мягкие. Его глаза – огненные и нервные, саркастические и уязвимые, испуганные и ужасающиеся. Все мое тело воспламенилась, пока я думала о нем, кровь прилила к щекам и коже, и тем частям, к которым в эти дни и так поступало слишком много крови. Я желала его до боли, но все останется так, как есть. Потребность. Неудовлетворенность.
|
|
|
Держаться подальше от него на этой неделе было пыткой, и я вполне уверена, что он чувствовал то же самое. Я старалась не смотреть на него слишком долго, даже во время сцены, в противном случае боль становилась слишком сильной, угрожая перехватить контроль и вытворять такие вещи, которые я поклялась не делать. Я часто ловила себя на том, что фокусировала взгляд на стене за его спиной, или на декорации, или поверх его головы. Где угодно, но не на этих убийственных глазах, которые заставляли меня хотеть делать с ним очень, очень плохие вещи несколько часов подряд.
Я окончательно выдохнула, и почувствовала себя спокойной. Сосредоточенной. Готовой.
Когда я открыла глаза, то чуть не умерла от страха, потому что лицо Каллена оказалось всего в нескольких дюймах от меня.
|
|
|
- ИЕРУСАЛИМСКОЕ ЧЕРТОВО ДЕРЬМО! - закричала я, подпрыгнув как на электрическом стуле.
Каллен отпрыгнул назад на три фута и схватился за грудь.
- Блядь, Свон! Ты испугала меня, нахрен! Иисус Христос!
Мое сердце колотилось в груди, трепыхаясь громко и беспорядочно, тело дрожало от внезапного выброса адреналина.
- Я напугала тебя? - закричала я, шагнув к нему и отпихнув, сильно. - Что за черт? Я из-за тебя чуть не описалась!
Он секунду смотрел на меня, моргнул, перед тем как его губы дрогнули в улыбке, и он начал смеяться.
- Это не смешно! - закричала я, ударив его в грудь .
- Нет, смешно, - проговорил он, пятясь, поскольку я продолжала его бить.
- Каким же ненормальным надо быть, чтобы вот так подкрасться?
- Я не хотел тебя беспокоить, - сказал он, пытается ухватить мои руки. - Ой! Блядь, хватит меня бить.
Он прижал мои руки к своей груди, пытаясь остановить их, но я не могла справиться с этим прямо сейчас. У меня и так было достаточно проблем с дыханием и моим бьющимся сердцем, чтобы признать теплую твердость его груди под моими пальцами.
Рывком высвободившись, я прошла к спальному гарнитуру и плюхнулась на кровать.
|
|
|
- Какого черта ты здесь делаешь? - прошипела я, оплакивая мой потерянный фокус и относительный мир. - Я думала, что одна тут.
Он встал передо мной, его смех умолк, когда он засунул руки в карманы, украдкой поглядывая на меня, и заговорил:
- Да, что ж, я думал то же самое. Мне нравится быть в театре за несколько часов до премьеры. Это помогает мне... успокоиться. Обычно.
Я провела рукой по волосам и выдохнула.
- Да? Ну и как ты себя чувствуешь сейчас, сеньор Тактики Запугивания? Спокойно?
- Вовсе нет, - проговорил он, глядя себе под ноги. - Ты сильно бьешь для девчонки.
- Ты это заслужил.
Он кивнул.
- Да, ну... Я не хотел напугать тебя.
Когда мой шок прошел, я, наконец, смогла рассмотреть, во что он был одет.
Большая ошибка.
Я оглядела его с головы до ног, оценивая его внешность. Он был одет в белую майку, длинные темно-синие спортивные шорты и серебряно-черные кроссовки Nike. Ничего больше.
Что за черт?
Ему не разрешается носить это.
Я имею в виду... Боже... это просто... он же...
Дорогой БОЖЕ, вы посмотрите на него!
Широкие плечи... красивые руки... широкая грудь... узкая талия... голые икры.
НЕ разрешается носить это! НЕТ! Это несправедливо! Непристойно сексуально. Не разрешается!
Плохо, Каллен ! Очень, очень плохо!
|
|
|
- Почему ты так смотришь на меня? - осторожно спросил он, переступив с одной ноги на другую.
- Как «так»? - удалось пробормотать мне через дымку неверия и вожделения.
- Как будто ты хочешь меня отшлепать, - уточнил он.
Мой язык попытался задушить меня в этот момент, и я судорожно закашляла.
- Почему ты надел это? - спросила я сквозь кашель, мой голос был резким и обвиняющим.
Он посмотрел на себя и пожал плечами.
- Я сделал пробежку до театра сегодня. Думал, что это сможет помочь прочистить голову.
Мой мозг заклинило на образе его бегущего – руки раскачиваются, лицо покраснело, длинные ноги делают широкие шаги, волосы обдувает ветер.
Неееееет!
- Ты... делал пробежку? - задохнулась я.
- Да.
- В этом?
Он снова посмотрел на себя и нахмурился.
- Да, Свон. Иисус, в чем твои проблемы? Это просто майка и пара шорт.
- Просто... ты полагаешь это... просто... это недопустимо!
Думаю, мой мозг застопорился.
Он посмотрел на меня так, будто я сошла с ума, и все же я не могла оторвать от него глаз.
Что за гений решил назвать эту особенную деталь одежды жены-выбивалка? Что за нелепое название? Это не жены-выбивалка, это вагины-возбуждалка. Слюней-вызывалка. Трусиков-срывалка. (п.п.: по-английски обычная белая майка пишется как wife-beater, в прямом переводе «жены-выбивалка»)
Чертов ад.
- Свон?
Он сделал несколько шагов ко мне, и я вскочила с кровати и стала отступать назад.
Я не проиграю это дурацкое пари только потому, что он решил одеться как горячеблизкое съедобное мужское лакомство. Умасленное НЕТ!
Он остановился и нахмурился, и все вожделение, которое я подавляла с тех пор как мы заключили это глупое пари, наводнило мое тело, и я вдруг ощутила острое желание оказаться как можно дальше, пока желание повалить его на сцену и потереться моими девичьими частями об него не исчезнет.
- Мне надо идти... поделать кое-что, - проговорила я, споткнувшись о кулисы.
- Свон? - обратился он ко мне, но я не остановилась. Я не могла смотреть на эти плечи снова. Бицепсы. Предплечья.
Черт и еще раз черт!
Я забежала в свою гримерку, хлопнув дверью, и провела следующие два часа, делая дыхательные упражнения и убеждая себя, что просить Каллена о сексе перед нашей премьерой действительно очень плохая идея.
..
..
...
Акт 2
В пять тридцать я начала готовиться. Я уверена, что Каллен был в гримерке через две двери от моей, потому что слышала, как он бормотал и разогревался.
Быть рядом с ним в театре одновременно помогало и мешало моему процессу концентрации. С одной стороны он заставлял меня забыть о моем беспокойстве по поводу выступления, но с другой напоминал мне, что я бы очень хотела нарочно проиграть пари и дать ему оргазм. Или пять.
Я приняла душ, а затем надела свой счастливый шелковый халат и начала наносить макияж, желая сделать его побыстрее, чтобы успеть разложить все свои поздравительные открытки и подарки в гримерки прежде, чем появятся люди.
Открытки с пожеланием удачи отчасти было традиционным ритуалом для актерского состава и команды на премьерах, и я также приложила к ним маленькие конфеты в форме сердца, олицетворяющие собой любовь как сердце трагедии нашего спектакля.
Да, я знаю, это было отчасти банально, но я не была богата и конфеты были дешевыми.
Я закончила свой макияж, расчесала волосы, затянула покрепче халат и взяла сумку, в которой лежали мои презенты. Я положила открытки и конфеты для Хайди и Зафрины, прежде чем пойти в другие гримерки. Я быстро все раскладывала, все время размышляя над тем, что еще не подписала открытку Каллену. Все, что я смогла осилить, это «Дорогой Эдвард». А дальше я пребывала в растерянности, что же сказать.
«Удачи на премьере» казалось банальным и безличным, «пожалуйста, перестань устанавливать глупые ограничения для нас, чтобы я, наконец, смогла заняться с тобой сексом» казалось просто неправильным. Мне нужно было придумать что-то среднее, но это было легче сказать, чем сделать. Мои чувства к нему были настолько запутанными, что я не знала, какого черта теперь делать.
Я уже разложила большинство открыток, когда проходя мимо его гримерки, увидела, что дверь открыта. Я просунула голову внутрь. Комната была пустой.
Я быстро прокралась к местам Райли и Эрика и положила им открытки, говоря себе, что закончу открытку Каллену, когда вернусь в свою гримерку, а отдам ему позже.
Когда я повернулась, чтобы уйти, он появился в дверном проеме. Лицо его было чуть в тени от темного коридора.
- Что, никакой открытки для меня? - спросил он, и что-то в его голосе было не так как обычно.
- Э-э... да, я просто ее еще не подписала, - объяснила я.
Я направилась к двери, но он зашел внутрь, перерезав мне путь. Он по-прежнему был в трусиков-срывалке. Его плечи выглядели изумительно. Мне хотелось укусить их.
Я отвела взгляд, когда осознала, что он, вероятно, мог увидеть мои соски, быстро твердеющие под шелковой тканью моей одежды.
- Ты подписала открытки для всех остальных, Свон, почему не мне? - спросил он, двинувшись вперед. - Я недостаточно хорош, чтобы получить открытку от тебя?
- Не говори глупостей, - засмеялась я.
Он не смеялся. Даже не улыбнулся. Лицо у него было мрачное, немного потное. Он выглядел не очень хорошо.
- Я искал тебя, - сказал он, шагая ко мне через гримерную. - Тебе повезло, что я не нашел тебя.
Покалывающая нервозность подбежала по моему позвоночнику.
- Ты нашел меня.
- Да, что ж, сейчас я не на таком взводе, как пять минут назад.
Он тяжело сглотнул и выглядел так, будто ему больно.
- Каллен? Ты в порядке?
Мне хотелось протянуть руку и пощупать его лоб, но я этого не сделала.
Его пристальный взгляд блуждал по мне, голодный... отчаянный.
- Каллен?
Он вскинул голову и посмотрел мне в глаза, прежде чем опустить взгляд к моей груди.
- Милый халатик, - проговорил он, глядя на мою грудь, и, потянувшись, коснулся пояса вокруг моей талии. - Под ним что-нибудь надето?
- Просто мое восхитительное ультрамодное трико, - сказала я, стараясь придерживаться легкого тона, когда отвела его руку. - Никаких разглядываний. Ты видел его раньше.
- Слишком много раз.
- Да брось, оно не так уж плохо.
Он посмотрел мне в глаза и проговорил:
- Разве я сказал, что плохо?
И я почувствовала, как каждый слог осел глубоко внутри меня.
Я сглотнула, когда он продолжил поедать меня своими глазами, а энергия, которой не было между нами всю неделю, вернулась, густая и интенсивная, и отчаянно магнитная.
- Единственно что плохо, это когда ты ожидаешь, что я буду вести себя как джентльмен, - сказал он, снова хватаясь за пояс. - Когда ты хочешь, чтобы я продолжил игнорировать тебя... твое тело. - Он пропустил шелковистую ткань сквозь пальцы. - Я так старался, Свон... старался быть хорошим. Уважительным. Сдержанным. Было бы так легко таким не быть.
У меня перехватило дыхание, когда я поняла, что он подразумевал.
- Ты тот, кто устанавливает ограничения, - сказала я. - Я не хочу, чтобы ты игнорировал меня... или мое тело. Я хочу, чтобы ты делал то, чего ты хочешь со мной.
Он выдохнул, и небольшой звук сорвался с его губ, когда он обернул шелковистый пояс вокруг своей руки и шагнул вперед.
- Ты не должна говорить такие вещи, - простонал он, усилив хватку и притянув меня к себе, но все еще близко не соприкасаясь. - Помнишь наше соглашение?
Его голос был напряженным, и поскольку я смотрела на его руки, то видела, что они немного дрожали.
Я взглянула на него. Немного пота на лбу все еще было, но теперь капельки блестели уже на шее и плечах.
- Эй, серьезно, ты в порядке? - спросила я, наблюдая за его лицом, когда он сглатывал и морщился. Энергия, поступающая от него была непредсказуемой. Я чувствовала, что в любой момент он мог либо прижать меня к стене и зацеловать до смерти, или с криком выгнать из комнаты.
- Нет, Свон, - проговорил он, и его голос был напряженным и грубым, в то время как он гладил перед моего халата дрожащими пальцами. - Я определенно не в порядке. Я выгляжу так, будто в порядке?
- Вообще-то ты выглядишь горячо.
Он резко посмотрел на меня, и я увидела вспышку вожделения и гнева в его глазах.
- Ты вспотел, - разъяснила я. - У тебя лихорадка?
Он смотрел на меня несколько долгих мгновений, прежде чем выпустить дрожащий выдох. Вдруг он стал выглядеть действительно очень уставшим. Он опустил руки и обошел меня, затем тяжело повалился на отвратительный виниловый диван около стены.
- У меня нет лихорадки, - пробормотал он. - По крайней мере, не в общепринятом смысле этого слова.
Едва слова слетели с его губ, как он схватился за живот и наклонился вперед, его глаза зажмурились от боли.
- Блядь, - прошипел он, уронив голову.
- Каллен?
После нескольких глубоких вдохов он откинул голову и закрыл глаза, с трудом сглотнув и проведя рукой по лицу. Я действительно начала волноваться.
- Ты заболел?
- Я в норме.
- Очевидно, что ты не в норме.
Он фыркнул и огрызнулся:
- Христос, Свон, разве ты не должна быть где-то в другом месте? Раздавать свои открытки людям?
Вздохнув, я села на стул и повернулась к нему лицом. Я знала, что он, наверняка, не скажет мне, что случилось, но я должна была попытаться.
Я смотрела на него и ждала.
- Свон, пожалуйста, - простонал он. - Я в норме. Уходи.
- Ни черта ты не в норме, - резко отбила я, устав от того, что он отталкивал меня. - Ты болен. Расскажи мне, что произошло.
- У нас не так уж и много времени.
- Черт возьми, Каллен! - закричала я, хлопнув его по ноге.
- Ой, Иисус! Успокойся, нахрен.
- Ты что, не можешь поговорить со мной? Я не прошу, чтобы ты поднялся на Эверест или вылечил голодных во всем мире. Просто скажи, к черту!
Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, боль снова промелькнула по его лицу.
- Пожалуйста... Эдвард, - мягко проговорила я. - Ну что случилось?
Его глаза резко открылись, и он выглядел удивленным. Я не называла его по имени, ну... никогда. Думаю, это его потрясло.
Он помолчал, но потом глубоко вздохнул и сказал:
- Я нервничаю, понятно? Действительно чертовски нервничаю.
Наконец-то. Зерно истины.
Я была более чем немного в восторге от его признания.
- Из-за спектакля? - нажала я.
- Среди прочего, да.
Он снова закрыл глаза и сделал длинный выдох, контролируя дыхание.
- У меня просто... нервы напрямую связаны с желудком. И у меня начинаются глупые гребаные спазмы и тошнота.
- Похоже на мои критические дни, - размышляла я.
Он нахмурился и зажмурил глаза, схватившись одной рукой за живот.
- Свон, пожалуйста, не усугубляй мои проблемы, намекая, что я девчонка. Я и так уже чувствую себя законченной киской.
-Ты не киска, - заверила его я. - Это естественно – нервничать. Я сама ужасно нервничаю. Весь день. Я понимаю, как ты себя чувствуешь.
- Я так не думаю, - проговорил он, потирая лицо. - Если у тебя нет отца, который придет сегодня только для того, чтобы сказать тебе, что ты тратишь свою жизнь, играя всякую чушь, тогда нет... Ты не понимаешь.
А... Понятно. Еще одно маленькое зерно истины.
- Твой отец недоволен твоим выбором профессии?
- Нет, и это огромное преуменьшение.
- Ах.
Он помолчал несколько мгновений, прежде чем заговорить:
- Даже если он обещал поддержать меня, если я попаду сюда, то когда это произошло, он просто не мог расстаться со своей мечтой, чтобы я стал доктором. Так что, теперь все, что я получаю от него, это критическую чушь, как будто это заставит меня изменить свое мнение.
- Он доктор?
Он рассмеялся, пронзительно и горько.
- Если бы только. В этом-то и проблема. Он даже не поступил в медицинскую школу. Ему не хватило уровня знаний или смелости для этого. Он фармацевт, но думает, что только потому, что я был принят в медицинскую школу, я должен был туда идти. Он не понимает, что я предпочел бы отрезать собственную руку, чем стать гребаным доктором. Он думает, что я растрачиваю мою жизнь на это «пустяковое актерское дерьмо».
- Но... Разве он не понимает, что это твоя страсть?
- Это не имеет для него значения, Свон. Он сам потерпел неудачу в своем увлечении, так почему я должен быть счастливым? Он также огорчен, что я, блядь, отказываюсь пожертвовать своей жизнью ради его мечты.
Он уронил голову на руки и дернул себя за волосы, и мне действительно захотелось обнять его.
- Это не имеет значения, - проговорил он с горечью. - Я все равно облажаюсь сегодня. И он здорово повеселится, сказав мне: «я же тебе говорил».
- Ты не облажаешься, - сказала я, искренне веря в это.
- Свон, мы были блядски ужасны всю эту неделю. Ты знаешь это так же, как и я.
- Да, что ж, я знаю, что мы были немного не себе.
Он кинул на меня взгляд, и я признала:
- Ладно, мы были ужасны, но мы просто должны сосредоточиться и найти правильный ритм. Мы, безусловно, можем это сделать.
Он посмотрел на меня и поднял бровь.
- Свон, судя по нашему предыдущему опыту в сцене секса, я уверен, что наш «ритм» охеренно совершенен. Мы должны поработать над нашей актерской игрой.
- Это не наша игра, - уверяла я. - Это мы.
Он нахмурился.
- Там нет «нас».
- Именно. И поэтому мы пытаемся так чертовски сильно отрицать нашу… связь… притяжение… все равно как ты назовешь это, и наше выступление страдает. Мы не можем закрываться каждый сам в себе, как вот сейчас, и затем ожидать, что наши персонажи будут производить такое впечатление, будто они не могут жить друг без друга. Это невозможно.
- Ну и что ты предлагаешь? - спросил он, все еще хмурясь. - Чтобы я бросил тебя на этот жуткий диван и поддался нашему… влечению… для того, чтобы мы смогли правдоподобно сыграть любовников?
- Ну, это было бы неплохо…
- Свон…
- Ладно, хорошо, если ты настаиваешь на своих глупых правилах, то нет, мы не должны приставать друг к другу за кулисами, но на сцене? Мы должны позволить нашей связи произойти. Ты должен перестать бороться с ней. Потому что, когда мы оба открыты и впускаем друг друга… вот тогда все работает.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 105; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!