Громов крутит перед собой кулаком, похожим на кувалду, а ребятня покатывается со смеху.
-- Да что вы всё про войну да про войну!.. По школе не соскучились? – спросила Анна Семёновна.
-- Серый, давай завтра в посёлок сбегаем!.. – воскликнул Генка.
-- Отставить! – перебил его сержант. – Бегать куда-либо пока повремените. Немцы столько «гостинцев» оставили, что сначала сапёры должны поработать.
-- А в школе про звёзды проходят? – приподнявшись в постели, неожиданно спросил Женька.
-- В школе про всё проходят, -- ответила Анна Семёновна, -- и про звёзды, и про Солнце, и про Луну.
-- А у немцев на небе тоже звёзды… или фашистские знаки?
Никто не засмеялся. Погладив Женьку по волосам, сержант Громов ответил за учительницу:
-- Звёзды во всех странах одни и те же. Кончится война, поедешь в Германию – и увидишь…
Глава двадцать девятая
Последние залпы
Наклонив на пороге голову, в сарай вошёл лейтенант Васильков:
-- Доброе утро. Как тут ваши орлы? Поправляются?
-- Входите, Василий Иванович! Сегодня гулять идём. В первый раз. Потому и дома осталась. Вместо меня Светлана пошла в госпиталь. И Евдокия Егоровна не усидела. Всей семьёй и отправились.
-- Значит, гулять собрались… -- протянул лейтенант. И было видно, что сообщение Вовкиной матери его озадачило. – Может, немного повременить?..
-- Садитесь, Василий Иванович, посидите у нас… Они проснутся – будут рады.
Вася-Василёк снял рукавицы. Но садиться не стал, а, машинально сдвинув на затылок шапку, продолжал стоять:
|
|
|
-- Ну, а куда-нибудь отправить на сегодня своих ребят вы можете?
-- Да куда я их отправлю?.. Что случилось, Василий Иванович? Объясните толком!
-- Толком не могу. Мы с вами во фронтовой полосе… В общем, так: гуляние сегодня отменяется. Вам: пятнадцать минут на сборы. Ребятам скажите, что пошли за дровами и что мы с Екатериной Максимовной приказали им ещё день провести в постели… чтобы как следует поправиться. А дверь снаружи запрёте. – Лейтенант достал из кармана полушубка небольшой висячий замок и протянул матери.
-- А как же?.. Покормить-то я их успею?..
-- Повторяю: на всё пятнадцать минут. За сыновей своих не беспокойтесь. Но в сарае они должны сидеть под замком, одни и тихо как мыши. Это приказ.
Худа без добра не бывает. Находясь в запертом сарае, Вовка и Женька стали свидетелями самого главного разгуляевского события первых дней после изгнания немцев из Разгуляевки.
Сначала на задах разгуляевских дворов появились бойцы с лопатами в руках. Побросав полушубки на снег, с шутками и хохотом более часа они освобождали от снега довольно просторную площадку. Сделав своё дело, бойцы подобрали свои полушубки, поиграли в снежки, построились и ушли. А на площадке появились два автоматчика, один из которых маячил на дальнем краю площадки, а другой ходил от колодца до двери сарая. И хорошо, что лишь до двери, а не до окна! Поскольку иначе он не смог бы не заметить двух приклеенных к окну мальчишеских физиономий. А это вряд ли бы понравилось Васе-Васильку. Хотя и Женька, и Вовка поймут это лишь позже.
|
|
|
Монотонно поскрипывая валенками по снегу, автоматчик вышагивал туда и обратно так долго, что любопытство братьев к странным приготовлениям за стенами сарая успело притупиться. Они уже сожалели о том, что вместо запланированной ещё вчера прогулки сидят дома, да ещё и под замком. Но тут скрип валенок прекратился. Зато послышался шум приближающихся автомобилей. Три трёхтонки, окрашенных в белый цвет, одна за другой въехали на расчищенную площадку. Кузовов у машин не было. Вместо них за каждой из кабин торчало нечто высокое, наклонно-прямоугольное, закрытое белым чехлом. На подножке кабины переднего автомобиля стоял боец с красным флажком в руке.
Когда первый автомобиль приблизился к дальнему краю расчищенной площадки, боец спрыгнул с подножки и, опередив машину, поднял флажок. Машина повернула направо и, упёршись радиатором в сугроб, остановилась. Две других заняли позиции рядом с ней.
|
|
|
И тут же белые автомашины были окружены будто из-под земли появившимися бойцами. Красноармейцы сдёрнули белые чехлы и, никогда не видевший их доселе «живьём», Вовка понял, что перед ним настоящие «катюши». В них не было ничего устрашающего: ни пушечных стволов, ни гусениц, ни брони. Просто какие-то наклонные металлические полоски в виде коротких рельсов с дырками. На глазах мальчишек рельсы с дырками развернулись поперёк машин в направлении железнодорожной насыпи. Вслед за чем к шуму автомобильных моторов, которые продолжали работать, добавился непонятный скрип, и на рельсах появились снаряды с хвостовым оперением. Люди отбежали от машин и залегли за сугробами. Раздался сухой треск, будто хворост вспыхнул, что-то полыхнуло, зашипело… и побежало!..
Снаряды гвардейских миномётов срывались с направляющих словно ряды факелов. Ряд за рядом. Ещё и ещё. И хотя каждый ряд в отдельности, коротко прожужжав, уносился с места старта стремглав, вместе взятые, выпускаемые не только с трёх машин возле Вовкиного сарая, но и из других точек Разгуляевки, своими огненными хвостами они образовали почти непрерывный огненный мост, уходивший за железнодорожную насыпь, к Сталинграду. Где этот мост снова касался земли, увидеть из-под насыпи было невозможно. Но где ещё он мог её касаться, как не на последних квадратных метрах города, ещё удерживаемых врагом?
|
|
|
После того, как над насыпью промчался последний ряд ракет, «катюши» исчезли так быстро, будто их здесь и не было. «Испарились» и автоматчики…
-- Мы видели, мы всё-всё видели! – в один голос кричали Вовка и Женька, когда, отперев дверь, мать вошла в сарай с вязанкой дров.
-- И я видела. Только издалека, -- улыбнулась она.
-- А мы близко, совсем близко! Они летели рядами… с огненными хвостами!
-- Как огненная радуга, как огненная радуга!
-- А почему Василий Иванович велел нас запереть? – спросил Вовка.
-- Ему приказали позиции очистить от посторонних… смотреть на «катюши» посторонним не полагается.
-- Разве мы посторонние? -- спросил Женька.
-- Так и он решил, что не посторонние. Потому и оставил вас в сарае. Ну, а чтобы никому ничего не объяснять – велел запереть.
Возвращаясь из госпиталя, Светлана начала выкрикивать это слово вместе с именем Сталина ещё на спуске с бугра. С ним она и в сарай влетела. Её глаза блестели, платок съехал с головы. Вылезшая из-под платка прядь волос, касаясь губ, мешала ей выговаривать слова. Но не в состоянии поправить ни платка, ни волос, поскольку её руки были заняты котелками, девочка сдувала эту прядь вбок и повторяла:
-- Ура Сталину, Сталину ура! Скапутились фрицы! Все скапутились! Самого Паулюса поймали!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!