Школьная ватага за Генкиной спиной согласно загудела.
-- Сюда немцы идут, -- отвёл глаза цыганёнок. – Они цыган… как евреев.
-- Сюда немцы?.. Да не будет здесь немцев! Никогда!.. Это же Сталинград, понимаешь? Ста-лин-град.
-- Раньше мы так же думали… -- хмуро ответил цыганёнок.
И Генка понял, что этот смуглый мальчик с серебряной серьгой в ухе знает что-то такое, чего он, Генка, пока не знал.
Цыганят с медведем проводили до самого табора. Но неожиданно вспыхнувшее веселье куда-то ушло…
В то утро, когда по радио сказали, что под Харьковом пропали без вести 70 тысяч красноармейцев, Генка сидел с удочкой на городищенском пруду. Взлетев из тростниковых зарослей, диковинная птица с коренастым телом и буро-жёлто-белым оперением набрала высоту и, дрожа крыльями, зависла над водой. Следом она выставила вперёд свои когти и наискосок ринулась к воде. Хищница, однако, пожадничала и никак не могла справиться с рыбой, бившейся теперь в её когтях. Птица то поднималась над поверхностью пруда, то опускалась, не в силах ни взлететь вместе с добычей, ни избавиться от неё. Борьба рыбы и птицы продолжилась в тростниках.
Бросив удочку, Генка побежал по берегу к тростниковым зарослям и, продравшись сквозь них, увидел, как, придерживая жертву когтями, диковинная птица рвёт её тело загнутым клювом, снабжённым на конце зловещим крючком.
При Генкином появлении, сверкнув ярко-жёлтыми глазами, хищница неохотно оставила добычу и, шумно размахивая крылами, поднялась из тростников.
|
|
|
Вечером на кухне столовой, где с началом школьных каникул работала его мать, Генка несколько раз порывался рассказать взрослым о встрече с диковинной птицей. Но никто не хотел его слушать.
Лишь повар рассеянно заметил:
-- Это скопа… рыбоедка. И её, стало быть, война погнала… Про Харьков-то знаешь?
Тут Полина Петровна и сказала сыну про 70 тысяч. Так в Генкином сознании слились воедино пропавшие без вести войска и горящие недобрым ярко-жёлтым пламенем глаза скопы.
В середине июля будто какая плотина прорвалась на западе: через посёлок хлынули беженцы. В большинстве своём, минуя посёлок, они устремлялись в город. Но были и такие, что по нескольку дней жили среди песчаных бугров возле бараков, ночуя под открытым небом. Днём они часами просиживали под окнами Зинкиного магазина, занимавшего угол барака, что напротив детского сада. И каждый день обитатели барака слышали стервозный Зинкин голос:
-- И нечего глядеть на меня жалобными глазами! У меня жратва только по карточкам! Самим не хватает. Ишь чего захотели!.. В город топайте, в город!
Но по вечерам за ставнями магазина допоздна горел свет. Говорили, что за продукты Зинка обдирает беженцев как липки.
|
|
|
Именно в это время Георгич привёз в столовую дюжину поросят – где только раздобыл? Пока повар водворял животных в сарай, на их душераздирающий визг сбежался весь посёлок.
С того дня на кухонную плиту столовой ставились два котла: один, как и прежде, предназначался для рабочих силикатных заводов, выпускавших теперь вместо кирпичей другую продукцию, говорить о которой не полагалось, второй – для беженцев. От Зинкиного магазина горемыки перебрались к столовой. И каждый день вместе со своими детьми терпеливо ждали, когда пообедают рабочие и Генкина мать позовёт их к столу. Чудной он, этот Георгич. Да и мать тоже. Нашли на кого продукты переводить!
Генка беженцев не любил. За что их любить-то? Усталые, пыльные, голодные, одним видом своим они внушали чувство безысходности. Спрашивали, далеко ли до города. Будто там только их и ждали. А в столовой, подкрепившись борщом, про Ахтубу выпытывали: верно ли, что за Волгой легко прокормиться.
И получалось, что правый берег Волги вместе со Сталинградом, а значит и с Генкиным посёлком, эти беженцы немцам уже сдали. Оттого в Генке и рождалась неприязнь к этим людям.
И когда в лесу вместе со своими КВ появились танкисты, а проход беженцев и через лес, и через посёлок силикатных заводов был запрещён, Генка не скрывал своего удовлетворения: так им и надо!
|
|
|
Но танкистов больше нет. А завтра не будет и зенитчиц …
Уже засыпая, Генка вспомнил о разговоре с Сергеем.
В том разговоре он, Генка, утверждал, что зенитную батарею установили для того, чтобы защищать посёлок, а значит и школу, в которой оба они учились, а он, Генка, к тому же и жил. Но Сергей съязвил:
-- Ну да, чтобы твой мойдодыр не разбомбили.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 183; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!