Правовой статус Конституционного Суда Российской Федерации
Обратим внимание на некоторые проблемные аспекты юридической регламентации полномочий Конституционного Суда РФ.
1. В Конституции РФ не содержится прямого ответа на вопрос, могут ли федеральные конституционные законы как особая разновидность федеральных законодательных актов быть предметом контроля Конституционного Суда. Можно ли под "федеральным законом" в смысле п. "а" ч. 2 ст. 125 Основного закона понимать в том числе федеральный конституционный закон? Если ответ утвердительный, то вправе ли Конституционный Суд проверять на соответствие Конституции Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"*(450) (далее - ФКЗ о КС)? Не будет ли он в данном случае выступать "судьей в собственном деле"? Прямого ответа на эти вопросы нет и в ФКЗ о КС, хотя из ряда его норм можно заключить, что проверка конституционности федеральных конституционных законов, в принципе, допустима. Об этом свидетельствуют следующие положения Закона:
а) Конституционный Суд "может рассматривать и разрешать дела о соответствии Конституции Российской Федерации указанных в пункте 1 части первой статьи 3 настоящего Федерального конституционного закона нормативных правовых актов (за исключением федерального конституционного закона (здесь и далее курсив мой. - Е.З.)), федерального закона, конституции республики, устава края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа)... без проведения слушания..." (ч. 1 ст. 47.1);
|
|
|
б) если решением Конституционного Суда нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ полностью или частично либо из решения Суда вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, Правительство РФ обязано внести в Государственную Думу "проект нового федерального конституционного закона, федерального закона или ряд взаимосвязанных проектов законов либо законопроект о внесении изменений и (или) дополнений в закон, признанный неконституционным в отдельной его части" (п. 1 ст. 80).
Полагаем, что понятие "федеральный закон", содержащееся в п. "а" ч. 2 ст. 125 Конституции, в целях устранения правовой неопределенности в возможности проверки Конституционным Судом РФ федеральных конституционных законов требует законодательной конкретизации в ст. 3 ФКЗ о КС, определяющей полномочия Конституционного Суда. Это позволило бы также внутренне согласовать нормы данного Закона.
2. Нерешенным остается вопрос о том, вправе ли Конституционный Суд проверять конституционность законов, принятых на референдуме Российской Федерации*(451). Как представляется, буквальный смысл ст. 125 Конституции РФ, а также ее истолкование в связи с ч. 1 ст. 15 Основного закона, согласно которой законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции, не исключают "референдарные" акты из понятий "федеральный закон" (ч. 2 ст. 125) и "закон" (ч. 4 ст. 125). Однако ФКЗ о КС не предполагает проверки таких актов в порядке непосредственного обращения в Суд, поскольку в главе IX Закона речь идет исключительно о нормативных актах органов государственной власти. Юридически такая проверка допустима только по правилам, установленным в главах XII ("Рассмотрение дел о конституционности законов по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан") и XIII ("Рассмотрение дел о конституционности законов по запросам судов") ФКЗ о КС. Важно, что данное обстоятельство учтено и в Федеральном конституционном законе от 28 июня 2004 г. N 5-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации"*(452), предусматривающем, в отличие от ранее действовавшего одноименного закона 1995 г., возможность изменения или отмены принятого на референдуме решения не только путем проведения нового референдума.
|
|
|
Думается, однако, что не все "референдарные" акты могут быть объектом конституционного контроля. Из их числа следует исключать законы, вносящие изменения в конституцию государства либо регламентирующие отношения, являющиеся предметом ее регулирования. Применительно к Российской Федерации такой проблемы не возникает в силу того, что в Конституции РФ ничего не говорится о поправках, которые могут быть приняты непосредственно всенародным голосованием. Тем не менее полагаем, что подобного рода вопросы ввиду их особой важности должны получать разрешение на уровне Основного закона страны.
|
|
|
Здесь же отметим, что полномочие (а также порядок его реализации) Конституционного Суда РФ по проверке конституционности инициативы проведения референдума Российской Федерации по предложенному вопросу (предложенным вопросам), установленное в Федеральном конституционном законе от 10 октября 1995 г. N 2-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации" и подтвержденное в упомянутом Законе 2004 г., можно было бы включить в текст ст. 3 ФКЗ о КС, закрепляющей полномочия Конституционного Суда РФ.
3. С проблемой проверки актов, принятых на референдуме, отчасти связан вопрос о контроле за конституционностью еще одной разновидности федеральных законов, проверка которых неподведомственна двум высшим судебным органам Российской Федерации - Верховному Суду РФ и Высшему Арбитражному Суду РФ. Речь идет о законах, вносящих изменения в Конституцию РФ. Если бы суды были наделены соответствующими полномочиями, то им надлежало бы сопоставлять акты, ставшие органической частью Основного закона, с равными им по юридической силе положениями этого Закона. Учитывая данное обстоятельство, Конституционный Суд мог бы осуществлять проверку законов о поправках к Конституции, но при условии, если они не вступили в силу, т.е. в порядке предварительного нормоконтроля. Вопрос о том, на какой стадии законодательного процесса целесообразнее это делать, является дискуссионным. Юридически возможность проверки конституционности указанных актов можно было бы предусмотреть после принятия их палатами Федерального Собрания, но до передачи на одобрение законодательным органам субъектов Федерации.
|
|
|
4. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П*(453) содержится важный вывод о том, что непосредственная проверка федеральных законов относится к исключительному ведению Конституционного Суда. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды вправе осуществлять ее лишь в отношении актов меньшей юридической силы, чем федеральные законы. Вместе с тем нельзя игнорировать ситуации, когда приоритетом над актами Федерации обладают иные, помимо Конституции, правовые акты. Во-первых, при возникновении коллизии между законом и международным договором Российской Федерации должен применяться международный договор (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). Во-вторых, коллизия между федеральным законом и нормативным правовым актом субъекта РФ, изданным по вопросу его ведения, разрешается в пользу регионального акта (ч. 6 ст. 76 Конституции РФ). Практика исходит из того, что в указанных случаях должен проводиться так называемый конкретный нормоконтроль, т.е. проверка акта в связи с рассмотрением судом конкретного дела*(454).
Учитывая сказанное, представляется целесообразным наделить суды полномочиями по непосредственной проверке федеральных законов. Это согласовалось бы также с конституционными идеями и принципами, заложенными, в частности, в ч. 1 ст. 1, ст. 2, ч. 1 ст. 17, ст. 18, 45 и 46, ч. 2 ст. 55 и др. положения Основного закона.
5. После внесения изменений в Закон о Конституционном Суде РФ в ноябре 2010 г.*(455) существенно изменились полномочия Суда, осуществляемые в порядке ч. 4 ст. 125 Конституции РФ. Напомним формулировку указанной конституционной нормы: "Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, в порядке, установленном федеральным законом". В ФКЗ о КС предусматривалась возможность проверки Судом по жалобе или по запросу закона, как подлежащего применению, так и уже примененного при рассмотрении конкретного дела. Теперь жалоба в Конституционный Суд допустима, если "закон применен в конкретном деле, рассмотрение которого завершено в суде"*(456). Запрос допустим, если "закон подлежит, по мнению суда, применению в рассматриваемом им конкретном деле"*(457). Нетрудно догадаться, что подобная интерпретация законодателем положения ч. 4 ст. 125 Конституции РФ приведет к ограничению ранее существовавших возможностей обращения в Конституционный Суд заинтересованных лиц с жалобами на нарушение конституционных прав и свобод граждан, а судов - с запросами о проверке конституционности законов*(458).
6. Конституционный Суд РФ в ряде решений выразил позицию о том, что суды общей юрисдикции не могут принимать заявления об оспаривании актов субъектов Российской Федерации, определяющих их конституционный статус как противоречащих федеральному законодательству*(459). Этим, однако, не затрагивается их полномочие подтверждать, что нормы конституции (устава) субъекта РФ аналогичны по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанным Конституционным Судом не соответствующими Конституции РФ и потому недействительными. При этом нормы, признанные аналогичными, не подлежат применению и должны быть лишены юридической силы в установленном законом порядке. В то же время в случае сомнения относительно того, насколько толкование положений конституции (устава) судом общей юрисдикции соответствует трактовке норм других конституций (уставов), ранее признанных Конституционным Судом не соответствующими Конституции, констатация факта аналогичности нормативных предписаний принадлежит федеральному органу конституционного контроля*(460).
Интересно отметить, что ранее Конституционный Суд подтвердил приоритет федеральных законов над положениями конституций (уставов) субъектов Федерации, изданными по предметам ведения Российской Федерации или совместного ведения Федерации и субъектов*(461). Учитывая, что Конституционный Суд не уполномочен разрешать коллизии между региональными конституциями (уставами) и федеральными законами, возникает вопрос: какие судебные органы и в каком порядке призваны обеспечить данный приоритет? Думается, что такую возможность могли бы получить арбитражные суды на основании федерального закона. Так или иначе, преимущество законов Федерации, изданных по предметам ее ведения либо совместного ведения, над "основными законами" субъектов РФ может и должно обеспечиваться всеми правоприменительными, в том числе судебными, органами при рассмотрении конкретных дел. Конституционные и уставные суды также должны сопоставлять "правовой масштаб" своей деятельности, т.е. конституции и уставы субъектов РФ, с федеральными законами, изданными по указанным предметам ведения. При обнаружении противоречия суду надлежит приостановить производство по делу и обратиться в Конституционный Суд с целью подтверждения конституционности положений конституции (устава) субъекта Федерации, подлежащих применению в рассматриваемом деле.
7. В Законе о Конституционном Суде РФ не предусмотрена возможность проверки конституционности договоров (соглашений) между федеральными органами государственной власти*(462), между органами государственной власти субъектов РФ и субъектами иностранных федеративных государств, административно-территориальными образованиями иностранных государств*(463). Если на практике такой вопрос пока не возникал, то это не значит, что он не может возникнуть в будущем. Поэтому представляется целесообразным создать необходимые юридические предпосылки для осуществления Конституционным Судом соответствующих полномочий.
Кроме того, в редакции ФКЗ о КС от 3 ноября 2010 г. открытым остается вопрос о возможности проверки конституционности внутригосударственных договоров и не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации без проведения слушания, т.е. в порядке, предусмотренном ст. 47.1 данного Закона*(464).
8. В действующем российском законодательстве отсутствуют механизмы проверки конституционности и законности решений Конституционного Суда РФ, а также высших судов общей и арбитражной юрисдикции, имеющих нормативный характер. Речь идет о таких актах, как постановления Конституционного Суда о признании правовых норм неконституционными, Регламент Конституционного Суда, постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов о разъяснении вопросов судебной практики.
В юридической литературе уже высказывались суждения относительно возможности судебной проверки решений указанных органов. Так, при нарушении постановлениями Конституционного Суда конституционных прав и свобод граждан предлагалось законодательно установить процедуру их пересмотра самим Конституционным Судом*(465). Но здесь, на наш взгляд, снова может возникнуть проблема "судьи в собственном деле", поскольку теперь, после упразднения палат, Суд должен рассматривать все подведомственные ему дела в полном составе (при кворуме не менее двух третей об общего числа судей). Что касается контроля за соответствием Конституции и федеральным законам постановлений пленумов высших судов, то его также предполагается возложить на Конституционный Суд РФ, который ранее, по Закону 1991 г.*(466), уже был наделен полномочиями по проверке правоприменительной практики и, в частности, давал оценку конституционности содержащихся в постановлениях пленума Верховного суда РФ руководящих разъяснений, имевших нормативный характер*(467).
9. Ввиду недостаточной четкости формулировок Конституции РФ и законов, определяющих полномочия Конституционного Суда и других федеральных судов в сфере нормоконтроля, суды вынуждены самостоятельно искать выход из возникающих на практике непростых ситуаций, связанных с оспариванием и проверкой нормативных правовых актов. Определяющая роль в этом процессе принадлежит Конституционному Суду РФ, который посредством толкования положений Конституции и выявления конституционно-правового смысла федеральных законов фактически разграничивает полномочия между судами различных видов юрисдикции*(468).
Однако как оценить ситуацию, когда конституционная норма сформулирована вполне конкретно и определенно, а Конституционный Суд истолковывает ее таким образом, что она, по существу, приобретает новый смысл? Так, в ряде своих решений Конституционный Суд указал, что по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов он вправе проверять конституционность не только законов, но и постановлений Государственной Думы об амнистии, а также постановлений Правительства РФ, изданных в порядке "делегированного регулирования"*(469). Возникает вопрос: насколько толкование Конституционным Судом ч. 4 ст. 125 Конституции РФ согласуется с буквальным смыслом данной конституционной нормы, в которой недвусмысленно сказано, что Суд по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет законы, т.е. акты, имеющие форму закона, а не постановления или какого-нибудь иного акта?*(470)
Сказанное позволяет сделать вывод: отсутствие надлежащего законодательного регулирования компетенции судов в сфере нормоконтроля, с одной стороны, и имеющиеся у Конституционного Суда РФ возможности по даче официального общеобязательного толкования Конституции и выявлению конституционно-правового смысла федеральных законов, с другой, - могут привести к значительному расширению на практике полномочий Конституционного Суда и, соответственно, ограничению полномочий других судебных органов по проверке нормативных правовых актов. Можно по-разному относиться к такому положению вещей, но, на наш взгляд, очевидно, что деятельность Конституционного Суда должна проводиться строго в конституционных рамках. Дело, однако, в том, что "критерии конституционности" деятельности как Конституционного Суда, так и других органов судебной власти, задаются Конституционным Судом.
10. Обратим внимание на пересечение компетенции Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ в части разрешения споров о компетенции между высшими государственными органами субъектов Федерации. В данной связи обоснованной представляется выраженная в конституционно-правовой науке точка зрения, согласно которой в случае возникновения подобного спора сначала нужно обратиться в конституционный (уставный) суд, а затем уже, если конфликт не будет исчерпан на региональном уровне, направить запрос в федеральный орган конституционной юстиции. Такой порядок соответствовал бы и п. 3 ч. 1 ст. 93 ФКЗ о КС*(471), согласно которому одним из условий допустимости ходатайства о разрешении спора о компетенции является то, что "спор не был или не может быть разрешен иным способом".
11. Нерешенной остается проблема судебного контроля за соответствием Конституции РФ нормативных правовых актов, проверка которых не отнесена к исключительной компетенции Конституционного Суда РФ. В частности, какие суды и в каком порядке могут разрешать дела о конституционности нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, кроме Правительства РФ*(472); решений органов государственной власти субъектов Федерации, изданных по вопросам их ведения; актов органов местного самоуправления?
Непонятно также, в каком суде можно проверить нормативные правовые акты государственных органов, формально не входящих в систему разделения властей, с точки зрения соответствия Основному закону. Среди них - акты органов прокуратуры РФ, Центрального банка РФ, Центральной избирательной комиссии РФ. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды прямо не уполномочены проводить такую проверку, т.к. в суды общей юрисдикции можно обжаловать нормативные правовые акты только органов государственной власти, а арбитражные суды вправе рассматривать дела об оспаривании нормативных актов, изданных по предметам, обозначенным в АПК, а в случаях, предусмотренных федеральным законом, в иных сферах (п. 1 ч. 1 ст. 29 АПК*(473)).
В то же время формально-юридический анализ содержащихся в ГПК и АПК положений не исключает возможности осуществления указанными судами конституционного контроля в случае оспаривания всех вышеперечисленных актов. Более того, Верховный Суд РФ в ряде своих решений ориентирует суды общей юрисдикции на непосредственную проверку конституционности актов, не отнесенных к исключительному ведению Конституционного Суда РФ*(474), и, прежде всего, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти*(475).
Правовая позиция Конституционного Суда РФ заключается в следующем: из права каждого на судебную защиту прав и свобод, в том числе на судебное обжалование решений и действий органов государственной власти, как оно сформулировано в ч. 2 ст. 46 и развивающей ее содержание ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, не следует возможность выбора гражданином по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел определяются, исходя из Конституции, федеральными законами. Данное конституционное право, в частности, не означает возможности обжаловать в судебном порядке любые акты нормативного характера, не подлежащие применению в конкретном деле заявителя*(476). Тем самым Суд признал, что граждане имеют право непосредственно оспаривать в суде нормативные правовые акты органов публичной власти только в случае, если суд будет наделен полномочиями по рассмотрению и разрешению соответствующих дел. Представляется обоснованным вывод о том, что суды не могут и не должны проверять нормативные акты на соответствие Конституции или иным актам вне четко установленных законом форм и юридических последствий данной проверки. Судебный конституционный контроль представляет собой особый вид юрисдикционной деятельности, требующий повышенной правовой регламентации.
Может, однако, возникнуть вопрос: а зачем предоставлять судам полномочия по проверке конституционности нормативных актов подзаконного характера, если такие акты прежде всего должны сопоставляться с законами или иными непосредственно вышестоящими в иерархии актами и все необходимые "инструменты" у судов общей юрисдикции и арбитражных судов для этого имеются? Другими словами, проверку указанных актов на соответствие Конституции РФ можно проводить косвенно, через проверку конституционности закона или иного акта, на основе и во исполнение которого принят оспариваемый подзаконный акт. На практике именно так и происходит.
Кроме того, у заинтересованных лиц сохраняется возможность защиты от действия любых неконституционных и незаконных актов вследствие неприменения судом или другим уполномоченным органом данных актов при рассмотрении дел, связанных с защитой чьих-либо субъективных прав. Однако юридические последствия такой защиты будут иметь значение только для данного конкретного дела. Нормативный акт, который не был применен как противоречащий Конституции или закону, сохраняет свое действие и может применяться другими судами и правоприменительными органами. Такая ситуация может подорвать единообразие правоприменительной практики и привести к нарушению конституционных принципов и норм, в частности, принципа равенства всех перед законом и судом.
Учитывая сказанное, справедливой представляется точка зрения Н.В. Витрука, который полагает, что в правовом демократическом государстве "не должно быть такой правовой ситуации, при которой гражданин не мог бы в судебном порядке поставить вопрос об отмене неконституционного или незаконного нормативного акта (федерального или субъекта Российской Федерации)"*(477). От себя добавим: "не дожидаясь, пока этим актом будут нарушены права, свободы и законные интересы заявителя или какого-нибудь другого лица".
Конституционный Суд РФ - "вышестоящая инстанция"?
Несмотря на то что Конституционный Суд РФ находится на вершине судебной системы Российской Федерации, его нельзя назвать "высшим" судом - в том смысле, что, в отличие от Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ, он не возглавляет подсистему судебных органов определенного вида юрисдикции. Иными словами, федеральный судебный орган конституционного контроля не является вышестоящей (апелляционной, кассационной, надзорной) инстанцией по отношению к аналогичным органам субъектов Федерации. Учитывая специфику положения данного Суда в системе органов судебной власти, иногда говорят, что Конституционный Суд - "не высший, а единственный". Но это только формально-юридическая сторона вопроса. На практике же нередко бывают ситуации, когда Конституционный Суд действует именно как вышестоящий судебный орган, и не только по отношению к конституционным (уставным) судам субъектов РФ, но и по отношению к федеральным судам.
Попробуем показать это на возможных вариантах сочетания процедур рассмотрения дел об оспаривании законов субъектов Российской Федерации, принятых по предметам совместного ведения.
1. Закон субъекта РФ признан судом общей юрисдикции или арбитражным судом не соответствующим федеральному закону, однако соответствующим Конституции РФ Конституционным Судом. Такая ситуация требует, на наш взгляд, подтверждения неконституционности федерального акта в порядке конституционного судопроизводства и пересмотра в определенных случаях решений судов и иных органов, основанных на нем. Иначе будет нарушена конституционная законность, а правам, свободам и законным интересам субъектов правоотношений может быть нанесен значительный урон.
2. Закон субъекта РФ признан судом общей юрисдикции или арбитражным судом не соответствующим федеральному закону, а Конституционным Судом - не соответствующим Конституции РФ. Таким образом, федеральный судебный орган конституционного контроля как бы подтвердит решение федерального суда, содержащее вывод о неправомерности оспариваемого акта, что приведет к утрате им юридической силы.
3. Закон субъекта РФ объявлен судом общей юрисдикции или арбитражным судом противоречащим федеральному закону, конституционность которого подтверждена впоследствии Конституционным Судом. Тем самым обосновывается правомерность решения общего либо арбитражного суда о признании регионального акта недействующим.
4. Закон субъекта РФ признан судом общей юрисдикции или арбитражным судом не соответствующим федеральному закону, но и последний объявляется Конституционным Судом не соответствующим Конституции и утрачивает юридическую силу. В то же время для возобновления действия регионального акта его конституционность должна быть подтверждена Конституционным Судом. Только в этом случае судебные решения о признании его незаконным могут быть пересмотрены.
5. Закон субъекта РФ провозглашен судом общей юрисдикции или арбитражным судом соответствующим федеральному закону, конституционность которого установлена Конституционным Судом. Тем самым подтверждается правомерность вынесенных ранее решений федеральных судов.
6. Закон субъекта РФ признан судом общей юрисдикции или арбитражным судом соответствующим федеральному закону, который объявлен Конституционным Судом не соответствующим Конституции РФ. В данном случае решение федерального органа конституционного контроля является основанием для пересмотра судебных актов, основанных на неконституционном законе, отмены регионального акта либо приведения его в соответствие с Основным законом государства.
7. Закон субъекта РФ признан соответствующим федеральному закону и Конституции РФ, чем косвенно подтверждается конституционность федерального акта, а также законность решения суда общей юрисдикции или арбитражного суда.
8. Закон субъекта РФ соответствует федеральному закону, но противоречит Конституции РФ. В результате региональный акт утрачивает силу, а конституционность акта Федерации должна быть подтверждена Конституционным Судом.
9. Закон субъекта РФ признан конституционным (уставным) судом не противоречащим конституции (уставу) субъекта РФ, а федеральным Конституционным Судом - не противоречащим Конституции РФ. Тем самым косвенно подтверждается соответствие Основному закону конституции или устава субъекта Федерации и основанного на них решения конституционного (уставного) суда.
10. Закон субъекта РФ объявлен конституционным (уставным) судом не противоречащим конституции (уставу), но федеральным органом конституционного контроля - противоречащим Конституции РФ. Это ведет к утрате силы регионального акта и должно повлечь официальное подтверждение (либо не подтверждение) Конституционным Судом конституционности основного закона субъекта Федерации.
11. Основной закон субъекта РФ в части предметов совместного ведения признан Конституционным Судом соответствующим федеральной Конституции. В этом случае правильное применение конституции (устава) органом конституционной юстиции субъекта Федерации будет служить гарантией конституционности его решений по делам об оспаривании региональных нормативных правовых актов.
12. Основной закон субъекта РФ в части предметов совместного ведения объявлен неконституционным. Следовательно, основанные на его нормах решения конституционных (уставных) судов по делам о проверке региональных актов в установленных случаях подлежат пересмотру.
Как видно из приведенных примеров, решения Конституционного Суда РФ имеют определяющее значение для юридической судьбы оспариваемых в судебном порядке законов субъектов Федерации, а также федеральных законов, конституций и уставов, на соответствие которым проверяется региональное законодательство. Акты федерального органа конституционного правосудия могут послужить основанием пересмотра решений иных судов*(478), что позволяет характеризовать Конституционный Суд РФ как дополнительную, или вышестоящую, инстанцию по отношению к другим органам судебной власти*(479).
Такое положение национального органа конституционной юстиции в судебной системе Российской Федерации можно объяснить его предназначением и юридической природой, которыми предопределяются характер и статус его решений. К тому же, не исключены ситуации, когда различные суды занимают противоположные позиции относительно правомерности одних и тех же нормативных правовых актов (например, если региональный закон объявлен общим или арбитражным судом не соответствующим федеральному закону и недействующим, а конституционным (уставным) судом - не противоречащим конституции (уставу) субъекта РФ) и необходимо решить, какой из них отдать предпочтение. Квалифицированный ответ, как представляется, может и должен дать именно Конституционный Суд РФ - как орган, призванный в силу своей юридической природы быть высшим органом судебной власти по вопросам конституционного права. А проблемы коллизионности правовых актов - это, в конечном итоге, проблемы их конституционности.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 134; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!