РАМКИ ДЛЯ АНАЛИЗА ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА
Ситуации институционального выбора, как «конституционного» (базового), так и коллективного, как они определены в разделе 2, влияют на правила, используемые в оперативных ситуациях. Принимаемые в ситуациях коллективного выбора решения непосредственно влияют на оперативные ситуации. Решения, принимаемые в ситуациях конституционного выбора, косвенно влияют на оперативные ситуации, создавая и ограничивая полномочия, которые могут быть реализованы в рамках механизмов коллективного выбора (создание законодательных и судебных органов, защита прав на свободу слова и имущество и др.) и путем воздействия на решения относительно представительства и полномочий при принятии решений коллективного выбора. Вместо отдельного изучения процессов конституционного и коллективного выборов я, используя термин «ситуация институционального выбора», обращаюсь к обоим. Для анализа ситуации институционального выбора нужно увидеть его с точки зрения лиц, которые делают выбор относительно будущих оперативных правил. Лица, которые делают институциональные выборы, также делают и оперативные выборы. Когда перед людьми встает вопрос о сохранении или изменении «статус‑кво»‑правил, ситуация меняется, но люди остаются прежними. Итак, думая об оперативных и институциональных выборах, следует использовать аналогичную концепцию индивидуума. В разделе 2 я использую общую концепцию рациональных действий, в которой задействованы четыре внутренние переменные – ожидаемые выгоды, ожидаемые издержки, внутренние нормы и ставки дисконтирования, которые влияют на индивидуальные выборы стратегий в любой ситуации. Лица воспринимаются как взвешивающие ожидаемые выгоды и издержки, принимая решения, которые влияют на внутренние нормы и ставки дисконтирования. Используя эту концепцию рационального действия, можно прогнозировать, что люди смогут выбрать стратегии, ожидаемые выгоды от которых превысят ожидаемые издержки. Без знания ситуационных переменных, влияющих на выгоды и издержки, такое предположение сделать невозможно. Эта общая концепция рациональных действий придает основной объяснительный вес не предположениям относительно процесса внутренних расчетов, а ситуационным переменным3.
|
|
|
В ситуации институционального выбора, как показано на рисунке 6.1, основные альтернативы у отдельных лиц следующие:
1) поддерживать продление действия «статус‑кво «‑правил;
2) поддерживать изменения одного или нескольких из «статус‑кво»‑правил.
Хотя одновременно может быть и больше одной альтернативы, однако окончательное решение возможно лишь между альтернативным набором правил и набором «статус‑кво»‑правил4. Стратегии, доступные индивиду, являются скорее стратегиями поддержки, чем выбора, поскольку никто и нигде не делает единоличные институциональные выборы, кроме как в полностью монократичной системе. Следовательно, будут изменены правила или нет, зависит от уровня поддержки этих изменений и правила агрегации, которое используется в ситуации институционального выбора.
|
|
|
То, как индивид оценивает ожидаемые выгоды в ситуации институционального выбора, зависит от имеющейся у него информации относительно выгод (или вреда), которые может вызвать альтернативный набор правил, по сравнению с преимуществами (или вредом), которые могут вытекать из дальнейшего использования «статус‑кво»‑правил5. То, как индивид оценивает ожидаемые издержки, зависит от имеющейся у него информации относительно:
1) первоначальных затрат на преобразование «статус‑кво»‑правил в альтернативный набор правил;
2) чистых расходов на мониторинг и принудительное исполнение, если произойдет изменение конфигурации на альтернативные правила.
Аналогично внутренние нормы и ставки дисконтирования зависят от информации, которой владеют индивиды в отношении норм, которыми руководствуются другие индивиды, и о диапазоне возможностей, которые для них могут быть доступны или нет вне конкретной ситуации. Данные, касающиеся выгод, издержек, общих норм и возможностей, являются набором переменных, влияющих на решение индивида– поддерживать изменение «статус‑кво»‑правил или нет.
|
|
|
Институциональному аналитику остается только установить значение интегральных переменных для прогнозирования индивидуальных стратегий, если соблюдены следующие три условия:
1) точные оценки для каждой переменной из набора;
2) индивиды полностью и точно интерпретируют информацию о чистой прибыли и чистых затратах и превращают ее в данные об ожидаемых выгодах и предполагаемых издержках;
3) поведение индивидов является скорее простым, чем стратегическим.
Первое условие эквивалентно утверждению о том, что был проведен достоверный и надежный анализ прибыли и затрат для выявления чистых выгод от альтернативного набора правил и известны все чистые издержки на трансформацию, мониторинг, обеспечение соблюдения правил и управление, связанные с альтернативными правилами. Тогда как в политических моделях часто предполагается, что объективная информация о выгодах и издержках существует и может быть использована индивидами, которые делают выборы, в естественных условиях индивиды должны вкладывать средства для получения информации о выгодах и издержках.
|
|
|
Многие из расчетов, используемых в «полевых» условиях, не связаны с монетизированными издержками и выгодами. Филиппинские фермеры, которые вкладывают труд, чтобы создавать и поддерживать свои ирригационные системы, способны оценивать стоимость их труда в этой деятельности и сравнивать ее с альтернативами, имеющимися в их распоряжении. Расходы на то, чтобы посвятить 50 дней для zanjera, вполне очевидны для любого фермера, который пытается поддержать семью. Кроме того, также очевидно, как урожайность сельскохозяйственных культур связана с коммунальной ирригацией. Количество труда, вложенного каждым фермером, записывается в книгу посещаемости, которую хранят у секретаря zanjera, но поскольку эта работа не оплачивается, то нигде, кроме этой книги, о ней не написано. Продукты, произведенные для потребления, также не отражены в рыночных сделках. Лица, которые активно задействованы в таких ситуациях, могут иметь точные суждения об издержках и выгодах альтернативных систем правил, учитывая разнообразие монетизированных и немонетизованих выгод и затрат. Лицам, находящимся в административном центре, гораздо труднее иметь точное суждение об относительных выгодах и издержках альтернативных правил, так как многие из этих затрат и выгод не отражаются и не обобщаются в составе информации для тех, кто находится извне ситуации.
Второе условие эквивалентно утверждению о том, что люди внимательны ко всей имеющейся информации и знают, как ее беспристрастно оценивать. Если первое и второе условия были выполнены, субъективные выгоды и издержки будут максимально приближены к объективным выгодам и издержкам. Третье условие эквивалентно утверждению о том, что люди не ведут себя оппортунистически для того, чтобы получить больше выгод, чем могут получить, ведя себя честно. Это условие означает честные оценки и взносы в коллективные выгоды, если существуют формулы для справедливого распределения расходов, а также готовность инвестировать время и ресурсы в решение общих проблем. Если это условие выполняется, некоторые из видов стратегического поведения, которые считаются причинами социальных дилемм, исчезнут.
К сожалению для аналитиков, очень мало исходных «полевых» настроек характеризуются этими тремя условиями, даже одним‑двумя из них. Такие переменные, как выгоды от использования альтернативного набора правил или затраты на мониторинг и принудительное соблюдение набора правил, редко фиксируются в такой форме, чтобы аналитик (или лица, которые делают институциональные выборы) мог оценить их простым исчислением. Итак, нужно выйти за пределы интегральных переменных в аналитике, предназначенной для использования в политических настройках, и перейти к ситуационным переменным, влияющим на них.
Оценка выгод
Позвольте мне проиллюстрировать этот процесс через обсуждение ситуационных переменных, влияющих на такую интегральную переменную, как «информация о чистых выгодах от альтернативных правил». Чтобы участник или аналитик мог оценить чистые выгоды от альтернативного набора правил, ему нужно ответить на следующие вопросы (в сравнении с предлагаемым набором правил со «статус‑кво»‑правилами):
1) какими будут предполагаемые средние потоки и ценность ресурсных юнитов на будущее?
2) насколько изменчивым может оказаться поток ресурсных юнитов?
3) какие качественные отличия появятся?
4) как долго сам ресурс сможет генерировать ресурсные юниты?
5) что произойдет: уменьшение, повышение уровня конфликтности или он останется таким же?
Легко или сложно ответить на эти вопросы, равно как и полученные конкретные ответы, будет зависеть от таких ситуативных переменных:
1) количества присваивателей;
2) размера ресурсной системы;
3) изменчивости ресурсных юнитов во времени и пространстве;
4) текущего состояния ресурсной системы;
5) рыночных условий;
6) количества и типа конфликтов в прошлом;
7) наличия зафиксированных данных о текущих условиях и исторических моделях присваивания;
8) особенностей «статус‑кво»‑правил;
9) особенностей предлагаемых правил (рис. 6.2).
Первую переменную в этом списке – количество присваивателей – включают в большинство теорий коллективных действий. Остальные ситуативные переменные учитываются редко6.
Чем больше ресурсная система и/или количество присваивателей, чем более непредсказуемым является поток ресурсных юнитов и рыночные цены на них, тем сложнее и дороже получить точную информацию о состоянии самого ресурса и вероятную величину потока ресурсных юнитов, если будет действовать любой набор правил. Это можно в определенной мере скомпенсировать, если данные о ресурсных условиях, качестве ресурсных юнитов, цене и уровне присваивания регулярно фиксируются. Для прибрежного рыболовства, например, цены и уровень присваивания можно зафиксировать, если все рыбаки доставляют для продажи всю выловленную ими рыбу в один порт. Если рыба скупается одним или несколькими покупателями, то можно зафиксировать объемы скупленной рыбы, и покупатель будет иметь представление о размерах уловов на этих угодьях. Если покупатель будет мотивирован поделиться этой информацией с рыбаками (когда, например, рыбаки создают артель), то рыбаки также могут получить точную информацию о своих предыдущих уловах и изменении стоимости улова с течением времени. Но если покупатель – монополист, который имеет стратегические причины для отказа в предоставлении информации, то он может знать об общих размерах и стоимости уловов гораздо больше, чем рыбаки.
Установление официального мониторинга (например, «хозяин воды» в случаях с подземными бассейнами или местные чиновники в швейцарских и японских общинных горах) обеспечивает присваивателей информацией, которую они бы не смогли получить иначе, – об уровне присваивания и состоянии самой ресурсной системы. Наличие организаций присваивателей, таких как кооперативы или добровольные ассоциации, как правило, увеличивает объем получаемой информации о переменных и ее распространении среди присваивателей, которые будут влиять на то, принесут ли изменения в правилах чистую выгоду.
Следовательно, то, воспринимает ли лицо какие‑либо преимущества, которые будут получены в результате изменения правил, будет зависеть от:
1) объективных условий ОР;
2) типа информации, которую генерируют и делают доступными для людей существующие институциональные механизмы;
3) правил, которые предлагаются как альтернатива.
Теперь должно быть понятно, что возможность получения выгоды путем изменения правил не является «фактом», который просто существует в мире для использования кем‑либо – присваивателями, аналитиками или государственными чиновниками, которые хотят улучшить благосостояние. Информацию о выгодах надо искать, систематизировать и анализировать.
Оценка издержек
Информация об издержках также существенно зависит от ситуационных переменных. На институциональный выбор влияют два основных вида расходов. Первым являются первоначальные издержки на изменение правил. Если ожидаемые затраты на изменение правил больше, чем возможные чистые выгоды, никакие дальнейшие расчеты стоимости производиться не будут. Присваиватели сохранят свои «статус‑кво»‑правила, при которых производится меньше выгод, чем производилось бы при альтернативных правилах, потому что расходы на изменение правил выше, чем возможные выгоды. Если предыдущие затраты на изменение правила не слишком высоки, то ожидаемые изменения окончательных расходов также будут оцениваться с учетом влияния предлагаемых правил на расходы на мониторинг и обеспечение соблюдения правил. Рассмотрим сначала ситуационные переменные, влияющие на информацию о расходах на изменения (рис. 6.3).
Расходы на изменение правил
Расходы на изменение правил – это ресурсы, выделяемые на обдумывание изменения правил (Buchanan and Tullock, 1962). Много переменных, которые считаются важными в текущих теориях коллективных действий, перечисленных выше, влияют на расходы на изменение правил. Эти расходы, например, прямо связаны с количеством лиц, совершающих институциональные выборы, с неоднородностью интересов, поставленных на карту, и процентом лиц, минимально необходимых для внесения изменений в «статус‑кво»‑правила (определяются набором правил, регулирующих процесс изменения правил). Расходы на изменение правил будут меньше, если есть способные лидеры. Поскольку расходы на изменение правил являются предварительными затратами, они имеют меньше шансов подвергнуться воздействию ставок дисконтирования участников. Сумма затрат на изменение правил не зависит от наличия лиц, которые ставят на карту существенные активы, но вероятность того, что эти расходы будут покрываться, прямо связана с наличием людей, получающих существенные выгоды от изменения правил7.
Однако несколько переменных, влияющих на расходы на изменение правил, не включены в приведенный выше список. Например, тип предлагаемого правила влияет на расходы на изменение правил. Затраты на создание сугубо частной ассоциации присваивателей для обсуждения общих проблем значительно меньше, чем затраты на создание местной публичной юрисдикции, которая может вводить налоги для всех граждан, проживающих в ее пределах. Правила обычно изменяются последовательно. Предлагаемые правила с положительно ожидаемыми выгодами и низкими затратами на изменения, вероятно, будут приняты быстрее, чем правила с высокими затратами. Если при‑сваиватели начинают с изменений с низкой стоимостью, то они, прежде чем вносить изменения, которые требуют существенных затрат, могут приобрести в их условиях соответствующий опыт. Если затраты на изменение некоторых правил достаточно низкие, один или два человека, которые получат большую пользу от этих изменений, могут оплатить все расходы самостоятельно. Следовательно, некоторые из шагов в процессе институционального развития могут и не быть дилеммами второго порядка, хотя другие, возможно, и будут иметь эту структуру. Дальнейшее получение выгод путем небольших изменений в правила может изменить смету более существенных изменений.
Нормы, которыми руководствуются лица при выборе соответствующих стратегий, участвуя в коллективном выборе, непосредственно и косвенно влияют на затраты на изменения. Например, когда люди используют конфронтационные стратегии, затраты на изменения резко возрастают (Scharpf, 1989). Когда некоторые люди опасаются, что другие попытаются организовать минимизационные коалиции, чтобы переложить затраты на лузеров, это повлияет на их готовность принять изменения, уменьшающие открытость правил, которые будут использоваться в будущем. Итак, присваиватели, руководствующиеся нормами, которые сдерживают оппортунистическое поведение, могут принимать более дешевые в применении правила, чем те, которыми руководствуются присваиватели, не имеющие таких норм.
Правила, установленные сейчас, будут также влиять на затраты на изменения (или затраты на применение) в последующие периоды времени. Изменения в операционных правилах могут влиять на уровень выгод и на их распределение между присваивателями. Существенные изменения в уровне и распределении выгод могут увеличить или уменьшить уровень конфликтности между присваивателями и, как следствие, трудностей, которые ожидают людей в попытках достичь будущих договоренностей8.
На расходы на изменения влияет также и то, имеют ли присваиватели существенную автономию, чтобы изменить свои правила. Высокоцентрализованные режимы пытаются применять унифицированные правила на всей подконтрольной им территории9. При таких условиях местные присваиватели должны убедить центральный орган изменить правила централизованно или убедить, что их случай может быть исключением. Если режим честный, то на изменение правил должны быть затрачены усилия и значительное время, затрачиваемое на бюрократические процедуры описания проблемы и того, что нужно сделать, на консультации с теми, кого коснутся запланированные изменения, чтобы предотвратить оппозицию изменениям, время тратится и на ожидание ответов, Если предложение отклонено, может быть потрачено время на апелляцию, Если же режим коррумпирован, может оказаться достаточно только взятки, и чиновники позволят изменить правила или будут игнорировать тот факт, что местные присваиватели используют набор внутренних правил, которые отличаются от официальных10, Кроме того, при коррумпированном режиме влиятельный человек может предотвратить изменение правил, подкупив должностных лиц,
Если режим позволяет существенную автономию местного самоуправления, задействованного в конституционных и коллективных выборах, то присваивателям могут позволить устанавливать собственные правила, пока они придерживаются при этом определенных процедур. Эти процедуры могут варьироваться от неформальных механизмов, которые гарантируют консультации, до формальных – подписание петиций, референдумы, законодательные и судебные процедуры, в этих процедурах прописываются общие правила, которые часто используются. Чем шире общие правила, необходимые для принятия решений по конституционному или коллективному выбору, тем выше затраты на принятие решений и тем меньшие потери понесут те, кто защищает «статус‑кво»‑правила (Buchanan and Tullock, 1962).
Там, где есть общие процедуры для изменения правил, присваиватели могут точно оценить затраты на изменения. Если для создания частных ассоциаций или кооперативов нужен устав, адвокат может сделать предварительную оценку стоимости разработки такого устава, Если для проведения референдума для создания округа требуется 1000 подписей под петицией, опытные организаторы могут обеспечить сравнительно хорошую оценку стоимости получения этих подписей,
Там, где присваиватели сталкиваются с чиновниками, которые имеют широкие дискреционные полномочия – позволить им изменить правила или нет, оценить затраты на изменения может быть трудно, Если такое разрешение требовало существенных законных или незаконных выплат в прошлом, присваиватели, возможно, не будут пытаться изменить правила, опасаясь, что затраты будут намного большими, чем возможные выгоды. Поэтому меньше инноваций и изменений в правилах следует ожидать от присваивателей, живущих в условиях политических режимов, предоставляющих региональным и национальным должностным лицам широкие дискреционные полномочия санкционировать изменения правил, регулирующих доступ и использование ОР (по сравнению с юрисдикциями, в которых допускается больше автономии).
Степень автономности лиц по изменению их правил будет зависеть от расположения их ОР и эффективности политического режима, при котором они живут. Автономия может формально не распространяться, но может быть в первую очередь результатом расстояния между ОР и ближайшими административными или политическими деятелями. Присваиватели, проживающие в отдаленных ОР, как правило, имеют больше автономии, чем те, ОР которых расположены вблизи центров управления. То, есть ли определенный ОР удаленным, очевидно, зависит также и от количества должностных лиц, которые работают на политический режим, от эффективности административного и политического аппарата политического режима и развитости транспортных и других коммуникаций.
На ситуационные переменные, которые влияют на информацию касательно расходов на изменения, влияют институциональные требования, установленные внешними органами власти, и прошлые институциональные решения, принятые местными присваивателями. Автономия конкретных местных присваивателей по разработке своих правил, конечно, очень зависит от того, что разрешено или запрещено центральными органами власти, и изменяется в зависимости от расстояния и способности внешней власти обеспечивать принудительное исполнение своих правил. На правила, регулирующие процесс изменения правил, на количество человек, которое нужно привлечь к принятию решений, и на результирующую гетерогенность представленных интересов влияют прошлые решения, принятые внешней властью или местными присваивателями, или и теми, и другими.
Принятие решения определенного типа будет достаточно сильно влиять на последующие возможности. Чтобы понять процессы институционального выбора, необходимо рассматривать их как исторические процессы, с помощью которых в настоящее время принимаются решения, основанные на прошлых решениях. Предварительные решения могут открыть некоторые будущие варианты развития и закрыть другие11. Откачиватели подземного бассейна Реймонд не обязательно осознавали, что как только они распределят какое‑то количество воды для всех и каждого, то возникнет рынок прав на водные ресурсы, но случилось именно так. Похожие рынки появились в Западном и Центральном бассейнах. После того как для мониторинга схем использования воды всеми откачивателями был назначен «хозяин воды», стоимость администрирования налога на откачку воды стала существенно меньше, чем была бы в случае избрания другого типа правового регулирования. С другой стороны, как только пропорционально распределили права на воду, любые будущие правила, которые могли бы более эффективно защищать права муниципальных водных компаний, чем права других лиц, которые используют эти бассейны, далее не рассматривались.
Итак, прошлое влияет на институциональные выборы несколькими способами. Текущие операционные правила – «статус‑кво»‑правила – это результаты решений, принятых ранее. Операционные «статус‑кво»‑правила всегда защищают одних лиц и оставляют незащищенными других. Предлагаемые изменения в эти правила должно поддержать количество лиц, достаточно существенное, чтобы получить власть для таких изменений, учитывая «статус‑кво» правила коллективного выбора и «статус‑кво» правила конституционного выбора для изменения правил. Почти во всех процедурах, применяемых в плоскости определенного коллективного конституционного выбора, «статус‑кво»‑правила будут иметь привилегированное процедурное положение. Прошлые институциональные выборы открывают некоторые пути для будущего развития и закрывают другие.
Расходы на мониторинг и принудительное соблюдение правил
Когда присваиватели намерены изменить свои правила, часть сметы будет касаться расходов на мониторинг и обеспечение соблюдения новых правил. Наблюдение за деятельностью различных людей и оценка того, насколько их действия или результаты разрешены набором правил, предусматривает использование рабочего времени и других ресурсов, которые могли бы быть направлены на другие мероприятия. Мониторинг деятельности часто осуществляют сами присваиватели, занимаясь своей обычной деятельностью (так рыбаки смотрят за посторонними лодками) или как специальную работу (так каждый из ирригаторов отвечает за проверки оросительного канала в течение определенного периода времени). Содержание судов, полиции и пенитенциарных учреждений для обеспечения соблюдения правил также предусматривает использование ресурсов, которые можно продуктивно использовать для других целей.
На расходы на мониторинг влияют физические атрибуты самого ресурса, технологии, применяемые для устранения от ресурса и для присваивания, маркетинговые мероприятия, предложенные правила и легитимность, предоставленная внешней властью по результатам институциональных выборов (рис. 6.4). Чем больше ресурс, тем больше и расходы на «ограждение» и/или патрулирование границ для недопуска посторонних присваивателей. Для многих природных ресурсов, таких как рыболовство, ограждение физически невозможно. Дорогостоящей может быть даже поддержка эффективных маркеров. Прибрежные рыболовства, а особенно расположенные в лагунах и заливах, тратят на отстранение меньше, чем морские рыболовства. В таких ресурсах, как бассейны подземных вод и залежи нефти, ресурсные юниты двигаются все глубже под землю, откуда их все труднее добыть. Даже определение физических границ таких ресурсов требует дорогих геологических исследований. Однако после того, как границы установлены, скрыть наличие чужой врезки может быть нелегко. Первоначальной стоимостью устранения могут быть правовые действия, необходимые для прекращения использования ресурса неавторизованными пользователями.
Факторы, повышающие способность пользователей увидеть или услышать друг друга во время своей присваивательной деятельности, как правило, уменьшают затраты на мониторинг и обеспечение выполнения норм. Кроме того, если все присваиватели после окончания деятельности возвращаются в одно и то же место и количество присвоенных каждым ресурсных юнитов открыто для случайной проверки, то затраты на мониторинг будут низкими. Наличие общих правил, определенных самими присваивателями, компенсирует множество физических недостатков в мониторинге определенного ресурса. Общие нормы, касающиеся легитимности правил и необходимости их соблюдать, позволяют сократить расходы на мониторинг, а отсутствие их приводит к увеличению этих расходов. Доступность недорогих средств для фиксации и распространения информации о регулируемой деятельности также уменьшает затраты на мониторинг.
Правила затрат на мониторинг и принудительное исполнение сами по себе очень различаются. Чем чаще необходим мониторинг, тем больше ресурсов тратится на количественную оценку. Правила, которые однозначно утверждают, что определенные действия (кто бы их ни совершал) запрещены, являются менее затратными для мониторинга, чем правила, которые требуют дополнительной информации о том, кто как себя ведет и почему.
Правила, которыми указываются даты открытия и закрытия сезона, как те, что используются в швейцарских и японских общинных горах, намного дешевле для мониторинга, чем те, которые определяют квоты для каждого присваивателя по объему присваивательной деятельности (например, акро‑футы откачиваемой воды, тонны выловленной рыбы). Каждый, кого уличили в присвоении с ресурса до или после официального разрешенного сезона, однозначно является нарушителем правил. Любой присваиватель может обжаловать такое нелегальное использование, не опасаясь, что его обвинение впоследствии будет признано необоснованным. Правила, ограничивающие технологии присваивания (например, по типам рыболовства в Новой Шотландии), также не настолько дорогие для принудительного обеспечения, как правила, определяющие разрешенное для извлечения количество ресурсов.
Соблюдение правил, объединяющих лиц, у которых будет соблазн нарушать, и тех, кто особенно будет страдать от такого обмана, также легче мониторить, чем правила, зависящие от случайного разоблачения правонарушителя лицом, которое может лишь косвенно пострадать от нарушения. Когда ирригаторы используют оросительные каналы в течение определенных временных интервалов, как в Мурсии и Ориуэле, то каждый мотивирован убедиться в полном получении всей своей воды, а также в том, что следующий ирригатор не попытается взять воду слишком рано. При переключении с одного ирригатора на другого скорее всего присутствуют оба: так они обеспечивают соблюдение правил. По аналогичным причинам минимальных затрат требует мониторинг норм, сформулированных касательно рыболовного промысла Алании.
Правила, устанавливающие лимиты количества ресурсных юнитов, которые можно получить в течение всего сезона или года, более дорогие для реализации. Будет ли экономически целесообразно использовать квоты (которые могут быть товарными), будет зависеть от регулярности потока, возможностей хранения в ОР, типов фиксации, которая может осуществляться регулярно, и ценности самих ресурсных юнитов.
В дополнение к физическим характеристикам ресурса и конкретным предусмотренным нормам, другим фактором, влияющим на затраты на мониторинг и принудительное соблюдение, является признание властями соответствующей юрисдикции легитимности местных правил. Пример Мавеля четко доказывает: если внешняя власть отказывается применять местные правила по отстранению участников или даже свои правила, местные присваиватели не могут устранять новых участников, даже если они очень этого хотят. В некоторых регионах мира региональные или национальные правительства поддерживают локально развитые системы собственности, и местные присваиватели за относительно низкую стоимость могут рассчитывать на помощь правительственных чиновников в устранении посторонних присваивателей, если угроз местных присваивателей окажется недостаточно.
В тех регионах, где национальные правительства не уважают имущественные права, которые местные присваиватели разработали для себя (например, Новая Шотландия и Ньюфаундленд), затраты на устранение могут стать очень высокими (Cordell and McKean, 1986; A. Davis, 1984; Matthews and Phyne, 1988). Действительно, «аборигенные» институции, которые развивались в отдаленных местностях, со временем могут стать несостоятельными, если эти районы станут привлекательными для внешних пользователей, которые имеют поддержку региональных или национальных правительств. Некоторые национальные правительства оказывают значительную экономическую поддержку развитию современного рыболовного флота, который затем успешно вмешивается в прибрежные рыболовные угодья, ранее «принадлежавшие» местным рыбакам. Без преимущества полученного легального статуса небольшие группы местных присваивателей могут столкнуться с высокими издержками для устранения хорошо финансируемых, поддерживаемых правительством пользователей, которые не имеют местных имущественных прав.
Оценка общих норм и других возможностей
То, как люди сопоставляют и оценивают свои выгоды и издержки, будет зависеть от норм, которые они усваивают, и ставок дисконтирования, которые они используют. Коулман (Coleman, 1987a) различает усвоенные лицами нормы, согласно которым санкции за несоблюдение являются внутренними расходами (например, чувство вины, беспокойство, чувство унижения собственного достоинства), и общие нормы, согласно которым санкции за несоблюдение накладываются другими лицами из той же группы, недовольными нарушением нормы. Лица часто усваивают общие нормы, и в этом случае несоблюдение норм влечет за собой как внутренние психологические, так и внешние социальные расходы.
Присваиватели, которые живут рядом с ОР, из которых они присваивают, и взаимодействующие друг с другом во многих ситуациях, кроме совместного использования ОР, склонны развивать сильные нормы приемлемого поведения и доносить свои взаимные ожидания друг к другу через большое количество укрепляющих контактов (рис. 6.5). Причина всеобщей враждебности прибрежных рыбаков на малых лодках к большим траулерам – не только в том, что технологии присваивания, используемые траулерами, гораздо мощнее, чем у них. Зачастую владельцы траулеров живут в другом месте, принадлежат к другим этническим или расовым группам и не очень придерживаются местных норм поведения. Они не выпивают в местных барах, их семьи не живут в рыбацких поселках, они не задействованы во взаимоотношениях, которые зависят от создания репутации лиц, придерживающихся обещаний и воспринимающих нормы поведения местной общины.
Присваиватели, занимающиеся деятельностью за пределами ОР и в экономике, в которой есть и другие возможности, скорее всего, будут иметь более высокую ставку дисконтирования, чем присваиватели, которые предполагают, что они и их дети будут зависеть от местного ОР. Кроме того, известно, что общие нормы могут повлиять на ставки дисконтирования так же, как и информация о других возможностях. У людей, живущих в общине, где осуждается пренебрежение к будущему, будет более низкая ставка дисконтирования, чем у людей, живущих в общине, где отсутствие такого осуждения сопровождается поиском краткосрочной выгоды в противовес долгосрочной прибыли12.
Процесс институциональных изменений
Можно прогнозировать, что в среде с высокой конкуренцией те, кто не ищет и не выбирает альтернативные правила, которые могут увеличить чистую прибыль, проигрывают тем, кто успешно принимает лучшие правила. Именно работа фирмы на конкурентных, или хотя бы соревновательных, рынках позволяет теоретикам предположить, что фирмы, которые выживут, станут выбирать стратегии, которые позволят максимизировать прибыль (Alchian, 1950). Теоретическое равновесие в рыночных моделях существует после того, как ликвидируются все неэффективные, немаксимизирующие прибыли фирмы. Процесс достижения равновесия не находится в центре этих моделей; скорее они фокусируются на характеристиках рынка и фирмах на рынке при теоретическом равновесии. То, что многие фирмы не максимизируют прибыль до достижения равновесия, не имеет значения, если теоретический вопрос касается характеристик субъектов, находящихся в равновесии. Институциональная структура открытого рынка и теоретический интерес к статическому равновесию позволяют теоретикам постулировать максимизацию одной переменной – доходов – как правило внутреннего решения в рыночной ситуации для рациональных людей. Кроме того, цена является достаточной статистической цифрой для суммирования неограниченного количества конкретной информации, имеющей значение для предпринимателя. Максимизация прибыли является полезным теоретическим инструментом для прогнозирования поведения в статической ситуации на рынке, но она не позволяет теоретикам предусматривать инновационные технологические или организационные изменения или то, какие фирмы, скорее всего, выживут13.
Ситуации ОР редко являются настолько мощными в стимулировании участников, даже выживших, в направлении эффективности, как конкурентные рынки. Нет какой‑либо одной переменной, такой как рыночная цена, которая могла бы быть использована как основа для осуществления рациональных выборов в среде ОР. Простая кратковременная максимизация прибыли как ответ на рыночную цену за ресурсный юнит в среде ОР может стать именно той стратегией, которая разрушит ОР полностью. Важное значение могут иметь немонетизированные отношения. Следовательно, не очень благоразумно как для теоретической стратегии предполагать, что выборы касательно правил делаются для максимизации какой‑то одной исследуемой переменной. Уровень неопределенности при выборе новых правил намного больше, чем уровень неопределенности при выборе стратегий ценообразования, когда спрос и предложение фиксированы. Ожидаемые результаты использования новых правил не достигаются автоматически. Они зависят от многих будущих выборов, которые сделают много разных людей в зависимости от того, как они будут интерпретировать смысл правил и действительно ли они будут придерживаться этих правил, мониторить друг друга и налагать санкции за несоблюдение14.
Вместо того чтобы рассматривать решение об изменениях в правилах как механические процессы расчета, лучше занять такую теоретическую позицию: рассматривать институциональные выборы как процесс принятия обоснованных решений относительно неопределенных выгод и издержек. Это дает возможность опираться на эмпирически поддержанные теоретические работы социальных психологов, касающиеся процессов суждения человека в попытке охарактеризовать процесс институционального выбора15. Все суждения людей в неопределенных и сложных средах являются предметом нескольких известных предубеждений.
Люди, например, придают большее значение потенциальным потерям, чем потенциальным выгодам (Hardin, 1982; Kahneman and Tversky, 1979). Следовательно, они будут серьезнее оценивать дифференцированно ожидаемые выгоды от предотвращения будущих убытков, чем выгоды от производства будущих благ. Из этого можно вывести некоторые общие прогнозы ситуационных переменных, которые могут склонить людей к принятию новых правил для защиты активов ОР. Склонность политических лидеров к обсуждению проблем ОР с использованием «кризисных» терминов становится гораздо понятнее, если учесть, что люди обращают больше внимания на предполагаемый вред, чем на предполагаемые преимущества того же размера. Кроме того, следует ожидать, что присваивателям или кому‑либо другому труднее управлять ресурсными системами, которые могут быть быстро разрушены (например, популяции рыб, которые мигрируют не отдельно, а преимущественно косяками), чем более устойчивыми к разрушению ОР.
Следует ожидать, что принять новые правила, ограничивающие присваивательную деятельность, люди будут стремиться тогда, когда есть четкие показатели деградации природных ресурсов, которые, как правило, воспринимаются как точные предсказатели будущего вреда, или же когда лидеры способны убедить других, что «кризис» неизбежен. Жиль и Джамтгаард (Gilles and Jamtgaard, 1981), например, утверждают, опираясь на несколько эмпирических исследований, что продукт, который производится на пастбище (молоко, шерсть, мясо), может повлиять на способность присваивателей быстрее узнать о неблагоприятных условиях, если они возникнут. доения проводят ежедневно, и разница в надоях быстро становится очевидной для скотоводов. Шерсть стрижется реже, но ее качество бросается в глаза тем, кто разводит овец. Качество мяса, произведенного для рынка, контролируется реже и даже может быть неизвестно скотоводам. Итак, качество и своевременность информации, которую присваиватели ОР получают о своих ресурсах, изменяется в зависимости от того, как используются ресурсные юниты, а также в зависимости от типов ресурсов. Проблемы откачивателей подземных вод в получении точной и достоверной информации о состоянии их ОР – более сложные, чем у скотоводов, независимо от конечных продуктов деятельности скотоводства.
По сравнению с неопределенными выгодами и издержками, растянутыми во времени, начальные затраты на изменения вычислить легче, а иногда они бывают весьма значительными. Все присваиватели уделяют больше внимания непосредственным расходам, чем выгодам, которые растянуты в будущем. Учитывая тенденцию лиц, принимающих решения, серьезнее относиться к перспективам потерь, чем к выгодам, затраты на изменения имеют дополнительное значение в суждениях, которые делают присваиватели в связи с изменением их правил. Мало вероятно, что присваиватели ОР будут немедленно покрывать расходы на изменение своих правил, если чистая дисконтная выгода от изменения правил ожидается небольшой.
Возможности отдельных лиц сделать точные оценки на основании статистической вероятности также весьма ограничены. в исторической перспективе люди склонны придавать большее значение последним событиям, чем более отдаленным во времени. Следует ожидать, что изменения в правилах будут внесены после нескольких лет с плохой урожайностью ОР, но не будут внесены после нескольких относительно удачных. Сторонники новых институций, связанных с проблемами водоснабжения, молятся о засухе, которая предшествовала бы непосредственно специальным референдумам или иным моментам принятия решений касательно институционального выбора16. Когда количество ресурсных юнитов существенно меняется от сезона к сезону, присваивателям особенно трудно получать точные оценки средней урожайности и обоснованное суждение о том, что урожай низкий. При наличии общего опыта легко доказать, что ресурс имел низкий урожай в прошлом и произошло улучшение. А вот вести точный длительный учет и осуществить соответствующую техническую экспертизу, чтобы сделать точные прогнозы о будущем, намного дороже.
Определенный набор правил, спроектированный присваивателями или кем‑то другим, редко содержит все правила, которые можно использовать для управления в текущей ситуации. Предлагаемые правила, вероятно, будут из репертуара правил, уже знакомых тем, кто их предлагает. Учитывая существенную неопределенность, связанную с любым изменением правил, менее вероятно, что люди примут незнакомые правила, и более вероятно, что адаптируют те правила, которые используются в аналогичных обстоятельствах и работают относительно хорошо. в случае значительного экспериментирования с различными правилами присваиватели узнают о влиянии этих правил, анализируя опыт присваивателей, которые используют аналогичные ОР с разными правилами.
В Южной Калифорнии, например, откачиватели подземных вод Западного и Центрального бассейнов ознакомились с опытом коллег бассейна Реймонд, прежде чем принять варианты правил, которые использовались в этом бассейне. Институциональные механизмы, которые способствуют общению между людьми, сталкивающимися с похожими проблемами, такие как общерегиональные объединения, увеличивают базу знаний о том, как на практике работают различные правила. Можно изучать и плохие уроки. Некоторые из водопользователей пустыни Мохаве считали, что они могли бы применять стратегии судебного процесса и формирования специальных округов, использованные в бассейнах Реймонд, Западном и центральном.
Вместо применения на практике урока, который учил начинать с небольших изменений на уровне бассейна, прежде чем пытаться построить межбассейновые институции, они начали с межбассейнового уровня, прежде чем спроектировать внутренние бассейные институции. То, что сработало как инкрементные низовые стратегии на уровне бассейна, не сработало при попытке внедрения на региональном уровне.
До сих пор я не обращалась к возможным индивидуальным различиям между лицами, задействованными в ситуации институционального выбора. Выгоды, получаемые в случае действия «статус‑кво»‑правил или альтернативных правил, могут не одинаково воспринимать все присваиватели определенного ОР. Если текущий набор правил защищает одну подгруппу присваивателей, оставляя другим риск получения убытков в будущем, то обе группы будут оценивать «статус‑кво»‑правила по‑разному. Некоторые присваиватели могут быть защищены их физическим местоположением (а не правилами), они будут менее подвержены изменениям, чем другие. Далее расположенные присваиватели (город Хоторн в Западном бассейне) могут рассматривать предлагаемые изменения в правилах как ограничивающие их уровень присваивания, мало давая им взамен. Благодаря их физическому расположению они еще долго будут получать выгоду от доступа к ОР, даже после того, как все остальные будут устранены. Предлагаемые правила склонны иметь сильный дистрибуционный эффект (Libecap, 1989).
Прогнозирование институциональных изменений
Конечно, мы можем отбросить утверждение о том, что присваиватели неспособны на поставку своих собственных институций для решения проблем ОР, но мы не можем заменить его на презумпцию того, что присваиватели примут новые правила, если чистая прибыль от изменения правил будет превышать себестоимость. Чистые выгоды и издержки от изменения операционных правил, связанных с ОР, не существуют как независимые переменные, легкодоступные присваивателям ОР или должностным лицам внешних режимов для простого расчета максимизации. Выгоды и издержки должны быть выявлены и взвешены лицами с использованием суждений людей в неопределенных и сложных ситуациях, которые еще более осложняются тем, что другие лица ведут себя стратегически.
Проектирование и внедрение новых институций для решения проблем ОР – трудная задача, независимо от того, насколько однородны группы, насколько хорошо проинформированы члены об условиях их ОР и как глубоко укоренены обобщенные нормы взаимодействия. Учитывая обычно имеющиеся сильные искушения уклонения, «безбилетничества» и общего оппортунизма в случаях, когда люди сталкиваются с проблемами ОР, никогда нельзя быть уверенными в преодолении таких проблем. Ни одно сильное внешнее давление не поведет людей в направлении положительного решения таких проблем. Даже больше: если существует сильное давление в направлении уникальных результатов, им, скорее всего, будет недоставать равновесия, имеющегося в трех моделях, которые рассматривались в разделе 1. Мы знаем, что люди могут использовать свой потенциал для саморефлексии, коммуникации и возложения на себя обязательств для разработки новых правил для решения проблем ОР, но мы не можем утверждать, что это обязательно произойдет. Если же люди находят правила, которые работают относительно хорошо, они могут иметь мало мотивации для продолжения затратного процесса поиска правил, которые будут работать еще лучше. «Если не ломается, лучше не трогать» – это правило касается не только физического капитала, но и институционального.
Подчеркнув важность конкретных ситуационных переменных и то, как они влияют на суждения людей относительно выгод и издержек на институциональные изменения, я сейчас подытожу, что, по моему мнению, можно сказать о прогнозировании институциональных изменений. Для этого необходимо учитывать не только переменные, характеризующие конкретную ситуацию ОР, но и тип внешнего политического режима, при котором используется ОР.
Чтобы начать это исследование, рассмотрим ОР, в котором присваиватели сталкиваются с проблемами: в отдаленном месте, при политическом режиме, который преимущественно равнодушен к тому, что происходит с ОР. Это «нулевые условия» относительно роли внешнего режима во внутренних выборах. В подобной ситуации вероятность принятия присваивателями ОР ряда инкрементных изменений в оперативные правила для улучшения общего благосостояния прямо пропорционально зависит от таких внутренних характеристик:
1) большинство присваивателей разделяют общее мнение, что им будет нанесен вред, если не примут альтернативные правила;
2) большинство присваивателей одинаково подвержены влиянию предложенных изменений в правила;
3) большинство присваивателей высоко ценят продолжение деятельности этого ОР, другими словами, они имеют низкие ставки дисконтирования;
4) присваиватели сталкиваются с достаточно низкими затратами на информацию, изменения и принудительное исполнение;
5) большинство присваивателей разделяют общие нормы касательно взаимодействия и доверия, которые могут быть использованы как начальный социальный капитал;
6) группа присваивателей ОР является относительно небольшой и стабильной.
Эти переменные упорядочены, начиная с тех, которые я считаю наиболее существенно влияющими на вероятность того, согласятся ли люди на новые правила, которые улучшат их благосостояние, и заканчивая теми, которые я считаю менее важными. Хотя значительный акцент делают на размере группы, задействованной в проблемах коллективных действий, я все же считаю первые пять переменных важнее количества задействованных лиц17.
Большинство ОР в современном мире не существуют изолированно. Чем ближе расположен ОР к другим центрам экономической активности, тем больше вероятность того, что население этой территории, стоимость ресурсного юнита, а также деятельность присваивателей в соседних ОР изменится так, что это может негативно сказаться на результатах, достигнутых этим ОР. В неотдаленных местах ориентация господствующего политического режима способна существенно влиять на то, смогут ли местные присваиватели осуществить поставку собственных институций, или же будут зависеть в решении их проблем от внешней власти.
Люди, неспособные поставлять новые правила в индифферентной среде, могут достичь успеха в принятии новых правил при политическом режиме, который дает существенную местную автономию, инвестирует в правоохранительные органы, а также предоставляет общие площадки для институционального выбора и урегулирования конфликтов. Иначе говоря, региональные и национальные правительства могут сыграть положительную роль в обеспечении возможностей для повышения способности местных присваивателей участвовать в эффективном институциональном планировании. Эта положительная роль очень отличается от того, что предусматривается в предложениях по централизации контроля над природными ресурсами. Я проиллюстрировала эту разницу в разделе 1 с помощью анализа, основанного на Играх 2, 3 и 4, с одной стороны, и Игре 5 – с другой. Разницу можно проиллюстрировать на примерах стратегии, принятой Департаментом водных ресурсов (Department of Water Resources) в Калифорнии, по сравнению с Канадским министерством рыболовства и океанов (Canadian Department of Fisheries and Oceans) в Ньюфаундленде. Я сильно сомневаюсь, что откачиватели грунтовых вод бассейна Реймонд, Западного и Центрального смогли бы разработать те институциональные инновации, которые они разработали, если бы не имели профессиональных информационных услуг, предоставляемых геологической службой США и Калифорнийским департаментом природных ресурсов (US Geological Survey and the California Department of Natural Resources). Хотя присваиватели оплатили часть расходов за проведенные технические исследования, им не пришлось покрывать все расходы, потому что государственные учреждения уже имели существенную информацию о геологическом строении южной Калифорнии.
Также, если бы они не смогли использовать процедуры справедливого суда, то было бы крайне трудно заключить соглашение по урегулированию прав на водные ресурсы, которое считали бы легитимным все участники. Опять же, участники разделили оплату расходов со штатом Калифорния. Были использованы также и другие общие институциональные возможности, когда местные присваиватели готовили законопроекты и вели переговоры с другими присваивателями по всему штату, чтобы учесть и их интересы. Законопроекты впоследствии были одобрены законодательным собранием штата, и это стало основой для организации нескольких специальных округов и проведения межокружных мероприятий.
Роль политических институций в примерах с подземными водами Калифорнии не ограничивалась простым предоставлением общих возможностей. Центральная и местная власть также отвечали за надзор. Когда определялись специальные округа, предложенные границы этих округов рассмотрели на предмет исключения тех, кто ничего не получал от введенных в округах налогов. Хотя суд готов был согласиться на урегулирование путем переговоров, опираясь на новую концепцию, выработанную во время них, участники не согласовали бы ни одной договоренности, если бы одни участники не поделились с другими своими правами на воду. Важным фактором в принятии этих решений был также надзор местных и государственных должностных лиц для обеспечения справедливого решения. Учитывая разнообразие интересов, отсутствие точной информации о подземных бассейнах, большое количество участников, относительно высокие ставки дисконтирования, нежелание участников полагаться на добровольное взаимодействие и высокую стоимость изменений, очень сомнительно, что присваиватели этих ОР, столкнувшись с равнодушным политическим режимом, смогли бы осуществить поставку новых институций для решения сложных проблем, стоящих перед откачивателями бассейнов Реймонд, Западного и Центрального. Неспособность откачивателей Мохаве преуспеть свидетельствует о том, что даже при таком политическом режиме успешное решение сложных проблем не гарантировано.
Принимая во внимание то влияние, которое безразличные и благоприятные режимы могут оказывать на вероятность утверждения присваивателями новых правил, которые будут предусматривать улучшение общих результатов, вернемся к тому, что можно ожидать от режима, чьи чиновники предполагают, что именно они, а не присваиватели, должны решать проблемы ОР. Сначала представим честных чиновников, которые действительно заинтересованы в оказании помощи в решении проблем ОР. Как только национальные или региональные правительственные чиновники отмечают, что они считают себя ответственными за решение проблем ОР, можно ожидать, что местные присваиватели, которые еще не имеют созданных местных институций, станут ждать, что все их проблемы будет решать прави‑тельство18. Если кто‑то другой соглашается оплатить расходы по поставке новых институций, трудно преодолеть соблазн «безбилетничества». Тогда проблемой для некоторых присваивателей является презентация «фактов» о местной ситуации таким образом, чтобы должностные лица, которые могут не знать как следует местных условий, способствовали созданию институций, предоставляющих преимущества некоторым людям над другими19. Те лица, которые имеют ресурсы, позволяющие им лучше презентоваться в глазах внешних чиновников, скорее всего, получат правила (или исключения из правил), которые предоставят им наибольшие преимущества.
Можно ожидать, что честные, трудолюбивые региональные или национальные чиновники также могут поставлять новые институции ОР, хорошо адаптированные к местным условиям некоторых ОР, находящихся под их юрисдикцией. Но тенденция навязывать одинаковые для всей юрисдикции, а не специализированные правила, которые применялись для отдельных локаций в пределах юрисдикции, крайне затрудняет для этих должностных лиц установление и обеспечение соблюдения таких правил, которые были бы эффективными и справедливыми для местных присваивателей. Пытаться побудить местных присваивателей взять на себя обязательства соблюдать правила, которые те воспринимают как неэффективные и несправедливые, – трудно, и расходы на мониторинг и обеспечение соблюдения таких правил должны быть выше, чем касательно правил, созданных участниками и адекватных местным условиям.
Если же вместо честных чиновников возьмем коррумпированные централизованные режимы, то проблемы, связанные с институциональной поставкой, становятся все сложнее. Местные присваиватели могут создать свои местные институции вне правовых рамок. Конечно, можно ожидать, что любая группа местных присваивателей, которая способна выполнить такую трудную задачу, должна быть очень однородной, владеть информацией о своих ОР и поведении членов группы, иметь очень низкие ставки дисконтирования и в целом будет обладать всеми из желаемых экстремальных характеристик, перечисленных ранее. И более вероятным исходом будет опыт жителей ирригационных поселений системы Киринди Ойя в Шри‑Ланке, где никто ни с кем не сотрудничает и все живут в условиях гидрологического кошмара.
Вызов ДЛЯ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК
Такие рамки для анализа проблем институционального выбора иллюстрируют сложные конфигурации переменных, к которым необходимо обращаться, когда в «полевых» условиях люди пытаются создать правила для улучшения их индивидуальных и общих результатов. Причиной презентации этого сложного комплекса переменных как основы, а не как модели, является именно то, что никто не может охватить (по крайней мере, с существующими методами) эту степень сложности в рамках одной модели. При выборе модели отношений можно учесть только подмножество переменных. И даже в таком случае, как правило, необходимо установить, что некоторые из них равны нулю или имеют абсолютное значение. Типичные предположения относительно полноты информации, независимых действий, абсолютной симметрии интересов, отсутствия ошибок людей, отсутствия норм взаимодействия, нулевых затрат на мониторинг и принудительное обеспечение выполнения правил, неспособности к трансформации ситуации как таковой приводит к использованию не универсальных теорий, а довольно‑таки специализированных моделей. Составить карту семейства моделей так же важно, как и разработать конкретные модели. Если социальные науки должны соответствовать потребностям анализа политических проблем, то вызов будет заключаться в подготовке карты территории и интеграции усилий для разработки надежных моделей для отдельных участков этой территории. Каждый ОР можно рассматривать как нишу в этой эмпирической местности.
Полностью положиться на модели в закладке фундамента для анализа политики – значит попасть в интеллектуальную ловушку, потому что тогда ученые предполагают, что они – всезнающие наблюдатели, способные понять основы того, как работают комплексные, динамические системы, путем создания стилизованных описаний некоторых аспектов этих систем.
С ложной уверенностью презюмированного всезнайства ученые чувствуют себя комфортно, разрабатывая для правительств предложения, которые являются порождением их моделей как всевластной силы, способной исправить недостатки, существующие во всех «полевых» условиях.
В современной концепции социального устройства «правительство» часто рассматривается как внешний агент, чье поведение в моделируемой ситуации экзогенное. Сагден утверждает: политические аналитики, которые придерживаются этой точки зрения, считают, что они анализируют поведение частных лиц, а затем – консультируют «само» правительство, что нужно делать:
Большинство современных экономических теорий описывает мир под председательством правительства (и, что важно, не правительств) и видит этот мир глазами правительства. Правительство должно нести ответственность, иметь волю и силу, чтобы перестроить общество любым способом для максимизации социального обеспечения; как американские ковбои в хорошем вестерне, правительство готово броситься на помощь, когда рынок «несостоятелен», и работа экономиста состоит в том, чтобы консультировать правительство, когда и как это сделать. Частным лицам, наоборот, приписывается практически отсутствие возможности для решения коллективных проблем между собой. Это приводит к искажению представления о некоторых важных экономических и политических вопросах.
(Sugden, 1986, p. 3)
Примерами этого искаженного представления и непосредственного отношения к анализу институциональных изменений в условиях ОР является исследование Ролф (Rolph, 1982, 1983) усилий по регулированию ОР, в том числе – многих бассейнов подземных вод южной Калифорнии, рассмотренных в разделе 4. Описав общие проблемы чрезмерного потребления таких ресурсов, Ролф указывает, что «...правительство (любая из трех ветвей власти) призвано распределить права пользователей как средство ограничения деятельности по производству или потреблению» (Rolph, 1983, p. 51). О пользователях подземных вод она пишет: «...они обратились к правительству за программой, которая будет поровну ограничивать использование среди существующих пользователей» (Rolph, 1983, p. 51). Она была озадачена противоречием в том, что пользователям разрешено приобретать частные имущественные права на то, что является государственным или коммунальным ресурсом. Исследовательница утверждает: «...если правительство предсказало будущее ухудшение ресурса, то оно могло бы претендовать на него „сначала", до того, как пользователи сделали инвестиции» (Rolph, 1983, p. 51). Поскольку параметры ее все же озадачили, она спрашивает:
Если правительство предпринимает шаги для ограничения использования, то должно ли оно просто выделить полные имущественные права небольшим подгруппам пользователей, лишая других ограниченных коммунальных прав? Кроме того, должно ли оно отобрать ресурс у актуальных пользователей и перераспределить его? Или сначала забрать, а потом снова продать ресурс нынешним пользователям?
(Rolph, 1983, p. 51–52)
Удивительно, но в своих наблюдениях относительно примеров с подземными водами Ролф видит лишь одного релевантного политического игрока – аморфную, фантастическую организацию, которая обладает всеми полномочиями, под названием «правительство». Пользователи рассматриваются как те, что обращаются «к правительству за программой», а не пытаются сами найти действенное и справедливое решение сложных проблем на имеющихся площадках в судах, в законодательных, а также в местных органах власти.
Модели, которые представители социальных наук, как правило, используют для анализа проблем ОР, имеют обратный эффект: поддерживают увеличение централизации политической власти, во‑первых, люди, которые используют ОР, рассматриваются как способные на краткосрочную максимизацию, но не на долгосрочные рефлексии относительно общих стратегий для улучшения результатов, во‑вторых, считается, что эти люди попадают в ловушку, из которой не могут выбраться без внешних органов власти, которые навязывают решения, в‑третьих, институции, которые люди могут создать, игнорируются или отвергаются как неэффективные, и при этом никто не разбирается, как эти институции могут помочь получать информацию, сократить расходы на мониторинг и принудительное исполнение решений, а также справедливо распределить права присваивания и обязанности по снабжению, в‑четвертых, решения, представленные как такие, которые навязывает «само» правительство, основаны на моделях идеализированных рынков или идеализированных государств, в социальных науках мы сталкиваемся с такими же серьезными вызовами касательно анализа проблем ОР, как и локальные общины, которые ведут ежедневную борьбу, преодолевая эти проблемы. Изобретательность в теоретизировании требует от ученых в области социальных наук заняться созданием моделей20, а не ограниченным теоретическим исследованием на этом специфическом уровне дискурса, Мы должны оценить аналитические возможности, которые можно получить из предыдущих интеллектуальных усилий таких выдающихся личностей, как Гоббс, Монтескье, Юм, Смит, Мэдисон, Гамильтон, Токвиль и многие другие21. Современные исследования в теории государственного и социального выбора, экономике транзакционных издержек, новой институциональной экономике, праве и экономике, теории игр и во многих смежных отраслях22 вносят важные вклады, которые должны быть вовлечены в теоретически подкрепленные эмпирические исследования как в лабораторных, так и в «полевых» условиях.
Примечания
РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОБЩЕМ
1 Приписываемая Мерриллу М. Фладу и Мелвину Дрешеру (Merrill M. Flood and Melvin Dresher) и формализованная Альбертом В. Такером (Albert W. Tucker) (R. Campbell, 1985, p. 3) игра описывается так (Luce and Raiffa, 1957, p. 95): «Двое подозреваемых взяты под стражу и отделены друг от друга. Окружной прокурор уверен, что они виновны в некоторых преступлениях, но у него недостаточно доказательств, чтобы обвинить их в суде. Он говорит каждому из них, что у них есть две альтернативы: либо признаться в преступлении, относительно которого в полиции уверены, что он его совершил, либо не признать себя виновным. Если оба не признаются, то окружной прокурор обвинит их по очень незначительному сфабрикованному обвинению, такому как мелкая кража или незаконное хранение оружия, и они оба получат незначительные наказания; если оба признаются, то пойдут под суд, но он потребует наказания ниже максимального; но если один признает вину, а другой – нет, то тот, кто признается, получит послабление режима, а другой получит «по полной программе». В виде сроков пребывания в тюрьме стратегическую проблему можно сократить так:
| Заключенный 2 | ||
| Заключенный 1 | Непризнание | Признание |
| Непризнание | 1 год каждому | 10 лет для заключенного 1 3 месяца для заключенного 2 |
| Признание | 3 месяца для заключенного 1 10 лет для заключенного 2 | 8 лет каждому |
| Р. Кеннет Годвин и В. Брюс Шепард (R. Kenneth Godwin and W. Bruce Shepard, 1979), Ричард Кимбер (Richard. Kimber, 1981), Майкл Тейлор (Michael Taylor, 1987) и другие показывали, что дилеммы общего не всегда являются играми «дилемма заключенного». Довс (Dawes, 1973, 1975) был одним из первых ученых, кто указал на сходство структуры. | ||
3 Хардин рекомендует «взаимное принуждение, взаимно согласованное» как решение проблемы, но значение «взаимного соглашения» – неоднозначное, учитывая подчеркивание им роли центральных регуляторов; см. критику у Орр и Хилл (Orr and Hill, 1979).
4 Некоторое время бушевали бурные дебаты, например, насчет того, как количество участников проекта влияет на объем обеспечиваемых благ – прямо, косвенно или вообще не связано с их количеством (Buchanan, 1968; Chamberlin, 1974; Frohlich and Oppenheimer, 1970; McGuire, 1974). Рассел Хардин (Russell Hardin, 1982) в значительной степени решил этот спор, указав, что влияние количества участников существенно зависит от типа коллективных выгод – от того, есть ли возможность изъятия каждого ресурсного юнита. Итак, первичные дебаты не могли решить этот вопрос, пока не стали очевидными неявные предположения о типе задействованных благ.
5 Дж. A. Мур (J. A. Moore, 1985, p. 483), сообщение об образовательном проекте для американского Зоологического общества (American Society of Zoologists).
6 См., например, Беркес (Berkes, 1987), Беркес и Кислалиоглу (Berkes и Kislalioglu, 1989), Беркес и Покок (Berkes and Pocock, 1981), А. Дэвис (A. Davis, 1984), К. Мартин (K. Martin, 1979), Мэтьюз и Файн (Matthews and Phyne, 1988). Суровую критику канадской политики см. у Пинкертона (Pinkerton, 1989а, b) и Мэттьюза (Matthews, 1988).
7 Майкл Тейлор (Michael Taylor, 1987) анализирует структуру теории Гоббса, чтобы показать, что Гоббс предложил создать Левиафан, чтобы избежать равновесия ситуации, структурированной как дилемма заключенного. См. также Сагдена (Sugden, 1986).
8 Стиллман (Stillman, 1975, p. 13) указывает: те, кто видит решение в «сильном центральном правительстве или правителе», неявно предполагают, что «правитель будет мудрым и экологически сознательным альтруистом», хотя эти же самые теоретики предполагают, что пользователи ОР должны быть близорукими, корыстными и экологически бессознательными гедонистами.
9 В экономической литературе на форму регулирования, использованную в Игре 2, ссылаются как на «чистую квотную схему». Альтернативные часто предлагаемые нормативные документы являются «чистыми схемами лицензирования» и «чистыми схемами налогообложения». Однако, как отмечают Дасгупта и Хил (Dasgupta and Heal, 1979), в каждой из этих схем «само» правительство берет на себя управление ресурсами и создает нормативную базу. «Идея, в любом случае, заключается в том, что правительство должно взять на себя ответственность за общий ресурс собственности и ввести правила, направленные на достижение эффективности распределения ресурсов» (Dasgupta and Heal, 1979, p. 66). Все модели этих схем предполагают, что расходы на поддержку этих систем равны нулю (как в Игре 2). Дасгупта и Хил постоянно подчеркивают, что в «полевых» условиях эти расходы не нулевые и могут влиять на то, действительно ли какие‑то из них решат проблемы общего, или на относительную эффективность одной схемы по сравнению с другой. Но в политической литературе осторожное предупреждение Дасгупты и Хила о важности относительной стоимости различных конституционных механизмов редко кто слышит.
10 Точнее сумма двух типов ошибок должна составлять менее 0,50, с учетом фиксированных параметров этой игры, для получения (С, С) равновесия для реструктуризированной игры. Я благодарна Францу Вайссингу (Franz Weissing), который предложил этот анализ для иллюстрации проблемы неполной информации со стороны центральной власти. Последние два десятилетия работы над теорией социального выбора выявили и другие проблемы, которые могут быть в любой системе, где коллективный выбор относительно политики должен быть сделан с помощью механизмов коллективного выбора. Даже если доступна полная информация о ресурсах, все равно могут возникнуть проблемы, связанные с цикличностью и/или вопросами контроля (McKelvey, 1976, 1979; Riker, 1980; Shepsle, 1979a).
11 Это не учитывает тот факт, что в динамичной среде решение об управлении лугом на стабильном уровне или быстрое его «исчерпание» будет в определенной степени зависеть от ставки дисконтирования частного собственника. Если ставка высока, то частный владелец будет «чрезмерно использовать» общее точно так же, как и группа неорганизованных сособственников. Четкое утверждение о том, как чрезмерная эксплуатация может происходить при частной собственности, см. у Кларка (Clark, 1977).
12 Следует отметить, что система частного права сама является публичной институцией и ее существование зависит от общественных средств (Binger and Hoffman, 1989).
13 Опять‑таки, моя благодарность Францу вайссингу, который предложил этот симметричный вариант игры по принудительному соблюдению условий контракта. Сначала я моделировала Игру 5, предоставляя одному пастуху право предлагать контракт, а второму – только право согласиться или не согласиться с его условиями.
14 См. интересную работу Окады и Кляймта (Okada and Kleimt, 1990), в которой они моделируют игру для трех игроков с принудительным соблюдением контракта, используя правило о том, что любые два (три) лица по согласию могут заключать свои собственные контракты, соблюдение которых обеспечит внешний агент. Они пришли к выводу, что три человека не будут использовать бесплатный процесс правоприменения, а вот два – могут. Статья помогает проиллюстрировать, как очень незначительные изменения условий приводят к существенным различиям в результатах.
15 Уильямсон (Williamson, 1983) утверждает, однако, что количество фактически неразрешимых ситуаций ДЗ в долгосрочных деловых отношениях преувеличено, поскольку экономисты не учитывают контракты, которые бизнесмены обсуждают с целью изменения структуры стимулов, связанных с долгосрочными контрактами.
16 Большая часть литературы в новой институциональной традиции экономики подчеркивает важность частного нормотворчества в управлении долгосрочными частными контрактами (Galanter, 1981; Williamson, 1979, 1985).
17 Когда существует значительная конкуренция среди арбитров для работы по мониторингу и обеспечению соблюдения правил, можно предположить, что арбитры сильно мотивированы на вынесение справедливых решений. Если конкуренции нет, то приходится сталкиваться с той же проблемой презюмировния справедливых решений, как это случается относительно государственных учреждений с монопольным положением.
18 Простая итерация игры ДЗ не является гарантированным выходом из дилеммы. Знаменитая «народная теорема», по которой сотрудничество является возможно идеальным результатом равновесия, иногда ошибочно преподносится как утверждение, что сотрудничество – это единственное равновесие в повторяющихся играх. В дополнение к равновесию «все сотрудничают при каждой итерации» также возможны и многие другие равновесия. Простое повторение без принудительного исполнения соглашений не дает четкого результата (Guth, Leininger and Stephan, 1990).
19 частные правила довольно часто ошибочно принимаются за отсутствие правил в связи с отсутствием официальных предписаний или судебных решений. Обзор большой подборки литературы относительно частных правил см. у Галантера (Galanter, 1981).
20 Формальные теоретико‑игровые структуры и итоги этого и трех других наборов правил для распределения мест для рыболовства анализируют Гарднер и Остром (Gardner and Ostrom, 1990).
21 См., например, случаи, имеющиеся у Национального исследовательского совета (National Research Council, 1986), у МакКея и Ачесона (McCay and Acheson, 1987), Фортманна и Брюса (Fortmann and. Bruce, 1988), Беркеса (Berkes, 1989), Пинкертона (Pinkerton, 1989a), Раддла и Акимичи (Ruddle and. Akimichi, 1984), Коварда (Coward, 1980), и Упхоффа (Uphoff, 1986c). В дополнение к этим коллекциям см. ссылки у Ф. Мартина (F. Martin, 1989) на большой литературный массив, содержащийся в книгах, монографиях, статьях и научных докладах. Есть также институции общей собственности, которые разрушаются, когда сталкиваются с очень быстрым ростом населения или с изменениями в рыночной стоимости продукции, получаемой от ОР. Однако, как рассматривается в разделе 5, хрупкость систем общей собственности гораздо более вероятна, когда эти системы не признаются официальными политическими режимами, при которых они существуют.
22 На то, что «безжалостная логика» была построена на предположениях Хардина, а не является эмпирическим результатом, указал Стиллман (Stillman, 1975, p. 14): «Но поиск решения нельзя найти в рамках параметров задачи. Быстрое решение можно найти только путем изменения одного или нескольких параметров задачи, за счет разрубывания гордиева узла, а не его распутывания».
23 См. Шепсл (Shepsle, 1979a, 1989), Шепсл и Вайнгаст (Shepsle and Weingast, 1987), Уильямсон (Williamson, 1979, 1985), Норт и Вайнгаст (North and Weingast, 1989) и Норт (North, 1981).
24 Можно долго и упорно искать развивающую литературу, не находя многочисленных дискуссий о важности судебной системы, которая помогала бы людям самоорганизоваться для развития. Когда я впервые сказала группе чиновников из AID о важности эффективной судебной системы как интервенционной стратегии для достижения развития, ответом было потрясенное молчание в комнате. Одна чиновница отметила, что за два десятилетия работы в области развития она никогда не слышала, чтобы давали такие рекомендации.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 189; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!