Суммусу сапиенсу Марго Крикен
Это яйца, из которых через несколько дней вылупятся три маленьких субканда. К ним надо отнестись с любовью. Лишь один человек с нежной душой способен проследить за рождением лебедей. Им станет Ламбер де Соланж. Мы сделали для него особое кресло. Когда он будет на втором уровне, то узнает о существовании Домус Эрметика. Вот инструкции по использованию кресла.
1. Рычаг на правом переднем колесе служит для того, чтобы открывать зонтик.
2. Кнопка на левом переднем колесе – включатель мотора.
3. Если поднять рычаг и нажать на кнопку, мотор запустится и кресло полетит как перышко.
4. Скорость как в воздухе, так и на земле регулируется разумом того, кто пользуется креслом.
5. Мотор заправляется Идиотской Водичкой, литра которой хватает на сутки путешествия.
Найти ее можно у русского сапиенса Стаса Бендатова.
Оскураб Илиас Букар
Марго сжала в руке листочек и с изумлением посмотрела на кресло и яйца:
– Илиасу Букару пришла в голову отличная идея! Ламбер не только сможет летать на этом кресле, но и займется новым важным делом – следить за рождением субкандов. Ему это очень понравится, я уверена.
Псиофы радостно зааплодировали, Аноки подтолкнул кресло и посмотрел на Марго:
– Если позволишь, я пойду с тобой к Ламберу. Это будет удобный случай, чтобы пообщаться с ним. Так я смогу изменить наши отношения к лучшему.
Суммус сапиенс согласилась, напомнив Красному Волку, что он не должен рассказывать Ламберу, кто сконструировал кресло и откуда поступили яйца. Когда Аноки вместе с Крикен вошел в Клинику неопределенности, доктор Бендатов не смог скрыть радости – кресло было настоящим спасением для Ламбера. Однако убедить мальчика сесть в него было непросто. И тогда на помощь пришел Красный Волк. Он объяснил антею, что его жизнь вновь наполнится радостью, даже несмотря на недуг.
|
|
|
– Ты сможешь не только сам заботиться о себе, но и сумеешь присматривать за тремя драгоценными яйцами субкандов, – уговаривал Ламбера Красный Волк.
Француз просиял и взял в руки яйцо.
– Не могу поверить! Здесь, внутри, маленький лебедь! А что я должен делать?
– Ты отнесешь эти яйца на Кривозеро, к субкандам. Будешь контролировать их высиживание, проследишь за тем, как вылупятся малыши. Лебеди Аркса волшебные, они привяжутся к тебе. У тебя ответственная роль, помни об этом, – добавила Крикен.
Ламбер держал в руках яйцо – маленький сосуд жизни – и почувствовал в себе, как предвидели оскурабы, любовь и нежность.
– Внутри заключена жизнь, за которую я отвечаю, – сказал он, наконец улыбнувшись.
Аноки, Стас и Марго посмотрели друг на друга: несчастье научило Ламбера ценить жизнь.
|
|
|
А в это время Джено восстанавливал клонафорт. Он поместил листочки и цветы в Священную бочку и отмерил семь капель холодной воды. Сок из трав выделялся и кипел, как будто бочка стояла на огне.
– Настоящая магия алхимии! – пробормотал он, наблюдая за необычной реакцией.
Джено взял белую руну и поднял ее над Священной бочкой. Маленький кружок, выгравированный на руне, засиял голубым светом. Со дна бочки поднялся разноцветный пар. На несколько секунд руки Джено сделались прозрачными. Сияние распространилось по всему служебкабио.
Джено был поражен – у него все получилось!
Он составил волшебную субстанцию, секретная формула которой вызвала такой ажиотаж. Ее изобрел и хотел распространить его предок, Пауль Астор Венти, потому что она приносила пользу, давая силу разуму и ощущение счастья. Однако Пауль столкнулся с завистью, а его память очернили.
– Во всем виноват оскураб Навозный Червяк, который его отравил! Но теперь проклятие, преследовавшее мою семью, должно потерять силу! – решительно произнес Джено.
Ему предстояло подождать всего одну ночь. Он убрал в карман белую руну, взял бочку и вышел из служебкабио. Спускаясь по лестнице, он столкнулся с мадам Крикен, которая не только поздравила его с тем, что он сделал все самостоятельно, но и рассказала о сюрпризе для Ламбера.
|
|
|
Джено растерялся:
– Я рад за него, но это означает, что он останется здесь с тобой! Он будет жить в Арксе Ментисе?
– Да, – ответила Марго.
В глазах Джено появилась грусть, и Крикен поняла, что это ревность.
– Не надо ревновать к Ламберу! Знал бы ты, какие чувства я испытываю к тебе! – Марго хотелось признаться ему, что она была сестрой его дедушки, что у них одни корни, но не осмелилась.
– Я? Ревную? О чем ты говоришь?! – покраснев, произнес он.
Марго провела пальцами по его черным кудряшкам, улыбнулась и вновь заговорила о клонафорте:
– Сегодня вечером поставь бочку на Туманный луг, когда звезды появятся над долиной. Тебе нельзя спать. На рассвете клонафорт будет готов, и мы все сможем выпить его. День будет ответственным, в первую очередь для вас, антеев: вы должны подготовиться к технике Обратного поворота.
– В Расширенном кодексе я прочитал, что эта техника магипсии никогда не применялась прежде. Эта история может быть долгой… И потом, не знаю, сумею ли я справиться с третьим интерканто. Я очень устал. К тому же я боюсь встречаться с Тантре, – сказал Джено.
|
|
|
– Не беспокойся. В печати ты будешь не один. Я отправлюсь с тобой и буду присутствовать при твоем разговоре с Тантре. – У Крикен блестели глаза: она прекрасно понимала, что это волшебное путешествие станет очень важным в жизни Джено.
– Со мной? Значит, я встречусь с ним во время интерканто? – Мальчик был ошеломлен.
– Да. Разум не подведет тебя. Просто поступай так, как велит тебе сердце, – сказала Марго и попрощалась с Джено.
Она знала, что ухотрубы и микровещатели всегда остаются начеку, но бросила вызов судьбе и предоставила скользкому Пило Магическому Ростку слушать ее с разговор с Джено. Обращаясь к стенам, она прокричала:
– Если вы меня слышите, то знайте: вам никогда не завладеть клонафортом! Можете натравливать на нас фродеров и олленей, но вы проиграете! Вам остается только сдаться! Все равно мы освободим Пьера с Коринной! Это лишь вопрос нескольких дней! Рене принесет перстень, и мы откроем белую дверь!
В полутьме, при свечах мадам Марго Крикен не испытывала никакого страха. Возможно, она нашла способ обезвредить ухотрубы и микровещатели. В одной старинной книге по практической магии и алхимии она нашла заклинание против невидимых шпионов: «Тех, кто подслушивает, прячась среди камней, можно уничтожить. Произнесите трижды «Инсеннация муреволе» и ждите результата».
Марго совершила это волшебство. Она громко произнесла:
– Инсеннация муреволе! Инсеннация муреволе! Инсеннация муреволе!
Взяв на руки Наполеона, она села в кресло:
– Надеюсь, эта формула действует. Здесь не написано, сколько потребуется ждать, но важно, чтобы ухотрубы и микровещатели разрушились.
Тем временем Джено подошел к Железной клетке и с агрессивностью, которая совсем не была ему свойственна, обрушился на Ятто:
– Твоя злоба и коварство были растрачены впустую. Вот он, клонафорт! Он принадлежит всем, кто мечтает о достойной жизни в Арксе Ментисе! А ты причинил столько боли мне, моей семье и многим другим людям, чтобы получить его. И что в итоге? Ты конченый человек!
У Ятто глаза сделались красными как у дьявола. Баттерфляй вытянула руки, чтобы сотворить какое‑то колдовство, но Джено благодаря совершенному владению телекинезом удлинил рукава платья ирландки, обмотав их вокруг ее пальцев.
– Как мне вас жаль! Вы ни на что не способны! – Джено скорчил рожицу и ушел, весьма довольный собой.
Фон Цантар, заметивший в глазах Джено свет торжества, в ярости вступил в телепатический контакт с Пило Магическим Ростком:
– Ну что же? Я жду блестящего выступления!
Бывший церемониймейстер отозвался моментально:
– Мой суммус, я знаю, что Джено сотворил клонафорт. Если хочешь, сегодня ночью я организую вылазку призраков, которые появятся на Туманном лугу, так что…
Передача Пило была прервана, Ятто прекратил ее:
– Нет! Только не сегодня ночью! Вы должны выступить, когда вернется Рене. У него перстень! Во время вылазки, которую вы устроите с призраками и привидениями, надо уничтожить всех! Ты понимаешь? Никого не должно остаться в живых!
Бывший церемониймейстер не стал возражать фон Цантару, напротив, он заявил, что согласен с ним, и добавил, что Пьер и Коринна доведены до крайности.
– Не знаю, долго ли они еще протянут. По‑моему, они не дождутся нашего триумфа, – сказал Пило Магический Росток с удовлетворением.
– Нет! Сейчас они не должны умереть! Я хочу насладиться их мучениями. Мы зальем их кровью Аркс. А потом все вернется на круги своя. Я снова займу профессорское кресло и смогу щедро вознаградить тех, кто мне помогал.
Ятто переполняла ненависть. Джено даже представить себе не мог, какую опасную ловушку готовят злодеи. Во второй половине дня он спал, чтобы звездной ночью быть в хорошей форме.
К вечеру его разбудило треньканье музыкальной шкатулки – в его комнату прибыла парасфера от Суоми: «Я знаю, что ты создал клонафорт. Жду тебя на Туманном лугу. Захвати два одеяла, нам необходимо поговорить».
Джено взял Священную бочку, пергаменты, волшебные объекты и два пледа. Он побежал на луг, но в коридоре наткнулся на Эзру Мура и Юди Ода.
– Ты знаешь о Ламбере? – спросил Эзра.
– Да, он выкарабкался! Но я сейчас не могу болтать с вами. Увидимся завтра утром на испытании новой техники, – ответил Джено.
– А куда ты идешь? – улыбаясь, спросил Юди, видя, как Джено всклокочен.
– Готовьтесь пить клонафорт! А у меня свидание с Суоми, – бросил он на ходу.
Антеи лишились дара речи: Джено вечно их удивлял.
В небе появилась луна, и отблески ее света падали на Туманный луг, где его уже ждала Суоми.
– Вот, я принес пледы. – Джено накинул один девочке на плечи.
– Можно мне потрогать бочку? – спросила Суоми, протягивая руки.
– Конечно, а потом я сниму крышку, чтобы свет звезд проник внутрь. Что же ты хотела сказать мне? – спросил Джено.
– Если бы у тебя был какой‑то секрет, ты бы поделился им со мной? – спросила девочка.
– Думаю, да. Тебе я верю. – Джено взял ее за руки и тихонько сжал их.
– А я не могу доверить тебе свой секрет. Прости меня. Но скоро ты все узнаешь. И, надеюсь, будешь доволен. – Суоми активировала блокирующее слово, она не хотела, чтобы Джено читал ее мысли. Она не могла рассказывать о своем превращении в голубку и о том, что ее глаза могли видеть!
– Крикен об этом знает? – Джено боялся, что секрет касается Рене или их родителей.
– Да, и Доротея тоже. Но прошу тебя, не задавай больше вопросов.
Юная финка растянулась на траве, завернувшись в плед. Ее потухшие глаза обратились к небу.
– Я не вижу звезд. Не вижу изумительного небосвода. Но чувствую красоту, которую скрывает природа. Будь рядом со мной и смотри на сияние луны. Смотри и за меня тоже, – грустно говорила мудрая слепая антея, взяв Джено за руку.
Лежа на траве и закутавшись в пледы, они провели всю ночь под звездами Долины мыслей. На рассвете к ним подошел русский сапиенс Стас Бендатов.
– Что вы здесь делаете? Хотите подхватить воспаление легких?! – вскричал доктор.
– Не ругайтесь! Посмотрите на бочку. Клонафорт готов! – сказал продрогший Джено.
– Неси бочку в Клинику неопределенности. Надеюсь, ты захочешь угостить этим волшебным напитком Ламбера? Он ему необходим, – произнес Стас, надвигая шапку‑ушанку на лоб.
– Конечно! Мы все выпьем его!
Джено, радуясь тому, что сделал, направился в аудиторию возвышенной пищи.
– Вот клонафорт! – торжественно объявил он.
Доротея, Дафна и мадам Крикен помогали Ранье Мохатдине готовить особый завтрак для Ламбера. Марго подошла к Джено и поцеловала его в лоб:
– Ты молодчина! Асторы Венти будут гордиться тобой!
Но слова о таинственных родственниках оказали на Джено странное действие.
– Насколько я знаю, нас, Асторов Венти, трое! Мой отец, брат и я. Возможно, вы нашли других моих родственников? – Джено помнил письмо дедушки.
У мадам перехватило дыхание, и все сапиенсы посмотрели на нее с интересом.
– У Асторов Венти должны быть потомки. Ну, когда у тебя и Рене будут дети! – Марго попыталась сменить тему, заговорив о будущем.
– A‑а! Вот что ты имеешь в виду! – улыбнулся Джено, посмотрев на Суоми.
– Вместо того чтобы болтать здесь, лучше бы дали выпить клонафорт Ламберу! – прервал их Стас Бендатов.
Через час под звон Гулкого удара все собрались у Противоречивых Утверждений. Мадам хотела, чтобы узники в клетке увидели, как псиофы, антей и сапиенсы торжественно разопьют клонафорт.
Грязный, отвратительный Ятто уставился на собравшихся.
Когда Джено внес бочку, раздались громкие аплодисменты. А появление Ламбера, сидевшего в коляске, было встречено радостными криками. Он был аккуратно одет в форму первого уровня: черную тонку, сапоги и перчатки. Джено с улыбкой обратился к нему:
– Какая замечательная у тебя коляска! Теперь никто не сможет чинить препятствий на твоем пути.
Ламбер был смущен. Эзра Мур подошел к нему и сказал:
– Ты мой самый большой друг! Мы вместе преодолеем все уровни. И станем избранными псиофами! Ты будешь жить в Арксе и в совершенстве освоишь техники магипсии.
Ламбер растрогался.
Мадам Крикен протянула ему бокал:
– Ты первым выпьешь клонафорт!
Никто не успел и глазом моргнуть, как Ламбер проглотил клонафорт.
– Замечательно! Я чувствую себя сильным как лев! – произнес он.
Раздался взрыв смеха, и все дружно выпили клонафорт.
Псиофы из Нового Союза были переполнены радостью. Мадам Марго Крикен подняла бокал за будущее и за освобождение Пьера и Коринны. Джено одним прыжком перескочил через три ступеньки лестницы и обратился ко всем присутствующим.
– Я только антей третьего уровня, но обещаю, что отдам свою жизнь ради спасения каждого из вас, – пылко говорил он. – Мы встретимся лицом к лицу с фродерами и олленями и уничтожим зло, поселившееся в Арксе. Смотрите, в этой клетке заключено прошлое. А мы будем жить дружно и счастливо.
Марго стояла в стороне и наблюдала за праздником. Она понимала, что Джено еще предстоит выдержать самое трудное испытание – встречу с Тантре Стендж Виоо.
Глава десятая
Мороз фродеров
Ни для кого не было секретом, что техника Обратного поворота была очень опасной, прежде всего из‑за реакции, которую она вызывала. Однако у Крикен не было альтернативы. Согласно правилу РК‑АМ.1в, только антеи третьего уровня могли знать особенности использования магопсихических камней во время Обратного поворота.
Утром в половине десятого Марго созвала всех антеев в аудиторию гипноза. Ламбер де Соланж сидел в своем кресле, изнывая от любопытства, – ведь он не мог участвовать в упражнениях, как все остальные. Крикен вручила Эзре, Тоаму и Юди табличку со списком камней.
– Прочтите внимательно, но не задавайте никаких вопросов. – Ее строгий голос не допускал возражений. Затем она сделала знак Эулалии открыть старинный шкаф, где хранились самоцветы.
Мальчики с интересом прочитали об исключительных волшебных и целительных свойствах камней. Каждый самоцвет соответствовал определенной части тела.
– Итак, я буду давать вам по одному камню, а вы будете делать то, что я говорю, – распорядилась мадам Крикен. – Лекция затянется надолго, но эта техника позволит вам войти в свои печати и смело отправиться в интерканто. Затем программы печатей изменятся, чтобы вы могли вернуться сюда, в Аркс. Камни притянут ваши тела как магниты, и вам нечего будет бояться.
Ламбер вцепился в подлокотники своего кресла. Сердце у него сильно билось. Он не испытывал зависти, он опасался за судьбу друзей.
Суоми с Джено встали рядом, чуть дальше от них заняли свои места Юди, Тоам и Эзра.
Мадам погладила первую подушечку и осторожно вытащила из хрустального контейнера, наполненного Черной Водой, камень цвета морской волны под названием Кристаллическая Сирена.
Она поместила этот камень Эзре Муру на шею, приказав ему несколько минут стоять спокойно.
Тем временем Эулалия взяла Дымчатый Кварц и положила его на левый висок Юди Ода. Один за другим все двенадцать камней поочередно возлагались на разные части тела ребят, но они ничего не ощущали. Четыре часа спустя Джено прошептал:
– Мадам, со мной ничего не происходит!
Крикен нервно шикнула на него:
– Молчи!
Астор Венти оробел и больше не произнес ни слова. Он уже испытал несколько камней, но, когда пришел черед Прекрасного Рубина, случилось нечто необычное.
Эулалия развернула Сонное Сукно, в которое был упакован волшебный рубин, и Крикен остановилась понаблюдать, как будто знала, что произойдет какое‑нибудь странное явление.
Действительно, едва мудрая гречанка положила на губы Джено кристалл ярко‑красного цвета, как тело мальчика свело судорогой. Несколько секунд от Джено к Суоми передавалась энергия. Антея пыталась стоять неподвижно, тем более что к ее левому уху был приложен Свистящий Изумруд.
– А ну‑ка, Джено, Суоми, успокойтесь, – немедленно вмешалась Марго. – Этот магопсихический камень символизирует любовь. И мне неудивительно видеть, какая реакция здесь происходит.
Эулалия едва не лопнула от смеха, Суоми покраснела, а остальные антей с трудом сдерживали себя, чтобы не расхохотаться.
Испытание Обратного поворота вовсе не показалось им сложным и уж тем более опасным. Однако его последствия должны были проявиться позже.
День тянулся медленно, да и ночь, казалось, никогда не закончится. На восходе солнца мадам попрощалась с антеями:
– Все вы проявили прилежание. А теперь идите примите душ и хорошенько позавтракайте. Через несколько часов вы ощутите воздействие камней. Если возникнут проблемы, обязательно сообщите мне.
Прежде чем подняться на четвертый этаж, мадам направилась к Ламберу, который все это время просидел молча.
– Ты тоже иди отдохни. Позже тебе предстоит заняться яйцами субкандов. Это очень важное задание, – сказала Марго.
Француз зевнул и, запустив мотор, поднял кресло на несколько сантиметров от земли и полетел вниз по лестнице, размышляя о лебедях, которых предстояло заставить высиживать яйца.
Гулкий удар отсчитал пятнадцать раз, и Ламбер направился к Кривозеру. Оскар, которому очень нравилось скоростное кресло Ламбера, весело залаял и побежал за ним, время от времени спотыкаясь о свои длинные уши.
Когда Ламбер вошел в приют субкандов, Оскар прекратил лаять и уселся охранять лебедей. Антей положил яйца на солому, и три субканда начали насиживать их. Ламбер с любовью смотрел на птиц. Он решил вступить в телемпический контакт с суммусом сапиенсом.
– Мадам, лебеди уже высиживают яйца. Это изумительная сцена.
Головокружитель Крикен засветился, и ее лицо тоже просияло. Марго была довольна тем, что Ламбер обрел покой, но в это мгновение стены Аркса Ментиса затрещали и покрылись трещинами. Мадам Крикен озадаченно огляделась по сторонам, опасаясь какого‑нибудь колдовства Ятто или Пило Магического Ростка, но оказалось, что формула, прерывающая действие ухотруб и микровещателей, наконец принесла свои плоды.
Из трещин в стенах выступили большие уши‑шпионы, соединенные трубками словно паутина. Невероятная демонстрация возможностей магипсии потрясла сапиенсов, псиофов и антеев.
Удовлетворенная мадам попросила новую экономку Дафну Огроджан повесить объявление в Салоне фламинго:
Стены Аркса Ментиса в самое ближайшее время будут отремонтированы.
Никто никогда больше не станет шпионить.
Телепатический контакт между Ятто фон Цантаром и Пило Магическим Ростком вскоре будет прерван.
Я приказала Ранье Мохатдине приготовить узникам ароматный и сладкий прохладительный напиток, – Сартианскую Медовость. Этот метафизический настой содержит снотворное, от которого они сразу заснут, ничего не подозревая, так как их угостит юный англичанин Эзра Мур с первого уровня.
Когда Ятто увидел, что на стенах рядом с Противоречивыми Утверждениями появились ухотрубы, он пришел в ярость. Мисс О’Коннор и Агата тоже были разгневаны.
Крикен в сопровождении своего неразлучного Наполеона направилась к Ламберу. Она бросила взгляд на Железную клетку – узники не реагировали, хотя и вынашивали в своих сердцах жестокую месть.
Из Салона фламинго появились Джено и Суоми, которым так и не удалось отдохнуть. Они были слишком возбуждены, ожидая последствий Обратного поворота.
– Вы никогда не выполняете мои распоряжения! – рассердилась мадам, увидев ребят.
– Извините нас, суммус сапиенс, но так непривычно видеть ухотрубы и микровещатели! Как мы их боялись, а теперь эти проклятые шпионы торчат из стен! – бодро ответил Джено.
Марго еле заметно улыбнулась:
– Ладно, пойдемте со мной, вас ожидает новый сюрприз.
Когда они были уже у выхода, Ятто просверлил их глазами. Он отдавал должное волшебству Марго, понимая, что обезвреживание шпионов было действительно искусным, но не считал это решающим маневром. Ятто отправил послание Пило, и тот моментально отозвался:
– Да, ухотрубы и микровещатели здесь тоже вышли из строя. Фродеры взволнованны, и я боюсь их реакции…
Но связь с бывшим церемониймейстером внезапно прервалась.
Фон Цантар не успел поинтересоваться, что случилось, потому что заметил приближавшегося Эзру Мура, который нес поднос с тремя чашками Сартианской Медовости.
– Пейте, это вкусно, – сказал он, глядя в лицо мисс О’Коннор.
– Не хочу ничего от вас принимать. Кто это приготовил?
– Это Сартианская Медовость, она утолит жажду и поддержит силы, – ответил Эзра дрожащим голосом.
Агата не смогла удержаться и быстро проглотила настойку. Баттерфляй тоже взяла чашку – Эзре она доверяла. Мальчик посмотрел в грустные глаза бывшей экономки. Хотя он и испытывал к ней жалость, но уже был убежден в ее коварстве.
– Ятто, ты тоже выпей. Тебе это пойдет на пользу, – сказала Баттерфляй, ничего не заподозрив.
Аромат Сартианской Медовости был настолько притягательным, что Ятто не устоял. Он залпом выпил напиток, а потом произнес:
– Даже если вы меня отравите, магопсихические силы моей души будут вечно мучить вас.
И тут дрема овладела узниками. Агата скорчилась на полу как мертвая, Баттерфляй заснула сидя, а Ятто рухнул на землю, громко захрапев. Но прежде чем провалиться в сон, мисс О’Коннор благодаря сильному мысленному импульсу, исходящему от Эзры, догадалась о его предательстве и поняла, что пропала. Последнюю энергию своего угасающего разума она использовала, чтобы войти в контакт с фродерами, и ей это удалось!
Привидения получили приказ.
Эзра почесал свои оттопыренные уши и посмотрел на узников. За спиной у него появилась Ранья.
– Замечательно! – сказала она. – Они проспят несколько дней, а потом получат по заслугам. Но только Джено Астор Венти сможет их уничтожить.
Ответ мудрой арабки был безжалостным, и английский антей не осмелился больше заговорить. Он знал, что Джено обладал необыкновенной магопсихической силой.
Хотя казалось, что все в Арксе развивается по сценарию мадам Крикен, в Золотом куполе неистовствовали ужасные привидения. Пило уже не мог контролировать ледяных призраков. Лишь оллени были спокойны и отдыхали в комнате с горбатым столом, удерживая под арестом Пьера и Коринну, уже лишившихся всякой надежды.
– Мы больше никогда не увидим наших сыновей, и умрем здесь, – бормотала Коринна сквозь слезы.
Пьер сидел, схватившись за голову. Они стали изгоями и постоянно находились под угрозой призраков и привидений.
В потайных ходах и секретных комнатах Золотого купола дюжина фродеров решила пойти в наступление, следуя призыву мисс Баттерфляй. Они просочились за белую дверь и вторглись на четвертый этаж Крепости разума. Отсутствие мадам Крикен обеспечило им полную свободу действий.
Бывший церемониймейстер попытался остановить их, но ничего не смог сделать. Объятый паникой, Пило вновь решил вступить в телепатический контакт с фон Цантаром, который, естественно, не ответил.
Фродеры заморозили комнату Марго, продвинувшись к Ложе психо. Созданные мисс О’Коннор призраки покрывали льдом все, к чему прикасались их костистые руки. Даже на Большом О выросли ледяные сталактиты и сталагмиты – Три великана больше не действовали. Во всех комнатах Аркса царствовал холод.
В аудитории забвения на третьем этаже Набир Камбиль приводил в порядок свои бумаги. Трое фродеров набросились на него, вмиг превратив в ледяную статую.
То же самое случилось и с Эулалией, которая осталась в аудитории гипноза, чтобы убрать в шкаф двенадцать волшебных камней. На Дафну и Доротею фродеры напали в коридоре второго этажа. Даже узники в клетке покрылись инеем. Противоречивые Утверждения попытались было заговорить, но их толстые черные губы были заморожены потоком студеной воды.
Ледяной холод сковал всех. Длинные, словно нити, тела призраков проникали повсюду. Они заморозили Салон фламинго, где собрались псиофы из Нового Союза, и даже самым опытным колдунам не удалось спастись. Аноки Кериоки не успел выпустить ни одной стрелы.
Холод обрушился и на Клинику неопределенности. Доктор Бендатов был превращен в ледышку, когда возился со своими медикаментами.
Хозяевами древней крепости теперь стали фродеры.
В живых остались только мадам Крикен, Джено и Суоми, потому что они, к счастью, отправились к Ламберу на Кривозеро, чтобы посмотреть на чудесное высиживание субкандов. Когда они входили в их убежище, мадам ощутила озноб. На душе у нее помрачнело, а предвидение сигнализировало о случившейся в Арксе катастрофе. Но песнь лебедей отвлекла ее от этого странного и неожиданного ощущения.
– Мадам! Какое счастье видеть тебя здесь! – прошептал Ламбер.
– Не могла же я пропустить рождение лебедей! – тихо ответила француженка.
Ламбер продвинулся вперед, стараясь не вспугнуть лебедей.
– Мне так интересно увидеть, как вылупятся малыши! – сказал он, едва сдерживая свой восторг.
– Ты стал просто молодцом! Я уверен, что теперь субканды навсегда привяжутся к тебе. – Джено впервые испытал дружественное чувство к этому мальчику, у которого уже не было ненависти в глазах.
Суоми вытянула вперед руки, чтобы уловить энергию лебедей. Услышав голоса волшебных птиц, она улыбнулась. Неожиданно юная финка почувствовала, как ее руки онемели.
Мадам заметила это:
– Не бойся, это последствия Обратного поворота. Присядь, не волнуйся.
Неожиданно у Джено кожа сделалась почти прозрачной.
Ламбер был поражен, но Марго постаралась приободрить ребят.
– Успокойтесь. Все пройдет, – сказала она.
Но мадам Крикен понимала, что подобное состояние не было нормальным, поэтому срочно вступила в контакт с Дафной, чтобы узнать, не случилось ли что‑нибудь. Ответа не поступило. Тогда она связалась с Эулалией, но и от нее не получила сигнала. Ни Набир, ни Доротея, ни Ранья, ни Стас не ответили на ее телепатические и телемпические послания. Она забеспокоилась:
– Мы должны вернуться в Аркс. Там, кажется, что‑то произошло.
Джено был страшно возбужден, он бежал за мадам Крикен и расспрашивал ее:
– Это дело рук фон Цантара? Разве он еще в состоянии действовать? Неужели Пило расправился с моими родителями?
Не оборачиваясь, Марго ответила, что не имеет ни малейшего представления о том, что могло стрястись.
Ламбер привел в действие рычажок кресла и полетел вперед, но, заметив, что трава вокруг Крепости обледенела, быстро спустился, приземлившись прямо перед Крикен.
Марго остановилась:
– Что там?
– Лед! Дурной знак. – У Ламбера не хватило храбрости сказать, что он думает.
– Фродеры! – завопила мадам, сжав кулаки. – Нам нельзя заходить туда. Надо действовать по‑другому, – заявила она.
– Давайте я разведаю, поднимусь до крыши и посмотрю в окна, – предложил Ламбер, снова демонстрируя свое мужество.
Суммус сапиенс не колебалась:
– Ладно. Только не сильно приближайся.
Кресло взмыло в воздух и быстро достигло окна в комнате Юди Ода. От увиденного у Ламбера перехватило дух: японец лежал на кровати замороженный. Пол, потолок, мебель – все было покрыто льдом. Такая же ледяная, пугающая стояла тишина.
Вдруг в комнате мелькнула яркая длинная нить света – это был фродер, огромный, чудовищный. Ламбер быстро переместился подальше от окна, чтобы привидение его не обнаружило, и полетел ввысь, к Золотому куполу, где в заточении томились родители Джено. Там он увидел, что крыши не обледенели, а от купола отражались лучи солнца. На всех парах он помчался назад.
– Я видел фродера! Юди неподвижно лежит на кровати. Возможно, он мертв. Эти привидения убили всех! – в ужасе кричал юный француз со слезами на исказившемся от страха лице.
Крикен выпрямилась:
– Не смей так говорить! Этого не может быть!
Джено тут же направился в Аркс – он был в отчаянии.
– Стой! Вернись сейчас же! – изо всех сил закричала Марго.
Джено обернулся и ответил:
– Мы должны спасти их!
Мадам еле догнала его:
– Не строй из себя героя! Надо думать головой. Узники усыплены. Эзра напоил их снотворным. Только Пило Магический Росток мог запустить фродеров.
Джено вытаращил глаза:
– Эзра? Храбрец! Однако вы правы, бесполезно входить в Аркс, не имея определенной стратегии. Но что же делать? Там же мои родители! Там мои друзья!
– Мы спасем их. Успокойся, – сказала мадам, обнимая мальчика.
Ламбер приземлился рядом с Джено.
– Крыши и Золотой купол не замерзли. Твои родители в безопасности. Возможно, фродеры только в комнатах и в аудиториях. Я тоже очень встревожен, но суета ни к чему не приведет.
Суоми тщетно пыталась использовать головокружитель, чтобы связаться с Доротеей, но в ответ не пришло ни слова. В этот миг ей так захотелось превратиться в голубку и полететь в Аркс. Она расплакалась и упала на колени. Джено обнял ее, и вдруг его осенила одна идея.
– Идем к оск… – начал было он, но осекся – Ламбер не знал о существовании оскурабов. Даже в такой тяжелой ситуации Джено не имел права упоминать о них, согласно правилу СК‑АМ.6а.
Крикен испепелила Джено взглядом. Юный француз был слишком встревожен и поэтому ничего не понял.
– Ламбер, возвращайся в убежище субкандов и жди моего телемпического послания. Мы с Джено и Суоми идем в конюшню, – распорядилась Марго, глубоко вздохнув. В ее пронзительных голубых глазах отразилось осознание ужаса происходящего.
Ламбер развернул кресло и задумчиво удалился.
Джено проверил, лежат ли у него в кармане волшебные предметы, и внезапно вспомнил, что кость из пустыни помогла ему, когда фродеры появились из‑за белой двери. Он сказал об этом Крикен, и они решили воспользоваться костью, как только войдут в Аркс.
Едва приблизившись к конюшне, они увидели, что задняя дверь Аркса Ментиса приоткрыта, – лед был повсюду.
– Мы можем войти и здесь, но думаю, надо скакать на ипповоло. Фродеры не могут вырваться наружу, при солнечном свете их колдовские силы исчезают.
Мадам понимала, что единственный способ победить призраков мисс О’Коннор – заставить их выйти из Аркса.
Мадам Крикен и ее спутники отправились в полет. Марго подбадривала своего ипповоло, войдя с ним в ментальный контакт. Конь захлопал большими крыльями, ритмично перебирая сильными мускулистыми ногами.
Приблизившись к окну, они увидели страшную картину: в обледеневшей комнате лежали замерзшие псиофы. Фродеры, казалось, были повсюду. Мадам стиснула зубы. Усталая, отчаявшаяся, она собрала всю свою энергию в кулак и нацелилась на большое окно, выходившее на лестницу. Конь рванул вперед и выбил стекло. Порыв ледяного ветра обрушился на него, и он потерял равновесие, сбросив Крикен. Джено Астор Венти вскрикнул, направил своего коня к Марго и в последнюю секунду схватил ее за подол платья.
– Я держу тебя. Цепляйся! – прозвенел его голос в лазурном небе.
Крикен повисла вниз головой над Туманным лугом. Высота была такая, что, если платье порвется, она разобьется в лепешку, мелькнуло у нее в голове.
– Разверни коня! Заставь его немного спуститься! – крикнула она из последних сил.
Ипповоло, на котором скакал Джено, безукоризненно выполнил вираж, но платье угрожающе затрещало. Раз… потом еще один.
– Мадам!!! – Джено не знал, что делать.
Суоми тоже пыталась подвести своего коня к Крикен, которая раскачивалась как маятник, оказавшись во власти свирепых воздушных потоков.
Последний треск был для всех полной неожиданностью. А потом… падение – и Марго воспарила в воздухе с разведенными в стороны руками. Она закрыла глаза и ждала смерти. В одно мгновение, как быстро прокрученный фильм, перед ней пронеслась вся ее жизнь. И только печаль пронзила ее из‑за того, что она не открыла правду Джено и Рене.
Взмахнув хвостом, ее ипповоло оправился от удара ледяного ветра и, как истинный волшебный конь, подлетел под Крикен и спас ее в последний момент.
Упав на лоснящийся черный круп, Марго хрипло дышала, пока не почувствовала, как копыта ипповоло коснулись земли.
Через несколько секунд спланировали и лошади Джено и Суоми.
– Скажите мне, как вы? – спросил Джено, подбежав к мадам.
Он отдал бы свою жизнь, чтобы спасти эту старушку. Крикен подняла голову. Ее лицо было белее снега.
– Я жива. И тем хуже для тебя, потому что собираюсь прожить еще довольно долго, – сказала она со своей обычной иронией.
Джено поцеловал ее в щеку.
– Я вас очень люблю. Благодаря вам я открыл ценность жизни. И ту ценность, которую представляет каждый из нас, – сказал он и от чувств заплакал перед своим суммусом сапиенсом.
Крикен тоже растрогалась, глядя на мальчика, который вот‑вот станет взрослым.
Она успокоилась, поправила безнадежно порванное платье, поворчала по поводу потерянной шляпки и, чтобы ослабить напряженность, щелкнула по носу Суоми, дрожавшую как осиновый лист.
– Возвращаем ипповоло в конюшню. На этот раз победило зло, – сказала она и зашагала прихрамывая.
Наступил вечер, и в слабом свете факелов, пылавших в конюшне, все трое уселись на скамейку немного передохнуть.
– Мы не можем сдаться. Призовем Спокойного Медведя и Фионна. Они нам помогут, – начал разговор Джено.
– Да, я тоже об этом подумала, – ответила Марго. – Но они не смогут прибыть сюда. Даже Большое О и три гигантских камня, должно быть, покрыты льдом. Полную билокацию не осуществить. – Сухой и точный ответ мадам был подобен удару кинжала.
– Тогда нам нет спасения! – Джено не хотелось верить в это.
– Я решила, что сейчас мы отправимся в интерканто. Последствия Обратного поворота вскоре дадут о себе знать, и тогда вы не сможете сохранять ясность мышления, – объяснила Крикен.
– Отправиться сейчас? Неужели ты допустишь, чтобы все погибли?! – Джено, как бешеный, вскочил на ноги.
– Мы попросим помощи у Тантре Стендж Виоо, – объявила суммус сапиенс, которая уже приняла решение.
– А как же остальные антеи, псиофы, сапиенсы?.. И моя кузина Доротея… Что будет с ними? – волнуясь, спросила Суоми.
– Не знаю. Но они пили клонафорт, и это поможет им выдержать замораживание, – ответила Крикен.
Джено настаивал на своем:
– Оскурабы и фаберы нам помогут, они не могут оставить нас.
– Тебе прекрасно известно, что они не признают жестокости и агрессии. Это противоречит их Золотому кодексу. Кроме того, будет неудобно просить их о помощи: Рене проходит важное испытание, он должен не только стать оскурабом, но и спасти перстень, – сказала мадам.
– Я могу использовать волшебную кость, фродеры ее ненавидят. – Джено не хотелось никуда уезжать.
– Береги ее. Она пригодится тебе во время интерканто. Риккардо Железный Пест даже это предусмотрел. И после смерти ему удается определять наши судьбы, – грустно произнесла Марго.
Джено стиснул волшебную кость, монету и белую руну – три сокровища, помогавшие ему идти вперед и храбро встретить все превратности интерканто.
Мадам включила головокружитель и отправила сообщение Ламберу, который в один миг примчался на своем кресле в конюшню. Он не хотел оставаться в одиночестве.
– Если вы уедете, что же мне делать? – печально спросил он.
– Ты останешься с субкандами и будешь кормить сеном ипповоло. Здесь, в конюшне, в старом чулане ты найдешь кое‑что из запасов метафизической пищи. Поклянись мне, что не зайдешь в Аркс! – Крикен сжала руки французского антея в своих ладонях.
– Да, клянусь. Я останусь здесь и дождусь вас. – У Ламбера светились глаза.
Джено склонился к нему:
– У тебя все получится. Лошади и лебеди составят тебе компанию.
– А еще есть щенок, – добавила Суоми.
– Наполеон тоже останется. Я конечно же не смогу взять его в черную печать. – Мадам погладила своего обожаемого кота, передала его на руки Ламберу и вышла из конюшни.
Светила луна, и звезды усыпали черное небо. Наступило время отправиться в путь, оставив Аркс Ментис во власти призраков.
Глава одиннадцатая
Отраженное изображение
Суоми и Джено чувствовали последствия Обратного поворота. Все происходило так, как предвидела мадам Крикен. Слабые, изможденные, они не могли добраться до черной печати пешком. Можно было бы спуститься по ступенькам в скале Аркса, но они не в состоянии были сделать это. Тогда из конюшни им пришлось бы вернуться в Аркс, добраться до Салона фламинго, а оттуда выйти в холл, где находились Строгие часы и большие ворота Крепости, но это было невозможно: фродеры сидели в засаде.
Выбора не было, и мадам снова заставила ребят сесть верхом на крылатых коней и отправиться в полет. Всего несколько минут – и ипповоло проворно доставили их туда, где находилась печать.
У Суоми поднялась температура: она горела огнем, Джено с трудом держался на ногах.
– Все пройдет. Клонафорт, который вы пили, поможет преодолеть недомогание, – сказала Марго, отодвигая амарантовый занавес.
Ребята вошли в каморку печати, молясь о том, чтобы клонафорт как можно быстрее исцелил их. Марго возложила руки на дверь, ведущую на второй перевал. Мадам Крикен максимально сконцентрировалась, и ее руки сделались прозрачными. Содрогнувшись от боли, она не издала ни одного звука, ожидая проявления магопсихического эффекта интерканто. Сверху обрушился водопад, заслонивший дверь. Мадам взяла антеев за руки и отважно преодолела жидкую стену.
Они очутились в резиновом туннеле, желтые стены и потолок которого были мягкими. Из глубины шел свет, как будто на них был направлен мощный прожектор.
Вдруг стены завибрировали, а пол под ногами начал перемещаться, словно беговая дорожка. Туннель двигался!
– Становитесь сюда. Не бойтесь. Это лента транспортера, который доставит нас вниз, – объяснила Крикен, показывая ребятам, как надо встать.
– У меня кружится голова, и все время тошнит, – слабым голосом сказала юная антея.
– Дыши глубже. Скоро пройдет, – попыталась успокоить ее Марго.
– А у меня болит все тело. Словно по мне проехал трактор, – пролепетал Джено.
Пол стал двигаться быстрее. Суоми в страхе сжала свою трость. Джено, стоявший позади нее, был растерян. Он смотрел на резиновые стены, не представляя, куда их несет пол. Скорость движения увеличилась настолько, что мадам улетела в яму с лепестками и листьями. Джено и Суоми тоже рухнули туда, как гири.
Они попытались встать, но растения были такими скользкими, что чем больше они барахтались, тем глубже погружались.
– Помогите, я тону в листьях! – закричала Суоми.
– Стой! Не шевелись! Ребята, используйте разум и покиньте тела. Используйте технику медитации! – крикнула Марго.
Совет Крикен был верным. Джено и Суоми стали дышать ровно, и вскоре им удалось успокоиться. Мышцы у них расслабились, и вдруг Джено стал исчезать в потоке света, как в водовороте. Марго, ужаснувшись, вскрикнула, окончательно напугав Суоми, которая не понимала, что происходило с Джено. Мадам объяснила ей, что мальчик исчез в свете. Суоми подняла голову и громко позвала его. В ответ она услышала лишь эхо своего голоса.
Порыв холодного ветра унес листья, обнажив черный мраморный пол. Зажглись восемь фонарей‑факелов и осветили табличку на стене:
Крикен громко прочитала текст вслух. Она чувствовала себя неуверенно. Тантре был могущественным и непредсказуемым. Невозможно было избавиться от страха за судьбу Джено, но единственным способом все прояснить было следовать указаниям экстрасапиенса.
Пламя взметнулось ввысь, породив адский костер.
– Мы погибнем, сгорим заживо! – завопила Суоми, чувствуя, что у нее загораются волосы.
Марго обняла девочку, и в тот же миг огонь превратился в стекло. Суоми задела его ногой, и стекло раскололось на тысячи кусков, открыв бездонную пропасть.
Неожиданно мадам Крикен и Суоми начали проваливаться в мрачное чрево земли. Они падали и слышали грохот, чьи‑то голоса, шум воды, и тут же появлялись леса в изумрудной зелени, гигантские облака и луга с желтыми и красными цветами. Падение означало пересечение всех воображаемых миров Тантре Стендж Виоо, где ужас был рядом с красотой. Воздушные вихри, синие молнии и палящие лучи солнца заслонили все вокруг.
Суоми могла ориентироваться только по звукам и запахам, в то время как мадам Крикен переживала целый калейдоскоп чувств.
Они попытались закричать, но их голоса таяли в неизмеримом пространстве, окруженном высочайшими горными вершинами, покрытыми ледниками. Чистый горный воздух ворвался в их легкие. Суоми подняла голову и произнесла:
– Где мы? Здесь так холодно!
– Мы в Тибете, где горы упираются в небо. Это страна Тантре, – сказала Крикен.
Она с трудом встала на ноги и обратила внимание на то, что черная печать в целости и сохранности. Это ее ободрило: оставалась возможность вернуться обратно.
Внезапно перед ней появился огромный величественный монастырь из серого камня с разноцветными крышами пагод, которые освещали лучи солнца. Из снега торчали длинные шесты, к которым толстыми черными веревками было привязано множество треугольных флажков разного цвета.
Мадам Крикен остолбенела.
– Невероятно! Чудесно! – говорила она.
– Что ты видишь? Что там? – спросила девочка.
– Самый прекрасный храм, который я когда‑либо видела в своей жизни. Если попробуешь сосредоточиться, ты сможешь уловить энергию, которую он излучает. – Взволнованная Крикен почувствовала, что мудрость обитает именно в таком необычном месте.
Антея улыбнулась, двигая руками, словно в танце, – от гор, снега и монастыря исходило ощущение гармонии.
Взявшись за руки, они вошли в арку. Во внутреннем дворе оказалось около десятка маленьких мостов из камня. Сотня окон выходила в этот пустынный двор, и среди них выделялось длинное окно без занавесок.
– А что, если Джено попал сюда? Мы найдем его, правда? – спрашивала Суоми, надеясь увидеть Джено Астора Венти в одной из бесчисленных комнат монастыря.
– Раз Тантре Стендж Виоо живет в этом прекрасном месте, вряд ли он такой зловещий, каким его считают, – заметила Марго.
Раздалось три удара гонга, и стая маленьких красных птичек вспорхнула в воздух. Когда снова установилась тишина, двор наполнился ароматом амбры и ладана. Крикен и Суоми пересекли один из мостов и вдруг услышали тибетскую музыку. Потом зазвенели колокола.
– Идем. Нас, кажется, ждут, – сказала Марго, поправляя седые волосы.
Они осторожно прошли между высокими синими колоннами и вдруг услышали скрип двери.
– Там кто‑то есть, – сказала мадам и ускорила шаг.
В фиолетовой комнате были расставлены канделябры, разложены палочки благовоний, а сосуды наполнены блестящей жидкостью. Осмотревшись, Марго заметила на красивом желтом ковре тибетский музыкальный инструмент, по форме напоминающий телескоп. На видном месте, на скамейке, была разложена чистая одежда и стояло два медных таза с водой. Марго увидела аккуратно сложенные одеяла из толстой шерсти и корзинку с хлебом, фруктами и бутылочками с соком. Среди вещей оказались две огромные древние книги, и на них лежал листок бумаги, исписанный каллиграфическим почерком. Марго прочитала его вслух:
Суоми присела на скамью:
– Не похоже, чтобы Тантре хотел причинить нам зло.
– Да. Нас предупреждают. Нам велят верить и ждать, – сказала Крикен.
Пропитанная ароматами комната была уютной, и ничто в ней не наводило на мысль об опасности. Помывшись, они переоделись в чистую одежду. Мадам была смущена, потому что ее типично тибетское платье было слишком яркое – зеленого цвета с розовой вышивкой. Суоми выглядела очаровательно в голубой тунике с бантиками на плечах. Подкрепившись, они стали отдыхать, пытаясь избавиться от тревожных мыслей.
Но Суоми не удавалось успокоиться: она думала о Джено. Она чувствовала его присутствие.
А он и в самом деле был неподалеку. Более того, он был совсем близко. Сотворенное Тантре волшебство перенесло его в самый большой и роскошный зал монастыря. Джено сладко спал на большой подушке. Этот интерканто выдался нелегким, но еще драматичнее должно было стать его пробуждение.
Просторный зал обогревали две печки. На одной стене медленно вращались три цилиндра из дерева и металла: это были молитвенные колеса.
По периметру помещения стояли массивные курильницы с ладаном. Рядом с Джено дымилась чашка из амарантового стекла, до краев наполненная отваром, приятный запах которого ласково разбудил мальчика. Открыв глаза, он понял, что попал в таинственное место, где живет третий экстрасапиенс.
Джено встал и внимательно огляделся. Он услышал гармоничные перезвоны колоколов и колокольчиков, вдохнул чуть приторные запахи и потрогал мягкую и теплую подушку из шерсти, на которой только что спал. Он не увидел ни окон, ни дверей, а одна стена в комнате была совершенно пустая, черная, таинственная.
Джено понимал, что вот‑вот может встретиться с Тантре, он сунул руки в карманы и пощупал свои волшебные предметы, словно таким образом пытался обрести уверенность. Потом он взял чашку с необычным отваром и с опаской попробовал: по вкусу отвар напоминал апельсиновый напиток.
Тишина этого места, нарушаемая лишь колокольным звоном, наполнила его противоречивыми чувствами. С одной стороны, ему казалось, что он успокоился, с другой – одиночество сделало его грустным и подозрительным. Однако все ментальные способности, включая телепатию и телемпию, стали недоступными. Любая мысль рассеивалась, терялась в дыму благовоний. У Джено возникло ощущение, что он во власти чьей‑то энергии.
В самом деле, Тантре Стендж Виоо – тонкий, неощутимый, невидимый – вошел в разум мальчика. Волшебная сила экстрасапиенса была безгранична.
Три удара гонга вернули Джено к действительности, и он увидел, как стена трансформируется в зеркало – огромное, длинное и огненно‑красное. Комната мгновенно отразилась в нем пурпурно‑красным цветом. Зеркало двигалось, словно его колыхал невидимый ветерок. Джено подошел к нему и приставил руки к своему отражению. И был совершенно сбит с толку – отраженное изображение осталось неподвижным, как будто зеркало и не отражало его.
– Как такое возможно?! – воскликнул он, продолжая двигаться и говорить.
Растерянный и озадаченный, он отошел на несколько шагов – его тело в зеркале осталось неподвижным как статуя.
– Я Джено Астор Венти. Кто‑то решил подшутить надо мной?! – крикнул он, надеясь, что Тантре Стендж Виоо даст о себе знать.
Джено охватил ужас. У него было единственное желание – бежать подальше из этой комнаты. Он поискал глазами выход, но не увидел двери.
– Я же не сумасшедший! Кто бы ты ни был, выходи! – в ярости крикнул Джено.
Зеркало всколыхнулось красной волной, и голос Тантре Стендж Виоо загремел подобно грому:
– Не надо себя бояться. Спокойно прими свою судьбу. Просто смотри на отражение.
Джено моментально вспомнил этот голос: он слышал его в Изумрудной пустыне. И по спине у него побежали мурашки. Под воздействием силы убеждения Тантре он положил руки на зеркало, и его изображение на этот раз повторило его жесты.
В зеркале был другой Джено!
Испуганный, мальчик отступил, но отраженные глаза так пристально смотрели на него, что Джено остолбенел. Его изображение заговорило голосом Тантре Стендж Виоо:
– Я это ты, а ты это я – один человек.
Ты готов открыть истину.
В голове у Джено замелькала беспорядочная череда изображений: он видел себя с первых дней жизни, видел свою мать, своего отца и своего брата. Цветные картинки быстро прокручивались одна за другой, как кадры кинопленки, на которых появилась улица Душистого Розмарина, домик привидений с открытыми окнами и распустившимися цветами в саду, дядя Флебо, разговаривавший с незнакомым мужчиной, который вручил ему письмо.
Джено никогда не видел этого человека. Это был его дедушка Свево, письмо которого затем завалялось у Флебо в ящике стола.
Последняя из сцен совершенно обескуражила мальчишку: он увидел трех новорожденных близнецов, двух мальчиков и одну девочку.
В тот же миг мелькание картинок в его голове прекратилось, и глаза вновь уставились в зеркало. Он по‑прежнему оставался там, но на этот раз его лицо улыбалось. Голос заговорил снова:
– Ты понял, откуда ты происходишь и откуда происхожу я?
Джено хотелось бежать от этого красного зеркала, которое тревожило его до такой степени, что он уже не мог дышать.
– Ответь мне, Джено. Поговори со мной. Поговори со своим сердцем, которое ищет покоя.
– Я ничего не понимаю. Я боюсь. Оставь меня в покое, – взмолился мальчик, глядя на изображение.
– Я Тантре Стендж Виоо. Я очень стар. Но я одного с тобой возраста.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 174; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!