С почтением и любовью многоуважаемому Риккардо дель Пиджо Ферро
После долгих размышлений мы с женой решили оставить у себя только одного из трех близнецов, Свево, единственного, кто оказался совершенно нормальным, лишенным каких бы то ни было магических способностей. Марго и Джено, напротив, уже проявляют свою неординарность, например, одними лишь младенческими криками могут перемещать предметы и вызывать в доме дождь или туман.
Я прекрасно знаю, что принадлежу к семье, предки которой были волшебниками. Сам я не обладаю никакими способностями в этой области и весьма доволен этим. Мы с женой крайне озабочены тем, что не в состоянии справиться с маленькими Марго и Джено, и поэтому отдаем их на поруки вам, гениальный Риккардо.
Мы с болью разлучаемся с ними, но зноем, что вы, бесспорно, обеспечите лучшую жизнь нашим детям и поможете развить у них те дарования, которые мы не в силах контролировать.
В Нижнем Колоколе мы владеем аптекой и ведем простую и честную жизнь. Приезжайте, чтобы забрать Джено с Марго, когда сочтете нужным.
С бесконечной благодарностью
Флеммо и Дионисия Астор Венти
Мадам не могла вымолвить ни слова, слезы текли у нее по щекам, капая на подушки. Ламбер был потрясен, глядя на то, как сильная и могущественная женщина согнулась, словно былинка.
– Они нас не любили. Они отказались от меня и Джено. Как могут родители так просто отдавать детей? – рыдая, восклицала Марго.
Потом она взяла третье письмо и, читая его, плакала навзрыд. Оно было от Риккардо Железного Песта.
|
|
|
Третий близнец
Моя дражайшая и преданная Марго, когда ты прочтешь это письмо, я уже буду лежать в земле.
Я уверен, что читая, ты разволнуешься.
Теперь ты знаешь правду – эти письма и фотография являются ее доказательством.
Но ты не должна меня ненавидеть за то, что я ничего тебе не рассказал, не должна ненавидеть своих настоящих родителей, Флеммо и Дионисию Астор Венти.
Они не знали, как обращаться с тобой и с Джено.
Алан и Жюстин Крикен воспитали тебя с любовью и лаской вместе со своей дочерью Катрин. Мне удалось привести тебя в Аркс Ментис девочкой именно потому, что у тебя была фамилия Крикен. Как ты знаешь, ни один Астор Венти не мог вступить в Крепость разума из‑за тревожной истории суммуса сапиенса Пауля Астора Венти.
Надеюсь, что правда о его смерти станет известна.
По сравнению с твоим братом Джено тебе повезло.
У тебя есть семья, ты сделала карьеру в Арксе, а ему выпала другая судьба.
У него был необыкновенный дар, которым обладают немногие маги. Я не мог отдать его на усыновление и с невероятными трудностями вырастил далеко от Аркса.
Он знает о твоем существовании, знает всю правду, но предпочел не иметь никаких контактов ни с тобой, ни со Свево.
|
|
|
Он очень огорчился, когда ему сообщили, что Свево умер, но утешился, узнав о существовании сына брата. Возможно, когда ты прочтешь это письмо, в Арксе произойдут большие перемены.
Возможно, кому‑то удастся выяснить, кто убил Пауля, действительно выдающегося мага. Постарайся отыскать его гробницу рядом с моей: его могила скрыта, никто ее не находил.
Возможно, теперь ты заняла мое место и стала суммусом сапиенсом.
Помни, что ты из Асторов Венти и поэтому должна мужественно выдерживать все тайны и страдания своей семьи.
Не ищи своего брата Джено.
Третий близнец нуждается в одиночестве.
По моим предположениям, с ним сможет встретиться только мальчик. Мальчик с той же кровью.
Но больше я уже ничего не могу прояснить: мои предчувствия этим ограничиваются.
Используй все свои магопсихические силы, гордись своим происхождением.
Ты одна из Асторов Венти, хотя и была воспитана в семье Крикен. Учти, что у тебя есть возможность сохранить обе фамилии.
Для меня ты Марго Крикен Астор Венти.
Тебе решать, когда и как сообщить об этом членам Аркса Ментиса.
С уважением и любовью
Рикардо Железный Пест
|
|
|
Тусклый свет люстры освещал лицо Марго. Губы ее дрожали. Ей было плохо.
– Грустная история, – сказал Ламбер, понурив голову.
– М‑да. Теперь я понимаю, почему испытывала особое расположение к Джено и Рене. Кровь никогда не обманешь. Но я и представить себе не могла, что я их родственница. Если бы Ятто знал это! Если бы он только заподозрил, кто я, то никогда бы не привлек к похищению Пьера с Коринной и маленького Рене. Думаю, мои родители поступили плохо.
Но если бы Риккардо не отдал меня в другую семью, кто знает, что стало бы со мной. Может быть, я бы никогда не оказалась здесь и не занималась бы делами Аркса и Асторов Венти. Своего брата‑близнеца Джено я искать не стану. Уважу волю Риккардо хотя бы потому, что не знаю, жив ли еще третий близнец. Увы, я должна подчиниться судьбе, уготовившей мне ту же дорогу боли, что и Джено с Рене. – Мадам излила свое горе Ламберу, который из испорченного мальчишки превратился в хранителя личного секрета Марго.
– Когда ты скажешь всем правду? – спросил юный француз.
– Не знаю. Выберу подходящий момент. Вначале нужно заняться другими проблемами. Я должна принять программу месяца. Скоро начнется новый цикл.
Мадам Крикен не стала пускаться в объяснения. Она не могла рассказать Ламберу, что ожидает возвращения Фионна Айртеча с Рене и что скоро в Аркс прибудут фаберы, чтобы сотворить Железную клетку. Ламбер был антеем первого уровня, да еще исключенным, и он конечно же не подозревал о существовании оскурабов и фаберов, описанных в Среднем кодексе для второго уровня. Однако Крикен пришлось открыть ему, что Ятто, Баттерфляй и Агата поглощены паскасом.
|
|
|
Мальчик аж подпрыгнул:
– Живые тени? И все это сделал Джено?
– Да. Но пусть тебя это не волнует. Держи себя в руках. И без того будет непросто принять тебя снова, – сказала Марго.
Они вышли из служебкабио и быстро поднялись на четвертый этаж. Подойдя к Ложе психо, они обнаружили там всех сапиенсов, которые заметно нервничали.
– Суммус, мы получили твое послание и можем сказать тебе, что очень рассержены, – начал Набир, пронзая Крикен взглядом.
– Я знаю. Но у неожиданного появления Ламбера де Соланжа есть важная причина, – ответила Марго, которая явно неловко себя чувствовала.
– Как ты могла принять его после всего того, что он натворил? – истерично завопила Эулалия.
– Какая причина может заставить простить убийцу? – возмутился Стас.
Свои возражения высказали и Дафна с Доротеей. Они были озадачены поведением Марго.
Суммус вместе с Ламбером пересекла разводной мост, а сапиенсы последовали за ней в Комнату видений. Мадам села в профессорское кресло, и все отметили ее печальный вид.
– Прошу вас принять его возвращение, – произнесла Марго, указывая на Ламбера. – Он раскаялся и не может больше оставаться в исправительной тюрьме Парижа. Его исключение из Аркса надо аннулировать. Он искупит свою вину, выполняя все наши приказы. У меня есть очень важная причина просить вас об этом, но пока я не могу открыть ее. Если вы мне верите, то помогите – не чините препятствий этому мальчику.
– Может быть, ты сошла с ума? Или за всем этим стоит какой‑то секрет? – вступила в разговор Эулалия, сделав шесть кругов глазами.
– Личный секрет, который тем не менее может иметь последствия для всей жизни в Арксе. Не вынуждайте меня сказать большее. – Марго активировала блокирующее слово, чтобы не допустить чтения своих мыслей сапиенсами.
Эулалия повернулась ко всем и раздраженно спросила:
– Ну? Примем это безумное решение?
Набир Камбиль сделал шаг вперед:
– Не хотелось бы допускать возвращения Ламбера, совесть не позволяет. Но, если ты утверждаешь, что это необходимо, я смирюсь. Однако ты должна как можно скорее объяснить нам причину. Иначе, полагаю, ты больше не сможешь рассчитывать на наше доверие и поддержку.
– Если вы сейчас покинете меня, то передадите Аркс бунтовщикам, – сказала Крикен, надеясь убедить всех.
– Да, действительно. Не можем же мы остаться без главы Аркса! – воскликнул Стас.
– Сместить тебя после всего, что мы вместе сделали? Нет‑нет. Невозможно. Это значит признать то, что Ятто прав, а ты недостойна сидеть в этом кресле. – Дафна говорила сурово, но с любовью, искренне жалея свою старую подругу Марго.
Гулкий удар пробил восемнадцать раз.
– Уже поздно. Я должна написать программу на месяц: из списка мне известно, что прибудет новый антей первого уровня. И еще надо принять решение по поводу ужина. – Мадам Крикен встала.
– Насчет ужина можешь не беспокоиться. Я должен сообщить всем хорошую новость, – объявил русский врач.
– Наконец‑то хорошая новость! – сказала Дафна, вздыхая.
– Ранья Мохатдина выздоровела. Мне все‑таки удалось ее вылечить. – Стас удовлетворенно улыбнулся.
Мадам Крикен вышла ему навстречу и обняла его:
– Спасибо. Я знала, что ты способен спасти ее.
Дафна с Доротеей поздравили русского врача, Набир восторженно выразил свое одобрение, а Эулалия воскликнула:
– Превосходно! Теперь в аудитории возвышенной пищи, как и прежде, будет изобилие метафизических блюд.
Сапиенсы уже собрались уходить, когда в Комнате видений прозвучал робкий голос Ламбера:
– Извините, можно мне… занять мою прежнюю комнату и надеть новую форму первого уровня?
Крикен кивнула, и лишь один Набир вмешался:
– Берегись, мальчик, я возьму тебя под контроль.
Все ушли, а мадам Крикен осталась наедине с Наполеоном, изнеженно растянувшимся у ножек жаровни. Старушка устало взяла бумагу и ручку и написала меню метафизического ужина.
В это время запел детский хор: прибывал новый антей. Дафна ринулась к воротам, бросив остолбеневшего Стаса Бендатова, который так надеялся на ее помощь в излечении Тоама и Юди. За ней устремилась Доротея.
Ворота распахнулись, и вошел Эзра Мур, англичанин одиннадцати лет с короткими каштановыми волосами, круглыми глазами, курносым носом и оттопыренными ушами. Его родители, оба псиофы, часто в самых возвышенных тонах рассказывали ему о мисс Баттерфляй О’Коннор и не раз показывали ее фотографию, на которой она запечатлена скачущей на ипповоло. Поэтому, едва прибыв пред светлые очи Дафны и Доротеи, он поздоровался и спросил:
– Добрый вечер. А разве мисс О’Коннор здесь нет?
Дафна приняла важный вид и ответила:
– Нет. Я новая экономка.
– А я новый церемониймейстер, – представилась финская сапиенса.
– Церемониймейстер – женщина? Что происходит в Арксе? Поменялись правила? – опешил Эзра Мур, показывая, что он довольно педантичный антей.
– Забирай свой пропуск из Строгих часов и следуй за нами, – скомандовала Доротея, скривив нос.
Мальчишка подпрыгнул от радости. Увидев в документе, что он назван сведущим в телемпии, экономка тут же охладила его пыл:
– Посмотрим, действительно ли ты так хорош. Теперь я веду занятия по этой дисциплине в аудитории тонкой мысли.
Эзра вошел. В Комнате единения, где собрались другие антей, Суоми с Джено изучали Расширенный кодекс.
– Можно мне пойти к ним? – спросил он, надеясь услышать «да».
– Категорически воспрещается! Сейчас я провожу тебя в твою комнату номер четыре. Там жил несчастный Боб Липман, – сказала Дафна Огроджан.
– Несчастный? Почему? Что с ним случилось? – с любопытством спросил мальчик.
– Он погиб!
Сухой ответ экономки заставил Эзру побледнеть.
– Как… как погиб?
– Его спиккафило был испорчен антеем первого уровня Ламбером де Соланжем. И знаешь что? – Дафна посмотрела англичанину прямо в глаза.
– Что? – в ужасе выдавил он из себя.
– Ламбер здесь, в комнате номер девять. Не советую тебе заводить с ним дружбу. Понятно? – Похоже, экономка испытывала антипатию к новому антею.
– Спасибо. Я прислушаюсь к вашему совету, – поблагодарил ее Эзра.
– Увидимся, – сказала Дафна и попрощалась.
Приход Эзры заинтересовал Суоми и Джено, они ждали подходящего момента, чтобы познакомиться с ним. Новость о возвращении Ламбера поступила юному Астору Венти вместе с парасферой от Аноки Кериоки.
Убийца‑француз вернулся.
Крикен не возражает.
Сапиенсы и псиофы чувствуют себя оскорбленными.
Друг Аноки
– Ламбер вернулся! – во весь голос воскликнул Джено.
– Почему мадам его не вышвырнула? Ее поведение странно! – удивилась Суоми.
Они попытались найти логичное объяснение поступку мадам Крикен, но не смогли.
Сигнал гонга заставил жизнь в Арксе замереть.
Засверкали головокружители, и бесконечная череда парасфер заполнила коридоры, залы и лестницы Аркса Ментиса.
Это было сообщение суммуса сапиенса Марго Крикен:
Всем сапиенсам, псиофам и антеям третьего уровня немедленно прийти в Комнату видений. Антеям первого уровня следует оставаться в своих комнатах до второго сигнала.
Нарушители будут наказаны.
Суммус сапиенс
Марго Крикен
Эзра Мур, и без того перепуганный, забился под одеяло. В комнате номер девять Ламбер, едва выйдя из душа, быстро вытерся и в задумчивости уселся на кровать.
Джено, Суоми и Красный Волк побежали по лестницам, запруженным псиофами.
– Что происходит? Почему такая срочность? – спрашивали друг у друга встревоженные волшебницы.
Комната видений была переполнена. Крикен в золотистом платье и головном уборе из голубых перьев направилась к жаровне. В руке она держала паскас и с удовольствием его демонстрировала. Когда она начала говорить, гомон присутствующих сразу утих.
– Я созвала вас, потому что вскоре прибудут два фабера. Их сопровождают Рене и друид Фионн Айртеч. Фаберы сконструируют Железную клетку, куда посадят живые тени Ятто, Баттерфляй и Агаты, которые сейчас здесь, внутри паскаса. Я прошу вас быть предельно сдержанными. Согласно правилу СК‑АМ.7а, фаберы могут общаться с псиофами, сапиенсами и суммусом и в очень редких случаях – с экстрасапиенсами. В этой совершенно особой ситуации Фионн воспользуется помощью Рене, который вскоре станет оскурабом.
Медиум с фиолетовым попугаем выкрикнул:
– Наконец‑то мы завладеем перстнем от белой двери и освободим Пьера с Коринной. Надо избавить Аркс от мятежников!
Все посмотрели на Джено и заулыбались, а он склонил голову в знак благодарности. Но одна молодая турецкая алхимичка, обращаясь к Крикен, сказала:
– Все, кажется, складывается неплохо, но мы, псиофы из Нового Союза, обескуражены принятием в Аркс твоего племянника, убийцы. И хотим знать причину.
Мадам Крикен сжала паскас и села в профессорское кресло.
– Антей первого уровня Ламбер де Соланж, виновный в смерти Боба Липмана, может посещать Аркс, так как в будущем он искупит свою вину. В исправительной тюрьме для несовершеннолетних, куда я его отправила, создалась тяжелая ситуация и… – Марго не удалось договорить: вошли Фионн Айртеч и Рене. Они возвестили о прибытии фаберов.
Юноша в золотой тунике снял наконец омболу и держал ее в руках.
Увидев экстрасапиенса на пороге Комнаты видений, псиофы затихли.
– Они используют полную билокацию. Всего через несколько секунд они материализуются в Большом О. Умоляю тебя, суммус, обеспечь тишину. Все должны удалиться, – сказал друид, распахивая свою красную мантию.
У Крикен отлегло от сердца: объявление о приходе фаберов спасло ее от трудного разговора.
– Мы продолжим нашу беседу в другое время. Прошу всех выйти из Комнаты видений. С большой радостью сообщаю вам о выздоровлении Раньи Мохатдины. Очень скоро эксперт метафизической кухни разнесет ужин.
Русский врач и Набир подошли к Крикен. Тибетский святой был неспокоен:
– Не рассчитывай, что история с Ламбером на этом закончится. Ты должна как можно скорее сказать нам правду, дорогая Марго.
Мадам Крикен хранила молчание.
Огонь в жаровне вспыхнул – на мозаике вновь проявилась фигура Раньи Мохатдины. Семь мудрецов Аркса Ментиса были в полном составе.
Комната видений быстро опустела. Остался только Джено Астор Венти. Он посмотрел на Марго и сказал:
– Почему ты это сделала? Что изменилось в твоей душе, мой суммус? Ламбер – убийца. В голове не укладывается, что ты решила спасти его только потому, что он твой родственник.
Слова Джено, как стрелы, вонзились в сердце Крикен.
– Родственник? Нет, не думай так. Вы с твоим братом Рене столь же важны для меня. Я никому не отдаю предпочтения.
– Что у нас общего с Ламбером? О чем ты говоришь? – с возмущением спросил крылатый юноша.
– Когда‑нибудь вы поймете это, – ответила Марго, глядя на паскас, который держала в руке.
Фионн Айртеч, поняв, что у Крикен на душе тяжелый груз, сказал:
– Решения суммуса не обсуждаются. А ты, Джено, научись вести себя более сдержанно. Ты многим обязан Марго. Это и к тебе относится, Рене.
Братья обменялись тяжелыми взглядами. Джено хотел уже удалиться, как вдруг лиловый луч парализовал его, и мальчик потерял сознание.
Мадам поняла, что здесь была пущена в ход магия фаберов и, воздев руки, остановила друида и Рене, уже собиравшихся вмешаться:
– Это магопсихический луч. Джено попал под воздействие флюидов фаберов. Сейчас они объяснят нам причину.
В тот же миг из Ложи психо послышались шаги. Рене проворно надел маску. Мадам Марго Крикен встала и дружелюбно встретила гостей:
– Добро пожаловать! Благодарю вас за помощь. Выберите место, подходящее для строительства Железной клетки, и никто вас не побеспокоит. Но должна вас спросить: зачем вы обездвижили Джено Астора Венти?
Фабер расправил фиолетовую мантию и произнес:
– Приветствуем тебя, суммус сапиенс. Джено нам понадобится, но о нем мы поговорим позже. Подходящее место для Железной клетки на нижнем этаже, напротив Противоречивых Утверждений. Кроме того, мы готовы наладить Коническое колесо и можем унести печать Ламбера де Соланжа, как ты просила.
– Замечательно. Пожалуйста, приступайте. Рене исполнит любой ваш приказ. Печать Ламбера вы можете оставить здесь. Ситуация изменилась – этот антей вернулся, – сказала Крикен.
Возможно, псиофы из Домус Эрметика и пережили некоторое сомнение, но предпочли больше не расспрашивать о Ламбере. Фабер, который держал в руках омболу, сделал шаг вперед:
– Крылатый юноша нам поможет. Вторая маска – для Джено, который должен присутствовать при создании Железной клетки по очень простой причине: именно он заточил в паскас живые тени.
Фабер вручил омболу Крикен.
Гулкий удар пробил девятнадцать раз.
Марго выполнила свое задание: она подошла к Джено, который так и не пришел в сознание, и нахлобучила на него маску в форме яйца. Джено тут же пришел в себя и машинально попытался снять омболу, но Крикен остановила его:
– Стой! Ты должен носить ее и помогать фаберам.
Юный Астор Венти и пальцем не шевельнул, только произнес слабым голосом, который прогремел внутри омболы:
– Помогать фаберам – большая честь для меня.
Вечернее небо пронзила вспышка молнии, которая ударила в золотые купола Аркса. От сильного порыва ветра задрожали стекла в окнах, захлопали от сквозняков двери. Жаровня погасла, и Комната видений оказалась в темноте.
– Надеюсь, гроза предотвратит действия мятежников. Сегодняшняя ночь не лучшее время для нападения, – сказала мадам Крикен.
– Мы противники битв, – сказали фаберы, извлекая из‑под мантий клещи, чтобы строить Железную клетку. – Если вам придется вступить в сражение, мы будем вынуждены удалиться. Мы с оскурабами не приемлем насилия.
Друид и Крикен согласились с ними.
– Когда потребуется паскас, дайте мне знать, – сказала Марго и удалилась в свою комнату.
Фаберы в спешке спустились по лестнице в сопровождении друида, который держал под руки братьев Астор Венти с омболами на головах.
Когда они оказались напротив Противоречивых Утверждений, два больших рта вдруг открылись и улыбнулись умельцам:
– Приветствуем наших отцов‑конструкторов!
Псиофы из Домус Эрметика подняли клещи, из ручек которых вылетели искры. Фаберы начали вращаться вокруг своей оси, заставив свои длинные фиолетовые мантии закружиться, отчего на полу образовался круг около пяти метров в диаметре – размер, необходимый для совершенной Станте Ферроза.
– Экстрасапиенс Фионн Айртеч, стань в центр круга. Прочитай формулу друидов, – приказал один из фаберов.
Старец пригладил длинную белую бороду и, воздев руки, громогласно вскричал:
– Амиста крель индефлессус! Ситате ин эрметика лога!
Окружность воспламенилась. Друид стоял в огне, застыв с поднятыми руками и закрытыми глазами. Жар пламени добрался до Джено и Рене. Маски из воска на них начали медленно таять, немало обеспокоив братьев.
Фаберы, у которых даже подолы мантий не обуглились, переступили через огонь и начертили клещами решетки и замки, которые тут же материализовались. Они состояли из чистой энергии. Железная клетка предстала во всей своей ужасающей мощи: это был купол из перекрещенных светящихся трубок. Фаберы прокричали во всю мощь своих легких:
– Соллелум ин акто!
С этими словами они воспарили в воздухе, подхватив старого Фионна под мышки, пересекли электрическую решетку, не ощутив боли, и повалились на землю рядом с братьями Астор Венти.
В тот же миг фаберы приказали ребятам идти вперед и ничего не бояться. Джено и Рене, держась за руки, двинулись в направлении шипящих прутьев. Омболы из воска таяли все больше и больше.
– Мне страшно, – пробормотал Джено.
– Мне тоже. Я чувствую, как обугливаются перья на крыльях, – дрожа, ответил Рене.
Фаберы вместе с экстрасапиенсом направили свои персты на братьев Астор Венти, выпустив тонкие струйки воды, и мальчики пересекли электрическую решетку, совершенно ничего не почувствовав.
– Остановитесь! – приказали фаберы.
Джено и Рене не сделали больше ни шага.
– Используйте свой разум!!! – закричали псиофы из Домус Эрметика под озадаченным взглядом друида.
Крепко прижавшись друг к другу, братья обменялись ментальной энергией. И пока воск омбол стекал на пол, сила мысли обратилась в слова. Джено и Рене одновременно бесстрашно выкрикнули:
– Станте Ферроза, заключи живые тени и защити добро в Арксе!
Дыхание мальчиков стало затрудненным – они вот‑вот могли потерять сознание. Фаберы и друид снова указали на них и силой мысли подняли их и вынесли из клетки.
Мальчики в изнеможении рухнули на пол.
– Фионн, сними с Джено омболу. Она ему больше не понадобится. А мы идем в Ложу психо, чтобы починить Коническое колесо, – сказал фабер.
Друид с покрасневшими от усталости глазами склонился над Джено, который застонал, и проговорил:
– Успокойся. Все прошло благополучно. Сейчас я уберу маску, и ты сможешь отдышаться.
Едва открыв глаза, Джено увидел электрическую клетку и разноцветные искры, которые вылетали из решетки, образуя крохотные звездочки.
– Она изумительна! Когда паскас будет открыт, злодеям уже не удастся удрать. И я получу перстень! – воскликнул он.
Фионн Айртеч сгорбился, опершись на длинный посох, и сказал:
– Конечно. Теперь моя задача – открыть паскас.
– А где мой брат? И фаберы? – спросил Джено, озираясь по сторонам.
– Они ушли в Ложу психо чинить Коническое колесо, – объяснил ему друид.
Гулкий удар пробил двадцать раз, и одновременно прозвучал соусосвист: настало время ужина.
Согласно правилу ВК‑АМ.6 г, во время ужина все должны были вернуться в свои жилища. Псиофы покинули Салон фламинго и разошлись по своим комнатам на втором и третьем этаже. Увидев Железную клетку, они застыли, в изумлении разинув рты. Противоречивые Утверждения в унисон произносили одну и ту же фразу:
– Это заслуга фаберов, наших отцов‑конструкторов. Они настоящие волшебники.
Фионн Айртеч предостерег псиофов:
– Не приближайтесь к решетке! Это смертельно опасно! Обходите ее подальше.
Маги и шаманы, ведьмы и медиумы моментально подчинились.
Джено пошел в свою комнату и первым делом направился в ванную и хорошенько умыл лицо, перепачканное воском. В это время вошла сапиенса, эксперт метафизической кухни, Ранья Мохатдина с подносом, полным деликатесов.
– Вот твой ужин, – произнесла она с ослепительной улыбкой.
– Рад видеть тебя выздоровевшей, – улыбнулся в ответ Джено.
– Я горжусь тобой. Я всегда буду тебе благодарна. Ты покарал Ятто, Баттерфляй и Агату. Ты стал необыкновенно храбрым, – сказала арабская мудрая, выходя из комнаты.
Джено взял поднос и разыскал среди тарелок меню. Дверь снова открылась: это была Суоми. Держа поднос в руках, она весело прощебетала:
– Романтический ужин на двоих?
Джено рассмеялся и начал читать:
– На сей раз опять выпал черед буквы «С», от слова «Слава». Мадам решила, что такой пир станет по‑настоящему пророческим для начала нового цикла. Будем надеяться, что все славно закончится!
– Ну и вкуснотища! Быстрее снимаем серебряные крышки и набрасываемся на еду! – воскликнула довольная антея.
Мальчик ел с жадностью и рассказывал о Железной клетке и о том, как классно фаберы разбираются в магипсии. Затем разговор зашел о Ламбере.
– Думаешь, Крикен что‑то скрывает? – спросила Суоми, смакуя мороженое.
– Осторожно! Вдруг микровещатели с ухотрубами еще открыты. Прежде их слушал Ятто, а теперь этим может заниматься Крикен. Правда, суммус? – крикнул Джено, думая, что Марго действительно была начеку.
– М‑да, об этом мы даже не догадывались. Как тебе кажется, мы можем ей доверять? – спросила девочка, вытирая рот салфеткой.
Джено приблизился к Суоми и поцеловал ее. Суоми чуть не задохнулась: она совсем не ожидала этого. Девочка обняла Джено и сказала:
– Прошу тебя, никогда не меняйся. Оставайся таким, какой ты есть.
Джено был счастлив и в то же время трагично одинок, даже рядом с Суоми. Его мучил вопрос, один‑единственный вопрос, оставшийся без ответа: «Кто я? Кто я на самом деле?» Его размышления были прерваны стуком в дверь. Джено рывком поднялся и пошел открывать дверь.
– Ты кто? – спросил он у мальчика, стоявшего на пороге.
– Привет. Меня зовут Эзра Мур, я англичанин и учусь на первом уровне. Я вам не помешаю? – Новичок, очевидно, неловко чувствовал себя, поэтому говорил тихо.
Джено вспомнил о приказе Крикен: антеям первого уровня нельзя было выходить из комнат, пока фаберы в Арксе.
– Очень приятно, Эзра, но сейчас неподходящий момент, чтобы заводить дружбу, – сказал Астор Венти.
– Я в комнате номер четыре, а экономка сказала мне, что некий Боб Липман был убит Ламбером де Соланжем… – начал объяснять Эзра.
Похоже, мальчик был ужасно перепуган.
– Молчи! Больше ни слова…
– Извините, – прервал его англичанин. – Но мне не удалось съесть ни кусочка, я только сижу и гляжу в оба. Неужели он так опасен? – Эзра вызвал умиление у антея третьего уровня.
– Это долгий разговор, – сказал Джено. – Должно быть, ты получил парасферу от суммуса, где тебе наказывается не выходить из своей комнаты. Ты сможешь сделать это только после второго гонга из мегасофии. Я не могу объяснить тебе почему. Так что возвращайся в свою комнату и жди.
– Хорошо, хорошо. Я еще нетвердо знаю правила Аркса, – ответил Эзра, удаляясь.
– Учи Вводный кодекс – это важно. Скоро увидимся, – подбодрил его Джено, притворяя дверь.
Суоми, слышавшая все, со вздохом сказала:
– Ламбер создает проблемы даже тому, кто его не знает.
– Я поговорю с Крикен. Ламбер не должен ходить сюда. – Джено доел мороженое, потрогал рюкзак, в котором были куски Священной бочки, а затем проверил, лежат ли в кармане волшебные кость, монета и камень.
Глава четвертая
Прерванная церемония
Три мощные молнии разорвали темное небо Долины мыслей, осветив золотые купола Аркса. Раздался гром, подобный взрыву бомбы, и дождь полил как из ведра. Деревья в лесу отчаянно раскачивались под шквалистыми порывами ветра, их ветки казались руками обезумевших скелетов. Эта ночь обещала стать долгой и изнурительной для всех гостей Крепости разума.
На четвертом этаже свист сквозняка и грохот дождя смешивались с ударами по металлу: фаберы торопились починить Коническое колесо. С ними был Рене, исполнявший их приказы. Он едва дышал – воск омболы сочился у него по лицу, затыкая нос и рот. Мальчик с усилием держал два тяжелых болта, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Но когда он застонал, фаберы прервали свою бурную деятельность.
– Тебе плохо? – озабоченно спросили они.
– Да. Воск мешает мне дышать, но мне плохо не только поэтому. Пришло время трансформации: каждый вечер я становлюсь соколом и не могу оставаться здесь с вами, – выговорил Рене, с трудом ворочая губами.
Псиофы‑умельцы из Домус Эрметика с тревогой посмотрели на него.
– Прошу вас, позвольте мне уйти. Мне надо смыть воск с лица. Очень скоро моя голова станет головой Ре, золотого кречета. Мое тело покроется перьями, а ноги превратятся в лапы, – взмолился Рене.
– Хорошо, можешь выйти из Ложи психо. Коническое колесо почти готово. Мы сами известим мадам Крикен. Благодарим за помощь, – сказали они, больше ни о чем не распространяясь.
Рене положил болты на землю и, забив крыльями, убежал. На третьем этаже он столкнулся с Доротеей, заключившей его в объятия:
– Я извелась от тревоги, ведь близится время трансформации. Быстрее, обопрись на меня.
Рене начал кричать от боли, его нос и рот медленно становились одним целым, ступни скрючились, прорезались когти, и облачко золотых перьев рассеялось.
Ре вернулся.
Гулкий удар прозвонил двадцать один раз. Фаберы вышли из Ложи психо и направились в Комнату видений, чтобы доложить Марго, что Коническое колесо в действии и что правило ВК‑АМ.5ж может наконец выполняться честь по чести.
Мадам Крикен стояла у жаровни в торжественном с блестящей вышивкой платье, когда заметила подходивших к ней фаберов. Она с нетерпением ждала хороших новостей. И то, что теперь можно будет пользоваться Коническим колесом – магопсихическим инструментом, позволяющим ограниченную билокацию, ее ободрило. Одновременное присутствие в Арксе и в реальном мире снова станет возможным. А ей это вскоре пригодится: она должна была искать документы, касающиеся Асторов Венти.
Крикен отблагодарила псиофов из Домус Эрметика за проделанную работу аппетитным ужином в честь буквы «С», который был оценен ими по достоинству. Они объяснили ей, что теперь можно открывать паскас и заключать живые тени в Железную клетку, которая была на первом этаже.
– Большое спасибо. Вы превосходно потрудились. Друид Фионн и шаман Медведь помогут мне открыть паскас, – сказала она, сжимая ладонями волшебную пластинку.
– Суммус, когда сочтешь возможным, пришли Рене в Домус Эрметика. Илиас Букар ждет его, – сказали они на прощание.
Фаберы вошли в Большое О, расположились на горячих камнях, чтобы всего через несколько мгновений вернуться в Болота оскурабов.
По всему Арксу был слышен сигнал гонга, извещавшего об уходе фаберов. Эзра успокоился и попытался заснуть, не думая больше о смерти Боба Липмана. Джено с Суоми продолжали болтать, в то время как Ламбер сидел в своей комнате в глубоком размышлении. Он снова и снова думал о своем непризнанном положении в Арксе и о судьбе мадам Крикен Астор Венти.
Когда гонг стих, к Марго подошел Спокойный Медведь:
– За белой дверью тишина. Фродеры и оллени удалились. О Пьере и Коринне нет никаких новостей, Пило Магический Росток тоже не дает о себе знать, – сообщил экстрасапиенс, у которого был усталый взгляд.
– Ладно, тогда спускаемся в мегасофию. Эта ночь с грозой не станет помехой для церемонии, – сказала мадам Крикен, поглаживая своего любимого Наполеона.
– Церемонии? – переспросил Медведь.
– Да, церемонии в честь твоего внука Аноки Кериоки. Ты не помнишь Расширенный кодекс? Правило РК‑АМ.4а очень важно. Сегодня ночью будет провозглашен псиоф – в конце прошлого цикла это было невозможно из‑за тяжелой ситуации в Арксе. Чуть позже я извещу всех остальных, – пояснила мадам, решительно выполнявшая обязанности суммуса сапиенса, несмотря на то что была ошеломлена известием, которое принес Ламбер.
Крикен активировала головокружители и сообщила мудрецам, что в двадцать два часа в зале Аркса будет проведена церемония в честь Аноки.
Доротея и Ре устроились в Салоне фламинго: сокол уже оправился от трансформации, и финская псиофа, получившая телепатическое послание суммуса, побежала с летящим за ней Ре в комнату Красного Волка.
Юный сиу, растянувшись в постели, читал книгу по истории магипсии.
– Готовься, этой ночью будет праздник, твой праздник! – воскликнула Доротея, заходя вместе с Ре.
Лицо Аноки осветила радость. Он сразу встал, надел головной убор из желтых и черных перьев и схватил лук со стрелами.
– Я в полной готовности. Я так счастлив! – произнес он, демонстрируя свою мускулистую грудь.
Сокол закружился вокруг них и запел.
Потом они покинули комнату и двинулись в направлении мегасофии. На лестницах толпились маги и медиумы. Все держались на расстоянии от Железной клетки.
Противоречивые Утверждения проговорили:
– Скоро с нами будет жить новый псиоф.
Джено, Суоми, Эзра и Ламбер слышали, что в Арксе начался переполох, но парасфера, которую они получили, содержала вполне однозначное сообщение: им нельзя было выходить из своих комнат.
Когда Красный Волк вошел в мегасофию, все псиофы встали. На помосте собрались мудрецы и экстрасапиенсы с мадам Крикен в центре. Ее вид был, как всегда, весьма оригинальным: золотое платье и шляпа с большой Кафкианской Вишней производили некий сценический эффект.
Зазвучала торжественная музыка, сверху спустились тысячи красных свечей, образовав светящийся коридор, подвешенный между потолком и креслами. Аноки гордо шагал между яркими свечами, парящими у него над головой. Он достиг помоста и склонил голову перед партером.
Мадам Крикен подошла к нему, подняла его голову, пристально посмотрела в его черные, глубокие глаза и, положив руку ему на плечо, обратилась к присутствующим:
– На этом помосте должны были стоять двое юношей, но Боба Липмана нет с нами. Его смерть была вызвана антеем Ламбером де Соланжем при соучастии Агаты Войцик, которая сейчас заперта внутри паскаса. Я не буду сейчас говорить о Ламбере. Предоставлю вам свои объяснения в другое время. Сегодня церемония должна проходить празднично, как диктует традиция. Вот новый псиоф. – Марго смотрела на Аноки, стоявшего с высоко поднятой головой. – Он уважает кодексы, смел и прилежен, наделен магопсихическими талантами и скачет на ипповоло, как немногие. Достойно преодолев все интерканто, он продемонстрировал свою честность и порядочность. Отныне и на веки вечные Аноки Кериоки по прозвищу Красный Волк вступит в ряды псиофов Аркса Ментиса и прославит его в истории. Его предназначение – углубить методики полетов и вещих снов.
Крикен потрепала длинные черные волосы Красного Волка и обняла его, вручив ему грамоту из чистого серебра с эмблемой А. М.
Аноки взволнованно сжал пергамент и поблагодарил Марго. Сияя от удовольствия, он прежде всего подошел к своему деду, который был заметно растроган. Потом обернулся к сидящим в зале и уверенным голосом произнес:
– Торжественно клянусь служить магипсии до тех пор, пока смерть не заберет мое тело воина сиу и псиофа Аркса!
Раздались дружные рукоплескания, свечи начали кружиться, образуя огненные узоры. Все псиофы встали и с помощью техники телекинеза заставляли прилетать на помост маленькие амулеты, предназначенные для Аноки.
Спокойный Медведь пустился в пляс, выводя древние напевы сиу. Аноки последовал его примеру: танец Красного Волка сопровождался аплодисментами, которые гремели во всей мегасофии.
Суммус сапиенс громко объявила в вокофон:
– Праздник продолжится до полуночи. Завтра предстоит ответственный день. Живые тени будут заключены в Железную клетку. Бунтовщики сидят в засаде, поэтому нам надо оставаться начеку.
И тут неожиданно раздался грохот.
Нет, это были не раскаты грома. Не гроза, сотрясавшая ночь. Наступали псиофы‑бунтовщики, возглавляемые Габором Гаагом.
Спокойный Медведь прекратил танцевать, а Аноки схватился за лук со стрелами. Набир вперил взгляд в ворота мегасофии. Ре, словно взбесившись, стал летать между висящими в воздухе свечами, задевая головы волшебниц и медиумов, застигнутых врасплох.
Фионн Айртеч ударил по полу своим длинным посохом и громко крикнул:
– Готовьтесь к действию!
Ворота зала распахнулись, и порыв ледяного ветра опрокинул псиофов, занимавших кресла в последних рядах.
Трубы пьянсерено стали издавать какую‑то оглушительную музыку, выплевывая при этом воду, соль и зеленую грязь, которая запятнала сапиенсов.
– Проклятые мятежники! Как они сумели войти? – испуганно спросила Ранья Мохатдина, спускаясь с помоста.
– Я проверила заднюю дверь. Она была закрыта, – переполошилась Доротея.
Эулалия вылупила глаза и застрекотала как сверчок:
– Мы должны остановить их!
Крикен простерла руки и решительно приказала мудрецам начать левитацию между свечами, все еще парящими в воздухе. В один миг все взлетели к потолку и, взявшись за руки, создали круг, в котором образовался разряд электричества, в результате чего полетели огненные шары, полностью растопившие лед.
Группа псиофов, остававшихся в партере, выстроилась перед воротами, готовясь встретить враждебных повстанцев. Медведь и Фионн, максимально сконцентрировавшись, создали поток расплавленного металла, из которого постепенно образовалась длинная цепь. Будто металлическая змея, поползла она по полу по направлению к воротам. Это было очень сильное и эффективное волшебство.
Тем временем из труб пьянсерено продолжала бить зеленая грязь, вызывавшая коррозию.
Грохот снова потряс толстые стены мегасофии: у ворот, пробитых льдом, завернутый в плащ с капюшоном, появился Габор Гааг в сопровождении свирепой толпы восставших псиофов.
– Сдавайтесь! – рявкнул он.
Огненные шары продолжали лететь, поражая неприятеля.
Псиофы из Нового Союза остались заблокированы между воротами. Медиумы и колдуны создавали стальные мечи и метали их во врагов. Но Габор не отступил. Более того, он попытался даже наступать, пока электричество не поразило его ноги. Он упал, но потом, превозмогая себя, поднялся. Повстанцы вступили в мегасофию, заняв позицию вдоль стен: они вооружились дубинками, утыканными гвоздями и, вращая их все вместе, создавали гул, от которого бросало в дрожь.
Аноки мужественно метал горящие стрелы в мятежников.
Доротея с Дафной выкрикивали магические формулы, чтобы прекратить маневры повстанцев, а Ре в огне и дыму слетел на голову Габора, клюнул его, и тот упал на колени.
Бунтовщики продолжали угрожающе вращать дубинками и окружать псиофов из Нового Союза.
Крикен, понимая критичность ситуации, обернулась вокруг себя и создала вихрь, препятствовавший действиям врагов. Сверкая ледяными глазами, она крикнула Габору Гаагу:
– Убирайся прочь! Тебе никогда не завладеть Арксом Метисом. Ты ничтожный предатель!
– Ты сумасшедшая старуха! Истинный суммус сапиенс – Ятто фон Цантар! – в ярости ответил Габор.
– Фон Цантар? Вот где твой любимый суммус сапиенс! – Она показала на паскас.
Габор вместе с повстанцами в ужасе посмотрели на волшебную пластинку. Они наконец поняли, что с их другом Ятто действительно покончено.
Они растерялись. Остались безоружными.
Тем временем цепь, которую создали Фионн и Медведь, опутала повстанцев, но они с ловкостью освободились из нее.
Зеленая едкая грязь, которая выливалась из труб древнейшего органа, испортила механизмы Гулкого удара, тромботты, соусосвиста и Строгих часов.
– Пьянсерено сломан! – закричал русский врач.
Эулалия, продолжавшая все время левитировать, сказала:
– Пойдем остановим пагубную магию повстанцев.
Врач и греческая сапиенса соединили руки и, произнеся длинную магопсихическую формулу, создали огромную каплю Благотворного Граната, ценнейшего вещества, которое избавляет от ржавчины зубчатые механизмы. Эта капля упала на пьянсерено, разбившись как морская волна. Жидкость очистила трубы, и все механизмы заблестели в свете красных свечей.
Эффект последовал незамедлительно: одновременно зазвонили Гулкий удар, соусосвист, тромботта и Строгие часы. Этот чудовищный звон заглушил раскаты грома и рев бури. Аркс был во власти яростной битвы.
Удары, взрывы, крики ужаса эхом слышались во всех комнатах. Это напоминало ад!
Джено выглянул в окно.
– Что там происходит? – озадаченно спросил он.
– Не может же церемония в честь Аноки быть такой шумной. Эти вопли не похожи на праздничные песни. Я слышала звон тромботты и соусосвиста! Но сейчас не их время! – воскликнула Суоми, поднимаясь на ноги.
Очередной удар заставил задрожать стены в комнатах антеев, которые, несмотря на запрет, высыпали в коридор.
Лампочки погасли, и в полумраке все казалось еще страшнее. Джено взял Суоми за руку. Эзра, медленно продвигаясь вперед, вдруг столкнулся с Ламбером:
– Что случилось? Что нам делать? Ты кто? – спросил новый антей.
– Я Ламбер де Соланж.
Эзра мгновенно отстранился:
– Ты… Ламбер?
Француз понял, что Эзра Мур его боится.
– Я тебе ничего не сделаю. Успокойся, – сухо сказал он.
– Ламбер, меня зовут Эзра, – представился англичанин.
– Сейчас не время для знакомств. Понимаю, ты меня боишься, но я никого не убивал, – с досадой ответил француз.
– Хватит болтать! Идем! – позвала взволнованная Суоми.
Четверо ребят вместе с Оскаром пошли к Салону фламинго, но в этот момент яркая вспышка осветила весь Аркс – это Габор Гааг применил магию.
Весь пол от мегасофии до Противоречивых Утверждений затопило море липкой и горячей жидкости. Это была особая пена, препятствующая передвижениям.
Ребята вцепились в большие губы Противоречивых Утверждений и увидели, как Габор и его приспешники уносят ноги через задний выход из Аркса. Они побежали к Туманному лугу, где в буре метались спиккафило.
– Повстанцы! – закричал Джено.
– Какие еще повстанцы? – в ужасе спросил Эзра.
Ламбер схватил англичанина за плечо:
– Ты задаешь слишком много вопросов. Используй магию, если на это способен!
Джено посмотрел на Железную клетку: она была полна пены. Тогда мальчик сфокусировал взгляд на больших канделябрах и, благодаря напряженной концентрации, использовал телекинез, перемещая свечи, пока не заставил их подняться над омерзительной жидкой грязью, которая все прибывала и прибывала.
Огонь воспламенил зловонную массу.
– Мы сожжем себе ноги! – закричал Ламбер.
– Быстрее, поднимаемся по лестнице! Мы должны остановить эту проклятую пену! – в панике завопил Эзра.
Суоми не могла вырвать свою трость, влипшую в пену.
– Моя трость приклеилась, и теперь огонь сожжет ее, – голосила она испуганно.
Маленький Оскар тоже застрял лапами в пене и отчаянно заскулил.
Джено обнял Суоми и с трудом оторвал кончик трости от грязной пены. Пока Джено вел Суоми вверх по лестнице, сжимая ее в объятиях, Ламбер схватил Оскара, прижав его к груди.
Огненный ковер медленно распространялся. Море пены застывало скользким пористым слоем над драгоценными полами Аркса.
Сапиенсы во главе с Крикен, Фионном, Медведем и Аноки в сопровождении псиофов из Нового Союза вышли из мегасофии. Бунтовщики бежали под дождем и молниями.
Набир Камбиль со Стасом проклинали Габора, обещая отомстить ему. Они увидели, что решетка Железной клетки забита черной грязью.
– Она все равно действует. Стоит лишь удалить этот пенный слой, – заверил их Фионн Айртеч.
Поддерживаемая Доротеей и Раньей, прибыла мадам Крикен. Встретив на лестнице антеев, она рассвирепела:
– Что вы здесь делаете? Приказ есть приказ! Вы должны уважать его.
– Успокойся, Марго. Им стало страшно… И это понятно, – сказал Набир.
Но Крикен не смягчилась:
– Немедленно по своим комнатам!
Эзра побледнел: он в первый раз видел суммуса сапиенса. Ламбер опустил глаза, а Суоми пролепетала:
– Мы знаем, что не должны были выходить, но мятежники нас испугали.
Джено остановил ее и подошел к Марго:
– Сейчас мы разойдемся по комнатам, но знай, что с нами тоже может случиться что‑нибудь подобное. Здесь в Арксе слишком опасно, а я хочу все‑таки отыскать своих родителей.
Серьезный, решительный, с черными глазами, блестящими как бусины, юный Астор Венти отправился восвояси, не глядя на Крикен.
Мадам, растрепанная, в платье, превратившемся в лохмотья, сжала в руках паскас и раздраженно ответила:
– Мы все собрались здесь, чтобы решить большую проблему. Твою и твоего брата. Не забывай об этом, дорогой мой Астор Венти.
Ре спланировал на плечо Джено, издав сильнейший крик. Эзра, который ничего не знал о соколе‑Рене и никогда его не видел, струхнул и, затаив дыхание, не мог оторвать от него взгляд.
Маленькая оперенная голова поникла. Ре, золотой кречет, был в отчаянии. Было очевидно, что война, разразившаяся в Арксе, вызвана Асторами Венти. Ре это сознавал и совсем не хотел, чтобы его брат противоречил суммусу сапиенсу, которая столько для них сделала.
Крикен понурила голову, ее сердце сжалось, и она с горечью подумала: «Я тоже одна из Асторов Венти. А эта битва в том числе и из‑за меня. Я двоюродная бабушка этих мальчиков, и в их венах течет та же кровь, что и у меня».
Обернувшись к ним, она сказала:
– Вы очень важны для меня. Вы важны и для Аркса Ментиса. Но существуют правила. Без правил не добиться справедливости.
Еще никогда Джено и сокол не чувствовали, что мадам Крикен так близка им и одновременно столь строга с ними. И причину этой строгости они не понимали. Другие мудрецы тоже не поняли твердого и решительного поведения суммуса сапиенса. Лишь Доротея ощутила, что ее что‑то мучает.
– Нам надо очистить пол от этой омерзительной пены, – сказала Эулалия.
Ламбер вышел вперед.
– Я очищу, – сказал он, надеясь, что этот его жест оценят.
– Я тебе помогу, – боязливо добавил Эзра Мур.
Крикен глянула на англичанина и вошла в его разум так, что он даже не заметил. Она прочла его мысли и почувствовала уважение, которое он испытывал к мисс О’Коннор. В тот же миг Марго, ожесточившись, процедила сквозь зубы:
– Берегись, юный антей, здесь подхалимы не в чести. И особенно не терпят предателей.
Эулалия и Ранья оторопели от агрессивности Марго, а Доротея и Дафна сказали:
– Суммус, мальчик не сказал ничего особенного. И он кажется нам очень усердным.
– Усердие часто бывает предвестником лицемерия. Надеюсь, что Эзра Мур окажется искренним. – Мадам оглядела с головы до ног англичанина, который, оробев, начал терзать свои уши.
Набир призвал всех к спокойствию:
– Излучайте позитивную энергию и не поддавайтесь влиянию напряженности, созданной бунтовщиками.
– Очень хорошо! Молодцы, антей! Ламбер и Эзра тоже молодцы! – воскликнул Стас Бендатов, пытаясь выдавить улыбку.
Крикен настроилась на другой лад и в знак согласия кивнула Ламберу. Мальчик подошел к сапиенсам и сказал:
– Хотя я и недостоин находиться здесь, прошу вас, судите обо мне по тому, что я сделаю, а не только по тому, что уже, к сожалению, сделал. Я глубоко раскаиваюсь. Дайте мне шанс.
– Еще придет время поговорить о тебе. Сейчас твои слова ничего не значат. Если хочешь очистить пол, сделай это, но один твой хороший поступок не зачеркнет то, что ты уже натворил, – твердо ответил Набир Камбиль.
Ламбер покраснел. Момент был настолько деликатным, что Доротея и Эулалия решили вмешаться и вручили ребятам серебряные ледорубы. А Набир и врач в это время накачали две канистры сильнейшего растворителя – Рассудительной Воды. Ранья с нежностью посмотрела на Эзру:
– Ты едва прибыл, а тебе уже поручено дело. Ты многое обещаешь, юный англичанин.
Эзра посмотрел на паскас, который мадам Крикен сжимала в руках. Доротея это заметила и, подойдя к нему, прошептала на ухо:
– Там внутри находится и мисс Баттерфляй О’Коннор. Надеюсь, ты понял ситуацию. Эта ирландская сапиенса, несомненно, не относится к нашим друзьям.
Мальчик моментально покраснел и не произнес ни слова.
Гулкий удар пробил полночь.
Мадам Крикен отправилась составлять программу на месяц.
– Ночь еще не закончилась, – сказала она. – Пока Эзра с Ламбером будут мыть пол, вы постарайтесь поспать. Но будьте готовы, Габор Гааг конечно же не сложил оружия.
Спокойный Медведь вышел вперед, стараясь не поскользнуться:
– Мне очень неприятно, что церемония в честь Аноки закончилась именно так. Дары и амулеты, которые вы, дорогие псиофы, вручили моему внуку, погибли, а это недобрый знак.
Все согласились с ним, а Красный Волк мужественно продемонстрировал пергамент и стрелы:
– Я псиоф и не могу жаловаться. Даже если подарки, которые вы мне сделали, сгорели, я уверен, у меня есть ваша дружба и ваша помощь. Я на стороне Нового Союза.
Псиофы стали аплодировать, выкрикивая его имя, которое эхом разнеслось по всему Арксу, так что Противоречивые Утверждения в унисон повторили:
«Аноки Кериоки – благородный псиоф».
Эзра понял, что в Арксе царят секреты и правила, которые следует только понять и принять.
Фионн Айртеч, падающий с ног от усталости, обратился к Крикен:
– Раз ты должна написать программу на месяц, то об открытии паскаса мы подумаем завтра. Но учти, я тороплюсь вернуться в храм Уиснича.
Мадам согласилась и попрощалась с ним. Она была удручена: совершенно необходимо было разбить повстанцев, забрать у Ятто перстень и открыть всю правду об Асторах Венти.
Стас отправился в Клинику неопределенности к несчастным Тоаму Ратандре и Юди Ода. Соединенные, подобно сиамским близнецам, эти два антея слышали страшный гвалт, но не могли двинуться с места и только панически вопили. Стас ободрил их и дал прохладительный напиток, Фихнианский Лимонад, пообещав как можно скорее разъединить их. В клинику прибыла группа волшебниц и колдунов, пострадавших во время атаки повстанцев. К счастью, никто из них не был тяжело ранен, и доктор быстро оказал им помощь.
Оставшись один в своей комнате, юный Астор Венти рухнул на кровать и обнял свои магопсихические предметы. Его мысли немедленно обратились к родителям:
– Я разобью фродеров и олленей! Пило Магический Росток вскоре будет обезврежен, и вы наконец обретете свободу! Я чувствую в себе силу.
Он заснул с белой руной на груди, а гром тем временем раскалывал ночь. Молнии сверкали в черном небе Аркса, и ослепительные вспышки освещали высокие вершины гор Долины мыслей.
В Арксе усталость взяла верх над тревогой, и все погрузились в сон.
С 1555 года, со времени основания Аркса, не было подобного беспорядка, к тому же среди псиофов впервые произошел раскол из‑за одного‑единственного антея.
Лишь Эзра и Ламбер не спали: с помощью ледорубов и Рассудительной Воды они кусок за куском разбивали колдовской слой, который испортил пол. Изнурительный и долгий труд. С ними остался маленький Оскар. Он лизал свои длинные уши и время от времени посматривал на Ламбера, который его спас.
Эзра хранил молчание, выполняя свой долг. Он наблюдал за французом, глядя на его исхудалое тонкое лицо, и пришел к убеждению, что тот не мог быть коварным. В сердце антея‑англичанина не нашлось места ни прощению, ни пониманию. И он решил, что время все прояснит.
На четвертом этаже, в Комнате видений, весело потрескивал огонь жаровни, а тени трех драконов, которые ее поддерживали, танцевали на большой мозаике. Мадам Марго Крикен сидела в профессорском кресле. Она была истощена и погружена в думы. Только мяуканье Наполеона заставило ее слабо улыбнуться. У нее совсем не было желания отдохнуть, хотя бы потому, что спальня, которой до недавних пор пользовался Ятто, вызывала лишь тревогу.
Одна мысль о том, чтобы спать в нескольких шагах от белой двери, нервировала ее. Она провела там несколько ночей, используя технику релаксации, но этой ночью… Нет уж! У нее не было силы освободить голову от дурных мыслей. Новость о том, что она принадлежит к Асторам Венти, была подобна удару хлыстом. Она продолжала думать о письме Риккардо Железного Песта и об истории третьего близнеца, человека, о котором она ничего не знала. Хотя, впрочем, одно она знала точно: его звали Джено. И то, что у юного антея, которого она сама привела в Аркс, было точно такое же имя, не могло быть просто совпадением. Ей нужно понять, какая истина таится во всей этой истории. Поэтому Крикен приняла важное решение: она должна отправиться в Нижний Колокол и переговорить с Флебо Молекулой. Сейчас она может это сделать, потому что Коническое колесо уже действует.
«Флебо должен рассказать мне все, что знает, – подумала она. Затем ее мысли перебежали к Джено и Рене. – Как мне сообщить им, что я их двоюродная бабушка? Что дедушка Свево был моим братом‑близнецом? Как рассказать всю эту историю, чтобы у них не было психологической травмы?»
Голубые глаза мадам наполнились слезами. Она подумала, что сейчас ей предстоит выдержать важное испытание. Возможно, самое важное в жизни, а именно – открыть истину о семье Астор Венти. О своей собственной семье!
Прежде чем отправиться в Нижний Колокол, она решила написать программу на месяц. Взяв бумагу и большую драгоценную ручку с белой и бирюзовой майоликой, Марго стала писать. Вскоре она обнаружила, что эта программа будет ненормальной, потому что нет антеев второго уровня. Такого не случалось в Арксе с 1555 года.
Мир магипсии перестраивался на новый курс. Наступала новая эра, когда магии, психологии, философии и алхимии, вероятно, предстояло играть более важную роль, чем в прошлом. Крикен со страстью писала свою первую программу в качестве суммуса сапиенса. У нее было искушение подписаться мадам Марго Крикен Астор Венти, как посоветовал Риккардо Железный Пест в письме, найденном в служебкабио, но она сдержала себя. Еще не пришло время, подходящее для откровений.
Программа на месяц
Мадам Марго Крикен
ЛОЖА ПСИХО
Материализация и биосмия
Расписание занятий будет сообщено телепатическим путем или с помощью парасферы.
Свободный доступ для псиофов из Нового Союза.
Антеям необходимо разрешение.
Частичная билокация
Сапиенсы могут пользоваться Коническим колесом с 12.00 до 20.00 часов.
Коническое колесо нельзя эксплуатировать больше двух часов.
Ранья Мохатдина
АУДИТОРИЯ ВОЗВЫШЕННОЙ ПИЩИ
С 9.00 до 12.00: Метафизическая кухня – свободный доступ
С 14.00 до 16.00: Лжендофия – свободный доступ
С 17.00 до 19.00: Контрафизика – свободный доступ
Эулалия Страбикасиос
АУДИТОРИЯ ГИПНОЗА
С 9.00 до 12.00: Предвидение – для антеев третьего уровня
С 15.30 до 18.30: Ретроведение – для антеев третьего уровня
С 23.00 до 2.00: Белая магия (арколория, ароматория и венофия) – свободный доступ
Дафна Огроджан
АУДИТОРИЯ ТОНКОЙ МЫСЛИ
С 9.00 до 11.00: Телемпия – свободный доступ
С 13.00 до 15.00: Телепатия – занятия приостановлены из‑за отсутствия антеев второю уровня
С 18.00 до 19.00: Телекинез – свободный доступ
С 23.00 до 3.00: Призраки – для антеев третьего уровня
Доротея Лиекко
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 188; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!