Удивительный рассказ Джонатана Смолла 3 страница
– Пока никуда обращаться не нужно, – торопливо сказал Шолто. – Никогда ничего не делай в спешке. Сначала расскажи мне, откуда у тебя появился этот клад. Нужны детали, а потом мы все обмозгуем и решим, как поступить.
Ничего не скрывая, я рассказал ему мою историю, не назвав, правда, точного места, куда мы запрятали клад. Шолто слушал меня, раскрыв рот от изумления. Когда я закончил, он минут пять молчал, не мог найти слов. Справившись с волнением, он заговорил.
– Прежде всего, Смолл, больше никому не рассказывай об этом. Молчи, а денька через два давай снова встретимся.
Ровно через два дня Шолто и его друг, капитан Морстан, пришли в мою хижину.
– Смолл, расскажи все, что ты знаешь о кладе капитану Морстану, – попросил Шолто. – Пусть он тоже выслушает твою историю.
Я слово в слово повторил все, что рассказывал Шолто.
– Очень похоже на правду, – произнес Морстан, когда я закончил свой рассказ. – Можно попробовать достать клад. Заодно и проверим подлинность повествования.
Майор Шолто согласно кивнул.
– Послушай, Смолл, – заговорил он. – Мы с капитаном Морстаном все обсудили и пришли к такому вот решению. В это дело правительство вмешивать не нужно. В конце концов, речь идет о твоей частной собственности. К чему нам иметь дело с властями? Мы и сами можем со всем справиться. Поэтому скажи нам. Если мы отыщем клад, какую часть его хочешь ты? Я не хочу сказать, что мы сейчас же бросимся откапывать твои мифические сокровища. Я интересуюсь просто так, из любопытства. Хотя интересно было бы посмотреть на все эти камни.
|
|
|
Он пытался говорить безразличным тоном, но это у него плохо получалось. Я отчетливо видел, что мысль о кладе полностью завладела им.
– А, вот вы о чем, – я старательно имитировал удивление, хотя был возбужден не меньше Шолто. – Стало быть, вы хотите сами откопать клад. Вон он что… Ну, ладно. А что касается моей доли…В моем положении, сами понимаете, на многое не приходится рассчитывать. Мои условия такие – сначала свободу мне и трем моим товарищам, а там уже будем говорить о вашей доле. Пока же я могу обещать вам, джентльмены, только пятую часть сокровищ.
– И всего‑то? Пятая часть – это не заманчиво.
– Сто тысяч фунтов на вас двоих, – уточнил я.
– Ну а что мы должны сделать для вашего освобождения? – поинтересовался Морстан. – Сам знаешь, многим мы тебе здесь помочь не сможем, на нарушение долга не пойдем.
– Вам не придется ничего нарушать, – успокоил я их. – Я уже все обдумал. Нам нужна лодка и немного провизии, чтобы продержаться несколько дней, пока мы не достигнем берега. Здесь в бухте стоит множество яхт и небольших кораблей, курсирующих между Андаманами и Бомбеем или Калькуттой. Отвезите нас на одной из них, – мы сядем ночью, – и доставьте до индийского берега. Большего от вас не требуется.
|
|
|
– Если бы дело касалось одного человека…, – задумчиво произнес Шолто. – Но ты говоришь, что вас четверо. Это уже опасно.
– Или все четверо, или ни одного, – ответил я.
– Видишь, Морстан, – сказал Шолто. – как Смолл бьется за своих друзей? Знаешь, я чувствую, что он не врет. Я даже уверен в этом.
– Он, конечно, не врет, – кивнул Морстан. – Но выполнить все это довольно сложно. Хотя в случае успеха можно смело выходить в отставку и жить в свое удовольствие.
– Значит, так, Смолл, – Шолто нахмурился. – Мы согласны, но прежде мне хотелось бы окончательно проверить твой рассказ. Скажи, где находится ларец, и я съезжу в Индию, проверю, не выдумал ли ты все про этот клад.
– Не так быстро, джентльмены. – Я видел, что Шолто начинает злиться, но от этого только еще больше осмелел. Теперь офицеры были в моих руках, и я решил диктовать свои условия. – Сначала мне необходимо посоветоваться с товарищами.
– Да к черту этих товарищей! – вскипел Шолто. – Какое отношение к нашему делу имеют какие‑то черномазые?!
– Какого бы цвета они не были, они – мои друзья, и я ничего не сделаю без их согласия, – решительно заявил я.
|
|
|
На второй встрече присутствовали и Магомет Сингх, и Абдулла Хан, и Дост Акбар. Мы начали обговаривать детали нашего плана, долго и горячо спорили, но, в конце концов, пришли к соглашению. Мы согласились дать Морстану или Шолто план, на котором указывалось место, где мы спрятали драгоценности. Один из офицеров должен был отправиться в Индию, в Агру, проверить наши слова. Он осмотрит ларец и снова закопает его. Мы условились, что он пришлет за нами небольшую яхту, которая станет возле острова Рутланд и будет ждать нас четверых. На ней мы доберемся до Агры, разделим сокровища, после чего офицер вернется на Андаманы. Таков был наш план. Кинули жребий, кому из офицеров плыть в Индию, он достался Шолто. Затем мы скрепили наш уговор клятвой, самой страшной из всех, что способен придумать ум и вымолвить язык, после чего разошлись. Всю ночь я провел за столом, кропотливо вычерчивая новые карты, четыре – для нас и две – для Шолто и Морстана.
– О, я вижу, джентльмены, что несколько утомил вас своим повествованием. Мистер Джонс явно недоволен. Ему не терпится упечь меня в кутузку. Потерпите, осталось совсем немного. Так вот. Мерзавец Шолто отправился в Индию, где и благополучно исчез. Больше мы о нем ничего не слышали. Немного погодя капитан Морстан показал мне газетку, в которой перечислялись имена пассажиров, отправлявшихся в Англию. Среди них было и имя Шолто. Там также говорилось о том, что его дядя умер, оставив майору приличное состояние, и именно поэтому Шолто ушел в отставку. Спустя некоторое время в Агру поехал капитан Морстан и, как мы и ожидали, нашел тайник пустым. Вот такую свинью Шолто подложил и нам, и своему товарищу‑офицеру. Мерзавец украл сокровище, нарушив данную клятву. Он хитростью выманил у нас нашу тайну, и подло обманул всех. С того дня я думал только о мщении. Я вынашивал план мести днем и ночью. Это стало моей страстью, частью меня самого. Я придумывал все новые и новые планы убийства Шолто, с этими мыслями я ложился спать и с ними же вставал. Меня не страшила ответственность перед законом, настолько жажда мести овладела мной.
|
|
|
Почти все, что я замышлял в этой жизни, мне удавалось выполнить. Но прошло много тягостных монотонных лет, прежде чем я смог приступить к осуществлению своего плана. Я уже говорил вам, что приобрел кое‑какие познания в медицине. И вот однажды, когда наш доктор, мистер Сомертон, мучался от приступа тропической лихорадки, в наш лагерь принесли туземца. Его нашли в лесу, больного, почти без признаков жизни. У местных дикарей есть такой обычай – тяжело больной уходит из племени, чтобы умереть в одиночестве. Я понес его к себе, хотя он из последних сил шипел и извивался, как молодой змей. Два месяца я выхаживал его, и дикарь привязался ко мне. Выздоровев, он не захотел идти в лес, а постоянно сидел возле моей хижины. Так он у меня и остался. Понемногу я выучил от него десятка два слов на местном языке, что помогло мне переговариваться с ним. Через пень колоду, конечно, но вполне достаточно, чтобы понять друг друга.
Убедившись, что туземец искренне привязался ко мне, я решил воспользоваться его помощью. У Тонга, – так звали этого дикаря, – было вместительное каноэ, которым он прекрасно управлял. Однажды я попросил его приплыть на нем к старой неохраняемой пристани, где не было других лодок, и там спрятать. С той минуты я начал готовиться к побегу. Мы набрали несколько тыкв с пресной водой, с полмешка рису, мешок сладкого картофеля, и кокосовых орехов.
Да, Тонга был настоящим другом, верным и надежным. Второго такого у меня никогда не было и, наверное, уже не будет. В ночь побега он сидел в каноэ и ждал меня. И надо ж такому случиться, что на пристань ненароком забрел охранник‑индус по имени Патан. Он мне, гаденыш, буквально жить не давал. Никогда, бывало, не пройдет мимо, чтобы не поддеть или оскорбить. Вот на кого у меня тоже кулаки чесались, доложу я вам. Увидев его, я страшно обрадовался. Ну, думаю, сейчас я с тобой за все расквитаюсь. Патан стоял на берегу, закинув карабин за спину. Я подполз к нему сзади и стал искать камень, чтоб им пробить индусу башку, но, как на грех, ни одного рядом не казалось.
Тогда в голову мне пришла одна забавная мысль. Я подумал, что оружие у меня есть и увесистое. Сев, я отвязал деревяшку, затем встал и, держа деревяшку в руках, запрыгал на одной ноге к Патану. Он обернулся в мою сторону и быстро снял с плеча карабин. Я заметил, как мелькнули его глаза, охваченные ужасом. Но выстрелить не успел – на его голову обрушился удар страшной силы. Я ему всю физиономию снес. Видите отметину? – Смолл показал нам на протез. – Вот этим местом я его и пришиб. После удара мы оба упали, но поднялся я один. Патан остался лежать на пристани. Я бросился к лодке, мы отплыли, и уже через час мы были в открытом море. Среди вещей, прихваченных Тонга, кроме провизии, оружия и фигурок богов, было длинное бамбуковое копье и несколько циновок. Из них я соорудил некое подобие паруса. Десять дней мы болтались в океане без всякой надежды на спасение, полагаясь только на удачу, а на одиннадцатый нас подобрала торговая шхуна, шедшая из Сингапура в Джидду, с грузом малайских пилигримов. Хорошие они люди, в друзья не набивались, и вопросов лишних не задавали. Мы с Тонга прекрасно ужились с ними.
Да, джентльмены. Если б я взялся вам рассказывать обо всех приключениях, что выпали на нашу долю, мне не хватило бы и суток. Помотались мы по белу свету, посрамили добрых людей, – Смолл засмеялся. – Крутыми путями добирались мы до Лондона, все никак не могли туда попасть. Но я не терял надежды расправиться с Шолто. Мне ночами снилось, как я вхожу к нему в комнату и всаживаю в его лживую глотку нож. Три года мы скитались по разным странам, прежде чем оказались в Англии. Найти местожительство Шолто не составило мне большого труда. Больше забот мне доставило выяснить, не успел ли он продать сокровища. Вот здесь пришлось повозиться, поискать нужных людей. В конце концов, я нашел одного человечка, – имя его я вам, конечно, не скажу, – который здорово помог мне. Именно от него я и узнал, что драгоценность все еще находятся у Шолто. С того момента я начал искать возможности встретиться с грязным мошенником. А он вдруг, как назло, стал крайне осторожным, проявляя особую заботу о собственной безопасности. Шолто нанял себе охрану, двух бывших боксеров, которые неотлучно находились при нем – и дома, и даже на улице.
Однако вскоре принесла мне птичка на хвостике известие – майор умирает. От этой новости я едва с ума не сошел. Я не допускал и мысли, что Шолто может умереть без моей помощи. Как бешеный я помчался в Пондичерри‑лодж, пробрался через сад к окну его комнаты и увидел, что в комнате находятся два сына Шолто, а он сам, точно, лежит при смерти. Я был в бешенстве и даже подумывал, не ворваться ли мне в комнату и не прикончить ли всех этих выродков, как вдруг Шолто повернулся к окну и увидел меня. Это, наверное, его и добило. В ту же ночь я пробрался в комнату и перерыл все бумаги майора в надежде найти какие‑нибудь записи относительно сокровища. Ничего не обнаружив, я ушел злой, как черт. Но прежде я нацарапал на листе бумаги знак четырех и приколол его к груди мертвого майора. Я подумал, что если мне когда‑нибудь доведется встретиться с моими сикхскими друзьями, то они очень обрадуются, узнав, что я оставил на теле Шолто символ нашей ненависти. Не должен, не имеет права этот мерзавец уходить в могилу, не имея на себе отметины от человека, которого он при жизни обобрал.
Зарабатывали мы в то время очень даже неплохо. Шатались по ярмаркам и другим людным местам, где я показывал Тонга, выдавая его за кровожадного людоеда. Он изрядно потрясал публику – ел сырое мясо и плясал воинственные танцы, от которых у бедных обывателей кровь стыла в жилах. Так что без шапки пенсов мы никогда домой не возвращались. И все эти годы я пристально следил за всем, что происходило в Пондичерри‑лодж. Мне передавали, что братья Шолто неустанно ищут сокровища, но и только. Так прошло еще несколько лет. Но вот однажды мы получили известие, которого так долго ожидали – сокровище найдено. Я сразу же прибыл в Пондичерри‑лодж, осмотрел местность, но ничего интересного не увидел. На этой деревяшке забраться в дом крайне трудно, но попасть туда я должен был, во что бы то ни стало. Вскоре я узнал про слуховое окно на крыше, а также выяснил, в какое время Бартоломью Шолто бывает в своей комнате. Я стал обдумывать различные способы, чтобы проникнуть в дом, и пришел к мысли, что это можно осуществить с помощью Тонга. Поздним вечером мы пришли к дому, я обвязал Тонга канатом, и приказал залезть на крышу. Это оказалось для него пустячным делом, ведь Тонга лазает не хуже кошки. И все прошло бы без сучка и задоринки, не окажись в комнате Бартоломью. Тонга прикончил его своей колючкой, поскольку думал, что таким образом оказывает мне услугу. Только в тот момент я этого не знал. Каково же было мое удивление, когда я, проникнув в комнату, увидел мертвого Бартоломью. Ох, и отхлестал же я тогда Тонга. Ну, ладно. Забрал я ларец с драгоценностями, а на столе в качестве напоминания, что сокровище вновь перешло в руки его истинных владельцев, снова оставил знак четырех. Затем Тонга помог мне спуститься, а сам, закрыв окно, вылез тем же путем, что и пробрался внутрь – через крышу.
Вот, наверное, и все. Остальное вам известно. Не помню уж, где я узнал про быстроходный катер Смита, «Аврору», и решил воспользоваться им для бегства из Лондона. Со Смитом мы договорились быстро. В случае успеха я должен был выплатить ему немалую сумму. Он, конечно, догадывался, что за нами кроятся какие‑то темные делишки, но какие именно, не знал, и ни о чем нас не расспрашивал. Все, что я вам рассказал, джентльмены – истинная правда. Да и, посудите сами, какой толк мне вам врать? Что уж там мне присудят – не знаю, но я решил ничего не скрывать. Самое лучшее, это выложить всю правду. Пусть все знают, каким подлецом был майор Шолто, и что я нисколько не виноват в его смерти.
– Да, Смолл, оч‑ч‑чень занятный рассказ, – процедил Шерлок. – И дело само весьма интересное, и концовка замечательная. Да, вторая часть вашей истории мне известна, только я думал, что веревку вы взяли в доме. Значит, вы принесли ее с собой. И вот еще что. Вы сказали, что Тонга потерял все свои иглы. Но он ведь стрелял в нас.
– У него оставалась одна, последняя игла. Она находилась в самой трубке.
– Ах, ну, да, конечно. Я как‑то не подумал об этом.
– Чем еще я могу быть вам полезен? – осведомился Смолл, дружелюбно поглядывая на Холмса.
– Лично у меня к вам вопросов больше нет, – ответил Шерлок.
– Тогда вот что, – в разговор вступил Джонс. – Я выполнил вашу просьбу, мистер Холмс, ублажил вас, предоставил вам возможность поболтать с задержанным. Полагаю, эта беседа доставила вам радость, но долг есть долг. Я и так уже превысил свои права. Кроме того, я выполнил и просьбу вашего друга. Теперь же позвольте мне препроводить этого занятного рассказчика туда, где ему самое место – в тюремную камеру. Кэб ждет нас. Позвольте выразить вам признательность за помощь, Холмс. Если хотите, можете приходить на суд. А пока, доброй ночи.
– Доброй ночи, джентльмены, – сказал Джонатан Смолл, вставая с кресла.
– Только после вас, – произнес Джонс усталым голосом, пропуская Смолла вперед. – Я не хочу оказаться вторым после того парня, которому ты раскроил голову своей деревяшкой.
Дверь за Джонсом закрылась. Некоторое время мы сидели молча, дымя сигарами.
– Ну, вот и финал нашей маленькой истории, – заметил я. – Боюсь, для меня это последнее расследование. Наверное, я больше не смогу изучать ваши гениальные методы на практике. Мисс Морстан оказала мне честь, приняв мое предложение. Очень скоро мы станем мужем и женой.
Холмс застонал, словно у него разболелся зуб.
– Так я и думал, – ответил он. – А поздравлять я вас не буду, потому что не с чем.
Я немного обиделся на Холмса за такие слова.
– Вам не нравится мой выбор? – поинтересовался я.
– Совсем нет, – ответил Холмс. – Нечасто можно увидеть такую обаятельную девушку, как мисс Морстан. И она очень сметлива. Немного подучить, и перед нами практически готовый сыщик. Нет, у нее есть очень неплохие задатки. Стать сыщиком ей может помешать только любовь. Это – чувство, а чувства в нашем деле недопустимы. Нет, любовь несовместима с холодным разумом. Потому я и не собираюсь жениться. Это состояние помешает мне думать.
Я рассмеялся и ответил:
– Полагаю, что мой разум выдержит столь тяжкое испытание. – Вы, я вижу, очень устали.
– Обычная реакция организма, последствие напряжения. Неделю я буду похож на выжатый лимон.
– Странно. Я все время удивлялся той быстроте, с которой периоды лени сменяются у вас приступами бешеной энергии.
– Да, – Шерлок кивнул. – Мне нравится бездельничать. Я – и отъявленный лодырь, и очень активный человек, и все в одном лице. Интересно, да? Мне часто вспоминаются строчки, написанные Гете:
Schade dass die Natur nur einen Mensch aus dir schuf,
Den zum wurdigen Mann war und zum Schelmender Stoff.
(Как жаль, что природа сделала из тебя одного челвека:
материлала в тебе хватило бы и на праведника, и на подлеца).
Кстати, в дополнении к норвудскому делу. Как видите, мои опасения насчет того, что у Смолла был в доме сообщник, полностью подтвердились. Думаю, что это Лал Рао, дворецкий, больше некому. Таким образом, Джонс не совсем ошибся. Он поймал в сети хотя бы нужную рыбу.
– Очень несправедливо выходит, – задумчиво произнес я. – Всю основную работы сделали вы, а призы достались нам. Мне – прекрасная жена, Джонсу – лавры поимки опасного преступника. Что же остается вам?
– Мне? – переспросил Шерлок, протягивая изящную артистическую руку к столику. – Мне – как обычно, ампула с кокаином.
Собака Баскервилей
Глава 1
И снова мистер Шерлок Холмс
Мистер Шерлок Холмс сидел за завтраком. Как правило, мой друг и сосед по квартире являлся утром к столу довольно поздно, конечно, если не считать тех случаев, впрочем, не очень частых, когда он не ложился вовсе. Подойдя к камину, я взял в руки трость, оставленную нашим вчерашним посетителем. Он заходил на Бейкер‑стрит вечером, но не застал нас. Я молча, с восхищением рассматривал его трость, увесистую, прекрасно сработанную, с круглым набалдашником. Предмет внушал уважение, такие трости, по весу не уступающие хорошим дубинкам, шутники зовут “последним и неопровержимым аргументом”. Немного пониже набалдашника имелась металлическая пластинка с выгравированной на ней надписью, “Джеймсу Мортимеру от Ч.К.М.О, от друзей по ЧКБ”, под которой стоял год – “1884”. С такими тростями, дорогими и солидными, в былое время ходили семейные доктора, люди в большинстве своем пожилые, обеспеченные и степенные.
– Ну, Уотсон, и что вы можете сказать об этой трости?
Обернувшись, я удивленно посмотрел на Холмса. Он сидел спиной ко мне и явно не мог видеть моих манипуляций.
– Дорогой Шерлок, откуда вы знаете, чем я занимаюсь? Насколько я замечаю, на затылке у вас глаз нет.
– Ваше наблюдение справедливо. Зато перед глазами у меня стоит сверкающий кофейник, – ответил Холмс. – И все‑таки, Уотсон, что вы можете сказать о владельце этой трости? Уж если самого гостя нам увидеть не удалось, давайте исследовать этот нечаянный сувенир. Итак, сможете ли вы установить по трости характер её владельца?
– Полагаю, – задумчиво начал я, пытаясь, насколько возможно, следовать методам моего друга, – что доктор Мортимер – пожилой и преуспевающий врач. К тому же, уважаемый. Мы видим здесь пластинку с дарственной надписью, что свидетельствует о заслугах и признательности.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!