В РЕКЕ КЕНТУККИ НАЙДЕНО ТЕЛО ЖЕНЩИНЫ 2 страница
– Видели последние результаты общественного опроса? – спросил Лесли Джим Бейли. – Ваш малыш уже на помойке. Финиш! С ним все кончено.
Ну уж нет! Она из кожи вон вылезет, но добьется своего!
Лесли и Оливер ужинали в «Чену».
– Ничего не выходит, верно? – тихо спросил Оливер.
– У нас еще куча времени, – успокоила Лесли. – Как только избиратели узнают вас получше…
Оливер покачал головой.
– Я тоже видел результаты опроса. Поверьте, Лесли, я знаю, что вы пытались свернуть для меня горы, но что тут попишешь? Вы и так делали все, что могли, и даже больше.
Лесли не могла оторвать от него взгляда.
«Он самый лучший человек на свете, а я даже не в силах ничем ему помочь…»
Ей хотелось обнять его, прижать к себе, утешить.
«Утешить? Кому ты паришь мозги?»
Они уже собрались уходить, когда у стола появились мужчина, женщина и две маленькие девочки.
– Оливер! Как дела? – спросил привлекательный незнакомец лет сорока с черной повязкой на глазу, придававшей ему залихватский вид киношного пирата.
Оливер поднялся и протянул руку:
– Привет, Питер. Знакомьтесь. Лесли Стюарт. Лесли, это Питер Тейгер.
– Рад встрече, Лесли. Это моя жена Бетси и дочери, Элизабет и Ребекка, – с невероятной до смешного гордостью объяснил Питер и, сочувственно хлопнув Оливера по плечу, добавил: – Мне ужасно жаль, дружище. Просто позор, как с тобой обошлись. Мне чертовски не хотелось делать этого, но выхода не было.
|
|
|
– Понимаю, Питер, и не обижаюсь.
– Если потребуется моя помощь…
– Уже не имеет значения. Я в полном порядке.
– Клянусь, я от всей души желаю тебе удачи.
По пути домой Лесли, не удержавшись, спросила:
– О чем это он?
Оливер начал было говорить, но тут же осекся:
– Не важно. Проехали.
Лесли жила в чистенькой однокомнатной квартирке в Брендиуайне – одном из районов Лексингтона. Проводив ее до подъезда, Оливер нерешительно пробормотал:
– Лесли, я понимаю, что ваше агентство почти ничего с меня не имеет, но, откровенно говоря, вы зря тратите время. Лучше, пожалуй, нам сразу же распрощаться и забыть обо всем.
– Нет! – вскрикнула девушка с неожиданной для себя горячностью. – Вы не имеете права останавливаться на полпути. Мы найдем какой‑нибудь выход. Все получится, вот увидите!
Оливер пристально посмотрел на нее.
– Вам и вправду не все равно?!
«Кажется, я придаю слишком большое значение этому вопросу. Осторожнее, Лесли, так недолго и выдать себя».
– Верно, – спокойно согласилась она, – но так уж вышло.
Они поднялись наверх. У самой двери Лесли глубоко вздохнула, словно набираясь смелости перед прыжком в воду:
– Не хотите зайти?
Оливер долго молчал, прежде чем кивнуть.
|
|
|
После она так и не смогла понять, кто сделал первый шаг. Помнила только, как они с лихорадочной поспешностью срывали друг с друга одежду и она оказалась в его объятиях. В их слиянии было нечто первобытно дикое, но нетерпеливо‑исступленные ласки вскоре перетекли в медленные, томительные, сводящие с ума. Древний, как сама вселенная, экстатический ритм изматывающего наслаждения… Такого Лесли еще не доводилось испытывать.
Они провели вместе всю ночь. Волшебную. Магическую. Колдовскую. Оливер был ненасытен, требуя и отдавая полной мерой, брал ее снова и снова. Зверь. Хищный неумолимый зверь, наконец‑то закогтивший жертву.
«О Боже, я тоже стала животным!» – почти бессознательно твердила себе Лесли всю эту долгую, нескончаемую, безумную ночь.
Утром, за завтраком, состоявшим из апельсинового сока, омлета, тостов и бекона, Лесли сообщила:
– В пятницу на Грин‑Ривер‑Лейк должен быть пикник. Там соберется куча народу, и я постараюсь договориться о твоем выступлении, Оливер. Мы купим время на радио и дадим объявление, чтобы как можно больше людей узнали об этом. Тогда можно будет…
– Лесли, – запротестовал Оливер, – у меня просто нет денег.
– Об этом не волнуйся! – жизнерадостно соврала она. – Агентство заплатит.
|
|
|
Девушка прекрасно понимала, что Джим скорее удавится, чем отдаст хоть цент на явно безнадежное предприятие. Ничего, она обойдется своими. А Бейли скажет, что деньги пожертвовал один из сторонников Рассела. А вот это чистая правда. Она пойдет на все, чтобы помочь ему.
На пикник приехало человек двести, и Оливер произнес поистине блестящую речь:
– Половина людей в этой стране не приходят на избирательные участки. У нас самый низкий процент голосующих в мире – меньше пятидесяти. И если хотите изменить сложившееся положение – знайте, все зависит от вас. Поверьте, это не столько долг, сколько большая честь. Привилегия, доступная лишь настоящим патриотам. Уже недалек день выборов. И не важно, проголосуете ли вы за меня или за моего соперника. Самое главное – ваше участие в выборах.
Ему устроили овацию.
Лесли делала все возможное, чтобы Оливер как можно чаще появлялся на публике. Он перерезал красные ленточки на открытии детской клиники и нового моста, посещал собрания женских клубов и профсоюзных организаций, благотворительные вечера и дома для престарелых. Однако его рейтинг продолжал падать. Но Оливер держался мужественно и еще ухитрялся выкраивать время для встреч с Лесли. Они катались в старомодной коляске по Трайенгл‑парку, бродили по блошиному рынку, ужинали в ресторанчике «А‑ля Люси». Он дарил ей цветы на День сурка[3] и другие праздники и оставлял страстные послания на ее автоответчике:
|
|
|
«Дорогая, где ты? Я тоскую, тоскую, тоскую по тебе».
«Я безумно влюблен в твой автоответчик. Не представляешь, как сексуально он звучит!»
«По‑моему, быть таким счастливым просто неприлично. Но я люблю тебя. Люблю».
Лесли было все равно, куда ее ведет Оливер. Лишь бы быть вместе. Одним из самых волнующих приключений стал спуск на плоту по реке Рассел‑Фок. Плавание началось вполне благопристойно, и все было хорошо, пока они не добрались до того места, где река делала огромную петлю, огибая подножие гор. Громадные валуны образовали десятки водопадов, многие из которых оказались головокружительно опасными. Расстояние между ними не превышало длины плота, и каждое падение происходило все с большей высоты. Пять футов… восемь… девять…
Путешествие продолжалось три с половиной часа. Лесли и Оливер сошли на землю насквозь промокшие, радуясь уже тому, что остались в живых.
Оба не могли оторваться друг от друга. Страсть разгоралась все сильнее. Они занимались любовью везде, где можно было остаться наедине, – в заброшенной хижине, в лесу, на заднем сиденье его автомобиля.
Как‑то ранним осенним вечером Оливер готовил ужин в своем очаровательном домике в Версале, небольшом городке неподалеку от Лексингтона. Сегодня он намеревался подать на стол жаренные на гриле бифштексы под соевым соусом, печеный картофель, салат и чудесное красное вино.
– Ты изумительный повар, – удивлялась позже Лесли, нежно прильнув к нему. – Правда, ты великолепен во всем, за что ни возьмешься.
– Спасибо, любимая, – рассеянно пробормотал Оливер. – Кстати, у меня для тебя небольшой сюрприз. Хочу, чтобы ты попробовала это.
Он исчез в спальне и через минуту появился с маленьким флаконом, в котором плескалась прозрачная жидкость.
– Вот, выпей.
– Что это?
– Слышала когда‑нибудь об «экстази»[4]?
– То есть как это – «слышала»? Мне просто стыдно признаться, что последнее время я не выхожу из этого состояния.
– Нет, я имею в виду новый наркотик. Это жидкий «экстази». Говорят, потрясный афродизиак.
Лесли нахмурилась.
– Дорогой, зачем тебе какой‑то афродизиак? Нам он ни к чему! Кто знает, что это за гадость и как он действует? А вдруг это опасно? – И, помявшись, все‑таки спросила: – Ты часто его употребляешь?
– Собственно говоря, впервые, – рассмеялся Оливер. – Успокойся, любимая. Улыбнись. Просто один из приятелей дал его мне и посоветовал попробовать.
– Пожалуй, не стоит. Лучше выброси его. Хорошо?
– Конечно, раз ты просишь.
Он вышел в ванную, и Лесли услышала шум воды в унитазе.
– Вот и все! – объявил Оливер с широкой улыбкой. – Кому нужен экстаз в пузырьке, когда у меня есть все, что надо, да еще в такой шикарной упаковке?
И он подхватил ее на руки.
Лесли прочла немало любовных романов, слышала сотни песен, но ничто не могло сравниться с невероятной, неправдоподобной, ошеломляющей реальностью. Она всегда считала лирику сентиментальной чепухой, несбыточными грезами восторженных глупышек. Но лишь теперь поняла, как жестоко ошибалась. Мир заиграл радужными красками, будто вдруг настал вечный праздник. Магическая палочка доброго волшебника коснулась унылого серого кокона, в который до сих пор сознательно заключала себя Лесли, и имя этого волшебника было Оливер Рассел.
Субботним утром Оливер и Лесли гуляли в Брейкс‑Интерстейт‑парке, наслаждаясь покоем и чудесными пейзажами. Доцветали последние цветы, с деревьев бесшумно планировали осенние листья.
– Я никогда раньше не ходила по этой тропе, – призналась Лесли.
– Думаю, тебе понравится.
Впереди виднелся крутой поворот. Обогнув холмик, Лесли потрясенно замерла. Посреди дорожки на вбитом в землю колышке красовалась деревянная табличка с чуть кривоватой надписью:
«Лесли, ты выйдешь за меня?»
Сердце девушки бешено заколотилось. Окончательно потеряв дар речи, она обернулась к Оливеру. Он крепко обнял ее.
– Ну так как же?
Неужели на свете бывает подобное счастье?
Лесли сцепила руки за спиной Оливера и что было сил стиснула его.
– Да, милый. Ну конечно, да!
– Боюсь, не могу пообещать, что станешь женой губернатора, зато я чертовски хороший адвокат!
– С меня и этого довольно, – шепнула Лесли, прильнув к нему.
Несколько дней спустя, когда Лесли уже переодевалась, чтобы ехать ужинать с Оливером, зазвонил телефон.
– Дорогая, ужасно жаль, но у меня плохие новости. Срочная деловая встреча. Придется отменить ужин. Простишь меня?
– Что же еще остается? – притворно вздохнула Лесли.
Назавтра, пробегая глазами «Стейт джорнэл», девушка наткнулась на зловещий заголовок:
В РЕКЕ КЕНТУККИ НАЙДЕНО ТЕЛО ЖЕНЩИНЫ
Как ни странно, девушка не смогла оторваться, пока не дочитала до конца.
«Сегодня рано утром полицейские вытащили из реки, в десяти милях к востоку от Лексингтона, обнаженный труп молодой женщины. На вид несчастной около двадцати лет. Следователь назначил вскрытие для установления причин гибели…»
Лесли передернуло. Умереть такой юной! Был ли у нее любовник? Муж? Какое счастье сознавать, что ты жива, счастлива и любима!
* * *
Казалось, весь Лексингтон только и судачил о предстоящей свадьбе. Как во всех небольших городках, здесь мгновенно становилось известно все и всем, а кроме того, Оливер Рассел считался местной знаменитостью. От этой пары было невозможно отвести взгляд – темноволосый красавец Оливер, а рядом золотоволосая Лесли с изумительной фигурой и личиком сказочной принцессы. Новость распространилась, как лесной пожар.
– Надеюсь, он понимает, как ему повезло, – буркнул Джим Бейли.
– Нам обоим повезло, – улыбнулась Лесли.
– Собираетесь сбежать и тайком обвенчаться?
– Нет, Оливер хочет, чтобы все было как полагается. Торжественная церемония в церкви Калвери‑Чейпл.
– И когда произойдет это счастливое событие?
– Через полтора месяца.
В очередной заметке репортер «Стейт джорнэл» сообщал: «В утонувшей женщине опознана Лайза Бернетт, секретарь суда. При вскрытии выяснилось, что она погибла от чрезмерной дозы опасного запрещенного наркотика, известного под названием жидкий «экстази».
Жидкий «экстази». Лесли вспомнила тот вечер с Оливером. Господи, как хорошо, что она уговорила его выбросить эту гадость!
* * *
Следующий месяц прошел в последних лихорадочных приготовлениях к свадьбе. Сколько же всего нужно было успеть! Разослать две сотни приглашений. Выбрать одежду для подружек на свадьбе. Составить меню обеда. Позаботиться о приданом. Свой подвенечный наряд Лесли купила в «Фейетт‑Молл» на Николасвилль‑роуд: длинное, до пола, платье с широкой юбкой и длинным шлейфом, туфли в тон на высоких каблуках и длинные перчатки.
Оливер заказал черную визитку с брюками в полоску, серый жилет, белоснежную сорочку и аскотский галстук[5] и попросил сослуживца‑адвоката быть его шафером.
– Наконец‑то все готово, – облегченно вздохнул Оливер в один прекрасный день. – Я договорился о свадебном приеме. Кстати, почти все приняли приглашение.
Лесли вздрогнула, как от озноба.
– Не знаю, дорогой, как вытерплю последние несколько дней!
В четверг, за неделю до свадьбы, Оливер ворвался в квартиру Лесли.
– Черт подери, милая, понимаю, все это крайне некстати, но у моего клиента огромные неприятности. Придется лететь в Париж и все улаживать.
– Париж? Но как долго тебе придется там пробыть?
– Не больше двух‑трех дней, в крайнем случае четыре. У нас еще куча времени.
– Попроси пилота не лихачить.
– Обещаю.
После ухода Оливера Лесли взяла газету и лениво отыскала глазами гороскоп Золтера.
«Лев (23 июля – 22 августа). Сегодня не рекомендуются никакие изменения в планах. Рисковать – означает обречь себя на серьезные проблемы».
Лесли со сжавшимся сердцем перечитала жирные строчки. Ей смертельно хотелось позвонить Оливеру и попросить его остаться – пусть даже на день. Нет, это чистый вздор. Сходить с ума из‑за дурацкого гороскопа? Какая чушь!
К понедельнику Лесли вся извелась – от Оливера не было ни слуху ни духу. Она звонила в его контору, но никто ничего не знал. Во вторник Лесли, вне себя от беспокойства, в панике металась по комнате. Проведя без сна почти всю ночь, девушка наконец забылась, но почти немедленно раздался пронзительный телефонный звонок. Лесли вскинулась и слепо зашарила по ночному столику в поисках аппарата. Слава Богу, это Оливер! Спохватился все‑таки! Конечно, стоило бы хорошенько отругать его за то, что едва не уморил ее, но сейчас это уже не важно. Лесли судорожно стиснула трубку.
– Оливер…
И услышала незнакомый мужской голос:
– Это Лесли Стюарт?
Девушку обдало ледяным холодом.
– Кто… кто это?
– Эл Тауэрс, Ассошиэйтед Пресс. Телетайп только что передал интересное сообщение, мисс Стюарт, и мы хотели бы узнать ваше отношение к тому, что произошло.
Случилось что‑то ужасное. Оливер погиб.
– Мисс Стюарт, вы меня слышите?
– Да, – выдавила девушка.
– Не могли бы мы получить ваше заявление?
– Заявление?
– По поводу женитьбы Оливера Рассела на дочери сенатора Тодда Дэвиса.
Комната бешено завертелась перед глазами, и девушка зажмурилась, чтобы не упасть в обморок.
– Вы и мистер Рассел, кажется, были помолвлены, не так ли? Мы хотели бы напечатать ваше мнение по поводу…
Лесли словно окаменела.
– Мисс Стюарт!
Непослушный язык тяжело ворочался во рту.
– Да. Я… я желаю им счастья.
Она осторожно положила трубку. Это кошмар. Дурной сон. Вот сейчас она проснется и поймет, что все осталось по‑прежнему.
Только она не спит. Ее снова бросили. Второй раз в жизни.
«Отец не вернется».
Лесли механически, словно лунатик, прошагала в ванную и уставилась на свое мертвенно‑бледное отражение в зеркале.
«Телетайп только что принес интересное сообщение». Оливер женился на другой. Почему? Что Лесли ему сделала? В чем изменила?
Но где‑то в самом дальнем уголке души девушка понимала: настоящий предатель – Оливер. Он ушел навсегда. И как теперь жить с этим?
В агентстве при виде Лесли сослуживцы смущенно отводили глаза. Девушка направилась прямо к Джиму Бейли. Тот, неловко поежившись, пробормотал:
– Вам не стоило приходить сегодня, Лесли. Почему бы не поехать домой, немного отдохнуть…
Лесли набрала в грудь побольше воздуха.
– Нет, благодарю вас. Со мной все в порядке.
Газеты и выпуски теле– и радионовостей в мельчайших подробностях расписывали свадьбу в Париже. Сенатор Тодд Дэвис, вне всякого сомнения, был самым влиятельным лицом штата, и история о романе его дочери с Оливером Расселом, бросившим ради нее красавицу Лесли Стюарт, стала сенсацией недели. Телефоны в кабинете Лесли разрывались от звонков.
– Это «Курьер джорнэл», мисс Стюарт. Не могли бы вы сделать заявление по поводу…
– Да, конечно. Единственное, что меня волнует больше всего, – счастье Оливера Рассела.
– Но вы и он собирались…
– Наш брак был бы ошибкой. Дочь сенатора Дэвиса вошла в его жизнь задолго до моего появления. Я не питаю никакой обиды и хочу, чтобы они жили дружно и счастливо.
– Это «Стейт джорнэл», из Франкфорта…
И так далее и тому подобное.
Лесли казалось, что одна половина Лексингтона жалеет ее, а вторая злорадствует. Где бы она ни появлялась, люди поспешно обрывали разговор, а потом долго перешептывались за ее спиной. Но она была полна свирепой решимости не выказывать своих чувств.
– Как вы могли позволить ему поступить так…
– Если вы любите кого‑то по‑настоящему, – твердо отвечала Лесли, – значит, хотите ему добра. Оливер Рассел – самый лучший человек на свете. Он заслужил право на счастье.
Она послала открытки с извинениями всем приглашенным на свадьбу и вернула подарки.
Лесли и ждала, и боялась звонка Оливера, и все же, когда это произошло, позорно растерялась. Звуки знакомого, родного голоса оказались таким ужасным потрясением, что у девушки перехватило горло.
– Лесли… Не знаю, что сказать.
– Это правда?
– Да.
– Тогда что тут можно сказать?
– Я просто хотел объяснить, как все произошло. Еще до того, как мы с тобой встретились, Джан и я были почти помолвлены. И, увидев ее снова, я понял… понял, что все еще люблю.
– Понимаю, Оливер. Прощай.
Еще через пять минут позвонила секретарь.
– С вами хотят поговорить, мисс Стюарт. Первая линия.
– Я не желаю ни с кем…
– Это сенатор Дэвис.
Отец новобрачной. Что ему от нее нужно?
Лесли раздраженно схватила трубку.
– Мисс Стюарт? – осведомился с сильным южным акцентом невидимый собеседник.
– Слушаю.
– Я сенатор Дэвис. Думаю, нам не мешает потолковать с глазу на глаз.
– Сенатор, – нерешительно начала Лесли, – вряд ли…
– Я заеду за вами через час.
Послышались короткие гудки.
Ровно через час к зданию подкатил лимузин. Водитель вышел и почтительно открыл дверцу для Лесли. Сенатор Дэвис расположился на заднем сиденье. Ничего не скажешь, представительный мужчина, с копной серебряных волос и маленькими аккуратными усиками. Настоящий патриарх, отец семейства, типичный государственный деятель. Даже сейчас, осенью, он, как всегда, был одет в белоснежный костюм, служивший ему отличительным знаком и визитной карточкой, и белую широкополую шляпу из итальянской соломки. Классический образец джентльмена‑южанина, словно каким‑то образом сумевшего перенестись из прошлого века в наши дни.
– Вы очень красивы, – заметил он, подождав, пока Лесли устроится рядом.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!