Килхух и Олвен, или Турх Труит 22 страница

Разгневанный Герайнт прислушался к ее словам и надел доспехи, а Энид зажгла свечу, чтобы ему было сподручнее.

– Оставь свечу и позови ко мне хозяина дома, – приказал ей Герайнт.

Энид повиновалась, и вскоре, ничего не понимая спросонья, явился хозяин дома.

– Сколько я тебе должен? – спросил его Герайнт.

– Совсем немного.

– Возьми в уплату одиннадцать коней с доспехами.

– Да благословит тебя Господь, мне хватило бы и одного доспеха.

– Что ж, разбогатеешь, – заметил Герайнт. – А теперь не покажешь ли ты мне дорогу из города?

– С радостью. В какую сторону ты направляешься?

– Не в ту, откуда пришел сюда.

Хозяин дома взялся проводить их, что было на руку Герайнту, и, приказав Энид ехать впереди, Герайнт покинул город, а потом позволил своему провожатому возвратиться обратно.

Едва тот вошел в дом, как услышал страшный грохот и, выглянув, увидел прямо перед собой восемьдесят рыцарей в полном вооружении с графом Дунном во главе.

– Где рыцарь, который поселился у тебя? – грозно спросил граф Дунн.

– Он уехал.

– Ты посмел, негодяй, отпустить его, не известив об этом меня?

– Господин, ты мне ничего не приказывал, а иначе я бы ни за что не дал ему уехать.

– По какой дороге он отправился?

– По главной, господин, а по какой дальше – не знаю.

Граф и его рыцари повернули коней и обрадовались, разглядев на дороге следы подков.

Вскоре наступил рассвет, и Энид посмотрела назад. Она увидела вдалеке клубы пыли, которые, однако, быстро приближались. Ей стало страшно, так как она поняла, что это граф со своими рыцарями.

Посмотрев на ехавшего позади нее мужа, она подумала: «Пусть он меня убьет, но лучше я умру от его руки, чем увижу, как убьют его».

– Господин, – сказала она, – за нами погоня. Это граф, и с ним много воинов.

– Я вижу их, – ответил ей Герайнт, – а ты, сколько я тебе ни приказываю, все не можешь удержать язык за зубами.

Герайнт развернул коня и, с ходу ударив копьем первого же рыцаря, поверг его наземь. Так он уложил одного за другим всех воинов из восьмидесяти. От самого слабого до самого сильного ни один не смог устоять.

Остался живым и на коне лишь граф Дунн, и он последним выехал против Герайнта, но сломал одно копье и сломал второе копье, а потом Герайнт ударил копьем прямо в середину его щита и пробил щит, доспехи и грудь графа, так что тот еле живой упал на землю. Герайнт подъехал к нему поближе, и конь графа Дунна тяжело переступил ногами, отчего граф ненадолго очнулся.

– Пощады, господин, – попросил он.

И Герайнт пощадил его.

Земля была твердая и каменистая, где они сражались, и рыцарям несладко пришлось бы, если бы они все не были смертельно ранены еще до того, как могучий удар выбивал их из седла.

Герайнт продолжил путь, и вновь Энид ехала впереди него, когда их глазам открылась прекраснейшая долина, по которой протекала широкая река.

Через реку был перекинут мост, и дорога вела прямо к нему. На другом берегу реки стоял красивый и надежно укрепленный город.

Едва они оказались возле моста, как Герайнт увидел всадника на могучем, гордом и послушном коне.

– Рыцарь, – спросил его Герайнт, – откуда держишь путь?

– Из долины, – ответил рыцарь.

– Скажи мне тогда: кто хозяин этой прекрасной долины и города за надежными стенами?

– Скажу с радостью. Франки зовут его Гвиферт Малыш, а здешний народ прозвал Король Малыш.

– Можно мне проехать по мосту и вон по той дороге, что не доходит до города?

– Если ты проедешь мимо его башни по ту сторону моста, то придется тебе с ним сражаться, потому что у него обычай – вызывать на поединок всех рыцарей, ступивших на его землю.

– Клянусь небом, я все‑таки поеду по той дороге, – заупрямился Герайнт.

– Что ж, если так, придется тебе за свою смелость заплатить стыдом и бесчестьем.

Герайнт сделал, как сказал, а когда выехал на дорогу, то заметил, что его преследует рыцарь на широкогрудом боевом коне, горделиво ступавшем по камням. Зато всадник оказался столь мал ростом, что Герайнту не случалось таких видеть. И на всаднике, и на его коне были боевые доспехи.

Догнав Герайнта, Король Малыш спросил:

– По незнанию или намеренно ты нарушаешь мои законы и наносишь мне оскорбление?

– Я не знал, что по этой дороге никому нельзя ездить.

– Нет, ты знал. Поэтому ты отправишься со мной и будешь со мной сражаться.

– Ну уж нет. Я бы не явился даже ко двору твоего господина, не будь он вассалом Артура.

– Клянусь рукой Артура, – заявил тогда рыцарь, – ты заплатишь мне за оскорбление – или я погибну от твоей руки.

Они бросились друг на друга, и оруженосец стал подавать своему господину копья, которые ломались одно за другим. Рыцари наносили и терпели жестокие удары, и вскоре на их щитах уже нельзя было различить цвета.

Герайнту было непривычно сражаться с таким маленьким рыцарем, и он никак не мог, сколько ни старался, развернуться во всю свою мощь.

В конце концов их измученные кони пали на колени, и Герайнту удалось сбросить Короля Малыша на землю.

Они принялись биться на мечах и такие жестокие обрушивали и терпели удары, что их шлемы помялись, подшлемники порвались, руки стали дрожать, а глаза залило потом и кровью.

Тут Герайнта охватила ярость, и он, собрав остатки сил и призвав на помощь всю свою злость, решимость и безжалостность, занес над Королем Малышом меч и со всего маху опустил его ему на голову, разрубив пополам шлем и достав мечом до самого черепа. Меч выпал из рук Короля Малыша и откатился к обочине, а сам король запросил пощады.

– Ты не был справедлив и учтив со мной, – ответил ему Герайнт, – но я пощажу тебя, если ты станешь моим союзником и дашь слово никогда больше не нападать на меня и всегда приходить на помощь, коли в том будет нужда.

– С радостью, господин, – только и сказал Король Малыш.

Он обещал Герайнту быть ему до самой смерти верным другом.

– А теперь, господин, поедем ко мне, – пригласил он Герайнта, – ведь тебе надо отдохнуть и оправиться от ран.

– А вот этого как раз не будет, – заявил Герайнт.

Гвиферт Малыш поглядел на Энид и пожалел благородную даму, одетую в не подходящее ее званию платье.

Он сказал Герайнту:

– Господин, ты неправильно поступаешь, не желая принять мое приглашение. Если ты не отдохнешь, тебе будет нелегко одолеть трудности, которых не избежать в пути.

Однако Герайнт не стал его слушать. Одолевая боль, он сел на коня и не пожелал даже смыть с себя кровь.

Энид поскакала к лесу, который виднелся впереди, и Герайнт за ней.

Солнце палило нещадно, и одежда присохла к телу, поэтому, въехав в лес, Герайнт тотчас остановился под деревом, чтобы немного отдохнуть. Раны мучили его гораздо сильнее, чем когда он их получил. Энид ждала его под другим деревом.

Неожиданно они услыхали, как кто‑то трубит в рог. Оказалось, это Артур выехал прогуляться со своим двором. Пока Герайнт раздумывал, как избежать встречи с королем, его заметил слуга управителя двора и немедленно доложил о нем своему господину. Управитель двора приказал седлать коня, взял копье и щит и отправился на то место, где все еще отдыхал Герайнт.

– Рыцарь, что ты тут делаешь? – спросил он.

– Прячусь от солнечных лучей под тенистым деревом.

– Кто ты и куда держишь путь? – спросил управитель.

– Я ищу приключений и еду, куда мне заблагорассудится.

– Тогда, – предложил ему Кай, – поедем со мной к Артуру. Он тут неподалеку.

– Клянусь небом, я не поеду.

– Придется, – стоял на своем Кай.

Герайнт узнал Кая, а Кай и подумать не мог, что перед ним Герайнт, поэтому он поднял копье и бросился на неизвестного рыцаря. Герайнт очень разозлился и древком копья нанес Каю удар, от которого тот покатился по земле. Хуже наказания нельзя было придумать для него.

Разобиженный Кай поднялся на ноги, взгромоздился на коня и отправился восвояси. Не раздумывая, он пошел к Гвалхмаю.

– Ох, господин, мне сказали, что видели в лесу раненого рыцаря в помятых доспехах, – сообщил он. – Если хочешь, можешь поехать и взглянуть на него.

– Почему бы и нет?

– Тогда возьми своего коня и надень доспехи. Говорят, что он не очень учтив с теми, кто приближается к нему без спросу.

Гвалхмай взял копье и щит, сел на коня и отправился на то место, где отдыхал Герайнт.

– Господин рыцарь, куда держишь путь? – спросил он Герайнта.

– Еду, куда мне хочется, и радуюсь любому приключению.

– Скажи мне, как тебя зовут, и поедем со мной к Артуру. Он здесь неподалеку.

– Зачем тебе мое имя? И к Артуру я не поеду.

Герайнт знал, что перед ним Гвалхмай, а Гвалхмай и подумать не мог, что перед ним Герайнт.

– Я не оставлю тебя, пока ты не скажешь, как тебя зовут.

И Гвалхмай поднял копье и ударил им в щит, так что копье разлетелось в щепки, а кони встали, почти упершись друг в друга мордами.

Гвалхмай внимательно посмотрел на рыцаря и узнал его.

– Это ты, Герайнт? Что ты тут делаешь? – спросил Гвалхмай.

– Я не Герайнт.

– Герайнт, клянусь небом, – стоял на своем Гвалхмай. – Только задумал ты недоброе.

Гвалхмай поглядел кругом и, заметив Энид, радостно с ней поздоровался.

– Герайнт, – вновь повторил Гвалхмай, – поедем к Артуру. Он ведь твой господин и твой двоюродный брат.

– Не поеду, – уперся Герайнт. – Не в том я виде, чтобы кому‑нибудь показываться на глаза.

Как раз в это время появился один из пажей, которому надо было поговорить с Гвалхмаем, и Гвалхмай послал его к Артуру с известием, что в лесу раненый Герайнт, который не хочет показаться королю, потому что стыдится окровавленных доспехов.

Он послал пажа к Артуру без ведома Герайнта и говорил с ним шепотом.

– Попроси Артура поставить шатер возле самой дороги и скажи ему, что Герайнт не желает его видеть. И настроение у него такое, что мне вряд ли удастся его уговорить.

Паж помчался к Артуру, все ему рассказал, и Артур велел раскинуть возле дороги шатер.

Энид увидела шатер первой и возрадовалась в своем сердце. Гвалхмай же ехал и ехал вперед, отвлекая внимание Герайнта, пока они не наехали на шатер Артура.

– Господин, приветствую тебя! – воскликнул Герайнт.

– Да благословит тебя Господь, рыцарь, – ответил ему Артур. – Как тебя зовут?

– Это Герайнт, – вмешался Гвалхмай, – и по доброй воле он бы ни за что не явился повидаться с тобой.

– Наверно, он лишился рассудка, – попрекнул Герайнта Артур.

Тут появилась Энид и поздоровалась с Артуром.

– Господь с тобой, – сказал он и велел одному из своих пажей помочь ей спешиться.

– Увы, Энид, куда вы направляетесь? – спросил ее Артур.

– Не знаю, господин. Мне лишь надлежит ехать по той же дороге, по которой едет мой муж.

– Господин, – обратился Герайнт к Артуру, – позволь нам продолжить путь.

– Куда ты едешь? Ты же умрешь по дороге, – посетовал Артур.

– Он отказывается от моего приглашения, – вмешался Гвалхмай.

– Ничего, от моего не откажется. И никуда он не двинется, пока не заживут его раны.

– Нет, господин, позволь мне отправиться дальше, – стоял на своем Герайнт.

– Клянусь небом, не позволю.

Артур повелел, чтобы послали за девицей, которая проводила бы Энид в шатер к Гвенхвивар.

Гвенхвивар, ее дамы и девицы обрадовались, завидев Энид. Они сняли с нее дорожное платье и нарядили в чистые одежды.

Артур призвал к себе Кадариайта, которому велел поставить шатер для Герайнта, и лекарей и распорядился, чтобы Герайнт имел все и ни в чем не знал нужды. Кадариайт сделал, как ему было велено, и Морган Тид с учениками был препровожден к Герайнту.

Около месяца Артур и его рыцари не двигались с места, ожидая, пока затянутся раны Герайнта, а потом Герайнт пришел к Артуру и попросил разрешения ехать дальше.

– Не знаю, здоров ли ты, – усомнился Артур.

– Я здоров, господин.

– Тебе я не верю, поэтому лучше мне спросить лекарей.

Артур велел позвать к себе лекарей и спросил их, правду ли говорит Герайнт.

– Правду, господин, – подтвердил Морган Тид.

На другой день Артур позволил Герайнту продолжать путь и приказал своим рыцарям сниматься с места.

Герайнт пожелал, чтобы Энид, как прежде, ехала впереди него, и Энид повиновалась. Вскоре до их ушей донесся громкий плач.

– Оставайся тут, – потребовал Герайнт, – а я посмотрю, что там.

– Да, – только и ответила Энид.

Герайнт подъехал к лужайке, что была рядом с дорогой, и увидел двух коней: одного под мужским седлом, другого – под дамским, а на земле мертвого рыцаря в доспехах, над которым плакала молодая дама в дорожном платье.

– Госпожа, что тут случилось?

– Я ехала вместе с моим возлюбленным супругом, как вдруг на нас нежданно‑негаданно напали три великана и убили его.

– Куда они подевались?

– Вон по той дороге, – пролепетала дама.

Герайнт вернулся к Энид.

– Поезжай на лужайку и жди меня там.

Энид опечалилась, услыхав о предстоящей разлуке, но молча повиновалась и присоединилась к даме, на которую невозможно было смотреть без слез. Она не сомневалась, что видит Герайнта в последний раз.

Тем временем Герайнт догнал великанов и потребовал, чтобы они приняли его вызов, хотя каждый из них был как три обыкновенных человека и на плече у каждого из троих было по увесистой дубинке. Герайнт поднял копье и пронзил им первого великана. Потом он быстро вытащил копье из мертвого тела и пронзил им второго великана. Третий, однако, не терял времени даром. Он стукнул Герайнта дубинкой и разнес в щепки его щит, задев плечо, отчего заново открылись только что залеченные раны и ручьями потекла кровь.

Герайнт собрал остатки сил, вытащил меч, поднял его и со всего маху разрубил великану голову до плеч. После этого он вернулся к Энид и, едва завидев ее, бездыханный упал с коня. Энид громко закричала.

Она подошла к Герайнту и долго стояла над ним, пока не явился к ней вместе со своими рыцарями граф из Лимура, свернув с пути из‑за ее воплей.

Граф спросил:

– Что случилось, госпожа?

– Ах, господин, убили единственного рыцаря, которого я любила и всегда буду любить.

Потом он спросил другую даму:

– А ты, госпожа, отчего плачешь?

– Мой возлюбленный супруг тоже убит.

– Кто же убил их?

– Какие‑то великаны убили моего возлюбленного супруга, а этот рыцарь бросился за ними в погоню и вернулся весь в крови. Я уверена, он отомстил кому‑то из них, если не всем троим.

Граф велел похоронить мертвого рыцаря, однако в Герайнте, как ему показалось, еще теплилась жизнь, и он велел положить его на щит и везти следом за ним. Дамы тоже отправились ко двору, и, едва они оказались в замке, Герайнта положили в зале неподалеку от столов.

Все сняли с себя запыленные одежды и надели чистые и богатые, и граф стал просить Энид принять от него нарядное платье, но Энид отказалась.

– Клянусь небом, я этого не сделаю.

– Ах, госпожа, не печалься так, – попробовал было утешить ее граф.

– Не теряй зря время.

– Будет жить твой рыцарь или умрет, я все сделаю, чтобы ты перестала печалиться. Я подарю тебе доброе графство и себя в придачу, только чтобы увидеть улыбку на своем лице.

– Клянусь небом, никто отныне не увидит меня улыбающейся.

– Что ж, – не стал спорить граф. – Тогда хотя бы поешь.

– Клянусь небом, я не буду есть.

– Клянусь небом, будешь.

Граф против воли усадил Энид за стол и долго потчевал.

– Ты не должна давать такую клятву, потому что рыцарь умер.

– Я уже дала ее.

– Отпей из этого кубка, – сказал граф, подавая ей кубок с вином, – и твои мысли переменятся.

– Гореть мне в аду, если я отопью из кубка, пока мой рыцарь не сделал ни одного глотка.

– Воистину, – вскрича л граф, – ты не ценишь учтивого обхождения! Придется поступить с тобой иначе.

С этими словами он размахнулся и закатил Энид звонкую пощечину. Энид закричала громче прежнего, ведь она подумала: будь Герайнт жив, граф не посмел бы ее ударить. И – о чудо! – Герайнт очнулся, схватил меч и бросился к графу. Он нанес ему такой отчаянно‑жестокий и беспощадно‑кровавый удар, что разрубил его надвое.

При виде Герайнта все бросились вон из пиршественной залы, испугавшись не живого рыцаря, а мертвеца, восставшего на живых.

Герайнт посмотрел на Энид и опечалился, потому что она побледнела и подурнела за то время, что он не видел ее, и потому что она оказалась чиста перед ним.

– Госпожа, – спросил ее Герайнт, – не знаешь ли ты, где лошади?

– Я знаю, господин, где твой конь, но не знаю, где моя кобыла. Твой конь в ближайшей конюшне.

Герайнт сходил за своим конем, сел в седло, поднял Энид и усадил ее впереди себя, и они отправились в путь. Дорога их шла между двумя горами, и сумерки уже спускались на землю, когда они увидели, что над их головами летят копья, и услышали позади приближающийся топот копыт. Немалое войско догоняло их.

– Нас догоняют, – сказал Герайнт. – Подожди меня в сторонке.

Едва Герайнт ссадил жену, как на дорогу выскочил рыцарь и занес над головой копье. Энид, увидав его, заплакала и закричала:

– Кто бы ты ни был, рыцарь, не прибавится тебе славы, если ты убьешь убитого!

– Господи, – удивился рыцарь. – Герайнт?

– Герайнт и есть. А ты кто? – спросила Энид.

– Я – Король Малыш, – ответил рыцарь, – и спешу вам на помощь. До меня дошла весть, будто вы попали в беду. Если бы ты, Герайнт, послушался меня, никакой беды не было!

– Все, что случается, случается по воле Божьей, хотя добрый совет – всегда добрый совет.

– Правильно, – подтвердил Король Малыш, – и у меня есть еще один совет для тебя. Поедем теперь к зятю моей сестры. В его замке тебя будут лечить лучшие лекари на земле.

– С радостью последую твоему совету, – согласился Герайнт.

Один из оруженосцев Короля Малыша уступил Энид своего коня, и они отправились в замок барона, где их встретили как дорогих гостей. На другой день послали за лекарями, и те не отходили от Герайнта, пока он не поправился. Тем временем Король Малыш призвал оруженосцев и приказал им починить доспехи Герайнта, чтобы они стали не хуже прежнего. Месяц и две недели жили Герайнт и Энид в замке барона. А потом Король Малыш сказал Герайнту:

– Завтра мы отправляемся в мой замок. Отдохнем там и повеселимся.

– Еще нет, – ответил ему Герайнт. – Мы должны отлучиться на один день, а потом приедем к тебе.

– Если так, то я очень рад, – согласился Король Малыш.

Рано утром Герайнт и Энид вместе с Королем Малышом и его рыцарями выехали из замка. Никогда еще Энид не было так радостно скакать вместе со всеми сначала по узкой тропинке, а потом по широкой дороге до самого перекрестка, где навстречу им шел человек.

Гвиферт спросил его, откуда он держит путь.

– Скажи, – попросил его Герайнт, – у меня дело в дальних краях, какую из двух дорог мне выбрать?

– Лучше поезжай по этой, потому что, если поедешь по другой, никогда не воротишься назад. Там внизу преграда из тумана, и за нею творятся странные дела. Кто ни заезжал в туман, обратно не возвращался. Вон замок графа Овайна. Он никому не разрешает селиться в городе и всех зовет к себе.

– Клянусь небом! – воскликнул Герайнт. – Мы едем нижней дорогой.

Так они и сделали. Вскоре они въехали в город и отыскали для себя самый красивый и удобный дом, но не успели освоиться в нем, как явился юноша и почтительно поздоровался с ними.

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 121; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!