Потеряла свой Париж, ищу новый.
«Хочу и Надо – как день и ночь, как анекдот и некролог: две крайности и единство.. Похожи на качели: чтобы попасть в одну крайнюю точку, нужно сперва откачнуться в противоположную. Жизнь – общая ось..
Дорога к любому Хочу – лестница, состоящая из ступенек Надо, лестница короткая или длинная. Иной раз совсем коротенькая, одноступенная, а иной – длинная бесконечно..
Для меня эта лестница – еще и лабиринт, где то и дело теряешь верное направление и упираешься в тупики.
Силу воли человека я бы и предложила измерять числом ступенек Надо, готорые он может пройти к своему Хочу. Этим показателем можно измерить и силу воли, и силу веры. Одни могут пройти одну‑две ступеньки – и все. Другие идут, даже если конца не видать.
«ХОЧУ мороженого!» – говорит мне дочка. – «Ну, что ж, – отвечаю я ей, – для этого тебе НАДО попросить у меня денег, мне – дать их тебе, а тебе – сходить и купить...»
Дочка смотрит на меня, и я вижу маленькую лесенку у нее в глазах..
«ХОЧУ в Париж», – несколько раз говорила я себе. – «Ага, – включалась тут же соображалка, – для этого НАДО заработать (занять) столько‑то денег, высвободить столько–то времени, уладить такие‑то дела, найти, на кого оставить ребенка.. Собаку.. Купить путевку или выпросить приглашение у друзей.. Получить визу.. Мороки сколько, и денег сколько потратишь, да и чего ты не видала в этом Париже?.»»
Лестница этих Надо кажется мне слишком длинной и ненадежной.. Иным словом – МНЕ ЛЕНЬ. Но я уже бывала в Париже, и на пути к нему одолевала лестницы еще более длинные и крутые! Когда‑то «этот Париж» был мечтой всей моей жизни, и все Надо были лишь мелкими задержками, остановками на пути к Мечте ! Я вкалывала по 20 часов в сутки, не замечая ничего и никого вокруг себя – у меня была Цель, – и лени в помине не было! Счастлив человек, имеющий Цель!
|
|
|
Но только СВОЮ цель, никем не навязанную.
Меня в детстве мучили музыкой: родительским «Хочу, чтобы ребенок стал музыкантом», и я, послушная девочка, добросовестно пыталась себя обмануть, что это и мое Хочу.
Успехи были, но, окончив муэшколу с отличием, я поняла, что музыка – это НЕ МОЕ.
Достижение навязанной цели по ощущениям равно донесенному до вокзала чемодану без ручки.. А достижение собственной цели, «того самого Парижа», несравнимо приятнее и запоминается на всю жизнь, если, конечно, достигнутая цель и мечта совпали..
Спасибо музшколе, спасибо двум институтам: они научили меня подниматься по лестницам Надо. Но вот в какой‑то момент оказалось, что у меня нет большого Хочу.
Есть только маленькие, физиологические и возле того: хочу есть, спать, пить, хочу иногда еще кое–чего..
|
|
|
И есть пожирающие меня монстры. – Надо – заработать денег, проследить за чадами и домочадцами, чтобы были сыты–здоровы, одеты‑обуты, чтобы в доме порядок был, чтобы дочь хорошо училась..
Программу–минимум, заложенную в детстве стереотипами воспитания, я выполнила и даже перевыполнила: вышла замуж, родила чудесного ребенка, приобрела хорошее жилье, получила два высших образования.
Сила воли мне уже не нужна: по «парижскому счету» я больше ничего НЕ ХОЧУ..
Теперь я должна обеспечивать ребенка и достойный уровень жизни – все только должна и должна, и нет у меня «моего Парижа».
Существование на одном и том же круге, без Большого Хочу неумолимо ведет к сползанию в лень – вниз, к деградации..
И я снова ищу Цель – свое, уже никем не навязанное Хочу, чтобы построить новую, СВОЮ лестницу Надо..
Валерия
Глава 7. НИТПРУНИНУ
Депрессивная лень и лень творческая
Инертность и тормоза
Если хочешь путь пройти, убери себя с пути
«Тпру!» – слышал я в дальнем детстве такую команду для лошади, везущей телегу.
«Тпру» значит «Стой», тормози. И другую многажды слышал, она и сейчас часто употребляется, только уже не для лошадей, а для человеков
|
|
|
– «Ну! Ннууу!» – что означает «Вперед! Пошел! Действуй!» Было и такое выражение в народной среде лошадной эпохи: «НИ ТПРУ, НИ НУ». Что оно означало, сейчас разберемся.
Сила воли – взлетная полоса гения и железная дорога посредственности.
Конечные остановки есть у обоих, но разные.
Левинардо Левинчи
...Когда скапливается множество «надо», которых не хочется; когда груз их тяжким бременем ложится на подсознание; когда не выходит с самоутверждением; когда трудно выбрать, а к выбранному подойти; когда кто‑то в тебе нашептывает «Посмотри, вот она может, он молодец, она делает, он занимается, она добивается, он то, она се, а ты что же...»; когда чуть ли не ежедневно приходится начинать жизнь сызнова, и то и дело хочется совсем себя отменить, перечеркнуть, выкинуть как неудавшийся черновик...
...Такие состояния похожи на постепенно сдавливающую петлю.
Есть натуры, склонные к такой бытности чуть не с пеленок. Очень часто оказывается, что это люди приятные, милые, отзывчивые, способные, умницы, иногда гении, но вот поди ж ты...
У большинства начинается эта беда со школы, у кого раньше, еще с детсадика, у кого попозже – когда еще нет самостоятельно выработанной жизненной философии (будет ли?!.) и уже нет психологических защит детства – беззаботности и фантазий.
|
|
|
Человек попадает в страшную психологическую ловушку – зажим воли, тяжелейшую разновидность парадоксального состояния (термин мой, см. книги «Приручение страха» , «Ближе к телу», «Куда жить» – ВЛ).
Кратко сущность выразил один пациент: не могу, что хочу, не хочу, что могу.
А я это называю еще короче: Нитпрунину.
Вот‑вот – лошадь нахлестывают, а она ни вперед, ни назад, хочет‑не‑может, может‑не‑хочет...
Осложнения многообразны. Депрессии, пьянство, злоба на мир, злоба на себя – до самоубийства, наворачивание комплексов неполноценности, остановка развития, в худших случаях деградация...
Отчасти тоже знакомый текст, да, я рассказывал об этом еще в давней книге «Искусство быть собой» и не побоюсь намеренно повториться: как раз в тему нашу идет прямиком, с новым опытом и мыслишками сопоставить будет не лишне.
Так вот, еще будучи студентом и страдая синдромом Нитпрунину в степени эн, забрался однажды я в Ленинку (так мы называли великую московскую библиотеку, в те годы общедоступную) – и не вылезал оттуда, пока не прочел все имевшиеся в наличии брошюрки и книги по развитию силы воли.
Ага, сила воли ведь и есть противолень, антилень!?
Руководства эти начали появляться в Европе и Америке где‑то с восьмидесятых годов девятнадцатого века, в начале двадцатого добрались и до нас. Писались в большинстве искренними энтузиастами: чувствовалось, что авторы изрядно помучились сами, прежде чем к чему‑то пришли, и вот решили распространить выстраданный опыт на ближних и дальних.
Я скрупулезно, покуда терпения хватало, выписывал в специальную записную книжечку дельные советы этих умнющих дяденек.
(Тетенек почему‑то среди них не было ни одной, и это наводило на подозрение, что у лучшей половины человечества с силой воли проблем нет. Или. наоборот, проблемы слишком серьезны...).
Все было понятно, все обосновано, во всем железная логика. Следуя рекомендациям, я решил ежедневно заставлять себя делать хоть что‑нибудь, хоть пустяк, но который делать как раз не хочется.
Создавать себе всевозможные стимулы для великих и скучных дел, ухитряться привязывать неинтересное к интересному, неприятное к приятному... Или, наоборот, к такому ужасному, что по сравнению и каторга покажется раем...
Нагнетая суровый ритм, ставить себя в безвыходные положения, зверски на себя злиться, жестоко наказывать. Наоборот, всячески поощрять, вдохновлять!.. Жить в постоянном фанатическом самовнушении: «Я волевой человек, для меня нет ничего невозможного, я все могу, все‑все победю... побежду . побежу...»
(А как правильно? Загадка великого и могучего...)
Записная книжечка та была поначалу все время со мной, но... Заглядывал я в нее почему‑то все реже. В один странный туманный мартовский день она вдруг взяла и исчезла, мистически испарилась.
Обнаружив пропажу, я хотел тут же расстроиться, рассердиться на себя, взять за шкирку – и... Не получилось. Почувствовал несказанное облегчение, словно вышел из хорошей парной. И потом многие годы подряд замечал с прискорбием, что книжная премудрость испаряется из моего организма – испаряется тем скорей, чем больше вложено в текст авторской убежденности и решительности, а главное, систематичности.
Тот же странный эффект выпаривания наблюдал потом в немереном числе у моих читателей.
Что это?.. Толкуешь вроде толково – а толку?!
Теперь наконец‑то понял, где собака порылась...
Однажды, еще будучи нитирунинушником, имел счастье познакомиться с великим человеком, построившим жизнь по системе, изложенной в старой книге «Сила воли в деловой и повседневной жизни».
Ученый с мировым именем, академик, каждая минута которого была подчинена жесточайшему расписанию, уверял меня, что книга эта в ранней молодости перевернула его жизнь.
– Одиннадцать правил я взял оттуда, всего лишь одиннадцать правил работы и жизни, соединил их в простой и удобный МЕТОД, свой личный метод развития силы воли – и стал тем, кто я есть. А был классическим образцом безволия. Был ужасающим лентяем, бездельником, лоботрясом, оболтусом, обалдуем, разгильдяем и рас..здяем. (Непечатное слово, единственное за весь разговор.)
Я слушал его, вглядываясь в окаймленное сединой тяжелое морщинистое лицо с крупным носом, монументальным лбом и маленькими острыми глазками. Я немел от восхищения, я замирал от восторга, я готов был пасть ниц – и...
Не верил.
Разэдакий распустяй, столь на меня похожий, вдруг, прочитав ерундовую книжонку... Да враки же!
Было полное впечатление, что этот гений методичности гением и родился, что он сочинил о себе легенду просто, как говорят, для понтов.
Ясно было: чтобы успешно пользоваться советами по развитию силы воли, нужна немалая сила воли.
Как сказал другой мой выдающийся собеседник, чтобы зарабатывать деньги, нужно сперва заработать денег побольше. Или, гм‑гм... Позаимствовать.
А чтобы зарабатывать огромные деньги, сообразил я потом уже сам, нужны очень‑очень огромные деньги, особенно в нашей огромной и волевой стране.
Репортаж из Союза Тормозов
ВЛ, одна из черт моего характера очень мешает мне жить и самореализовываться. Инертность. Всю жизнь – жуткая инертность. Почти любое дело у меня начинается с долгой–долгой раскачки. Собираюсь с силами, с мыслями, с духом, еще с чем–то.. А дело остается нетронутым вплоть до последнего момента.
Заметила с неких пор еще и такую ужасную свою особенность: чем дело важней, тем упорнее я его откладываю, как бы готовясь, а на самом–то деле веду все к тому, чтобы не делать его вовсе. Ее раз бывало, что важные мои планы вот так и срывались: мне все казалось, что времени на их осуществление более чем достаточно, и в итоге я спохватывалась, когда уже было слишком поздно. Печальный результат – потери многих возможностей, часто единственных и неповторимых, потери уймы драгоценного времени. Потери, можно сказать, добровольные..
Как избавиться от этого кошмара?
Алина
ГИД – Это Нитпрунину?
– Подвариант: парадоксальная лень авральщика.
– Будто с меня списано... Тянешь до последнего, чтобы образовалась узенькая щелка во времени, чтобы цейтнотный адреналин вскипятил мозги...
– Обратили внимание? – Чем важней дело, тем дольше раскачиваемся...
– Вот‑вот, всякой фигней впереди всего занимаешься. Шедевры не пишешь, а чинишь карандаши...
– Неграмотные стихийные попытки Эхо‑магнита...
Алина, попробуем осознать, что же именно удерживает нас в состоянии инертности. Говорю «нас», потому что таких вот инертных граждан, в просторечии «тормозов», на белом свете полно, и я тоже к сему сословию принадлежать честь имею... Действовать нужно, а мы собираемся с силами, с мыслями, с духом, еще с чем‑то.
Как‑то однажды, помнится, долго я тормозил с написанием очередной задуманной и уже договорной книги – то есть, уже переведенной из разряда «Хочу» в разряд «Надо» – раскачивался и тормозил, подошло дело к цейтноту, к угрозе срыва, чреватого многими неприятностями, включая депрессию...
Решился спросить у своего Внутреннего Учителя, с чем же это я там собираюсь... И получил ответ: с самим собою‑любимым. С внутренним ребеночком своим непослушным, пугливым и хитрым. Тщательно упихиваешь в дорожный чемоданчик старый провонявший спальный тюфяк батюшки Страха (страха оценки всего более), замусоленную продырявленную перину матушки Лени... Работка та еще – упихать так, чтобы не вылезало, чтобы незаметно было себе самому... И сказал Учитель без знаков препинания:
ты как каменный голыш на пути своем лежишь
если хочешь путь пройти убери себя с пути
И еще бормотнул: замени сейчас на сеймиг.
Я сначала не понял, а потом резко дошло: «сейчас» это ведь самое ходовое словцо детской сопротивлялки, откладывателыюй тормозилки: «Иди уроки делать!» – «Сейчас... Щас...» Сейчас – целый час в запасе еще А вот сеймиг – тут уж не увернешься!
Пошла с той поры выработка новой привычки – в решенное, ясное дело врубаться МГНОВЕННО, без подготовки – считая подготовкой само дело, его начало – как говаривал Наполеон, сперва в бой ввязаться, а там будет видно. Учиться действовать от положения, моментально импровизировать.
Навык «сеймиг или никогда» появился и не без помощи каждодневной почты. Количество и качество каждодневно получаемых писем таково, что если сразу хотя бы бегло не прочитать все пришедшие за один день и не распределить – на какие отвечать и в какую очередь, какие в корзину, какие в коллекцию, – если не сделать этого неотложно‑прямо‑сеймиг. то потом уже не сделаешь никогда: придет новый вал...
С места в карьер, или тренинг спонтанности. Вот прямо сеймиг: начнем непрерывно говорить вслух любую чепуху, несвязицу, абракадабру – минуты две... Стоп! – А теперь сразу станцуем! – Любой танец, импровизированно – с места в карьер! – три минуты... Стоп! – а теперь сразу поем – что угодно! – громко и выразительно – с места в карьер! – минуту, другую... Стоп! – а теперь бросаемся на пол и делаем любые гимнастические упражнения. А теперь сразу пишем. А теперь стоп! – и две‑три минуты, заключительные, делаем просто ЧТО ХОЧЕТСЯ.
Не так просто, однако, а?.. Желаю освоить и вам.
Темпотренинг – тоже полезная штука. Любое дело – ходьба, дыхание, речь, еда, гимнастика, печатание – научиться делать в любом из трех основных темпов жизни: медленно – умеренно – быстро. А прежде всего, конечно же, осознать‑ощутить‑очувствовать эти темпы, освоить и плавные переходы меж ними, и внезапные резкие скачки... Сеймиг!
– Начинаем!
Эхо‑магнит не работает?
ВЛ, мне не помогает эхо–магнит. Как ни пытался следовать советам старых и новых ваших книг – все впустую, пустота внутри вместо желания работать..
Работаю я руководителем проектов по созданию программного обеспечения, вырос из обычных программистов, стремился к этому (достаточно денежная работа). Но оказалось, что работать, опираясь только на «это интересно» не получается – много рутины, а интересно, к сожалению, все меньше и меньше.
Знаю: могу работать быстрее и эффективнее, но не делаю этого – похоже, элементарно ленюсь чуть ли не на физиологическом уровне. И это несмотря на: по утрам – легкая зарядка, дыхание по йоге, курение много лет назад брошено, время от времени витамин С, два раза в неделю – бадминтон.
Постоянно преследует чувство вины, раздирают на части ответственность и вина.
По жизни я человек эмоциональный (видимо, даже чрезмерно эмоциональный), и, когда удается успокоиться стопроцентно, получается все очень просто, а в остальное время, видимо, тревожность все и забивает. Очень тяжело стало жить в согласии с собой.
Как быть дальше?
Сергей
Сергей, у вас очевидная блокада на уровне мотивационном: «это интересно» не получается – плюс накопление утомления. И типичный «зажим ответственности». Депрессивный душок тоже есть...
Попробуйте «зигзаг»: отправьтесь в командировку или в отпуск с походом – чтобы снять утомление, освободиться и взглянуть на себя и дело «с птичьего полета». Иногда назревают такие «смены кожи», вроде душевной линьки...
Если вы переживаете ответственность как вину и тревогу, которая «все забивает», – значит, она еще недоосознана, эта ответственность, как добровольная – вы в плену обязаловки, которую себе навязали...
Два раза в неделю бадминтон – мало. Каждодневно
физически выкладываться и продышиваться! Это (плюс моя тонопластика по «Ближе к телу») поможет успокаиваться, снимать зажимы, прояснять голову,. Вот тогда и Эхо‑магнит подключится с успехом.
ВЛ, спасибо, ваши пожелания выполняю, Эхо–магнит уже начал работать, о дальнейших результатах сообщу.
Сергей
Нитпрунину: надрать душу?
ВЛ, я уже вам как‑то писал.. Нахожусь в глубокой апатии, на грани вылета из университета.. Все твердят, что положение катастрофическое , могут отчислить, это же твердит и какая‑то часть меня..
А другая часть, которая не пользуется логикой, хочет, чтобы все побыстрее закончилось, пытается спрятать голову в песок, надеется, что пронесет и можно будет обойтись малыми усилиями. В итоге выходит нуль, и выглядит это так, будто я окончательно обленился и наплевал на себя.. Я и в самом деле отдался лени с ботинками: хочется только лежать на диване и смотреть в потолок..
Отгоняю от себя мысли о предстоящих испытаниях.. Избегаю общения с теми, кто заводит разговор на тему учебы. Поругался с теми кто пытается помочь, – помощь унизительно принимать, признаешь свою неспособность.. Постоянно чувствую: что–то надо мной висит.. Топлю себя в книгах и компьютере. И вроде как всю эту ситуацию сотворил я сам, но и в то же время не я..
Что же мне делать, чтобы и быть как все, и чувствовать себя собой, и вытянуть сессию, выплыть и удержаться на плаву? А то, ей–богу, «Титаник» какой‑то..
Андрей
– Тоже Нитпрунину?
– Да, самый обычный случай парадоксального состояния с зажимом воли. Переживается как необоримая лень и апатия, иногда с тоской... Нередкое состояние у студентов. Если обращаются к психиатрам, могут заполучить диагноз «депрессивное состояние», что близко к действительности, но сути не раскрывает. Бывает, что и навешивают «шизофрению», дают академотпуск, кладут в больницу, лечат таблетками...
– К психиатрам, значит, лучше не обращаться?
– Смотря кому. И к каким...
– Когда я учился в университете, три человека из нашей группы попали в такое вот положение. Один парень, Артур, весельчак и гуляка, запустил кучу предметов и никак не мог сдать зачеты; его хотели отчислить, но он опередил деканатчиков: накануне отчисления попытался повеситься. Из реанимации был переправлен в психушку. Вернулся измененным: с окаменелым лицом, монотонным голосом бубнил, что теперь знает, как надо жить. Взял академотпуск. Больше с нами не учился.
Вторая, Соня, красивая девушка, старательная отличница, получича на одном экзамене трояк и посыпалась: не пошла сдавать следующий, сидела дома, лила слезы, не спала ночи. Всей группой пытались растормошить – бесполезно: «я слабоумная, я недостойна жить»...
И тогда некий влюбленный парень похитил Соню из дома, увез в общагу, потом в поход...
– Я кажется, догадываюсь, кто это был.
– Правильно, это был я. Всего на три дня удалось затащить красавицу на интенсивный курс амуротерапии в сочетании с песнями под гитару и дешевым вином – на четвертый объявились родители с милицией. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Сонечка из «ботанички» превратилась в раскрепощенную девушку...
Учеба, а точнее, учебные оценки перестали быть ее главной ценностью. Стала нормальной троечницей. Влюбилась. К сожалению, не в меня.
– А может, и к счастью?..
– Третьим нитпрунинушником был я сам. На предпоследнем курсе, перед зимней сессией, в разгар очередной безответной любви, уже не к Сонечке, вдруг оказался с кучей «хвостов» и долгов по карточной игре...
– Да‑да, помню, вы рассказывали...
– Нич‑ч‑чего не мог поделать с собой: днем валялся и вяло шатался, ночами играл. Хотел бросить институт, подал заявление...
И если бы не волшебная беседа доброго, понимающего человека, замдекана нашего Бориса Евгенъича, светлая ему память, не знаю, на какую дорожку свернул бы... Верней, знаю...
– И что же такое волшебное он вам поведал?
– Отвел в уголок, ухватил больно за оба уха и, ритмически их дергая, так, что я едва не орал, приговаривал: «Выкинь дурь из башки, мужик, выкинь дурь... Сдавай сессию, сдавай сессию... Ты способный, ты очень способный... Начинай заниматься, начинай заниматься... Начни с двух часов в день, дважды по часу... С перерывом на перекур... Скоро втянешься, скоро втянешься...»
– Отлично сработано: императивное внушение, подкрепленное неслабым воздействием на подкорку и правое полушарие. В порядке скорой помощи ваш Борис Евгеньич заменил вам одновременно и любящую добрую мамочку, и строгого мудрого папочку. Примерно в том же духе и я стараюсь отвечать на письма нитпрунинушников, с той только разницей, что уши на письме надрать невозможно, зато душу – вполне...
– Надрать душу? Не страшно?..
– Страшно, а что еще остается?
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 195; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!